Берег надежды

Рабочий день начался ровно час назад. Вот только я работала уже больше двух часов. Дома меня ничто не держало, спать совершенно не хотелось. Вот я и решила, что лучше приехать в следственный комитет и спокойно поработать. Во всём здании было практически идеально тихо. Хоть рабочий день и начался, на работу спешили далеко не все. Потом, если вдруг будут вопросы, они скажут, что поехали к свидетелям, потерпевшим или ещё раз отправились осмотреть место происшествия. Есть, конечно, сотрудники, которые и правда начали работать, не заезжая в Комитет, но совравших куда больше. Полчаса назад на работу заявился мой очень хороший друг Лёшка Горчаков. Тут же пришёл ко мне в кабинет, якобы чтобы просто поздороваться. На деле же он, как вечно голодный сотрудник, надеялся, что я отвлекусь ото всех своих дел и соглашусь попить чай. Я даже не успела согласиться на его предложение. Он тут же сбегал за водой в чайник, разложил заварку по изящным чашечкам. И, конечно же, отыскал упаковку вафель в моём шкафу. Вот только насладиться чаем Лёшка не успел — дежурный сообщил о трупе, найденном гаражном кооперативе. Что-то бухча себе под нос, он удалился, не забыв прихватить с собой парочку вафель. Покачав головой, я снова углубилась в работу. Успела написать несколько отчётов, назначила парочку экспертиз и села наконец набросать план работы по последнему убийству. Протоколы знала уже практически наизусть, но по старой привычке продолжала перечитывать материалы дела снова и снова, надеясь найти какую-нибудь важную зацепку. Погрузившись в материалы дела с головой, я совершенно не замечала, что происходило вокруг. Мне это было совершенно не важно. Я поставила цель — составить план оперативно-следственных мероприятий — вот и упорно шла к этой цели. От размышлений и поспешных записей на листе меня отвлёк звук резко распахнувшейся двери. На пороге возник не кто иной, как майор Кораблёв. Бесцеремонно войдя в мой кабинет, он как это частенько бывает, не удосужился закрыть за собой дверь. Пройдя прямиком к моему рабочему столу, он поставил передо мной пакет молока. Я подняла на Кораблёва удивлённый взгляд. Хотелось задать много вопросов, вот только от неожиданности ни один из них не хотел нормально формулироваться. — Марья Сергеевна, у вас блюдце есть? — как ни в чём не бывало спросил у меня Кораблёв. Я, переводя взгляд с оперативника на пакет молока и обратно, утвердительно кивнула. — Ну и что сидим? Несите давайте. Всему вас учить надо. Я недовольно фыркнула ему в ответ, но всё же незамедлительно поднялась со своего места, отложив бумаги в сторону, и направилась в тумбочке за блюдечком. Попутно успела закрыть дверь своего кабинета. В голове крутился только один вопрос — «Что он задумал?». Поставив перед Кораблёвым небольшое блюдце, я стала наблюдать, как он аккуратно наливает в него молоко, принесённое с собой. Я удивлённо приподняла бровь. — Лёнь, а ты чего задумал? — не выдержав и так и не сумев хоть что-нибудь понять, всё же спросила я у своего гостя. — Подарок ваш я собрался покормить, Марья Сергеевна, — спокойно ответил Кораблёв. А меня его ответ вогнал в ещё большее непонимание. Какой подарок? И почему его нужно кормить? Голова моя почти что взрывалась от кипящих мыслей. Бросив на меня мимолётный взгляд и, видимо, прочитав в моих глазах все эмоции, Лёня решил больше меня не томить. Улыбаясь, он немного расстегнул молнию на своей куртке. Сначала я ничего не могла понять. А потом между краями его куртки просунулась маленькая рыжая мордашка. Любопытные глазки-пуговки в ту же секунду внимательно уставились на меня. — Это что такое? — спросила я, не в силах скрыть по-детски радостную и порой даже глупую улыбку. Лёня тем временем успел достать этот рыжий комочек из-за пазухи. — Котёнок, — отозвался Кораблёв, не сводя с меня взгляд. На лице его сияла улыбка. Кажется, такая же глупо-счастливая, как и у меня. — Я понимаю, что собак вы больше любите. Но с ним проблем будет меньше. Держите, Марья Сергеевна, это вам. — Какой лапочка, — искренне радуясь этому маленькому рыженькому комочку, произнесла я. Едва я взяла котёнка на руки, он негромко начал мяукать. — Спасибо, Лёнь. Усевшись на моё кресло, Кораблёв стал не без интереса наблюдать за тем, как я сначала лезла к котёнку, чтобы поцеловать его, а потом придвигала к его мордочке блюдечко с молоком. Сев на один из стульев, я принялась со счастливой улыбкой смотреть на это маленькое чудо, которое с удовольствием лакало молочко. Как, оказывается, мало нужно человеку для счастья. — Имя ему придумать не забудьте, Марья Сергеевна, — вдруг раздалось у меня над ухом. Увлечась котёнком, я совершенно не заметила, как Лёня поднялся из моего кресла и подошёл ко мне. Мне отчего-то стало не по себе от его близости. Кожей я чувствовала его горячее дыхание. Смущённо не поднимая на него взгляд, я осторожно взяла котёнка, вглядываясь в его маленькие чёрные глазки. — Опером будешь? — спросила я это маленькое чудо. Кораблёв за моей спиной засмеялся. А котёнок добродушно мяукнул мне в ответ. Так просто я и решила, как будут звать моего нового члена семьи. — А у вас, Марья Сергеевна, фантазия шагнула дальше, чем у меня, — продолжая смеяться, отозвался Лёня. Продолжая обжигать мне кожу своим дыханием, он погладил котёнка. — Отца его зовут просто Кот. Хотя звать его можно как угодно, лишь бы кормили. — Это ребёнок твоего кота, что ли? — всё было понятно, я всё же решила уточнить. Наплевав на волнение, я повернула голову, почти что столкнувшись с Кораблёвым. Он утвердительно кивнул. Вот так просто у меня появилась веская причина, почему я не собиралась бездумно задерживаться на работе. Это Костик сам себя покормит, если, конечно, вернётся раньше меня и вообще решит ночевать дома. А этого малыша нужно кормить, с ним нужно играться.