Часть 1
25 декабря 2015 г. в 18:15
Однажды мы проснемся, и этот бред нам будет беззубо улыбаться. Золотой час.
Все живое вспыхнет яростным пламенем и сгорит дотла. Мы будем купаться в кровавых волнах снова и снова, создавая краски нашего бытия.
Ты ожидаешь этого?
Я останавливаю время, отображая его в черно–белых тонах, обличая безвкусицу и порок. Я убиваю это, оставляя моделям путь к свободе. Зачем создавать рамки там, где им нет места?
Ты это любишь. Ты их выдумываешь.
Я наблюдал за твоими работами, жалкая попытка приблизится к создателю. И нет, я не себя имею в виду, как бы ты мог подумать. Пытаясь не переходить тонкую грань между тенью и светом, ты ее разрушаешь вовсе.
Двойственно.
Дорогой Нейтан, все двойственно. Но ты предпочитаешь только одну сторону – смерть. Ты жаждешь ее, хочешь овладеть ей. Как бездарно.
Свобода.
Ты восхищенно наблюдал за тем, как игла вонзалась в их тела, они становились покорными как куклы. Ты старался подметить каждую деталь : свет, позу, взгляд, но упускал самое главное. Я даровал им свободу. Рутина мыслей – есть непрерывное движение, это убивает момент. Ты ведь любишь… убивать…
Однажды ты процитировал своего кумира, Хельмута Ньютона, сказав, что творческий процесс неразрывно связан с дурным вкусом и вульгарностью.
Но даже здесь ты не понял ту суть, которую хотел донести до тебя этот фотохудожник.
Буквальность тебя убивает. Твои работы буквальны, в них нет двойственности.
Скоро все закончится, и ты это знаешь. Не к чему делать отсрочку неизбежному.
___________
Прескотт дочитывает письмо, подносит к нему зажигалку, и бумага вспыхивает в считанные секунды, пеплом падая в урну.
Парень зажмуривается и закрывает ладонями глаза.
В 111 комнате гаснет свет.