Глава 1.
23 декабря 2015 г. в 20:29
Чикаго, зима 1929 года.
Промозглый зимний вечер. В «Похоронном Бюро Эчаменди», как всегда, некуда яблоку упасть. Здесь собрались далеко не убитые горем родственники усопших.
Дело в том, что за невзрачным фасадом похоронного бюро, скрывается подпольное питейное заведение. И оно очень известно среди любителей выпить и поиграть в азартные игры. Настоящий хозяин бюро, криминальный авторитет Колуччи, а проще говоря Белые Гетры, постарался, чтобы его посетители не испытывали нужды в развлечениях. Прозвище Белые Гетры, он получил за необъяснимую любовь к этому аксессуару одежды. Поговаривали, что его семья заправляла крупной компанией по сбыту хлопка, еще во времена до Гражданской войны Севера и Юга. И, видимо, эти самые гетры были данью его аристократического происхождения. Сам он, с юных ногтей, пристрастился к карточным играм и сколотил состояние на любителях крепких напитков, которые вот уже десяток лет были вне закона.
Сегодня, детектив Эредиа, по наводке информатора, спланировал операцию по закрытию этого злачного заведения, и к «Похоронному бюро Эчаменди», уже стягивались почти все силы полиции западного округа.
И именно сегодня в этом «клубе по интересам», выступали двое молодых музыкантов. Саксофонист Пабло Бустаманте и контрабасист Мануэль Агирре.
Народу, как уже было сказано, набилось уйма. Дым от сигар коромыслом, проворные официанты снуют от столика к столику, разнося заказанные напитки. На сцене лихо отплясывают девушки из кордебалета, оркестр играет незамысловатую веселенькую музыку. В общем, все как обычно.
Где-то в середине вечера, заведение почтил своим присутствием сам Колуччи Белые Гетры. Вместе со своими амбалами, он расположился за одним из лучших столиков.
Никто не обратил внимания на сидевшего у самого оркестра, молодого, одетого по последней моде человека, заказавшего себе кофе, крепкий шотландский кофе, с содовой. На рукаве голубоглазого брюнета красовалась траурная повязка, которая служила неким пропуском в это заведения.
- Слушай, Пабло, сегодня не плохой вечерок, - в перерыве между партиями проговорил Мануэль.
- Отличный, - подмигивая девочкам, ответил саксофонист.
- Да, нет, - проследив за взглядом друга, продолжил беседу Мануэль, - сегодня зарплата.
- Ну, конечно, - блаженно улыбаясь, молвил друг.
- У меня снова пломба выпала, как только получу деньги, наведаюсь к дантисту.
- Четыре месяца сидели без работы, и влопать все жалование на один зуб! - резко изменилось настроение Пабло.
- Но мне больно! И не зуб, а всего лишь пломба, - оправдывался Ману, перебирая струны контрабаса пальцами и покачиваясь в такт музыке.
- Всего лишь пломба! - перекривлял его Пабло, - Мы по уши в долгах. За квартиру должны, у бакалейщика счет, в прачечной сказали, что не отдадут наших рубашек, пока мы не заплатим, мы должны, почти всем, девочкам из кордебалета….
- Ну, хорошо, ты прав.
- Я всегда прав….
- Завтра же отдадим…. Всем понемножку….
- Ничего подобного, - лицо Бустаманте озарила подозрительная улыбочка.
- Как?
- Мы пойдем на бега. Мы поставим все деньги на Быструю Молнию.
- Быструю Молнию? Ты себя слышишь?
- Смотри, какие там ставки, один к десяти! - вынул из-за пазухи какой-то клочок Пабло и сунул его Агирре.
- А если мы проиграем! - оттолкнул руку друга Ману.
- О чем ты волнуешься? В этом шалмане мы будем работать еще очень долго.
- А если не будем?!
- Ману, мой мальчик, ну почему ты такой пессимист. А что если на тебя наедет грузовик… а если на тебя упадет метеорит…. а если высадятся марсиане….
Во время этих словоизлияний Пабло, Мануэль, вдруг заметил, как тот самый, сидящий в первых рядах брюнет, покопавшись у себя в кармане, извлек оттуда, какую-то блестящую вещичку, и прикрепил ее у себя на пиджаке.
- А если рухнет Бруклинский мост, - продолжал свои инсинуации Пабло, - а если выйдет из берегов Мичиганское озеро!
- Пабло!- обреченно пробормотал Ману и указал другу на брюнета, - наш огород уже затопило.
Пабло проследил за направлением руки напарника. На лацкане пиджака посетителя, красовался полицейский значок. Друзья молча переглянулись и начали собирать инструменты.
С невозмутимыми лицами, они незаметно удалились за кулисы и услышали, как в зале начался невообразимый переполох. Воспользовавшись давкой и тем, что внимание полиции было сосредоточено на Колуччи, Пабло и Мануэль, выскользнули из помещения и по пожарной лестнице спустились на улицу.
- Теперь, по крайней мере, не придется ломать голову, кому первому отдавать долг, - запыхавшись и, натягивая в подворотне пальто, пробормотал Мануэль, - хозяйка нас, конечно, из квартиры попрет, бакалейщик не даст в долг ни грамма колбасы, а у девочек в долг не возьмешь, по причине того, что все они в каталажке….
- Сколько можно получить за наши пальто, если внести их в заклад? - словно раздумывая, оглаживал Пабло свое пальто.
- Этого не будет! - взорвался Мануэль, - я не позволю тебе заложить мое пальто и просадить деньги на бегах!
- Ману-у, это совершенно безопасно. Я же говорю это выигрышное дело!
- Сейчас зима, мы замерзнем! Мы схватим воспаление легких!
- Не замерзнем. Зато завтра мы получим не одно, а двадцать пальто!
- Пабло!
Как бы то ни было, на завтра, оба музыканта плелись по улице, таща за собой кофры со своими инструментами. Пальто на обоих отсутствовали. Идти им было не куда, хозяйке надоели-таки их вечные обещания оплаты.
Негде им было так же работать.
Молодые люди, препираясь, вошли в здание агентства, в котором надеялись найти хоть какую-то работу.
Безрезультатно потолкавшись среди таких же, как и они соискателей работы, толкнувшись в пару дверей, Пабло, наконец, вздохнул и, кивнув головой в сторону кабинета на двери которого красовалась гордая надпись «Агентство Сида Полякова» и , который они старательно пропускали.
Нацепив на мордашку, улыбочку мачо, он бодро открыл дверь. За, расположенными в комнате столами сидели две девушки, оживленно беседовавшие и полирующие свои ногти. К одной из них и направился голубоглазый блондинистый искуситель:
- Глория, дорогая, для нас ничего нет?
- О-о! Это ты! - возмущенно, воскликнула, уже давно не первой свежести, Глория, - И у тебя еще хватает наглости приходить сюда?
- Слушай моя птичка, если ты насчет субботнего вечера, так у меня была уважительная причина…
- И какая же интересно? Какая-нибудь певичка, или танцорша из кордебалета? Я потратила четыре доллара в парикмахерской, купила новенький халатик, испекла его любимый яблочный пай…. А он не пришел!
- Ну почему? - сглотнул голодную слюну Мануэль.
- Ну, что ты, моя радость, это все из-за него, - указал на растерянного друга Бустаманте.
- Из-за меня?
- Ну, да. Твой зуб. Ты, что уже забыл?
- Ах, да. Зуб, - Мануэль схватился за щеку, - пломба выпала.
- Ну, да. Щеку так разнесло, пришлось в больницу ехать. А я даже кровь ему свою давал.
- Угу. У нас с ним одна группа. Редкая такая. Пятая.
- Неужели, - закатив глаза, проворчала девушка.
- Глория, моя птичка, ты больше не сердишься?
- У меня слишком отходчивое сердце, и ты этим бессовестно пользуешься.
- О-о, - Пабло склонился над ней и зашептал ей на ушко, - как только у меня появится стоящая работа, я поведу тебя в самый роскошный ресторан.
- У-у-мм, - брезгливо поморщился Ману, - кстати, о работе. Ты не знаешь, у Полякова ничего для нас нету?
- У Полякова? Знаете, а ведь есть, - Глория взглянула на соседний столик, за которым сидела еще одна « красотка», - он как раз ищет саксофон и контрабас, - девушка лихо подмигнула напарнице и получила в ответ такое же подмигивание.
- Здесь или в отъезд? - обрадовались друзья.
- Пять недель во Флориде.
- Флорида?- уже буквально ликовали молодые люди.
- Отель «Seminole-Ritz», Маями, оплачивается проезд в оба конца.
- Это же изумительно! Потрясающе! - Пабло чмокнул Глорию в щечку, - бежим к Полякову.
Парочка сорвалась с места и бросилась к выходу.
В кабинете Полякова, из угла в угол металась блондинка. За столом перелистывая журнал, расположился седой мужчина в очках. Сам хозяин кабинета разговаривал по телефону:
- Слушай, Гледис, пять недель во Флориде! Шикарный отель. Тебя приглашает Красотка Софи, понимаешь? Как кто говорит! Поляков говорит! Я работу тебе предлагаю. Гледис, ты слушаешь? Гледис! Трубку бросила…. Вот невезение. Пять суток подряд играла на марафоне джаза, а теперь бьется в истерике.
- Дурака валяет! - блондинка налила себе воды из стоящего на столе графина и залпом выпила.
- А может быть Коко Джексон? - с надеждой вставил свое слово седовласый очкарик.
- Она перекинулась в армию спасения, позвоню Бесси, - вздохнув, промолвил Поляков.
- Ах, эти дуры, будь они неладны, - негодовала Соня Рей, а это была именно она, звезда и владелица, гремевшего на всю Америку, оркестра «Великосветский джаз красотки Софи», - Вещи уложены, остается только сесть в поезд и вот, пожалуйста! Саксофонистка забеременела, не ко времени, а эта…. Сбежала с проповедником! - обернувшись к своему спутнику, она закричала, - Дунофф! Это вы виноваты!
- Я? Я администратор труппы, а не классная дама, - парировал тот.
- Позовите Бесси Мейл, - продолжал свой телефонный опрос Поляков, - Что? В Филадельфию?... Бесси играет в оркестре Стаховского, как вам это нравится?
- Кривоногая Бесси?
- Ей уже филармонию подавай!
- А может Розмари Шульц? - cнова подал реплику Дунофф.
- Ее бросил любовник, и она полезла в петлю, - парировал Поляков.
- Боюсь нам самим скоро впору в петлю лезть, - простонала Соня.
- Слушай, Сид, ты знаешь, что нам нужно. Расшибись хоть в лепешку, а, к восьми, они должны быть в вагоне! - Дунофф подхватил саквояж, на который опирался все это время, и потянул Сеньориту Рей к выходу.
- Кому вы говорите, я же Поляков. Как только кто-то подвернется, я вам тут же звякну, - вслед им бросил Поляков.
- Ну, пока,- с сомнением в голосе, протянула Соня, - я так с вами вторую язву наживу….
Сбивая с ног, выходящих, в кабинет Полякова ворвались Бустаманте и Агирре.
- Мы согласны! - прокричали они хором, едва переводя дух.
- Вы о чем? - недоумевает агент.
- Ну, как же. Флорида, Майями! - парни, буквально на месте подпрыгивали от радостного возбуждения.
- Флорида? Майями? - брови Полякова поползли вверх.
- Нам Глория сказала.
- Надеюсь, мы не опоздали? - наперебой верещали музыканты.
- Что вы комедию ломаете, катитесь отсюда! - проворчал раздосадованный агент.
Парни удивленно переглянулись:
- Вам же нужны контрабас и саксофон, - неуверенно начал Пабло.
- Да, инструменты нужны, а вы нет! - отрезал Сид.
- Позвольте, а почему мы нет? - возмутился Мануэль.
- Фигуры не те, до свидания! - Поляков судорожно пытался связаться по телефону с очередной претенденткой, а эти двое испытывали его терпение.
- А чем наши фигуры вас не устраивают? - возмутился уже Бустаманте.
- М-мм, не тот фасон!
- Объясните, кто вам нужен, - негодовал Пабло.
- Не старше двадцати пяти, - начал перечислять Сид.
- Мы можем сойти, - радовался Агирре.
- Светловолосые.
- Я перекрашусь.
- Женского пола!
- Мы это тоже мо…. - в запале начал Ману.
- Это мы не мо! - замотал головой Пабло, закрывая другу рот ладонью.
- Если я вас правильно понял, это женский ансамбль ?- дошло, наконец, до контрабасиста.
- Ты правильно понял, я сверну голову этой старой жабе, - прошипел блондин.
- Слушай, Пабло, это нам вполне под силу, - не унимался Ману,- помнишь, как мы выступали, в цыганском баре, мы же нацепили серьги, или, когда играли в гавайском ансамбле, мы же надели юбки! - Мануэль с воодушевлением покачивал бедрами, изображая особу женского пола.
- Это он что с пьяну? - недоумевал Поляков.
- Это он от голода, - внес ясность Пабло,- в желудке пусто, а в голове помутилось. Где тонко, там и рвется,- указал он на то место друга, где, по его мнению, что-то порвалось.
- Но ведь пять недель во Флориде! - продолжал наступление Агирре, - одолжим какие-нибудь тряпки у этой Глории.
- А заодно и кудри, - саркастически покачал головой саксофонист.
- Так ты понял! Он понял!- Мануэль ударил друга по плечу, - Возьмем в прокат парочку париков, где подложим, где утянем и, пожалуйста! Паулина и Мануэлла!
- Паулина и Мануэлла?
- Ага!
- Ты, спятил! - Пабло схватил друга за руку и потащил к выходу.
- Эй, ребята, если вы хотите подзаработать, в Иллинойском университете сегодня намечаются танцульки.
- О, мы поедем! - воскликнул Бустаманте.
- Отлично шесть долларов!
- Тащиться за шесть долларов в такую даль, - поморщился Ману.
- Мы сможем выкупить свои пальто, - воодушевился Пабло.
- Но как мы туда попадем? - Мануэль явно не хотел расставаться, с идеей переодеться женщиной, и тащиться по холоду на какие-то танцы студентов.
- Мы что-нибудь придумаем,- проговорил Пабло, увлекая его из кабинета агента.
И он, таки придумал. Вернувшись в кабинет Глории и, намекая на совместный бурный вечерок, парень выманил у увядающей красотки ключи от ее авто, и музыканты спустились в гараж, где, собственно, и стоял этот заветный автомобиль.