***
Тем временем в доме напротив во всю шла подготовка к празднику. Посреди гостиной стоял небольшой стол, рассчитанный на четырех человек. На столе уже стояли тарелки и лежали столовые приборы. Пит стоял за плитой и умело нарезал салаты. Китнисс внимательно наблюдала за ловкими движениями любимого. Через какое-то время Мелларк оглянулся на девушку, и увидел, что теперь она задумчиво смотрит в пол. — Китнисс, что-то случилось? — взволнованно спросил Пит и подошел к ней. — Да я все думаю о Хеймитче, — спокойно ответила Эвердин. — Все с ним будет хорошо, скоро он протрезвеет и с радостью отметит с нами Новый год, — уверенно сказал Пит. — Все же надо ему как-нибудь поднять настроение, — произнесла Китнисс. — Для начала я хочу поднять настроение тебе, — ласково сказал Пит, чем вызвал удивление у девушки. Парень сбегал на второй этаж и вернулся с маленькой коробочкой в руках. Китнисс встала со стула и пошла навстречу Питу. Он нежно взял ее за руку, притянул к себе и шепнул: — С Новым годом. Китнисс улыбнулась и поцеловала его в щеку. Затем Пит протянул ей коробочку. Девушка взяла ее и аккуратно открыла. Внутри лежал кулон в виде цветка примулы. Китнисс взглянула на парня, и единственным, что она смогла произнести, было: — Пит… — Я знаю, тебе ее очень не хватает, — прошептал Пит. На глазах Китнисс выступили слезы, губы задрожали, руки непослушно начали трястись. Снова нахлынул поток воспоминаний о погибшей сестре. Не в силах больше стоять, Китнисс рухнула в объятия к Питу и уткнулась ему в плечо. — Спасибо, — произнесла девушка сквозь слезы. Мелларк поцеловал Китнисс в голову и начал гладить ее успокаивающими движениями по спине. Когда девушке стало чуть легче, она отстранилась от Пита и тихо сказала: — Это очень красиво. Пит пальцами смахнул оставшиеся слезы с лица Китнисс, и тут его озарила странная улыбка. — В чем дело? — озадаченно спросила девушка, шмыгая носом. — Кажется, я знаю, что можно подарить Хеймитчу, — загадочно произнес Пит и метнулся к телефону, висевшему на стене в гостиной.***
Открыв глаза, Хеймитч первым делом испуганно взглянул на часы: до назначенного Питом времени оставалось меньше часа. Ментор ринулся в ванную, чтобы привести себя в порядок перед праздником. Находясь под отрезвляющим разум холодным душем, Хеймитч вдруг вспомнил, что не подготовил подарки для Китнисс и Пита, потому что весь день он благополучно проспал. Осознав, что уже поздно бежать куда-то и искать презенты, он решил, что просто постарается подарить им неиспорченный праздник. Через какое-то время Хеймитч был при параде: синий, до сих пор чистый и не мятый костюм, чистая голова, аккуратно побритый подбородок и старый одеколон, который в свое время ему подарила Эффи на День Рождения. Напоследок, взглянув в зеркало, ментор поправил пиджак. «Это все просто надо пережить», — попытался успокоить себя Хеймитч. Устало выдохнув, он отправился к Китнисс и Питу. Ментор еще немного потоптался перед дверью молодой пары, и затем он постучал. Дверь ему открыл светящийся от радости Пит. — Блестишь похлеще дворца нашего экс-президента. Что-то случилось? — с недоверием спросил Хеймитч. — Праздник! — восторженно воскликнул парень и пошел обратно в дом, зазывая ментора рукой внутрь. Хеймитч покорно последовал за Питом. Когда они оказались в гостиной, Эбернети оглядел комнату. Чистота сияла в этом доме, на стенах висели гирлянды, на небольшом столе стояли различные салаты и напитки, в углу стояла невысокая елочка, украшенная разноцветными шариками и бумажными снежинками. — Я смотрю, вы подготовились к празднику, — с легкой ухмылкой заметил Хеймитч. Из кухни вышла Китнисс, одетая в платье нежно голубого цвета. С детской улыбкой, которая обычно была не свойственна ей, она сказала: — Привет, Хеймитч! — Здравствуй, — ошарашено произнес ментор. — Пошли за стол, Новый год через двадцать минут! — крикнул Пит, который каким-то образом уже оказался на кухне. Китнисс и Хеймитч сели рядом друг с другом. Позже подошел Мелларк, неся в руках огромную тарелку с запеченной курицей. Аккуратно поставив ее на стол между салатами, парень уселся напротив Китнисс. — Итак, Хеймитч, — торжественно начал Пит, — Мы бы хотели вручить тебе подарок до полуночи, но, по всей видимости, нам прийдется сделать это чуть позже. — Да ладно вам, зачем напрягать себя, — замялся Хеймитч от неловкости, — Главное, что мы все тут… И вместе… И… Мямляние ментора прервал неожиданно раздавшийся звонок в дверь. Китнисс и Пит переглянулись, и их лица загорелись хитрыми улыбками. Хеймитч окончательно перестал понимать, что происходит, когда молодые ринулись в коридор. Решив для себя, что лучше остаться на месте, Хеймитч устремил взор на пустую тарелку, перебирая в голове людей, которые могли бы заглянуть к ним за несколько минут до Нового года. Из коридора послышались оживленный шепот, возня и суета. Также до ментора донесся звук колесиков чемодана. «Может, миссис Эвердин приехала?» — спросил себя Хеймитч. Первым в гостиную вернулся Пит. В его глазах можно было заметить игривую искру, а хитрая улыбка так и не покидала его лицо. — Кто там? — с опаской спросил Хеймитч. Не дав ментору дождаться ответа, в комнату медленно вошла Китнисс, ведя под руку еще одну персону. И тут весь мир остановился. Глаза Хеймитча чуть не вылезли из орбит, ему вдруг резко стало трудно дышать, он почувствовал сухость во рту, и было такое ощущение, что что-то застряло в горле, и это что-то помешало ему издать хоть какой-нибудь звук. Только что приехавшим гостем оказался никто иной, как Эффи Тринкет. Она неуверенно переминалась с ноги на ногу, застенчиво опустив взгляд. На ее лице можно было заметить смущенную улыбку. — Привет, — тихо, почти что шепотом, произнесла Эффи и осмелилась взглянуть на Хеймитча. Китнисс и Пит с замиранием сердца посмотрели на ментора в ожидании его реакции. Хеймитч потер глаза руками, чтобы на всякий случай убедиться, что Эффи, облаченная в очередной несуразный наряд, стоявшая в паре метров от него, — это не галлюцинация. Когда мужчина понял, что он слишком долго молчит, и все ждут его ответа, он набрал в легкие побольше воздуха и медленно протянул: — Здравствуй. Вслед послышались облегченные вздохи Китнисс и Пита, которые просто боялись пошевелиться. — Что… Что ты здесь делаешь? — заикаясь, спросил Хеймитч. — Это мы пригласили Эффи, — словно защищая куратора, сказала Китнисс. — Мне надо выпить, — процедил Хеймитч и отправился на улицу. Закрыв за собой дверь снаружи, ментор облокотился на нее спиной и схватился руками, которые чуть-чуть защипали от холода, за голову. Эффи, которую он не видел почти полгода, с которой он ни разу не созванивался в течение шести месяцев, которой он когда-то сказал «не пропадай», у которой он когда-то украл легкий поцелуй, находилась за дверью. Ментору это все напоминало сон старого алкоголика, но потом он вспомнил, что он и есть немолодой пьяница. Хеймитч не раз после революции вспоминал Эффи, довольно часто в его памяти всплывали споры между ними, и, пусть он сам боялся себе признаться в этом, не раз он даже думал о том, что было бы неплохо, если бы Тринкет приехала в Двенадцатый дистрикт. И вот сейчас она здесь. Огромный поток эмоций разрывал Хеймитча на части, он не понимал, как реагировать на ее приезд. Хеймитч подумал, что слишком подозрительно то, что он до сих пор на улице, да и холод стал бить не только по рукам, но уже и по носу и щекам. Чтобы отогнать разом навалившееся на него огромное количество мыслей, он тряхнул головой, а затем как ни в чем не бывало вернулся в дом. Китнисс, Пит и Эффи уже сидели за праздничным столом и оживленно о чем-то болтали. — Хеймитч, Новый год через пять минут! Садись быстрее! — воскликнул Пит. Единственное свободное место было напротив Эффи, и ментор занял его. Женщина старалась всячески избегать зрительного контакта с Хеймитчем, а он наоборот пристально изучал ее, наблюдал за каждым ее движением, до конца еще не веря, что перед ним сидит настоящая Эффи Тринкет. Пит побежал на кухню за шампанским, а Китнисс листала каналы телевизора. На экране появилось лицо президента Пэйлор. Женщина уже заканчивала поздравительную речь. С кухни вернулся Пит с ледяной бутылкой шампанского. Он ловко открыл ее и наполнил бокал каждого. Когда парень, наконец, сел за стол, все уставились в телевизор. Эффи завороженно слушала речь президента, Китнисс и Пит постоянно переглядывались и улыбались друг другу, а Хеймитч то и дело поглядывал на куратора. «И пусть приходящий год будет началом новой и мирной эры…» — доносилось из телевизора. — И пусть все мы будем счастливы, — ласково улыбаясь, обратился Пит ко всем сидящим за столом. — С Новым годом! — ровно в полночь завершила свою речь президент, и на экране телевизора появились кадры салюта над президентским дворцом. — С Новым годом!!! — восторженно воскликнул Пит. — С Новым годом!!! — подхватили его остальные. Все дружно принялись чокаться бокалами. Пит перегнулся через весь стол, Китнисс наклонилась к нему, и они слились в поцелуе. Эффи взглянула на пару и умилилась. Она тихо и медленно хлопала в ладоши. Хеймитч бесшумно поставил бокал на стол и незаметно скрылся на улице. Как только мужчина вышел из дома и спустился вниз по лестнице к узенькой дорожке, что шла через всю Деревню Победителей, он поднял голову и увидел салют. Красивое зрелище было, давно такого не видели в угольном дистрикте. Фейерверки вызвали легкую тень улыбки на его лице. Вдруг он услышал, что кто-то хлопнул дверью за его спиной. Ментор оглянулся и увидел Эффи, которая пыталась спуститься по заледеневшим ступенькам, мертвой хваткой держась за перила, чтобы не упасть на огромных странной формы каблуках. Попытки Тринкет спуститься вниз без травм не могли не вызвать ухмылку у ментора, но чтобы хоть как-то выглядеть в ее глазах джентельменом, Хеймитч подал девушке руку, когда она дошла до предпоследней ступеньки. Когда Эффи окончательно спустилась, оба отошли от дома и уставились на небо. — Как красиво, — завороженно произнесла куратор, внимательно наблюдая за салютом. Хеймитч взглянул на женщину и увидел в ее взгляде такое детское, наивное и искреннее счастье. Ее эмоции пробудили в нем необъяснимое тепло, которое постепенно начало разливаться по всему телу, и желание вечно охранять это детское счастье. Почувствовав, что за ней наблюдают, Эффи оторвала взгляд от фейерверков и повернулась к Хеймитчу. После нескольких секунд молчания женщина смущенно сказала: — Я скучала… — Я, — прохрипел Хеймитч, — Я тоже. Эффи благодарно улыбнулась и опустила взгляд. Ментор понял что, разговор не должен закончиться этим, и спросил: — Почему ты не приехала раньше? Тринкет закатила глаза и, теперь наигранно улыбаясь, сказала: — А разве меня кто-нибудь ждал? — Ну, мы… — неуверенно ответил ментор. — Хеймитч, милый, не смеши меня, Китнисс и Питу хорошо вдвоем, а ты, кажется, снова нашел собратьев в алкоголе. Я обуза для всех вас, — пояснила Эффи, и на ее глазах выступили слезы. Чтобы их скрыть, девушка начала быстро моргать. Снова повисла тишина, даже салюта не было слышно. Хеймитч, словно рыба, выброшенная на сушу, стал жадно хватать ртом воздух. Эффи смотрела по сторонам, лишь бы не встречаться взглядами с ментором. Не выдержав такого невидимого давления, Эффи развернулась и прошептала: — Я пойду, Хеймитч. Девушка сделала пару шагов в сторону дома, но в этот момент Хеймитч резко схватил ее за локоть и развернул к себе. Эффи испуганно смотрела на ментора и хлопала ресницами. Мужчине даже показалось, что она дрожит. От холода ли или от страха? — Эффи! — воскликнул Хеймитч и сказал то, что должен был сказать еще полгода назад, — Эффи, я не хочу, чтобы ты уезжала отсюда. Через мгновение ментор притянул к себе девушку и требовательно впился в ее губы. Эффи немного растерялась, но вскоре она углубила поцелуй и руками обвила шею Хеймитча. В этот момент, как на заказ, в небо снова кто-то запустил салют, как очередное напоминание того, что новый год окончательно вытеснил старый.***
Легкий ветерок сквозил через маленькую щелочку открытого окна, солнечные лучи намертво застыли на глазах спящего Хеймитча. Слегка прищурившись, ментор открыл глаза. Он аккуратно приподнялся на локтях и внимательно изучил все, что его окружает, после чего пришел к выводу, что находится он у себя дома. Почувствовав что-то теплое на своей руке, он перевел взгляд на кровать. Рядом мирно посапывала Эффи, уткнувшись в руку ментора. Хеймитч вновь опустился на подушку и лег на бок, чтобы ему было удобнее наблюдать за спящей девушкой. Мужчина легкими, почти воздушными движениями убрал прядь пшеничного цвета волос с лица Эффи. Как бы Эбернети ни старался быть незамеченным, девушка все же почувствовала его прикосновения и проснулась. Эффи посмотрела на Хеймитча со всей нежностью, на которую была способна. — Доброе утро, солнышко, — ласково сказал ментор и поцеловал женщину в лоб, от чего у нее на щеках появился легкий румянец. — Доброе утро, — тихо произнесла Эффи. Хеймитч лег на спину и вытянул руку, как бы зазывая куратора к нему. Эффи благополучно устроилась на груди у ментора и снова закрыла глаза. Первый раз Хеймитч ощутил непередаваемую легкость в душе. Это была первая ночь, когда ему не снились кошмары, и первое утро, когда ему не хотелось моментально осушить очередную бутылку с выпивкой. Необъяснимая пустота внутри, которая таилась в нем все время после революции, каким-то образом заполнилась. Кажется, Хеймитч впервые за долгие годы ощутил то неземное чувство счастья. — Я тут понял, — начал говорить Хеймитч. — Да? — удивленно спросила Эффи, слегка приподняв голову. — Я только сейчас понял, какой шикарный новогодний подарок сделали мне Китнисс и Пит, — закончил Хеймитч, расплылся в довольной улыбке и нежно поцеловал Эффи в губы.