Стокгольмский синдром

       Мысли о Клаусе и его чувствах к Татии, над которыми оказалось не властно даже время, не выходили у Елены из головы. Это словно показало девушке, что первородный совсем не так безнадёжен. Он был не просто жестоким и могущественным монстром, но и мужчиной, способным по-настоящему любить.        Не менее волнующим оказался и эпизод, когда Клаус рисовал её, а затем поцеловал. Гилберт понимала, что в тот момент он был поглощён мыслями о своей давней возлюбленной, но всё равно испытывала непонятный трепет, вспоминая об этом.        А спустя пару дней, вновь возвращаясь мыслями к Татии и не обращая внимания ни на что вокруг, Елена выходила из ванной и не заметила, как под её ногами растеклась лужица воды. Неловко ступив по мокрой плитке, она поскользнулась, упала и ударилась головой о бортик ванной. Успев негромко вскрикнуть, девушка потеряла сознание.        Клаус, услышав крик, доносившийся со второго этажа, тут же провертел в голове самые худшие варианты развития событий. Кто-то мог убить Елену, похитить или попытаться обратить, чтобы навредить ему. Всё это он продумал, когда бежал наверх по лестнице. А совсем скоро гибрид оказался возле закрытой двери ванной, из-за которой слышался звук воды, текущей из крана.        Выбить дверь для него оказалось несложно. На полу прямо в лужице крови, смешавшейся с водой, лежала обнажённая Елена Гилберт. Видимо, поскользнулась и ударилась головой. И прежде чем полностью осознать, что делает, Клаус приподнял девушку, прижимая к себе хрупкое тело, прокусил собственное запястье и приложил к губам Елены, заставляя глотнуть вампирскую кровь.        Спустя пару минут она вздохнула, с хрипом втягивая воздух в лёгкие. Потом медленно приоткрыла глаза.        — Что произошло? — прошептала она.        — Небольшой несчастный случай, — невозмутимо произнёс Майклсон. — Кстати, я тебя спас, милая.        Гилберт хотела поблагодарить его, но вдруг осознала, что находится в его объятиях совершенно голая. Не будь её лицо таким бледным сейчас, та обязательно залилась бы краской смущения. Елена неловко попыталась встать, но пошатнулась.        — Осторожнее, — поддержал её Клаус. Его, похоже, совершенно ничего не смущало, в отличие от неё. Да и в самом деле, мало ли за свою жизнь он видел обнажённых красавиц, чтобы чему-нибудь удивляться? А Елена была красивой, это он не мог отрицать. И довольно соблазнительной, не смотря на всю ситуацию.        Брюнетка поспешно стянула с крючка большое полотенце и завернулась в него. Затем, провожаемая Клаусом, дошла до кровати, скинула полотенце и нырнула под одеяло. Лишь тогда она сказала:        — Спасибо.        — Не стоит благодарности, — пожал плечами тот. После этого расположился в глубоком кресле, находившемся в той же комнате, и закрыл глаза. А это привело Елену уже в некоторое замешательство.        — Клаус… — осторожно окликнула она его.        — Да? — приоткрыл он один глаз.        — Ты собираешься спать здесь? — непонимающе спросила Гилберт.        — Именно, — ответил гибрид. — И предупреждая вопрос «почему?», поясню. Я напоил тебя вампирской кровью, чтобы спасти, но не хочу, чтобы ты воспользовалась этим и обратилась мне назло. Потому мне придётся последить за тобой. И спать я буду сегодня в этой же комнате.        — Я бы не стала… — начала Елена, но Клаус прервал её:        — Не стала бы? А ты забыла, после каких событий оказалась здесь?        Хорошо, однажды она чуть не совершила подобное и потом долго корила себя за подобную глупость, особенно учитывая, к каким последствиям всё привело. И повторять эту ошибку не собиралась, что и озвучила первородному.        — Доверяй, но проверяй, как говорится, — откликнулся Майклсон. — А ты не раз подрывала моё доверие. Я лишь прослежу, чтобы очередные глупости не проникли в твою очаровательную головку. Сама мне потом скажешь «спасибо».        Елена на самом деле многое хотела сказать ему. Но вместо этого пробормотала что-то неразборчивое и крепко заснула.        Проснувшись наутро, Гилберт сладко потянулась. Затем вспомнила, что для неё вчера сделал Клаус, и ощутила тёплую волну благодарности к нему. Потом вспомнила, в каком виде тогда очнулась, и волна из тёплой превратилась в жгучую. Теперь она действительно покраснела.        Елена приподнялась на постели и посмотрела по сторонам. Клауса в её комнате не было. Встав, она нашла в шкафу шёлковый халатик, который накинула на себя, и пошла в ванную, чтобы почистить зубы и смыть кровь, запёкшуюся в волосах. На этот раз она старалась быть действительно осторожной, чтобы вчерашний инцидент не повторился.        Закончив с утренними процедурами, девушка вернулась в спальню и достала нижнее бельё, джинсы и небесно-голубую водолазку. Одеваясь, Елена не заметила, как к приоткрытой двери подошёл Клаус и облокотился об косяк, наблюдая за ней. Лишь натянув водолазку, она обернулась и чуть не подпрыгнула от неожиданности.        — Ты следил за мной? — возмущённо выпалила она.        — Лишь последнюю минуту или две, — ухмыльнулся Майклсон. Елена снова покраснела, что на этот раз не укрылось от его внимательного взора.        — Да ладно, я уже видел тебя и более раздетой, — припомнил мужчина. — Не далее, как этой ночью. Это во-первых. А во-вторых, тебе вовсе нечего стесняться.        — Замолчи, пожалуйста, — прикрыла глаза та. Клаус был действительно невыносим. Он только рассмеялся в ответ, а затем проговорил:        — Жду тебя в столовой. Пора завтракать. Я же предупреждал, что буду присматривать за тобой.        Развернувшись, он ушёл. Елена вздохнула. Ох уж эта его паранойя… Клаус реально думал, что стоит ему отвернуться, и пленница сбросится из окна, перережет себе вены или сделает что-то в этом духе, чтобы обратиться. А ничего подобного она совершать не собиралась. Вот только убедить в этом Майклсона было весьма проблематично.        Присутствие первородного не напрягало её так, как раньше, и не убавляло аппетит. Елена с удовольствием уминала завтрак, периодически кидая быстрые взгляды в сторону хозяина дома. Тот уделял не меньшее внимание еде. Некоторое время оба молчали, пока Гилберт не решилась сказать:        — Знаешь, о чём я думала в ванной, прежде чем упасть?        — О чём же? — поинтересовался Клаус. — Что настолько заняло твои мысли?        — Татия, — ответила она. Услышав это, мужчина чуть не подавился. Это заявление Елены оказалось несколько неожиданным.        — И почему же? — спросил он. — Из-за того, что вы похожи?        — Нет. Из-за того, что ты до сих пор любишь её, — пояснила она. — Это так красиво и трогательно. Я не ожидала, что ты способен на подобное.        Какое-то неясное выражение мелькнуло на лице гибрида. Словно туча неожиданно набежала на солнце. Клаус слегка нахмурился и произнёс:        — Лучше закроем эту тему. Ты невольно узнала кое-что обо мне, о чём другие не в курсе, но не стоит придавать этому большое значение. Не надо считать меня романтичным слабаком.        — Но любовь — это не слабость, — попыталась возразить Елена.        — Для меня она именно таковой и является, — резко промолвил он. — Всё. Лучше забудь об этом и не поднимай больше данную тему.        Девушке ничего не оставалось, как послушаться его. Она достаточно знала Клауса, чтобы понимать: спорить с ним не стоит. Дальше завтрак прошёл в молчании. Елена размышляла о том, каким же сложным и в то же время многогранным человеком является первородный. О его мыслях она и не догадывалась.        Только Майклсон вышел из-за стола, как ему на телефон пришло смс-сообщение. Взглянув на него, Клаус нахмурился ещё больше.        — Мне нужно уйти, притом надолго, — заявил он. — Я собирался весь день следить за тобой, но, похоже, не получится.        — Тебе и нет нужды, — попробовала его успокоить Елена. Но во взгляде мужчины явственно читалось недоверие. Стоило признать, вполне заслуженное. Сколько раз Гилберт нарушала навязанные им правила и пыталась поступать по-своему… Правда, выходило всё равно так, как хотел Клаус. И с последним Елена успела почти смириться.        — Я не попытаюсь обратиться, — проговорила она. — Не сделаю ничего, чтобы разозлить тебя.        — Свежо предание, да верится с трудом, — парировал он. Подойдя ближе, гибрид медленно провёл пальцами по её волосам. Жест был нежным, но взгляд — задумчивым и напряжённым.        — Ты можешь доверять мне. Теперь — да, — негромко вымолвила Елена.        — Обманешь меня на этот раз — пожалеешь, что я спас тебя, — пообещал Клаус. — Это твой последний шанс, милая.        Гилберт не сомневалась: обещания свои он выполнять умеет.