Когда созреет вишня

      Это было всё такое же пасмурное утро. На улице ливень, который и без того бушевал всю ночь. Даже страшно представить, что сейчас творится на улице. Хотя, и представлять нечего: сырость, слякоть, холод, грязь. Все те составляющие, что я так ненавижу. Просто сказка, а не погода, правда? Сейчас очень легко можно было спутать утро с поздним вечером, потому что различий между ними считай не было.       Чёрные облака заволокли голубое небо своей тьмой и даже малой капли дневного света не смели пропустить на нашу грешную землю. Что ж, пусть оно так. Для меня это всё равно самое прекрасное утро на всём белом свете.       Проснулся я уже достаточно давно, но вставать не хотелось по одной единственной, спящей рядышком причине. И настолько эта «причина» была мне дорога, что я готов пролежать в комнате хоть всю жизнь, только лишь пусть она будет рядом.        Боже, пожалуйста, пусть эти мгновения длятся вечно.       Тихо, сладко просопев, Эру приоткрыла сонные глаза, уставившись на мою грудь. Еще какое-то время она явно не осознавала, что находится даже не в своей постели. Она лежала и прижималась к моей груди, словно к любимой, мягкой игрушке. Но я то поди, куда лучше?.. Опустив взгляд на девушку, губы расплылись в лёгкой, нежной улыбке. Я немного сильнее прижал её к себе. — Доброе утро, — нежно промурлыкав, я наблюдал, как Эру продрогнув, закрыла глаза и смущенно просопела, слегка кивнув и прижавшись в ответ чуточку сильнее. — Доброе… — сонно пролепетав, она всё-таки открыла глаза и посмотрела на меня, после чего вновь разомкнула свои аккуратные губы. — И давно ты проснулся?.. — Пожалуй, но это сейчас не столь важно. — усмехнувшись, я приподнялся, отпустив девушку из своих объятий. Мгновенно тело покрылось гусиной кожей от неожиданной смены температуры. Под одеялом, да еще и в объятьях Эру очень тепло, а вот в самой комнате весьма прохладно. — Куда ты? — пронаблюдав за тем, как я осел на постели, она и сама поднялась, придерживая у груди хлопковое одеяло. Её хрупкие, обнаженные плечи немного свелись от холода, от чего Эру немного сильнее прижалась к теплому одеялу.       Пару секунд я молчал, раздумывая о том, как же преподнести Эру слова о том, куда иду. И не то, чтобы меня что-то смущало… Это ведь малое по сравнению с тем, что было сегодня ночью. Ну, почти было. — В ванную, — кратко ответил. Чего уж выдумывать. — Пойдешь со мной? — как можно непринуждённее, спокойно проговорил, слегка улыбнувшись.       Тут же вспыхнувший румянец на её щеках показался мне очень милым. Как всегда. Она тут же заметалась взглядом по углам комнаты, видимо растерявшись от такого неожиданно предложения. — Если не хочешь, я не заставляю. — при этом в голосе послышались нотки грусти. Ну, а как тут не опечалиться-то? — Нет, что ты… — отрицательно мотнув головой, Эру бросила одеяло и подобралась ко мне. Её ладони легли на мои плечи, и она слегка прижалась к моей спине. — Просто это было неожиданно. — она слегка улыбнулась. — Конечно же я иду. — Я рад… — я отвел немного смущенный взгляд в сторону. И все-таки, решительности ей не занимать. Однако стоило мне подняться и повернуться к ней, я все же немного успокоился, моя принцесса все же была не менее смущена. Я с легкой забавой наблюдал, как она на миг взглянула на меня, шумно просопела, и опустив подрагивающие глаза, покраснела пуще прежнего. Когда же я неожиданно подхватил ее на руки, Эру и вовсе вскрикнула, зажмурив глазки. — Заче-ем? Я ведь наверняка тяжелая… Сама дойду! — возмущенно насупившись, начала бубнить та, по инерции прикрывая ладонями свои груди. — Признайся, ты же не против. — слегка улыбнулся. — И ты совершенно не тяжелая.       Она промолчала. Возразить ей было нечем, несмотря на то, что очень хотелось. Весь путь до ванны она не проронила ни слова. Зато ее глаза не сводясь, смотрели на мое лицо. Немного смущенно, и в тоже время счастливо и радостно.       Когда мы достигли ванны, я аккуратно опустил девушку на пол. Открыв перед ней дверь, я проводил ее взглядом, пока она медленно и неуверенно ходила в помещение. — Ты идёшь? — неловко и в то же время удивлённо посмотрела она в мою сторону, ведь я не сводил с неё взгляд уже пару секунд, не сделав и шага в ванную. — Конечно. — я похлопал глазами и вошел следом, прикрыв дверь. Просто не верю своему счастью.

***

      Она имеет большое значение в моей жизни. А еще она, несомненно, имеет огромную власть надо мною. Вообще, когда я понял, что ощущаю к ней столь сладкое, и в то же время горькое чувство влюблённости?       Наверняка в тот самый миг, когда она впервые обняла меня. Сильно прижала к себе, прошептав тихое и искреннее: «Хотару, всё хорошо. Ты определённо всё сможешь…». Тогда я впервые ощутил это необъяснимое чувство радости, что вспыхнуло в моей груди. Нет, тот жар любви, который по сей день преследует меня и не желает отпускать.       Я помню наш отдых в бассейне. В тот день я ощутил раздирающее, жгучее желание насладиться тобой и твоим телом. Всё трепетало внутри, а жар нескромно, с усиливающейся пульсацией разливался в области паха. Я не знал, куда деть глаза, чтобы не видеть тебя. Унять своего бушующего зверя… А ты, как сейчас помню, подумала что я перегрелся и плеснула водой мне в лицо. Увы, это мало помогло.       Ты так любила повиснуть на мне, невзначай обнять или наклониться к самому лицу. Раньше я не обращал на эти мелочи внимания. Я с безразличием относился к ним. Лишь слегка дергался и отводил взгляд, и то только потому, что не привык к такой близости с девушкой.       Таким вот я был. А что теперь? Все эти мелочи сводят меня сума, заставляя сердце колотиться в бешеном ритме. Я долго не мог осознать, что уже проиграл в этой жестокой схватке. Давно отдался в плен всепоглощающего желания…        Она стала способна успокоить меня одним лишь голосом или взглядом. Её улыбка широкая, столь милая, могла вывести меня из любой депрессии. И спасти. Уже не раз спасала.       Сестра… Иногда мне кажется, что ты специально тогда послала меня в этот чёртов клуб, зная, что я встречу её. Зная, что эта девица подчинит меня любой своей прихоти и усмирит во мне Хотару-лентяя? А в общем-то, я сам попался в ловушку, которой не ожидал. Никогда. Я правда думал, что это все мне чуждо.       А сейчас меня безудержно тянет к ней. Настолько сильно и до жути мерзко действует эта приманка, что скрыта в ней, в моей Эру.       Так что же ты скрываешь, любимая? Что ты прячешь за этой милой улыбкой? За этими ужимками и стеснениями, за блеском лавандовых глаз? Скажи мне, откроешь ли ты мне когда-нибудь эту сокрытую в тебе тайну?..       С того дня, как мы начали встречаться, стало чуточку легче. Да, я мог обнимать тебя, часами любоваться твоим мирно спящим личиком, вдыхать аромат твоих мягких волос. Черт возьми, но почему же мне этого всегда не хватало? Почему я до сих пор не могу насытить в себе нужду в тебе?       Эру, честно говоря я боюсь, что вскоре уже не смогу делить с тобой постель. Не смогу удержать свои мысли в узде, когда ты шепчешь мне в ухо нежные слова о любви, целуя. И я почти срываюсь, когда ты стонешь под ласками моих ладоней. Я никогда не заходил дальше них. Мне было страшно лишить тебя девственности и, пожалуй, больше всего я боялся сделать тебе больно. Однако в последнее время даже этот страх меня не останавливает. Эру, я более не могу себя сдерживать.       Ты вновь стонешь моё имя, выгибаясь навстречу моим ласкам и прижимаясь своей белой грудью к моему торсу. В нетерпении закусываешь нижнюю губу, прокусывая ее до крови. И почему-то это так заводит, так сносит крышу, что и для описания этих чувств не хватит слов. Одни эмоции.       Принцесса, ты не представляешь, что делаешь со мной. Весь запас терпения надрывается, высвобождая на волю скопившуюся страсть. Я начинаю все по новой: оглаживать плавные изгибы ног, задерживаясь на коленях, бедрах. Я пожираю алчным взглядом великолепие молодого тела, вбираю в себя твою покорность в эти минуты, отзывчивость.       Я едва не содрогаюсь в экстазе тебе в ответ. Остается лишь вновь впиться в эти сладкие, опухшие от поцелуев губы и снова начать нежно и страстно целовать тебя до нехватки воздуха, от чего последующий поцелуй получается рваным, развратным.       Не стоило, Эру. Не стоило тебе начинать, ведь теперь я не смогу остановиться. Внутри меня уже раздирает от желания, а низ живота стягивает в сладостном спазме, заставляя дрожать.       Ты открываешь во мне такие стороны личности, о которых я даже не подозревал.       Мои горячие поцелуи покрывают твою шею, плечи, ключицу и белую, упругую грудь. Преодолевая и считая лишь одними прикосновениями тонкие, выступающие ребра, я целую живот, обвожу языком пупочек, спускаюсь ниже… К самому сокровенному.       Ты непроизвольно вздрагиваешь, распахнув глаза. Не ожидала такого, понимаю. И уверен, будь бы я не так внезапен, ты бы остановила меня. Однако вместо того сейчас ты продолжительно и громко стонешь, откидывая голову назад. Тебе же приятно, милая?.. Я продолжаю кончиком языка ласкать клитор, губами прижимая мягкую кожу половых губ, слегка прикусываю их. Тогда изворотливый язык без стеснения протискивается в девушку. Ты всхлипываешь, сжимаясь, и я ощущаю всю ту тугость, скованность у тебя внутри.       Еще немного, и я окончательно потеряю себя. — Хотару-у… — жалобно протягиваешь ты, выгибаясь словно змея. Нервно сжимаешь дрожащими пальчиками белую простынь, кусаешь уже измученные губы. Из глаз вытекают крохотные слезинки и ты с таким содроганием всхлипываешь. На мгновение мне даже думается, что я сделал тебе больно, но тогда ты вновь стонешь. — Пожалуйста, давай уже… — смущённо, нервно проговариваешь ты дрожащим голосом, обвивая мои плечи своими ножками.       Что же я, черт возьми, творю? Она уже сама просит меня об этом, а я тяну, словно и вовсе не желаю её. И все-таки… Прекращая мучительные ласки, я приподнимаюсь, губами проводя по внутренней стороне бедра. Ты уже сама уместила свои ножки на моих плечах, даже не представляя, какой развратный вид тем самым предстал передо мной. Тебе просто не до этого. Ты буквально вся изводишься, прижимаясь к моему паху несмотря на то, что в этом положении это делать не очень удобно. Просто хочешь… нет, желаешь ощутить мой член в себе. Я вижу это в твоем молящем взгляде. — Эру… — я рычу твое имя, склоняясь к самому уху. — Как сильно я дорог тебе?.. Насколько сильно ты желаешь меня?.. — столь не свойственные мне вопросы я произносил шепотом. Ну же, ответь мне.       Ты впиваешься своими пальчиками мне в плечи, пытаясь прижаться. Жалобно скулишь. — Ты всё в моей жизни, Хотару… — судорожно вздыхаешь. — Б-боже, прекрати уже эти мучения! Я хочу тебя невообразимо сильно… — быстро и невнятно говоришь ты то, чего я желал услышать больше всего. Губы растягиваются в усмешке, и я, слегка наклонившись, целую твои губы.       Я всей длиной члена прислонился к твоему нежному и влажному лону, после чего принялся слегка тереться тебя. Наблюдая за твоей реакцией и тем, как ты двигаешь бедрами в такт моих движений, я на пару секунд стал вводить головку в тебя. Ты стонешь от удовольствия, поддаваясь мне навстречу все сильнее, и стоит мне отстраниться, начинаешь недовольно выть, подобно капризному ребенку. И как бы я не хотел тебя, мне приносит удовольствие наблюдать за твоими «мучениями». Я хочу чтобы ты запомнила, какого это — хотеть, но не получать. — Х-хотару, чёрт возьми! — неожиданно вскрикивает Эру, прижимаясь ко мне и жмуря слезящиеся глаза. Я пораженно смотрю на тебя, немного удивленный подобной вспыльчивости. Похоже, довёл.       Судорожно выдыхая, впиваюсь в твои губы в нежном, но страстном и глубоком поцелуе. Ладони соскальзывают с бедер, резко сминают ягодицы, вновь оглаживают мокрые складочки половых губ и через считанные секунды их касается большая переливающаяся каплями смазки головка. Приходится сдерживаться, дыхание тяжелое. Стараюсь не сорваться… и начинаю входить. Входить медленно, когда желание уже слишком давно распирает изнутри. Блять, это очень тяжело.       Ты же в свою очередь зажмуриваешь глаза, а твои ладони сжимаются на моем затылке, хватая в свои оковы короткие локоны вьющихся волос. Борясь с желанием податься навстречу, ты терпеливо, по мере возможности, ждёшь.       Я ощущаю, как натыкаюсь на преграду. Не нужно усилий, чтобы преодолеть её, но боюсь… Твою мать, жутко боюсь. Однако собравшись с силами, я толчком преодолеваю это незначительно препятствие, входя полностью. Мне приходится наблюдать, как ты, выгибаясь, кричишь от резкой боли, что вперемешку с накатившими чувствами, накрывает тебя с головой. Неуверенно я делаю еще одно легкое движение. Ты стонешь, но звучит это так жалобно, что я начинаю понимать: сейчас твои стоны далеко не из-за наслаждения. — Эру. — немного обеспокоенно, запыхавшись, проговариваю, но ты открываешь глаза и усмиряешь меня взглядом. — Н-нормально. Пожалуйста, продолжай…- дрожишь, как и твой голос. Ты отпускаешь мои волосы и закидываешь руки над своей головой, сжимая в объятьях подушку. В такой позе твоя грудь немного выпячивается вперед, и закинув голову, ты вдруг снова закусываешь губу. Уже поняла, да? Уже заметила, как мне это нравится…       Немного склонив голову вбок, я выдыхаю вместе с хриплым стоном, оставляя на внутренней стороне твоего бедра след от влажного поцелуя.        Больше не задерживая процесса, начинаю медленно, но глубоко двигаться в тебе. Постепенно наслаждение начинает распространяться по всему телу. Кровать под нами жалобно скрипит, а вместе с ней по комнате начинает растягиваться ядовитое возбуждение.       В какой-то момент я резко склоняюсь и вхожу еще глубже в податливое тело подо мною. Твои ножки как раз лежат на моих плечах, а в такой позе на глубокое проникновение тело реагирует ещё более остро.        Я хрипло вздыхаю, подавляя в глотке стоны, и ловя нежные губы, сгибаю твое гибкое тело в немыслимой позе. Твои всхлипы уже давно сменились стонами, которые в очередном рывке становились все развратнее и громче.       Уже не в подушку… Ты пытаешься подмять под собой всё, что только попадалось под руки. Я двигаюсь всё быстрее, раззадоренный похотливыми звуками нашего соития. Наполовину рык, наполовину стон срывается с искусанных, припухших губ. Снова и снова, каждый раз задевая точку наслаждения, ощущая, как горячая плоть плавит тело и сдержанность в целом.       Ещё чуть-чуть и мир вокруг сойдёт с ума!       Ты уже была не в силах терпеть невыносимого, до боли приятного наслаждения, от чего твои вскрики стали чаще, чем протяжные громкие стоны. Ненароком с твоих уст слетает моё имя, призывая то ли прекратить эту прекрасную пытку, то ли наоборот, растянуть её ещё на некоторое время.       Быстрое движение переходит в рывки. Разум одурманен, сейчас совершенно ничего не имеет значения кроме моей любимой, что сейчас лежит и ловит кайф подо мною. Я тоже начинаю хрипло постанывать, несмотря на то, что более это похоже на рычание или вой.       Опустив голову к твоей груди, одной рукой придерживая свой тело над тобою, а второй ухватив тебя за упругую грудь, начинаю пожимать ее в ладони.       Я содрогаюсь, наваливаюсь чуть сильнее, делая еще пару резких рывков и заполняю тебя собственной страстью. Ты стонешь громко и развратно, выгибаясь мне навстречу. Это дает мне понять, что ты и сама достигла той точки наслаждения, что и я.       Тогда и случается эта неожиданность.       Кровать, что всё это время жалобно скрипела под нами, неожиданно угрожающе трещит. Через пару секунд та со скрежетом слетает с ножек и с грохотом валится на пол, поднимая с пола ленивую пыль. Мы с неким удивлением смотрим друг на друга дрожащими глазами, а после, стоит тебе прыснуть, разрываемся в смехе. В этот момент просто невозможно грустить о сломанной кровати.       Тело кажется чужим — оно не желает двигаться. Я прикрываю глаза, кривлю губы в полуулыбке и прижимаю горячее тело девушки ближе к себе.       Ленивые поцелуи скользят по взмокшей шее, плечам. Усмехаюсь, поглаживая тебя рукой по волосам, глажу тело, лишь после тихо шепчу, неразборчиво, но, пожалуй, и без того понятные слова. — Я люблю тебя, Читанда Эру.       Ты мечтательно вздыхаешь и устремляя свой искрящийся взор на меня, влюблённо улыбаешься. — А я тебя, Ореки Хотаро.       Это был тёплый вечер в конце июля. Именно тогда под окном моего дома созрела алая, вкусная вишня.