Safe

Она — стоик. Больше, чем он думал. Конечно, она всегда была тихоней. Все постоянно подшучивали над её застенчивостью. Но это другое. Обычно он замечает, как работает её мозг и находится всегда на шаг вперед других. Сейчас не этот случай. Её глаза пусты и уставились в одну точку. Он не знает, что на самом деле произошло; выполнял собственное поручение, доверяя Аннализе заботу обо всём остальном. Лорел позвонила после того, как это произошло. Её голос был так же устойчив, как он помнил. Она сказала, что Аннализа была застрелена и что её планом было выставить ситуацию, как можно реалистичней, но вышло ровно наоборот. Он знал, что должен делать. Поэтому приказал Лорел ехать к нему домой и оставаться там. Он приедет, как только сможет. Каким-то образом ворвавшись в больницу ровно в тот момент, когда Аннализу увозили в операционную, он проследил, как её завезли внутрь. То, что ему и надо было сделать. — Не позвольте ей умереть! — кричит он, разыгрывая одно из лучших своих представлений. У него на руках та кровь, что нужна в качестве алиби. Он выполнил свою часть задания самым лучшим образом. Это то, чем он занимается. Может отбросить лишнее, выключить эмоции, делая вещи типа этой, отделить себя от отвратительных поступков, совершаемых для Аннализы. Иногда он воображает, мог бы когда-нибудь вообще избежать всего этого. Он сбрасывает маску, когда входит в квартиру. Возвращается к Фрэнку. Ожидает увидеть Лорел, зная, что та расскажет ему всё произошедшее по порядку, и тогда уже решит, что нужно сделать для их защиты. Её защиты. Ситуация не казалась нормальной в больнице. — Лорел? — зовет, проходя дальше по квартире. Лорел нигде не видно, но её свитер лежит на спинке дивана, так что она абсолютно точно должна быть тут. Достигая спальни, он повторяет: — Лорел? Она сидит на полу, прижимая колени к груди и облокачиваясь спиной о его кровать. Он борется с желанием немедленно взять её в свои объятия, сказать, что всё наладится, неважно, что случилось. И, тем не менее, это не лучшее решение - Лорел даже не осознала его приход. — Лорел, — голос смягчается, и он опускается на колени перед ней. Она поднимает взгляд, и на мгновение в нём мелькает узнавание, но потом вновь останавливает на одной точке. Это не та Лорел, которую он привык видеть. Следовало ожидать, что вопрос лишь во времени, когда она сломается, погрязнув во всём. Проходит несколько минут, прежде чем Лорел начинает говорить. Её голос настолько тихий, что приходится напрячь слух. — Она пыталась заставить нас выстрелить в неё. Она по-прежнему глядит в одну точку. Будто бы говорит сама с собой. — Подстрекала нас. Сначала Коннора, потом Микаэлу. Они бы не смогли сделать этого... И тогда она сказала, что я смогу. Всегда помогаю. Что... что я смогу, потому что проходила через худшее с отцом. Наконец, её голос ломается. И Фрэнк чувствует, как кровь закипает в жилах. Всё, что он заталкивал поглубже, весь негатив по отношению к Аннализе выходит наружу. Лорел в таком состоянии из-за неё. Использовать действия отца против неё, чтобы заставить сделать что-то... неправильно. И его единственное желание сейчас — пристрелить Аннализу собственноручно. — Ты сказал ей? — голос Лорел вытаскивает его из ярости. Она смотрит на него, наконец. Слёзы застыли в её глазах. — Нет, — мягко клянется он. И это правда. — Тогда, тогда как она узнала? — её голос разбивает сердце, и Фрэнк хочет обнять её и обещать, что всё будет в порядке. Но он не уверен, что ей нужно именно это сейчас. — Я не говорил ей ничего. У неё та информация, что я нашёл ещё в самом начале на каждого из вас, — объясняет. Не первый раз он упоминает о подноготной на каждого; Лорел знает, что там есть основные сведения о её отце и детстве. — И всё. Я не пересказывал то, о чем мы с тобой разговаривали, — кладет ладонь на её щеку. — Я бы никогда не сделал этого. Сказать, что он был удивлен, когда Лорел рассказала о своем детстве пару недель назад, сразу после знакомства с его семьей, было бы преуменьшением. Он влюбился в неё еще больше, когда она открылась перед ним ночью, рассказывая об отце и детстве то, что никому никогда не доверяла. Это заставляло думать, что, может быть, у них был шанс быть вместе. Он чувствует, как она отзывается на его прикосновение и пытается побороть слезы. Фрэнк принимает этот жест за приглашение и пододвигается ближе, нежно подталкивая её к себе. Она с легкостью падает в его объятия, начиная тихо плакать. — Она использовала. Использовала это против меня. И я... — голос обрывается, будто она не знает, что следует сказать дальше. Фрэнк сжимает челюсти, пытаясь сдержать гнев по отношению к Аннализе. Лорел не заслуживает такого. — Я собиралась сделать это, — выдыхает она, и он закрывает глаза. Он не хочет этого. Слова Бонни приходят на ум. Он не хочет, чтобы Лорел закончила, как они. У неё ещё есть шанс выпутаться. И для Фрэнка, она его шанс. Пока он был с ней, часть его начала думать, что они могут выпутаться вместе. — Но я не смогла, — ей словно бы стыдно говорить это, будто она боится этим оттолкнуть его. Фрэнк прижимает её к себе сильнее. — Эй, всё нормально, — в конце концов, произносит он. — Хорошо, что ты не сделала этого. — Но если бы сделала, Уэсу бы не пришлось... Она сказала, что Ребекка мертва. Её слова заставляют его слегка напрячься. Это была одна из тех вещей, которые он скрыл от неё. — И он, он не выстрелил ей в ногу, как должен был... О Боже. Что будет, если она умрет? — спрашивает Лорел, оборачиваясь, чтобы видеть его. — Мы все трогали пистолет, — признается, и как бы она не была взволнована, Фрэнк немного расслабляется. Потому что если она начинает думать о том, что будет дальше, значит, приходит в себя. Его мозг тоже начинает усиленно работать. Что он может сделать, чтобы убедиться, что Лорел ничего не угрожает? Никому из них. — Я позабочусь об этом. Лорел кротко кивает, вздыхая. — Что будет дальше? Хотел бы он знать. — Мы немного отдохнем. Это был долгий день, и мы не будем мыслить трезво, если не будем спать. Вся эта ситуация такая запутанная, Лорел, — признает он. — И нам нужно победить в этой игре. Она молча соглашается, и Фрэнк помогает ей встать, раздевает, прежде чем найти свою старую футболку, в которой она может спать. Стягивает с себя боксеры и забирается в кровать рядом, притягивая её к себе. Её голова лежит у него на груди, а его пальцы медленно перебирают её волосы. — Не могу перестать думать об этом, — шепчет Лорел. — С Аннализой всё будет в порядке, — отвечает он, надеясь, что это действительно будет так. — Нет, — поправляет она. — О том, что случилось с моим отцом. Я думала, что всё становится лучше. Мне становится лучше. Но когда она сказала... всё вернулось. И я проигрываю это в голове снова и снова. Не могу остановиться. Её стоическое поведение, которое он так часто замечал, обретает больше смысла сейчас. И в который раз за ночь, Фрэнк злится на Аннализу. Хочет причинить ей боль за то, что та сделала с Лорел. Она — его лучик света. Когда она рядом, он не чувствует, что падает ещё дальше. И Аннализа пыталась лишить его этого. — Он никогда не причинит тебе вред снова, Лорел, — его тон полон уверенности. Лорел кивает и обнимает его сильнее, мягко спрашивая: — Обещаешь? — Обещаю, — отвечает он, прежде чем вновь воцаряется тишина. Проходит не так много времени, прежде чем она засыпает, и Фрэнк знает, что ему тоже следует. Вместо этого он прокручивает в голове всё, что узнал за эту ночь, пытаясь понять, что же пошло не так и как можно это исправить. Но вскоре мысли возвращаются к девушке в его руках. Он думает о том, насколько любит её. Он не говорил ей этого, но это правда. Однако, он никогда не чувствовал чего-то похожего к кому-либо ещё, и это пугает и волнует одновременно. Он сделает всё, чтобы она была в безопасности.