The Dawn will come

Ганнибал вернулся на следующее утро, когда Эбигейл отлучилась к себе, чтобы переодеться и расчесаться. Уилл к этому времени уже извертелся на ставшей вдруг такой неудобной кровати. Сидеть было больно — основной удар пришёлся на мягкое место, и теперь вся задница была одним сплошным синяком. Вставать тем более было нельзя — затылку тоже досталось, и голова пульсировала тупой болью практически без перерыва. Оставалось только лежать и плевать в потолок, чем он успешно и занимался. — Привет, — улыбнулся юноша, приподнимаясь на локтях. — Доброе утро, Уилл, — Лектер подошёл ближе. — Как ты себя чувствуешь? — Как наковальня, по которой долбят и долбят, и долбят молотком. Но Чилтон сказал, могло быть и хуже. — Поразительная наблюдательность, — фыркнул Лектер. — Ты мог бы быть уже мёртв. Ганнибал поджал губы. И лицо его приобрело печальное выражение. — Я рад, что ты жив, — тихо добавил он. — Да, — Уилл, устав держаться на локтях, опустился на подушку. — Я тоже. Ганнибал подвинул стул и сел рядом. — Так что всё же случилось? Никто не смог мне толком ничего объяснить. Юноша вздохнул. — Мы были на охоте. Эбигейл и я отделились от остальных, а потом появился этот медведь. Мой конь перепугался и сбросил меня. Эбигейл слезла со своей лошади и подбежала ко мне, чтобы помочь подняться. В этот момент медведь двинулся на нас. Подоспел Брайан. Он выстрелил, но только сильнее разозлил медведя. А потом я… Мне пришлось… Чёрт, — Уилл спрятал лицо в ладонях. Ганнибал молчал. Но Уилл чувствовал на себе его внимательный взгляд. — Мне пришлось использовать свою силу. При брате и жене. А потом я отключился. — Ты всё сделал правильно, — сказал наконец Ганнибал. И Уилл вдруг понял, что именно это и хотел услышать. Пальцы Ганнибала коснулись ладони юноши. Скользнули чуть выше. Лектер сжал его руку, поглаживая большим пальцем костяшки. И одно лишь это прикосновение ощущалось более интимным, чем всё, чем они занимались предыдущие несколько дней. Они оба молчали. Но каждый знал, о чём думает другой. Слишком легко они могли проникнуть в разум друг друга. Настолько легко, что границы почти стёрлись. Отворилась дверь, и Уилл первым отдёрнул руку. Тут же ощущая укол вины. Но в его жизни и так слишком многое перестало быть тайной. Личное. То, чего никто не оказался в состоянии понять. — Доброе утро, доктор Лектер, — приветливо кивнула Эбби. — Доброе утро, миледи. Ганнибал поднялся. — Пожалуй, я пойду. Уиллу нужен отдых, а у меня теперь множество дел. — Подожди, — выдохнул юноша быстрее, чем смог себя проконтролировать. — Что случилось, пока я был в отключке? Ты нашел то, что искал? — Да, — ответил Ганнибал. — Не переживай по этому поводу. Тебе сейчас вообще не желательно напрягаться. Уилл тяжело вздохнул. Посмотрел на Эбигейл в поисках поддержки, но та, кажется, приняла сторону Лектера. — Я всё равно буду думать о делах, так что лучше скажи мне, как есть, чем я буду додумывать сам. Ганнибал поджал губы. — Хорошо. Что ты хочешь знать? — Что с Верджером? — Собирается уезжать. Уилл закусил губу. Посмотрел на жену, которая так и мялась у входа. — Что-то есть захотелось, — пожаловался ей Уилл. — Может быть, пошлёшь кого-нибудь за куском мясного пирога? Взгляд девушки просиял от возможности быть чем-то полезной. — Я сама схожу, — сказала она. И поспешила скрыться за дверью. — Мясной пирог будет только к ужину, — заметил Ганнибал. — Она всю кухню на уши поставит, чтобы его приготовили сейчас. — Как некрасиво с твоей стороны, Уилл, — пожурил его Лектер. Но на лице его появилась улыбка. — Так что с Верджером? Время поджимает, когда мы приступим к выполнению плана? — Мы? — Ганнибал приподнял бровь. — Ты не покинешь пределов этой комнаты ещё как минимум неделю, дорогой мой Уилл. — Оставляешь себе всё веселье? Ты всегда был жадным, — юноша вздохнул. — Ну и ладно. Так когда ты планируешь его опоить? Ты уже нашёл девушку, согласившуюся на всё это? — Да, нашёл. Сегодня вечером я подмешаю нужные ингредиенты ему в вино. Если после сегодняшней ночи ничего не выйдет, придётся выждать и пригласить Мэйсона к нам с визитом. — Просто… Зайди ко мне после и скажи, получилось ли его вырубить. — Хорошо, — мягко сказал Лектер. — А теперь отдыхай. Уилл окликнул его, когда тот уже был в дверях. — Я так и не восстановил запас сил, — признался юноша. — У тебя нет с собой крови? Ганнибал протянул ему флягу. Уилл с жадностью присосался к горлышку, чувствуя, как возвращаются силы. Он выпил больше половины и со стоном заставил себя отстраниться. Поднял руку, чтобы вытереть губы, и поймал на себе пристальный взгляд. — Что? — спросил юноша, слизнув крупную каплю с уголка губ. Ганнибал покачал головой. Уилл протянул ему флягу. — Оставь себе, — сказал Лектер, и, кивнув напоследок, покинул комнату. *** Эбби была рядом весь день. Бóльшую часть времени она сидела в кресле около окна и что-то читала. Её попытки завести разговор с треском провалились. Уилл не хотел разговаривать с ней или с кем-либо ещё. Он просто хотел тишины. И Эбигейл довольно быстро это поняла. Чего не скажешь об остальных обитателях замка. Чаще всего Уилл притворялся, что спит, и Эбби поддерживала его маленький спектакль, сообщая решившим его навестить, что Уилл отдыхает, и предлагая им вернуться позже. Обычно это срабатывало. Но один раз в ответ на робкое «он спит» донеслось: — Ну так проснётся! Уилл вздохнул, переворачиваясь на спину. — Пусти его, — сказал он Эбигейл. — Всё равно не уйдёт. Джимми, ковыляя, прошёл в комнату. — Рад, что ты не умер, — сказал он. — Хоть и выглядишь как кусок дерьма. — Кто бы говорил, — усмехнулся Уилл. — Пришёл надо мной поглумиться? Джеймс пожал плечами, присаживаясь на кровать. — Над кем ещё мне глумиться? Все теперь так заняты выполнением твоих забот. Даже Брай ходит важный, как индюк надутый. Лектер его заставил какие-то письма писать. Но что-то мне подсказывает, что с этой хренью даже полуграмотный оборвыш справился бы. Уилл расхохотался. — Значит, ты пришёл пожаловаться, что Брай не обращает на тебя внимания? Джимми стиснул зубы. Повернул голову в сторону Эбигейл. — Эбби, милая, я хотел бы поговорить с братом наедине, если ты не возражаешь. Боюсь, у тебя уши завянут от тех выражений, которые я собираюсь использовать. Девушка хихикнула и вопросительно посмотрела на Уилла. Тот кивнул ей. — Он правда порой ругается как портовый рабочий. Поэтому мы с Брайаном обычно делаем вид, что его не знаем. — Кто ещё делает вид, — Джимми закатил глаза. — Я хотя бы не плачу как баба, когда схвачу занозу. — Мне было восемь лет! — Восем…надцать, — Джимми притворился, что кашляет. — Давай! — воскликнул Уилл, улыбаясь. — Позорь меня перед женой! Их полушутливая перепалка успокоила Эбби, и королева, улыбнувшись обоим на прощание, оставила Уилла и Джимми наедине. — Не так-то легко её от тебя оторвать, а? — спросил Джеймс, поднимаясь на ноги и ковыляя к тому месту, где недавно сидела Эбби. Уилл пожал плечами. Он внимательно следил за передвижениями брата. — Так это правда? — спросил Джеймс. — Что? — Это твоё… колдовство. Значит, Брайан всё-таки растрепал. Кто бы сомневался. — Да, — ответил Уилл. Джимми не смотрел ему в глаза, разглядывая то обложку книги, которую читала Эбигейл, то свои сцепленные в замок руки. — Брай сказал, ты тоже был там, когда Лектер меня вернул. — Был. К чему ты ведёшь? Уиллу совсем не нравился его тон. — Значит, это было колдовство? Так вы с ним избавили меня от болезни? — Какая теперь разница? — устало спросил король. — Главное, что ты жив. — Нет, не главное! — рявкнул Джимми, поднимая наконец взгляд на брата. — Всё покатилось к чертям после этого! Я просто не могу… Не могу стать таким, как раньше. Всё изменилось, Уилл. Даже мой грёбаный брат стал вести себя как наседка. Джимми, не делай того. Джимми, не делай этого. Будто я всё ещё умираю. Будто я завис в одной и той же точке, и нет возможности сдвинуться ни на дюйм. Всё испортилось, когда ты пропал. Но когда ты вернулся, стало ещё хуже. Ты и твой долбаный друг! Уилл не шелохнулся, с ледяным выражением лица выслушивая монолог брата. А когда воцарилась тишина, негромко спросил: — Ты закончил? Джеймс побелел. — Сядь, — всё так же тихо велел ему Уилл. — И теперь послушай меня. Кулаки брата сжались и разжались, но он всё же подчинился, падая на стул. — Тебе пора понять одну вещь, Джеймс, — сказал король. — Ты не центр этого мира. Ты никогда им не был и никогда им не станешь. И пора бы тебе уже повзрослеть и перестать быть таким эгоистом. — Я не… — попытался встрять Джимми. — Не эгоист? — Уилл чуть склонил голову на бок. — Всё, что я слышал от тебя за последнее время, это сплошное «я». Что ты чувствуешь. Что ты думаешь. Что тебе не нравится. Ты всегда говоришь о себе. А ты хоть раз пытался представить, каково было мне, когда я вернулся? Когда смотрел на то, что от тебя осталось, и гадал, доживёшь ли ты до рассвета? Мы выросли вместе, Джеймс. Ты мой брат не только по крови. Ты умирал у меня на глазах, и не было ничего, что я мог бы сделать. Юноша набрал в легкие побольше воздуха. Эмоции тех дней вдруг нахлынули на него с новой силой. И вместе с ними вернулась и боль, которая по большому счёту никуда и не исчезала. Просто отошла на дальний план. — А потом я узнал, что есть способ тебя спасти. И я попросил Ганнибала сделать это. Колдовство или нет — какая разница? Он спас твою жизнь, — Уилл выдержал паузу, наблюдая, как взгляд Джимми становится всё менее и менее яростным. — Что было первым, что ты услышал от Брайана? Можешь не говорить этого вслух. Оставь этот момент себе, просто вспомни. Ты хоть раз пытался представить себя на месте брата? Своего лучшего друга? — Ещё пауза. — Полагаю, что нет. Иначе бы ты понимал, почему он так носится с тобой сейчас, Джеймс. Можешь ли ты представить свою жизнь без него? А он… Он почти лишился тебя. Почти. Капля пота стекла по виску, щекоча щёку. Но Уилл не пошевелился. — Тебе дали второй шанс, Джеймс, а ты его настойчиво отталкиваешь. Ты отталкиваешь меня, ты отталкиваешь Брайана, ты отталкиваешь всех, кто хочет тебе помочь. Все вокруг ведут себя так, будто ты всё ещё умираешь? Потому что ты сам себя так ведешь! Ты ноешь и жалуешься, пьёшь и грубишь всем подряд. Ты давно смотрел на себя в зеркало? Выглядишь как дикарь. Жалеешь, что не умер? Так пойди и доделай то, что не доделала твоя болезнь. Или возьми наконец себя в руки. Поговори с Брайем, отстриги свои патлы. Займись хоть чем-нибудь. Найди себе подружку. Неужели за всю жизнь тебе не нравилась ни одна девушка? — Нравилась, — глухо отозвался Джимми, поднимая глаза. — Но ей нужен был только ты, Уилл. А тебе было всё равно. Я всё-таки думал, что у меня есть шанс, даже хотел ей признаться, но вот незадача… Твой друг разорвал ей горло. Уилл лишь чудом не изменился в лице. Разорвал горло? Это… Уилл об этом не знал. Никто никогда не упоминал об этом, а сам он видел лишь белую простыню, которой укрыли Бев. — Каждый из нас рано или поздно ответит за свои поступки, Джеймс. В этой жизни или следующей, когда разрушится святилище богов и наши души в новом обличье ступят на эту землю. Ганнибал ответит за то, что он совершил. Я отвечу за то, что я совершил. А ты… За что ответишь ты? Король наконец позволил себе устало сползти на подушках, закрывая глаза. — Иди и подумай над этим. Может, поймешь что-то. Хлопок закрывшейся двери отдался в голове Уилла усилившейся болью. *** — Он тебя расстроил? — спросила Эбигейл, убирая волосы со лба мужа. — Нет, — отозвался Уилл. Он хотел спать, но стоило лишь закрыть глаза, как перед ним вставало почти забытое лицо. Тёмные глаза. Чёрные, как смоль, волосы. И мертвенно-бледная кожа, окрашенная алой кровью. Кровь подрисовывало его воображение. Как и зияющую рану на шее Беверли. Бев было столько же, сколько Эбби сейчас. — Ты выглядишь расстроенным, — тихо прошептала девушка и коснулась губами его щеки. — Что сказал тебе Джимми? — То же, что он всегда мне говорит. Какой я козёл, что позволил Ганнибалу спасти его чёртову жизнь. — Он… Он просто не знает, что ему делать, — сказала Эбби. — А кто знает? — Уилл посмотрел на неё. — Думаешь, я знаю, что мне делать со всем, что сваливается на меня каждый день? — Просто будь с ним помягче. Не все такие сильные, как ты. — Сильные, — Уилл хмыкнул. — Я не сильный. Я просто держу свои проблемы при себе и не вываливаю их на окружающих. — Может быть, стоит иногда… — протянула Эбигейл, находя его ладонь и легко сжимая. — Поделиться с людьми, которые тебя любят. — Зачем? Тебе полегчает, если я нагружу тебя своими заботами? Мне вот точно нет. — Уилл, ты не можешь со всем справляться в одиночку. — Я всю жизнь со всем справлялся в одиночку. И ничего. — И поэтому ты мучаешься кошмарами каждую ночь? На сколько ещё тебя хватит? — На столько, на сколько нужно, — отрезал он. — Мне приятна твоя забота и твоя компания, но прямо сейчас я хочу побыть один, если ты не возражаешь. Девушка отдёрнула руку и поднялась. Уилл не смотрел на неё. И так зная, что на глазах у Эбигейл выступили слёзы. Что он перегнул палку. Но он был слишком зол и измотан, чтобы беспокоиться об этом сейчас. Уилл просто хотел, чтобы она ушла. Чтобы оставила его в покое. И перестала учить его, как себя вести. Что ж… Его желание исполнилось. Только легче от этого не стало. *** Через несколько часов дверь скрипнула, и Уилл едва не подскочил на месте. Он, кажется, всё-таки задремал, но сон его был беспокойным и полным кошмаров. Ганнибал показался на пороге. — Уилл? — тихо позвал он. — Я один, заходи, — проговорил юноша, потирая глаза. — Я только хотел сообщить, что наш план сработал. Осталось лишь подождать, чтобы выяснить, принесёт ли он плоды. Лектер всё ещё стоял в дверях. Уилл нахмурился. — Как всё прошло? Он ничего не заподозрил? — Верджер выпил вино, а затем у него закружилась голова. Он извинился и вернулся в свои покои. Я усыпил его стражу и проводил девушку до двери, дальше она действовала сама. Сейчас она отдыхает. Бедняжка. Я думаю, она в шоке. — Кто угодно был бы. Чёрт, если Верджер не самый отвратительный человек на земле, то я даже не знаю… Ганнибал хмыкнул, что можно было расценить как согласие. — Тебе нужен отдых, Уилл. Постарайся поспать хоть немного. Спокойной ночи. — Ты что, не слышал? — король удивленно приподнял брови. — Я один. Эбигейл тут нет. Ты можешь остаться. — Я предпочёл бы провести ночь в своих покоях, мой король, — ответил Ганнибал. — Это что, ревность? Мы же договаривались! — Это не ревность, — спокойно сказал мужчина. — Ганнибал. Что не так? Послышался тяжёлый вздох. Уилл понял, что задержал дыхание, и выдохнул только когда Лектер заговорил. — Король Мэйсон довольно осторожен. Он не стал пить вино, пока не увидел, что я делаю то же самое. — Чёрт, Ганнибал! — Уилл сел на постели, на мгновение забывая о своих синяках. И тут же пожалел об этом. — Сколько ты выпил? — Достаточно, чтобы почувствовать эффект. Но меньше, чем Верджер. К тому времени, как я получил возможность очистить желудок, оно уже въелось в кровь. Уилл снова выругался. — В данный момент я ощущаю дискомфорт, — продолжал Ганнибал. — Поэтому я предпочёл бы сегодня остаться у себя. У тебя есть снотворное, ты сможешь заснуть без сновидений. — Даже и не думай, — сказал Уилл. — Никуда ты не пойдёшь. — Уилл. Ты знаешь, что именно было в вине. — Знаю. И именно поэтому хочу, чтобы ты остался. Пожалуйста, Ганнибал. Позволь мне помочь тебе. С той же просьбой сегодня к нему самому обратилась Эбигейл. И Уилл просто прогнал её. Что ж, возможно, Ганнибал поступит точно так же. Но мужчина шагнул вперёд, запирая за собой дверь на замок. Когда он подошёл ближе, Уилл смог разглядеть капли пота, выступившие у него на коже и скатывающиеся под воротник. Ганнибал разулся, присел на кровать и замер. Уилл потянулся и опустил ладонь на его плечо, надавливая и заставляя лечь. Лектер повернулся на бок, очутившись лицом к юноше. Уилл погладил Ганнибала по щеке и потянулся за поцелуем. Ганнибал тяжело дышал, и его кожа была влажной от пота. Уилл опустил руки ниже, задирая рубашку мужчины и касаясь его живота. Ощущая, как остро реагирует Лектер на прикосновения. Юноша потянул за пояс его штанов, и Ганнибал приподнялся, помогая стащить их с себя. И сразу же занялся штанами Уилла. Уилл обхватил оба их члена ладонью и двинул рукой на пробу. Наградой ему стал сдавленный вздох, который сорвался с губ Лектера. — Знаешь, — прошептал Уилл. — Когда тебя нет рядом, чтобы совсем не сойти с ума, я… я иногда касаюсь себя. Представляя, как ты касался бы меня. — Насколько часто, Уилл? — шепотом спросил Лектер. Он обнял юношу за плечи одной рукой, крепче прижимая к себе. Так, что они едва не столкнулись лбами. — Каждый раз, когда ты уходишь за кровью. Когда я не чувствую тебя рядом. — И что же ты делаешь? — Я опускаю ладонь на свой член и начинаю двигать ей. Медленно. Как это делаешь ты, чтобы меня подразнить. Чтобы заставить просить. — И чтобы растянуть удовольствие, — добавил Ганнибал. Голос его срывался. Уилла и самого трясло. Рука его двигалась быстро, в противовес словам. Но обоих это устраивало. — О чём ты думаешь в эти моменты? — О… — Уилл закусил губу, подавляя стон. — Я думаю о том, что ты скоро вернёшься. И возьмёшь меня как следует. Что чем дольше тебя нет, тем сильнее ты изголодаешься по мне. Как и я изголодаюсь по тебе. — Уилл… — Я думаю о том, что если ты уйдёшь навсегда, я просто не выдержу. Уилл толкнулся в собственную руку, ощущая, как по телу распространяются волны. — Я думаю о том, что однажды отпустил тебя. Не захотел пойти с тобой. — Мой мальчик, — Ганнибал опустил ладонь на его щёку. И легко коснулся его губ своими. — Я думаю о том, что ты не хотел уходить. И уже знал, что вернёшься. Лектер вдруг толкнул его, вынуждая лечь на спину. Ладонь Уилла соскользнула и упала на кровать. Юноша вздохнул. От удивления и от боли, прострелившей по телу. Ганнибал спустился ниже и обхватил его член губами. Опустил руку между своих разведённых бёдер. У Уилла перехватило дыхание от этой картины. Но он справился с собой. Ведь ему нужно было донести свою мысль до конца. — Ты знал, что вернёшься, и ты хотел, чтобы во второй раз я точно пошёл с тобой. И поэтому ты убил единственного человека, который был мне дорог. И которому был дорог я. Ганнибал вобрал до упора. Головка упёрлась в заднюю стенку горла. Уилл застонал. Пальцы сжались в кулаки. Короткие ногти впились в кожу ладоней. — Ты убил мою лучшую подругу, Ганнибал, чтобы у меня больше не было повода тебе отказывать, — процедил Уилл сквозь сжатые зубы. — Чтобы я… был… только… твоим… Юноша крепко зажмурился. До боли стискивая зубы. Выгибая спину. Подаваясь навстречу. И замирая, достигнув пика. Напрягая мышцы. И расслабляя их. Опускаясь обратно на сбитые простыни. Ганнибал поднялся. Его губы блестели от слюны. Он подался вперёд, прижимаясь к Уиллу в поцелуе. Юноша почувствовал вкус собственного семени на языке. Поцелуй вышел долгим и совсем не нежным. Ганнибал терзал его губы. То покусывая. То зализывая места укуса. Когда же он отстранился, его глаза практически светились. — Это не было случайностью, — сказал Уилл. — Ты знал, что это была Беверли. — Знал, — подтвердил Лектер. Не двигаясь и внимательно глядя на юношу. — Откуда? — Она приходила ко мне днём раньше. Просила оставить тебя в покое. Такая храбрая и безрассудная девочка. Уилл удивлённо замер, широко распахнув глаза. — Я сказал ей, что ты сам приходишь ко мне. И прогонять я тебя не стану. И что ей лучше попытаться поговорить с тобой. — А потом… — прошептал Уилл. — Что случилось потом? — Как я и говорил, случайность. Она вышла из своей комнаты и увидела меня. И сразу поняла, что случилось. Она бы выдала тебя, Уилл. Ради твоего блага, как ей бы казалось. — И ты бы не смог за мной вернуться. — Я всё равно бы вернулся. Но всё было бы сложнее. — Ты убил её, чтобы она не убедила меня остаться. — Это было одной из причин, да. Слова, сказанные так непринуждённо, жгли Уилла изнутри. Ганнибал всё ещё нависал над ним. Ждал его слов. Ждал его ответа. — Ты убил её и напился её крови. Ты убивал людей, чтобы заполучить меня. — Убивал, — подтвердил Ганнибал. — И сделаю это снова, если понадобится. Я уже говорил это. Я убью любого, к кому ты прикоснёшься. Потому что ты только мой. Я позволяю тебе играться в любовь с твоей женой, потому что она нам нужна. Уилл всё ещё молчал. Не зная, что говорить. Что вообще можно сказать в ответ на это. — Не смотри на меня так, — вздохнул Лектер, вдруг опускаясь и укладываясь на него сверху. — Не смотри так, Уилл, будто ты не знал, на что соглашаешься. Будто я не давал тебе выбора. Ганнибал уткнулся лбом в его плечо. Давал. И неоднократно. Теперь Уилл ясно видел моменты, когда он имел возможность уйти. Отказаться от того, что предлагал Лектер. Отказаться разделить с ним его жизнь, его постель и его безумие. И каждый раз Уилл выбирал Ганнибала. И каждый раз Уилл знал, чем это обернётся. Юноша поднял руку и зарылся пальцами в волосы на затылке Ганнибала. Поглаживая. Пропуская пряди между пальцев. Ему гораздо больше нравилось, когда Лектер забирал волосы в хвост. Но так тоже было неплохо. Уилл повернул голову, целуя Ганнибала в макушку. Делая ещё один выбор. И понимая, какими будут последствия.