Ненавижу?

Бутылка мартини в правой руке, этот чёртов город и его бесконечный, утомляющий шум. Забыть и уйти — всё, что ей когда-либо хотелось сделать. И ноги уже едва ли способны нести это тело, а мозг всё никак не отключится, и мысли не улетят куда-то, далеко-далеко от Икебукаро, Токио и Сейджи. А ведь ей так хотелось отдохнуть. Один только денёк провести не здесь и не с ними, только не с этими людьми. Город так красив, когда наблюдаешь за ним почти глубокой ночью из широкого окна. Он закрыл глаза и представил себе на секунду, что живёт где-то вне этого города, с его интересными людьми, с его странными, тёмными личностями и такими странными, своеобразными доброжелателями. «Не выживу», — гулким эхом в пустой квартире и смех, тихий, еле слышный, но самый что ни на есть искренний. Ему есть о чём подумать, ему есть над чем поработать, ему есть кому напакостить, в конце концов. У него есть жизнь за счёт этих людей, людей, самая сокровенная мечта которых – его же внезапная кончина. И это забавно, так жить. Забавно соревноваться, играть, раскрывать карты, но, всё же, припрятав пару-тройку фокусов в рукаве. Совершенно неожиданный звонок в дверь прервал ход его запутанных мыслей. Подходя к входной двери, он невольно подумал о том, что не стоило бы кому-либо приходить к нему в столь поздний час. Лёгкая нотка удивления пробежала по его лицу, когда он увидел на пороге своей квартиры своего же секретаря, которая, вроде бы, попросила выходной на сегодня… — О, Намие-сан, решила всё-таки зайти ко мне на огонёк?.. Соскучилась, нэ? — Заткнись… — довольно внятно для степени своего опьянения произнесла Ягири. — Мне просто некуда больше идти. Девушка, еле волоча ноги и нагло отпихнув Орихару, вошла в квартиру, и не просто вошла, а прямо направилась куда глаза глядят. Гримаса удивления на лице Орихары сменилась выражением столь привычной для него заинтересованности. Она уверенно шагала по его квартире, рассматривая её так, будто видит в первый раз. Рассматривая всё: паркетный пол, который ей приходилось мыть каждый божий день, полочки, с которых ей приходилось вытирать пыль, книги, которые лежали тут в несметном количестве... и голову, что покоилась тут же, на одной из полок, в какой-то скляночке. «Он точно сумасшедший» — подумала Ягири и сразу переключилась на картину, висящую напротив. «Люди всё-таки такие интересные» — в который раз подумал информатор, следуя за Намие по пятам. А она всё не оборачивалась, так и не показывая ему своих истинных намерений, о которых, может быть, и сама не знала. Ей так осточертел этот мир, эта жизнь и эти люди, что сил хватало только на то, чтобы бессознательно бродить по квартире своего работодателя, самым наглым образом — ничего не объясняя. Напоровшись на спинку дивана и чуть не упав, Намие попыталась элегантно, насколько это вообще возможно, обойти вокруг и сесть. Села. Точнее сказать, упала. Изая присел там же, точнее сказать, развалился. Он ещё долго смотрел на озадаченную секретаршу, которая явно собирала мысли в кучу. — Если это игра в молчанку, — начал он, замечая, что пауза неприлично затянулась, — то я проиграл. Она подняла на него свой тяжёлый, ничего в данный момент не выражающий взгляд, усмехнулась и, будто вспомнив про мартини, отпила из горлышка. — Люди живут, в то время как ты играешь. — А-ха-ха-ха! Так не обязательно было столько пить, чтобы сказать мне это, Намие-сан! Сказать по-правде, я слегка разочарован. — Слишком большое самомнение. У меня может быть куча разных причин… А в ответ снова его довольный смех. Это раздражало её всегда, но сейчас этот звук словно гудел в ушах, отдаваясь в голове непрекращающимся эхом. — Не-на-ви-жу. – с расстановкой произнесла Ягири, допивая горячительное. — Хватит с тебя,– с неожиданной серьёзностью произнёс Орихара, отбирая бутылку как раз в тот момент, когда девушка собиралась сделать следующий глоток. Он поднёс сосуд к собственным губам и нахально допил оставшееся. — Что… Что ты наделал?.. Ох, идиот…. – она уже не контролировала то, что говорит, да и свои движения, кажется, тоже. Кое-как встав, Ягири то ли потянулась за мартини, то ли хотела врезать этому наглецу по его довольной роже, но, в итоге, из этого вышло нечто совсем другое… — Можешь презирать меня, Намие-сан, — только и прозвучало перед тем, как она внезапно обнаружила себя лежащей на мягкой поверхности кожаного дивана. — … но мне сегодня ужасно скучно. И снова этот хищный оскал. Издёвка?.. Скорее всего. Но ей сейчас не до его издёвок. Потому что она действительно терпеть его не может. Всеми фибрами своей души. Но он почему-то самоуверенно целует её в следующую секунду, и она почему-то отвечает ему пылкими объятьями. Наверное, это по большой ненависти.