Огонь и Серебро

Конец Октября 997 год. Столица Шиании — Дорал. Всё так же опираясь руками на стол, Косаи стояла и смотрела Гину прямо в глаза. Ей казалось, что стоит она так уже час, но на деле прошло не больше пары секунд. — Мы можем предоставить сутки на раздумье, но не больше, — видя ее недовольство и растерянность, сообщил Леган. — Мне, — она перевела свой взгляд на советника, — не нужны сутки. — По спине Дрогомира прошёл неприятный холодок, а внутри всё сжалось. — Я, — Косаи растягивала слова, как будто это могло спасти ее от неминуемого, — вый… — фраза застряла у неё в горле, и, ниже согнувшись над столом, она опустила голову и сжала ладони в кулак, но тут же подскочила, выпрямившись, и с решимостью глянула на Императора ещё раз. — Я выйду за тебя, и стану Императрицей, взамен, мой народ ни в чём не будет нуждаться и сможет спокойно служить своей, — она сделала акцент на последнее слово, — Императрице. Каждый получит дом или участок, как только возьмёт в жёны женщину, и, конечно же, будет получать достойное жалование. Условия Косаи немного не вписывались в то, что хотел предложить Леган, но Гин кивнул. А это означало его императорское согласие. Кроме того, нужно было ещё собрать большой совет, так как это было дело государственной важности. От одной этой мысли у советника заболела голова, он сложил руки домиком перед собой. — Хорошо, мы принимаем эти условия, — нехотя произнёс он, — а свадьба состоится… — договорить ему не дали, так как у Косаи была своя точка зрения. — С первым снегом, — выпалила девушка, стараясь отодвинуть это событие как можно дальше, но вышло у неё не очень. Леган что-то буркнул, но записал это в свиток, затем зачитал требования двух сторон, на свитке уже стояла подпись и личная печать Гина, поэтому свиток был перевёрнут, а перо вежливо положено перед Княжной. Леган кивнул, чтобы она подписала. Девушка поставила метку пламерождённых, именуемую драконьей лапой, внутри красивыми закорючками вписала своё имя, а затем проколола палец, и, размазав капельку крови по подушечке, прижала ее к листу. Это была ее печать. Советник поморщился и забрал свиток назад. После чего Косаи кивнули, как и Дрого, и оба вышли из зала. Леган покачал головой и, зажмурившись, лёг на стол, представляя, как будет выгораживать своего Импрератор перед большим советом. — Она… она чудесна, — Гин откинулся назад на стуле и раскинул руки. — А на мой взгляд, не изменилась, — поднявшись, Леган сложил всё в кучку, готовясь взять в руки. — Всё та же вздорная девица с запросами, только ко всему прибавился навык война. — Такая красивая, — продолжал восхищаться Император, не слушая советника. — Ясно, тебя не переубедить, — грусть в голосе советника была очевидной, а его господин продолжал восхищаться будущей женой. Косаи выскочила из дворца и быстрым шагом понеслась к лошадям, стоящим неподалёку. Дрого едва поспевал за ней, хотя ходить медленно не привык. Пришпорив свою кобылу, Княжна мчалась к казармам, где остановились все пламерождённые и она. — Подожди, — Дрого запрыгнул на коня и поскакал следом. Казалось, Косаи его совсем не слышит. Она была погружена в свои мысли, с безразличным лицом; смотрящая куда-то вперёд девушка сидела на лошади, игнорируя не только фиола, но и злой ветер, дующий в лицо и грудь. В голове у неё летал туман, путая всё, что только можно. Спрыгнув на землю, она завела лошадь в стойло, то же сделал и Дрогомир. На выходе Косаи упёрлась рукой в стену и уткнулась туда же лбом. Невыносимая боль внутри не давала и шага ступить. Дрого хотел было что-то ей сказать и открыл рот, но тут же закрыл, сузив губы, он просто положил ей одну руку на плечо. — Как мне… — казалось, Косаи сейчас заплачет. — Что мне теперь делать? — Девушка подняла голову, повернув ее в сторону, вглядываясь в серые пейзажи, окружающие строение. Фиол звучно вздохнул, подошёл ближе. Он много читал и много знал, но в этом деле ничего не посоветуешь. По сути, он и не знал, как выпутаться из того, во что ее втянул проклятый титул Княжны. Пожертвовать собой, своим счастьем ради народа — это долг хорошего правителя. Конечно, Косаи была совсем юна и, можно сказать, не правила, а только отдавала приказы своему войску, но решение было принято год назад и не ей. Так было проще другим. Никто не хотел брать на себя ответственность за жизни выживших, к счастью, было на кого свалить, а что делать со всем этим — подсказать ей некому. — Дрого, — она развернулась и, обняв, уткнулась в его грудь. Фиол был достаточно высоким, на сантиметр выше Риага, если быть точнее. Он обнял в ответ, не зная, что ответить. Было тяжело стоять и вот так смотреть на неё, обычно сильную, энергичную, а сейчас крайне подавленную. И Дрогомир даже не представлял, что скажет их команда. В особенности Риаг. Врач рассчитывал, что ее любимый поймёт. Но ручаться за это он не мог, так как реакция его может быть непредсказуема. Косаи наконец отлипла от фиола. Она повернулась к выходу и скрестила руки на груди. — Лучше бы я в пламени сгорела, — тяжёлым, безразличным голосом сообщила она. — Не говори так, — Дрого пихнул Княжну в спину, на что она только отмахнулась. Они зашли в домик, помеченный для них Лотосом, в котором стояла гробовая тишина. Взгляды близнецов, Хака и Риага, направлялись на них. Риаг поднялся с места, вопросительно вглядываясь в грустное лицо любимой. — Он сказал это, да? — Риаг никогда не отличался тихим или ласковым голосом, но сейчас он звучал зловеще. Губы Косаи предательски тряслись. А кулаки сжались сами собой, она смотрела в пол и как самый настоящий трус шагнула назад, но врезалась в стоящего позади Дрого. — Да, — едва слышно, выдохнула она. Реакция Риага, как и предполагал Дрогомир, была непонятна. Он просто вышел из домика, а за ним выпорхнула и Косаи. — Ой, чую щас жопа будет, — покачал головой Лотос. — Ну и сука же этот Император! Всегда говорил: рэрийцы мрази, блять. — Он спрыгнул с гамака из лиан и уселся рядом с братом. — Что там было? — не выдержал Хак, обращаясь к Дрого. — Их условием было сделать Косаи Императрицей, без этого остаться не разрешили, — удручённо ответил фиол, облокачиваясь на стену возле двери. — Может быть, какой-нибудь Лорд нас примет? Шиания большая и... — Хак договорить не успел, как его прервал Дрого. — …и Император обязательно узнает, — мрачно договорил фиол. — Да и что ты собираешься делать, воюя за Лорда? Снова нападать на деревни, задолжавшие пару мешков зерна? — он перевёл взгляд на Хака, замотавшего головой. — А тут хотя бы от холода спасёмся. В Шиании суровые зимы. — Ну да, своя-то шкура всегда дороже, — критично произнёс Лотос. Как и Риаг, он был не доволен этой идеей. — И что ты предлагаешь? — Дрого перестал подпирать стену и сел на стул. — Убить Императора — большая глупость. — А почему бы и нет? — Лотос даже улыбнулся. — Захватим столицу, а там и Шиания склонится, что ж ей ещё делать. — Ага, так тебе и сдадут город, а за убийство нас всех по одному переловят, и вздёрнут, у ворот на собственных кишках болтаться будем. — Дрого был серьёзен, если Лотосу что-то пришло в голову, он от этого не отступал. — Хм… — крамонец задумался. — Во всяком случае, я против свадьбы, этот говнюк ушастый слишком много… — Лотос бы выругался ещё как-то, в комнату вбежала Косаи. — Ну и пожалуйста! — крикнула она куда-то на улицу. С силой хлопнув дверью, тут же забилась в угол. Лотос кивнул на улицу, чтобы все вышли. Он был не мастером в разговорах. И с ней обычно только ругался, но, как показало время, болтовня по душам ему удавалась. Парень сел напротив нее и просто стал ждать, пока она успокоится. Это было чем-то новым. Плакала Княжна на его памяти всего пару раз. Первый, когда Риаг чуть не погиб, и второй, когда сгорел Акар. Ждать ему долго не пришлось. Она успокоилась быстро. Он медленно поднялся и отряхнул зад: — Я принесу воды. Выйдя на улицу, он одним только жестом показал всю обстановку брату, Хаку и столпившимся любопытным воинам, что, видимо, слышали разговор Косаи и Риага на улице. Зайдя внутрь, он поставил ведро прохладной воды перед девушкой. — Ну, давай, просвети меня, пожалуйся на жизнь и скажи, что мужиком быть проще, — он высунул язык и брызнул в нее, когда та наклонилась к воде. — Не собираюсь я жаловаться, — буркнула девушка. — Это мой долг, нравится ему это или нет, — она несколько раз плеснула водой на лицо, затем потрясла головой. — Ну, знаешь ли, не одному ему это не нравится, — Лотос снова сел на пол и швырнул ей тряпку. — Я не в восторге от этой идеи.

***

В Фиолии, главной столице Вуму, уже второй месяц не прекращался детский плач. Новорождённая малышка была беспокойной и плакала всякий раз, как просыпалась, писалась или была голодной. Но так как эти процессы следуют друг за другом, орала малютка изредка прерываясь. Усугубляло положение то, что ей всё еще не нашли кормилицу, точнее, их было несколько, но отчего-то брать грудь она отказывалась, а, если пытались накормить насильно, верещала ещё громче. Рей, в такие моменты стоявший под дверью, не мог понять, что они там творят с его дочерью, и только жалобно скрёбся. Он как раз только успокоил дочь, когда дверь в его комнату открылась и туда затолкнули девушку, грубо швырнув ее на пол. Она тут же подскочила и ударила одного из стражников в лицо, тот тоже намахнулся, но девушка отпрыгнула. — Хватит! — громко произнёс Рей, когда с трудом уложенная малышка на его руках вновь заплакала. — Господин, эта девушка, она кормилица, — оповестил один из стражников, которых набилось в комнату аж шестеро. — Нет, я не стану, — категорично выпалила она. — Свободны, — скомандовал мужчина, качая вопящую сиреной дочь. Стража быстро удалилась, так как слушать эти крики не было никаких сил, и, будь их воля, они бы придушили малявку, как и многие во дворце. Рей поднёс ребёнка к девушке, что волком смотрела на него. Тёмные волосы, мокрыми некогда заплетённые в косу, выбились и прядями свисали на плечи. Фиолетовые глаза злобно следили за каждым движением мужчины. Одета она была в потрёпанную, местами рваную и мокрую одежду явно не её размера. Казалось, что беднягу помыли перед тем как привести сюда, только мыли её окатив из ведра, а не как всех — в ванной. — Тебе бы переодеться, и, — Рей ещё раз окинул взглядом это создание, — там есть ванная, можешь привести себя в порядок. Но девушка только нахмурилась, ее взгляд стал ещё злее. Рей приподнял бровь. Чем скорей она переоденется в сухое, тем скорей попытается накормить его дочь и тем скорей она замолчит. Даже у него голова временами побаливала. Ребёнок кричал истошно, и уложить ее никакими силами сейчас не удастся. Так как если ее будили, то пути назад не было, и плакала она ещё пару часов. — Имя что ль назови, — пожал плечами Рей, — надо же тебя как-то называть. — Властемира, — прорычала она, делая шаг вперёд. Недоверчиво, словно что-то предчувствуя, он нехотя положил малышку к ней на руки. Первоначально, Властемира хотела убить ребёнка, работать тут и служить кому-то она не хотела, но только она взяла этот вопящий свёрток, как дурные мысли вышли из головы разом. — Не смотрите, — буркнула она, оголяя грудь. Рей отвернулся, но тут же развернулся обратно, не веря своим ушам. Ор, который издавала его дочь, прекратился, она спокойно сосала предложенную ей грудь, пока девушка гладила ее по маленькой головке. — П-получилось? — ему не верилось, что спустя два месяца ужаса наконец настанет покой, но девушка шикнула и ему пришлось снова отвернуться. — У меня семь младших братьев и сестёр, я всю жизнь возилась с детьми, — ласково, светясь при улыбке, рассказала Кормилица. — Я озолочу твоего мужа, — с облегчением вздохнул Рей, садясь обратно в кресло. Властемира дернулась и хмуро глянула на пламерождённого: — Он погиб, — коротко пояснила она и снова отвернулась, — и мой малыш тоже, два дня назад. Рей опустил голову. Впервые за долгое время у него не было слов, чтобы что-то ответить. Тоска поглощала его всё это время, он даже потерял смысл жизни, на время, правда. Но не думать о Ранимире он всё равно не мог. Рей тренировал небольшой дивизион, но даже это дело он забросил, как и собственные тренировки; всё в этом месте, в этом замке, в этой стране напоминало о жене и о счастливых моментах вместе с ней. — Моя жена тоже умерла, собственно, поэтому и понадобилась кормилица, — выдавил из себя пламерождённый. Рагнедь — такое имя отец дал дочке — удобно устроилась и кричать даже не собиралась. А Властемира решила, что воспитает эту девочку как свою и останется с ней столько сколько сможет. Дождавшись, пока его дочь будет накормлена и уложена, мужчина вышел. Рей брел по тёмным, мрачным коридорам замка, иногда касаясь рукой каменных, кое-где сырых, шершавых стен. Он вспоминал, как попал сюда, как женился, как сразился с драконом и как сжёг Акара. Нет, он не ненавидел свою страну и своих людей, свою семью или кого-то ещё. Его цель была выше, если можно так выразиться. Рей хотел перестроить мир. Создать всё с нуля. А для этого необходимо было разрушить старое, испорченное. Стереть традиции, уничтожить устои. И когда всё сравняется, когда каждый начнёт с чистого листа, тогда можно будет выбрать честных правителей и построить новый, лучший мир. Но без этой жертвы, без потерь, ничего бы не вышло. Ах, как же мысли об этом грели его душу. Он так хотел оказаться в этом мире с Рани, с его Рани. Ведь он старался для неё. Но жена покинула его, оставила одного тут доживать серые дни. Так подумал он, но у него осталась дочь. Вечно орущий мелкий сверток, ухаживать за которой в его планы не входило. Размышления его прервали женские руки, обнявшие за пояс и грудь. Рей выпрямился, стараясь подумать о чём-то противном, чтобы не среагировать на такую провокацию. Женщины у него не было слишком давно, но сдаваться он пока не собирался. — Поймала, — пропела Эльмомира, обнимая его крепче. — Чего тебе? — нервно произнёс Рей, стараясь говорить, как можно спокойней, и убрать для начала ее руки. — А чего это у тебя так голос дрожит? — она засмеялась, желая снова его схватить, но Рей сделал шаг и развернулся к ней лицом. — Ничего у меня не дрожит, — пламерождённый нахмурился. Закусив одну губу, Принцесса пошла на него, от чего бывшему Князю пришлось пятиться назад, пока не врезался в стену, так не вовремя ставшую на его пути. Эльмомира хихикнула и снова поймала его в свои объятия. Рею же ничего не оставалось, как вытянуть руки вперёд, но он упёрся в ее грудь. — Оу, — томно произнесла она, чуть щуря глаза. Что-то рыкнув, Рей переместил руки на её плечи, всё так ж стараясь не подпускать к себе. Он бы с удовольствием толкнул ее или вообще в окно выкинул, но Королева не потерпит такого обращения с дочерью, а спать с той, в ком перебывали все миловидные парни королевства, он не хотел. — Отойди, — наконец сдвинул ее в сторону он. — Принципиальный-то какой, что, всю жизнь теперь без женщины ходить будешь? — Эльмомира даже немного разозлилась, никто не смел ее игнорировать. Рей же в свою очередь отвернул лицо. — Не ломайся уже, — чуть настойчивей заявила она, забираясь руками ему под одежду, но тут же отдёрнула их и, испугано отскочив, вскрикнула: — Что это? Рей усмехнулся. Почти никто не знал его секрет. Да и он сам не распространялся об этом. Если выпить драконьей крови, часть тела покроется чешуёй твёрже стали. Мужчина начал расстёгивать жилетку в тон волос, со странными узорами, затем тёмную рубашку. Королева отшатнулась, ее даже напугало то, до чего она сейчас дотронулась. Широко открыв глаза, она наблюдала за ухмыляющимся Реем, потихоньку избавляющимся от одежды. Он распахнул рубашку, демонстрируя часть восхитительного тела и сероватую чешую на левом боку, ползущую вверх и закрывающую там часть груди. — Нравится? — саркастично поинтересовался он, опираясь на стену. Эльмомира открыла рот. Приставив палец к губам, она рассматривала какое- то время тело пламерождённого, затем поправила накрученные как две спирали светло-фиолетовые волосы и, улыбнувшись, так же подошла. — Знаешь, — задумчиво произнесла она, когда Рей запахнул рубашку, — такого у меня ещё не было. Рей напрягся. Он хотел отпугнуть ее от себя, но получилось наоборот, девица только больше заинтересовалась, что было никак не на руку ему. Наконец пихнув ее в сторону, он живо направился к своей комнате, попутно застёгиваясь, чтобы не напугать кормилицу. Зайдя, он припёр дверь спиной, в которую начала ломиться Эльмомира. — Что это? — Властимира оторвалась от кроватки, где впервые за долгое время крепко спала Рагнедь. — Ничего, бешеная самка, сейчас уйдёт. — Дверь в последний раз пнули, и Рей с облегчением вздохнул. Комната во дворце, в которой раньше жили Рей и Ранимира, была большой и просторной. Из нее вели несколько дверей, ванная комната, гардеробная, спальня. В самой же комнате было много книг, стены украшало разное оружие, в одном из углов стоял диван и длинный столик. Ещё тут была кроватка, на случай если малышку потребуется уложить, а Рей занят работой. В спальне была массивная двуспальная кровать, небольшой шкафчик с запасным бельём и одеялами, стояла ещё одна детская кроватка и кресло возле неё, так же имелся камин, как и в главной комнате, но в разы меньше. — Можешь носить платья Рани, ей они ни к чему теперь, — Рей кивнул на гардеробную, — спи в комнате, а я буду на диване, — Властимира попыталась возразить, но Рей тут же прервал: — Ты заменишь мать моей дочери, а значит, у тебя должно быть всё самое лучшее, чтобы дать ей. Больше открывать рот Властимира не решилась. Рей показался ей странным. Хоть он и был красив, она почему-то почувствовала какую-то неприязнь и страх.