Стокгольмский синдром

       Всего лишь несколько слов. «Я хочу уехать в Мистик-Фоллс». Простая фраза, но почему-то Елене пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы её произнести. Она замерла, глядя на дальнейшую реакцию Клауса, и та не заставила долго ждать себя. Первородный нахмурился, и в его взгляде девушка заметила приближающуюся тучу, готовую разразиться грозой на её бедную голову.        — Ты, должно быть, шутишь, — произнёс он.        — Мистик-Фоллс — мой родной город, — напомнила Елена. — Почему слова о том, что я хочу вернуться туда, должны оказаться шуткой?        После того, как она высказала своё желание вслух, было проще. Но её всё равно волновало то, что Клаус может оказаться против её решения. И она не ошибалась, полагая, что будет именно так.        — Ты реально думаешь, что я так просто отпущу тебя? — возмутился Майклсон.        — А почему нет? — всплеснула руками Елена. — Я думала, что больше не являюсь твоей пленницей, и наши отношения перешли на совсем другой уровень. Я скучаю по своему брату и друзьям, мне не хватает их. Позволь мне увидеться с ними! Разве я так много прошу?        Клаус отвернулся от неё. Опершись ладонями о журнальный столик, он так сильно сжал его края, что Елене показалось, будто дерево начало крошиться. Она осторожно, в некоторой нерешительности подошла ближе и коснулась плеча мужчины.        — Пожалуйста, Клаус, выслушай меня, — попросила она. — Разве между нами не возникло взаимное доверие? Я просто хочу вернуть свою прежнюю жизнь, хотя бы частично. Но это не означает, что я отказываюсь от новой жизни, рядом с тобой.        Гибрид повернулся к ней и, протянув руку, коснулся её лица нежно, почти невесомо. Елена задержала дыхание, ощущая, как всё внутри замирает от этого прикосновения.        — Я боюсь, что потеряю тебя, если ты уедешь, — признался он.        — Езжай со мной, — предложила Гилберт, но Клаус покачал головой:        — Твоё воссоединение с близкими пройдёт лучше без моего участия.        — Им придётся принять наши отношения, — сказала Елена. Он внимательно посмотрел на неё, а затем неожиданно спросил:        — А ты сама приняла до конца, что мы вместе? Тот факт, что ты встречаешься с бывшим злейшим врагом, тебя не волнует?        Она хотела бы ответить отрицательно, но вдруг поняла, что частично Клаус прав. Они так долго находили дорогу к взаимопониманию, строили свои отношения по кирпичикам, преодолевали разногласия, но в то же время Елена чувствовала, будто что-то упустила. Какой-то недостающий пазл в мозаике, не позволяющий ей стать по-настоящему счастливой. Это было немного странно, ведь она считала, что как минимум влюблена в Клауса.        Проблема заключалась в том, что он действительно много значил для неё, начиная заслонять других близких ей людей. А ещё многое в жизни Елены переменилось, включая её саму, и иногда от этого было страшно.        — Меня волнует не то, что когда-то мы являлись врагами, а то, что сейчас мы стали слишком близки, — призналась она. — Я стала от тебя зависима, и мне нужно вспомнить, каково это — жить без тебя.        — Ты хочешь расстаться со мной? — спросил Клаус. Это было откровенно непривычно. Обычно он сам бросал своих пассий, иногда они погибали, порой от его же руки, а порой жизнь просто разводила их в разные стороны. Но чтобы он обсуждал с очередной своей любовницей расставание — такое было впервые за несколько сотен лет. Тем более, Елена значила для него гораздо больше, чем очередное увлечение.        — Это лишь на время, — проговорила она. — Пожалуйста, Клаус, дай мне немного свободы. Мне нравится Новый Орлеан, а без тебя я почти не представляю свою жизнь. Но боюсь, что однажды я начну задыхаться в этом городе, а тебя возненавижу, если продолжу оставаться пленницей, словно ничего не менялось.        Он с минуту молчал, скрестив руки на груди и мрачно уставившись куда-то в одну точку позади неё. Елена не решалась нарушить эту тишину, казавшуюся оглушительной и давящую на неё. А затем Клаус резко толкнул столик, с грохотом упавший набок. Ваза с цветами разбилась, расплескав воду. Гилберт вздрогнула и отступила на шаг назад. Её взгляд задержался на рассыпавшихся цветах. Она сама не заметила, как глаза наполнили слёзы. Она не хотела, чтобы всё закончилось именно так.        — Я не хочу, чтобы ты уезжала! — выпалил Клаус. — Я знаю, что пройдёт день, два, ты решишь задержаться в Мистик-Фоллс чуть дольше, а потом ничто не заставит тебя вернуться сюда. Будь моя воля, я снова запер бы тебя в этом доме, как прежде. Но я не сделаю это ради тебя. Ради нас.        — Обещаю, что я вернусь, — сказала Елена.        — Не стоит, — покачал головой Клаус. — Не обещай то, в чём сама не уверена.        Но она знала, что иначе просто не сможет. Понимала, что должна уехать сейчас, всё переварить и заново осознать, но вдали от Майклсона, не видя его каждый день, не ощущая его горячих чувственных ласк каждую ночь. Но в то же время Елена чувствовала, что много времени вдали от него не сможет провести.        Она хотела повернуться, чтобы уйти в свою комнату, но тут Клаус стремительно подошёл ближе и пылко прижался к её губам, крепко притягивая к себе. Елена ответила ему, не медля ни секунды и искренне надеясь, что этот их поцелуй не окажется последним. В голове даже мелькнула мысль, чтобы послать подальше идею уехать из Нового Орлеана, но она понимала, что так будет лучше для них самих. Новообретённая свобода или разрушит их отношения, или сделает гораздо крепче.        — Я отпускаю тебя, — произнёс Клаус, отстранившись. — Ты права. Ты больше не пленница и можешь идти, куда хочешь.        Сказав это, он поспешно вышел из комнаты. Елена проводила его взглядом, прошептав:        — Я вернусь.        Весь следующий день Клаус не появлялся дома. Ребекки тоже не было видно, в отличие от Элайджи. Судя по словам старшего из братьев Майклсон, он знал о разговоре, произошедшем вчера у Елены с Клаусом. Он не выражал осуждения, наоборот, отнёсся ко всему совершенно спокойно, будто ожидал такой поворот событий.        Гилберт собирала вещи, но как-то рассеянно, периодически добавляя что-то или, наоборот, убирая. Она приехала сюда с пустыми руками, но за прошедшее время у неё появились вещи, которые девушка хотела бы забрать с собой: кое-что из одежды и украшений, парочка любимых книг, подарки к её прошлому Дню Рождения. А вечером неожиданно приехал Говард и сообщил, что Клаус попросил отвезти её в Мистик-Фоллс. Это огорошило Елену. Значит, первородный более чем серьёзно воспринял её решение вернуться, более того, позаботился о том, чтобы она уехала в его отсутствие, без ненужных сцен прощания. Это немного уязвило её. Может, Клаусу вообще плевать на неё? Хотя вчера он отреагировал очень эмоционально.        С Элайджей она попрощалась, пребывая словно в прострации. На сердце почему-то было тяжело, и лишь мысль о том, что она скоро увидится с близкими, добавляла уверенности в правильности своих действий. Елена закинула вещи в багажник, села рядом с Говардом, перебросившись с ним несколькими словами. Он как-то слишком понимающе посмотрел на неё, но ничего не сказал, за что она была благодарна.        Глядя на Новый Орлеан, который она покидала, а затем на дорогу, которой словно не было конца, Елена вспоминала, как вместе с Клаусом уезжала из Мистик-Фоллс в городок в штате Айдахо, название которого сейчас с трудом вспоминалось, а позже оттуда — в Новый Орлеан. Оба раза она испытывала совершенно разные эмоции, но не предполагала, что, возвращаясь спустя время к близким, оставит половину своего сердца с Майклсоном.        Вернётся она или нет, но Клауса и месяцы, проведённые с ним, точно никогда не забудет.