Рябина на снегу.

Красные бусы медленно падают на пол, с громким звуком рассыпаясь, закатываясь в самые дальние и потаенные уголки комнаты. Яркие бусины напоминали рябину в сильные морозы: сочную и спелую. Пачки красных ягодок манили к себе, их так хотелось попробовать. Глядя на них, ты уже мог представить, как раскусишь тонкую оболочку и ягода взорвется сладкой бомбой во рту. Но ничего этого не было... Девочка сорвала целую пригоршню, и в ожидании вкуса, о котором пели в песнях, с прытью запихнула себе всю горсть в рот. Но она не почувствовала сладости. Это был вкус другого — смерти. Терпкий и противный. Горький, как засохший чернослив, найденный в кухне. Тот самый вкус засохшего чернослива, она почувствовала, когда увидела на снегу ярко-красные капли крови, как рябина в сильные морозы. С того самого момента смак смерти ни на день не оставлял ее, отзываясь мерзким привкусом на небе. Детство закончилось. Санса подобрала каждую бусинку и сложила цветные шарики в шкатулку, чтобы потом починить украшение. В этот момент, казалось, что эфемерный вкус на небе стал более терпким и насыщенным. Девушка закрыла глаза и почувствовала, как ее ресницы стали мокрыми. - Леди, - еле слышно прошептала она. Голос сделался тихим, еле ощутимым, как ветер в теплый весенний день. Старк представила, как лютоволчица, если бы была жива, сочувственно ткнулась мордой в сухую от страха и печали ладонь своей хозяйки. На секунду Санса почти ощутила вечно спокойное дыхание своей любимицы кончиками пальцев, наивно ищущих давно забытых чувств. В последнее время страх и печаль — единственно, что испытывает юная Старк. Детство давно закончилось и Лето тоже. Одно без другого не бывает. Только вместе. Грустить позволено лишь зимой, а уходить лету - лишь когда грустно.

***

Как обычно, когда день клонился к ночи, и Санса могла уйти с свои покои, она плотно закрывала толстую дверь. Только теперь, когда она абсолютно была одна, девушка могла быть собой. Без маски вечно улыбающейся и воспитанной леди. Казалось, подобного лицемерия она не выдержит. Каждый день она клялась себе, что расцарапает лицо первому, кто подойдет и спросит, как она. Старк зажгла свечу, наблюдая за теплыми тенями на стенах. Ее воображение сыграло над ней злобную шутку: тени как будто бы начали шевелиться. В ужасе, Санса закрыла глаза. Она знала, что рано или поздно сойдет с ума. Девушка еле слышно завыла в подушку, глотая соленые слезы. В комнате как будто бы последовали отголоски. И знакомый рык. Леди всегда злилась на Сансу, когда та запиралась в своей комнате и плакала. Девушка резко обернулась, не страшась увидеть даже злобных теней, поедающих свет в ее обители. Но — ничего. Все оставалось по-прежнему, даже тени как-то отступились. Рыжие волосы прилипли к мокрым щекам, этот момент она особенно напоминала свою мать в юности. Как Старк не хватало ее лютоволчицы...

***

Сансе снились давно забытые деньки в отчем доме, когда Робб и Теон взял ее с Арьей на прогулку. Эти трое побежали на поиски великаньих следов, а она осталась на поляне Богорощи, щедро усыпанной густым и липким снегом. Она лепила замок своей мечты, нет, не Винтерфелл — Красный замок. Иронично. Тем не менее, в детстве, она думала, что это самое лучшее место во всем королевстве. В тот день она и попробовала ягоды, которые потом нарекла ягодами смерти. Санса проснулась в слезах от сна-воспоминания. Она бы отдала все, чтобы вернуться в те беззаботные дни и еще раз получить в лицо снежком, запущенным Арьей. Она смахнула с себя теплое одеяло, вырвавшись из его нежных объятий в холодную реальность. Санса метнулась к шкатулке и в порыве ярости и неостывших воспоминаний рассыпала ярко-красные бусины, так смутно напоминающие капли крови на белоснежном снегу. Слезы стекали по ее лицу. К щекам липли медно-рыжие волосы. - Леди, - прошептала она. В руку ткнулась теплая пушистая морда. Санса закрыла глаза и почувствовала, насколько намокли ее ресницы.