Забыться...

Мягкий толчок и самолет покатился. Шерлок не смотрел в иллюминатор, по той же самой причине, по которой он, высвободив из руки Джона Уотсона свою ладонь, больше не взглянул на него. Сбежал не оглядываясь, скрываясь в самолете. Чтобы, не дай Боже, никто из оставшихся стоять на взлетной полосе, не увидел на его лице той боли и отчаяния, которые переполняли Шерлока до самого края. Боль… Это не от мыслей о неизбежной смерти. Тут другое. Глаза Джона… Это боль Уотсона, которая засела у мозгу Холмса словно вирус и теперь раздирала. Отчаяние… Это от того, что навсегда. Он не сможет вернуться, а значит, Джон опять будет страдать. Проклятье. Он же обещал своему блогеру, что больше никогда не причинит ему боли. Шерлок откинулся в кресле и рвано выдохнул. Самолет разворачивался и выходил на взлет. Хорошо, что у него есть лекарство от боли… Он раздобыл его еще в тюрьме, где довелось ожидать своей участи неделю. На всякий случай раздобыл. И вот сейчас, похоже, этот случай и настал. Карман пальто, шприц (как хорошо, что Майкрофт не унизил себя до обыска), рукав (пальто, пиджак, рубашка… проклятье!), легкий укол… Боль, грызущая и раздирающая, растворяется в тумане, из которого появляется стук копыт и легкая тряска… Мистер Холмс сидит, прижавшись лбом к холодному стеклу кареты, а за окном медленно проплывает незнакомый город. Странно? Возможно. Однако все лучше, чем постоянно видеть полные боли синие глаза.