Я всё ещё здесь...

Эмма пристально вглядывалась в висящее напротив зеркало. В обрамленном серебряными щупальцами стекле отражалась лишь комната позади женщины. Будь она в Нью-Йорке, то наверняка подумала бы, что стала вампиром. В Сторибруке же такое казалось абсурдным. Через столько лет проведенных здесь, Свон могла с легкостью назвать пару-тройку мистических существ от рейва до русалок и, из-за близости со сказкой, могла с уверенностью сказать, что вампиров не существует. Шериф и сама не понимала, почему не ушла из пристанища Снежной королевы вместе с Эльзой. После жертвы принесенной той, что хотела найти семью, было бы правильнее присоединиться к празднующему городу, но что-то остановило блондинку. Сторибрук спасен, проклятье осколков разрушено, а зеркало все еще оставалось невредимым. И теперь Спасительница всматривалась в гладкую поверхность, сама не понимая зачем. Когда ее время пребывания здесь приравнялось к трем часам, а ситуация стала до ужаса нелепой, Эмма развернулась и побрела к выходу. В тот же момент, как она ступила на порог, позади раздался непонятный звук, похожий на приглушенное хмыканье. - Ты продержалась дольше, чем я ожидала. Женщина резко обернулась, стараясь разглядеть говорившую. Пистолет оказался в руке раньше, чем она завершила поворот. - Давай, выстрели, если тебе хочется еще раз снять проклятие. Правда, в этот раз защитной ленточки не будет. - Кто здесь? - вертя головой, громко спросила Свон, поднимая оружие. - Та, кого ты так долго высматривала, - торжественно произнес подозрительно знакомый голос, но, заметив, что шериф все равно не понимает, язвительно добавил, - Никогда бы не подумала, что скажу это, но Реджина всё-таки была права. Я была той еще идиоткой. - Я? - подозрительно протянула Спасительница. - Боги, да подойди ты уже к зеркалу! Нет, от отца явно досталось больше, чем я думала. Немного поколебавшись, но все же вняв совету, блондинка, все также с пистолетом на изготовку, приблизилась к уже бесполезному орудию Снежной королевы. Она еще секунду изучала досконально выученный интерьер, прежде чем до сих пор четкое изображение на мгновение расплылось. Пытаясь прогнать наваждение, Эмма моргнула. Когда она вновь открыла глаза, то ошарашенно вгляделась в отражение под жалобный металлический звук упавшего оружия. Из зеркала на нее смотрела… она сама. Почти. Если учесть, что одета вторая Свон была полностью в черную кожу, а волосы из просто светлых превратились в седые, хотя никаких других признаков старения не наблюдалось, то выглядела зеркальная Спасительница точь-в-точь, как реальная. Но от всего ее вида разило чем-то страшным, чем-то, что чувствовалось рядом с Голдом и прежней Реджиной. От нее несло тьмой. Такие знакомые и одновременно чужие серые глаза хищно блеснули за стеклом. - Ты воплощение моей темной стороны? - спросила Эмма, почти уверенная в ответе. Однако чутье в этот раз ее подвело. Вместо подтверждения раздался хриплый, с капелькой безумия хохот. Женщина нахмурилась. Так странно было смотреть на себя в таком виде и таком состоянии. - Это зеркало… - С нами всегда все было по-другому, - резко перестав смеяться, перебило отражение, - Подумай, а для стимуляции мозговой деятельности, довольно заторможенной еще на генетическом уровне, посмотри вот на это. Другая Свон достала что-то из складок черного кожаного плаща и на вытянутых руках приблизила предмет к стеклу. - Жаль, что в реальности я не могу сделать так же, - поморщилась зеркальная блондинка. А настоящая шериф в ярком свете различила на руках у своей копии кинжал Тёмного. Она отшатнулась от зеркала, когда среди узоров различила чернеющую на серебряной поверхности надпись. Эмма Свон. Тёмная за стеклом наслаждалась ужасом на лице оригинала. Спасительница, казалось, видела, как та поглощает волны животного ужаса, исходящие от нее. Вдруг проснувшаяся ярость вытеснила боязнь и заставила взять себя в руки. Это ложь. Нельзя доверять отражению, появившемуся на зеркале, заставляющим видеть в людях лишь плохое. Это ложь. - О, нет, - с удовольствием протянула копия, - Это правда. Я – твое будущее. Я прекрасно помню этот момент, поэтому и связалась с тобой. - Это невозможно, - бесстрастно проговорила Эмма, впрочем, сжимая руки в кулаки. Где-то в глубине что-то взорвалось. - Да-да, и ты мне совсем не веришь, - с закрытыми глазами, вслушиваясь в грохот, как в чарующую музыку, лениво произнесла Тёмная, потом открыла глаза и с улыбкой больше похожей на оскал добавила, - Как ты понимаешь, где и при каких обстоятельствах сказать не могу. Только одно: доставшаяся от мамочки доброта сыграет с тобой злую шутку,- с ненавистью процедила она, а потом с сарказмом поправилась, - С нами. Свон хотелось закрыть уши руками и не слушать, но она не двигалась. Незачем показывать, что сказанное задело сильнее, чем должно. - Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, о чем думаешь. Я – это ты. Забыла? - продолжала издеваться Тёмная, демонстративно зевая, - Просто прими как данность. - Этого никогда не будет, - уверенно заявляет шериф, поднимая пистолет и кладя его в кобуру. - Я все еще здесь, - вновь хохочет отражение, - и всегда была. Мы одно целое. И обе прекрасно это знаем. Нужен был лишь толчок. Блондинка не отвечает и разворачивается. Позади раздается безумный торжествующий смех, но Спасительница не оборачивается, все так же неумолимо приближаясь к выходу. Она не останавливается даже тогда, когда слышит, как другая она, растягивая слова, почти напевая, выдает: - Добро станет Злом. Свет поглотит Тьма. Эмма Свон станет тем, кем должна была стать. Скрываясь за ближайшим поворотом, Эмма срывается на бег, подавляя желание сжать раскалывающуюся голову руками. В висках набатом стучит последняя реплика Тёмной, а осознание её правоты противным комком собирается в груди, мешая дышать. Свон, благодаря своей способности, уже знала, что это правда, но была твердо намерена бороться до последнего. А в уши заползает вкрадчивый, но до странного громкий шепот, будто бейсбольный стадион вдруг начал говорить тихо. Шепот, словно смолой склеивает мысли, но среди всех голосов, она различает один. Свой. - Я всё ещё здесь…