Георгина

Фресно — один из крупнейших городов Калифорнии. Недалеко от парка Кингс-Каньон растелилась небольшая улица, на которой, в основном, проживали молодые и малоизвестные художники, писатели и архитекторы. Другие жители говорят, что эти люди селятся именно здесь, чтобы искать вдохновение в парке. Возможно, ведь в парке Вы часто могли б встретить подростков, которые тихо сидят на лавочке или на траве и что-то рисуют в наушниках. Студия Томаса и Ньюта находилась в огромной многоэтажке на четвёртом этаже. Эти парни познакомились года два назад и между ними завязалось что-то больше, чем просто дружба. Впервые они увиделись в картинной галерее, где проходила выставка картин Ван Гога. Как завязался между ними разговор, они и сами не помнят, но отлично запомнили, что у них подобные вкусы и взгляды на вещи. Например, оба парня обожают Греческий салат и классическую музыку; оба играют на музыкальных инструментах: Томас — на фортепиано, а Ньют — на гитаре; оба мечтают стать художниками. Ньют и Томас часто встречались в парке или ходили на выставки, дабы обсудить творчество и искусство. К сожалению, около двух месяцев назад Ньют заболел воспалением лёгких и для обоих это стало ужасной новостью. Томас всегда был рядом, пытался дать блондину лекарства, та даже накормить, но, видимо, у Ньюта совершенно пропал интерес ко всему. Единственной вещью, от которой блондин почти не отрывал взгляд, была большая георгина интересного окраса: она вся была нежно-розового цвета, но на некоторых лепестках были чётко выражены оттенки фиолетового. « — Мистер Эдисон, поймите, это единственное, что поможет ему побороть болезнь, — сказал врач, поправляя свои очки. — У меня есть деньги, чтобы купить необходимые медикаменты, почему этого не достаточно? — Его совершенно ничего не волнует, он уже и не хочет жить. Что бы он хотел сделать в жизни? — Он хочет нарисовать георгины. Это его любимые цветы, — Томас посмотрел куда-то вдаль и продолжил, — Но почему это так важно? — Если он спросит Вас где его краски, считайте, что шансы на выздоровления поднялись на пятьдесят процентов, — старому доктору было искренне жаль молодого паренька. — Вера сейчас самое главное лекарство для него. Сообщайте мне о каких-то изменениях, я должен быть в курсе. — Хорошо. Спасибо. » Томас часто вспоминает слова врача и всеми силами пытается развеселить Ньюта, рассказывал интересные факты, которые нашёл в Интернете, о известных художниках, каждый вечер приносил зелёный чай с мятой, но Ньют совсем пал духом. Вечером брюнет снова решил заглянуть в комнату больного и заметил, как тот и сидит на кровати и что-то тихо шепчет. — Четырнадцать, тринадцать, — еле слышно пробормотал Ньют, — двенадцать. — Ты о чём, Ньют? — тихо поинтересовался Томас и сел рядом с другом. — О лепестках георгины. Она уже давно здесь стоит и начинает вянуть. Думаю, когда упадёт последний лепесток, тогда упаду и я. Тогда я и умру. — Что? – буд-то не веря сказанному удивился Том. — Ньют, даже не говори такого, я этого не позволю. Обещаю, всё будет хорошо. Ньют ничего на это не ответил, он и дальше наблюдал за цветком, даже не моргая. — Почему этот цветок так важен для тебя? Почему ты ассоциируешь себя с ним? — нарушил тишину брюнет. — Потому что эта георгина — химера. Видишь эти оттенки фиолетового на ней? И такие светлые пятна на листьях? Это последствие химеризма. Такие растения очень редкие в природе. — Томас ухмыльнулся, он знает как Ньют любит биологию, а особенно — ботанику. — Она возникла в результате случайной гибридизации. Было бы интересно поэкспериментировать над ней, но мне это не под силу. Я думаю, это гиперхимера, её ещё называют мозаичной. Если присмотреться, на ткани есть тоненькая мозаика. Томас практически ничего не понял в этой речи, но его обрадовал тот факт, что Ньют хоть что-то ему рассказал, он надеялся, что в ближайшее время хотя-бы маленькая искра надежды появится у блондина. — Знаешь, каждый человек особенный. И каждое растение особенное. Если б мы могли в следующей жизни становится цветами, я бы стал именно этим. Сказать, что брюнета поразили слова собеседника — ничего не сказать. Он уже задумывается о своей.. следующей жизни и так спокойно об этом говорит! «Возможно, это в Ньюте заговорил какой-то параноик.» — подумал Томас с надеждой, что у блондина пропадут эти мысли. — Ложись, поспи немного, уже поздно, — заботливо произнёс брюнет. Эдисон просто не смог найти ответа на заявление Ньюта. Когда Томас уходил с комнаты, он заметил книжку на тумбочке возле кровати Ньюта. «Костяная кукла». Томас помнил, что последний раз видел эту книгу в гостиной, около трёх дней назад. Но не придав этому особого значения, брюнет удалился из комнаты.

***

Всю ночь Томас не мог уснуть. Ему не давали покоя слова блондина, которые намертво застряли в сознании брюнета. С одной стороны, Томас даже боялся уснуть, он не хотел чтобы ему снились сны о этой чёртовой георгине или сны, в каких был Ньют, но заканчивались они не слишком счастливо. Примерно в два часа ночи Томас всё-таки уснул. Эдисон проснулся рано, циферблат показывал шесть утра. Скорее всего, это был стрессовый сон, ведь именно в таком случае человек крепко спит короткий срок времени и даже тридцати минут ему достаточно чтобы быть бодрым. Встав с постели, Томас решил заглянуть к Ньюту. Том уже не имел ни малейшего понятия как привести блондина в чувства. Ньют почти ничего не ест, мало спит, не принимает лекарства и антибиотики, совершенно забыл о своих работах. Но брюнет давно решил, что поможет ему любой ценою. Зайдя в комнату, Томас обнаружил сидячего на кровати Ньюта, который снова стеклянными глазами смотрел на растение и, периодически, что-то тихо бормотал под нос. — Пять, — тихо и безнадёжно прошептал Ньют. — Ньютти, не думай об этом, я обещаю, мы справимся, — Томас надеялся, что эти слова хоть немного подбодрят молодого художника. — Сколько ты спал за последнее время? — Я не знаю, может, часа четыре. Томас сел немного подальше, дабы осмотреть внешний вид блондина. Кожа была бледная, как у мертвеца, или как у той куклы, про какую Ньют недавно начал читать, под глазами тёмные круги, было видно, что он очень мало спал, на лице не было румянца, а волосы были без привычного блеска. О том, как сильно Ньют похудел, Том даже думать не хотел. Поддавшись порыву, Томас прижал к себе это хрупкое тельце, вкладывая в объятия всю свою заботу. Ньют же стал поглаживать спину брюнета тонкими холодными пальцами. — Томми, тебе придётся смириться. — Прошу, выброси эту мысль из головы, почему она тебе так не даёт покоя?! Ты скорее умрёшь от осложнений, а не от цветка, — Это было серьезной причиной для беспокойства для Томаса, он очень переживал, что у Ньюта будут осложнения с и так серьезной болезнью. — Знаешь, я даже не знаю, что тебе ответить. Брюнет прикрыл глаза и расслабился, всё так же обнимая беззащитного парня. Он попытался представить, что Ньют снова такой радостный и беззаботный, с этим блеском в медовых глазах. Возможно, этими объятиями Томас пытался дать какую-то надежду Ньюту, хотел сказать этим, что не сможет его отпустить, Ньют слишком дорог Тому. Ближе к вечеру Ньют снова сидел и наблюдал за георгиной. Осталось всего два лепестка. Не удивительно, что лепестки так быстро падают, георгина стоит уже две недели и Ньют даже не менял воду. «Я хочу видеть, как упадёт последний лепесток. Я хочу почувствовать последние секунды жизни» — подумал светловолосый, не отрывая взгляда от растения-химеры. Томас не заходил на ночь к Ньюту, подумав что он уже спит. Сам Том всё больше думал о словах блондина и даже немного начинал верить в них. В надежде, что завтра всё будет хорошо, Эдисон провалился в глубокий сон.

***

На улице уже светлеет и Ньют с трудом открывает глаза. Он не знает сколько времени он спал, но уверен, что не так уж и много. Собравшись с мыслями и встав с кровати, Ньют опешил от увиденного. Тот последний лепесток георгины всё ещё не упал. Блондин очень удивился тому, что даже такой маленький лепесток ведёт борьбу за своё существование. Ньют почувствовал укол совести, ему было стыдно, что у него был шанс вылечиться, а он просто ждал смерти и ничего не делал, при этом очень сильно взволновал своего лучшего друга. Он был бесконечно благодарен Томасу за заботу, поддержку и попытки привести его в чувства. Блондин решил, что сегодня начнёт своё лечение, но сейчас было довольно рано и Ньют решил сделать то, что не делал очень давно. Он решил начать свою давно запланированную работу — нарисовать георгины. Ньют взял альбом и простой карандаш. Ему всегда было проще сначала нарисовать контуры, а уже потом наносить краску. Карандаш аккуратно выводит штрихи и придаёт тень рисунку. Парень задумался о окрасе цветов. Существует много видов георгин: Грейсленд, Сиэтл, орхидееобразные, полукактусовые и много других. Ньют вспомнил какой цветок был у него в вазе две недели назад. Георгина-химера с розово-фиолетовым окрасом. Именно эти цветы будут изображены на рисунке. Утро было для Эдисона далеко не добрым. За окном, несмотря на утро, было темновато и пасмурно, скорее всего будет дождь. Но парню было всё равно на погоду. Для Томаса всё потемнело с тех пор, как Ньют потерял надежду на выздоровление, вскоре, эту надежду постепенно терял брюнет. На часах уже было 9:28 и решив, что Ньют не спит, Томас отправился к нему в комнату. Даже и не думая постучаться, Томас открыл дверь. Он думал, что снова увидит худощавого блондина, который смотрит в окно стеклянным взглядом, но увиденное заставило Томаса застыть в шоке и при этом счастливо улыбнутся. Ньют почувствовал присутствие кого-то в комнате и поднял взгляд на брюнета. — Доброе утро, Томми, — сказал Ньют и вернулся к своей работе. — Д-доброе, — заикаясь, ответил Эдисон. Он не мог другого сказать, в голове было столько мыслей, что сконцентрироваться было очень трудно. — Рисуешь? — Ну, как видишь. Томас подошёл к кровати Ньюта и присел, дабы посмотреть на рисунок парня. Он всё ещё с трудом верил в происходящее, но его безусловно радовало увиденное. Ньют повернул альбом Томасу, чтобы тот оценил работу. Брюнет даже и не думал, что после такого перерыва можно так красиво нарисовать. Казалось бы, обычный натюрморт, но картина была настолько реалистичной, что казалось, можно почувствовать тонкий аромат цветов. — Это потрясающе, Ньют! Нет слов, — парень смущённо улыбнулся, ему было приятно, что его рисунок так оценили. После небольшой паузы Томас продолжил, — Ты снова начал рисовать. Я надеюсь, что у тебя больше нету тех глупых мыслей? — Знаешь, Томми, сегодня рано утром я понял, что за жизнь нужно бороться даже если шансы очень малы. Мы должны прожить до конца, а тогда во мне просто заговорил какой-то параноик. Забудь о том, что тогда было, и… Прости за то, что заставил тебя нервничать. Я правда ценю твою заботу. Лицо Томаса озарила счастливая улыбка, он был очень рад, что теперь шансы на выздоровление равны, первый шаг уже сделан. Эдисон был настолько счастлив, что не выдержав, потянулся к губам Ньюта. Он точно не знал зачем это делает, но голос внутри твердил, что так нужно. Блондин опешил от такого действия Тома, но всё же ответил на поцелуй. Томас целовал мягко и нежно, пытаясь вложить в поцелуй все свои чувства. Брюнет давно понял, что Ньют очень дорог для него, понял, что боится его потерять. Осознав, что он делает, Том разорвал поцелуй. — Я..прости, я не знаю, почему я это сделал, — Томас просто не мог объяснить свои действия. — Помолчи, — тихо прошептал Ньют и накрыл губы собеседника своими. Он целовал настойчиво, показывая как долго этого ждал. Томас стал для блондина очень близким человеком, ему он был готов раскрыть свои тайны и переживания. Он был гораздо больше, чем даже лучший друг. Когда в лёгких уже заканчивается воздух, Ньют отстраняется от брюнета и пристально смотрит в его глаза. Они оба что-то почувствовали в этот момент и каждый пытался насладиться им по-своему. Ньют впервые за столько времени улыбнулся и Томас, не удержавшись, обнимает уже такое родное тело, зарываясь носом в светлую макушку. — Хочешь чай? — спросил Томас, всё также не отпуская Ньюта из объятий. — Хочу, — с какой-то добротой в голосе произносит Ньют и смотрит в тёмно-карие глаза Томаса, пытаясь рассмотреть все возможные оттенки шоколадного цвета в них. — Ньют, посмотри, — указывает брюнет на георгину, на которой не осталось ни единого лепесточка. — Ну и что? Мы же договорились забыть этот бред про последний лепесток георгины. И пусть идёт дождь, пусть будет гроза, Томасу и Ньюту было всё равно. Они разобрались в себе. Они есть друг у друга.