Ещё один шанс

После того как мы поели, я убрал стол и помыл всю посуду. Трис бродит по дому, и я вижу, как её глаза натыкаются на статую и урну. Она нежно прикасается к урне, а затем оборачивается, чтобы взглянуть на меня: — Это моё? Ставлю последнюю тарелку на полку и, вытерев руки, иду к ней: - Да, Кристина поставила её. Я пытался отдать её Калебу, но он отказался. Сказал, что ты любила меня больше, чем его, поэтому я должен был держать её у себя. — Он был прав, — бормочет она и отворачивается от меня. — Трис, знаю, что ты можешь не помнить всего, но ты любишь своего брата. Чёрт побери, ты пошла в лабораторию, чтобы спасти его, ты бросила меня, чтобы спасти его. Если это не любовь к нему, то я не знаю, что это, — говорю ей. Вижу по её лицу, что она не верит мне, но потом понимание озаряет её глаза прежде, чем она бормочет что-то, чего я не смог разобрать. — Что ты имеешь ввиду? — спрашиваю её, любопытствуя, что же она думает. — Мне было интересно, почему я была в лаборатории. Помню нас в комнате в Бюро, и ты говоришь что-то вроде «скоро увидимся»; помню меня с Дэвидом. После этого я уже не могу вспомнить ничего, кроме вас, плачущих из-за меня и то, что я не могу пошевелиться. Потом вспоминаю нескольких охранников, которые отводят меня в другую часть Бюро на некоторое время, которая, очевидно, находится в подвале, так как там не было окон. Затем прошло несколько дней, и они сделали несколько тестов и сказали, что я беременна. Я была так счастлива в то время, думая о том, что у меня есть частичка тебя, но в то же время напугана без твоего присутствия и со знанием того, что они собираются сделать со мной, — говорит она, а потом обратно разворачивается к урне. Беру её за плечо, чтобы повернуть обратно к себе, и касаюсь губами её губ. Чувствую себя настолько хорошо, что хочется делать это вечно. Отстраняюсь от неё и издаю смешок, она смотрит на меня: — Что смешного? — спрашивает. — Помню, как пошёл в морг, чтобы увидеть тело, и было время, когда я думал, о том, что никогда больше не получу ещё один поцелуй или слово или взгляд от тебя. И теперь ты снова здесь, и я могу тебя целовать, обнимать, смотреть в эти прекрасные глаза, и я не могу помочь, но чувствую облегчение. Облегчение от того, что наперекор всем невзгодам, ты здесь, в моей квартире. Если бы у меня не было того кошмара в понедельник утром, я бы не ушёл на работу раньше, никогда бы не увидел тебя, и тебя бы не было сейчас здесь, — говорю ей, заключая в свои объятья и крепко держа её. Не могу отпустить её, мне страшно, что потеряю её снова. Одну вещь, которую я понял с годами — это то, что любовь может исцелить и покалечить тебя. Я изменился с тех пор, как Трис упала в сеть много лет назад, и был разорван на куски, когда потерял её. И сейчас не могу найти слова, чтобы описать, что чувствую в этот момент. Двигаю нас к дивану, не расслабляя хватки на ней, и сажусь так близко, что она практически сидит на моих коленях. Хочу больше знать о том, что она помнит, но мне страшно, что она сломается вновь. — Ты хочешь поговорить или сделать что-нибудь? — спросил я. Она смотрит на меня и говорит: — Что ты хочешь знать? Всё, думаю про себя, но вслух говорю: — Всё то, о чём ты хочешь сказать и будешь чувствовать себя комфортно. Она начинает объяснять, как попала в комнату/клетку, где были те же два охранника. Как она в самом начале хотела дать отпор, но не смогла. Они делали все эти тесты с разными сыворотками и пробовали улучшить их с её помощью, потому что по какой-то причине даже сыворотка смерти не работала. Единственная, которая работала, была парализующая сыворотка. Когда родился ребёнок, они пытались выяснить, как Дивергенция передана от родителей к младенцу. Они тестировали сыворотки и на нём, и он победил большинство из них. Потом они начали ставить его в симуляцию, в то время как она должна смотреть, как он кричит, и ничего не могла сделать, чтобы помочь. Его держали отдельно от нее. К этому времени Трис снова заплакала и уткнулась головой мне в плечо. Я был настолько зол на них за всё и не мог сдвинуться, но она нуждается теперь во мне больше всего. Мне нужно восстановить её, а затем, обещаю, отмщу каждому, кто приложил руку к этому. Смотрю на часы на стене, на них уже два часа дня, поэтому я решил сделать несколько бутербродов на обед. Мы молча ели, и, когда я закончил, зазвонил телефон. Я встал, чтобы ответить на звонок: — Алло, — сказал я. — Привет, Четыре, это Кристина. Ты не возражаешь, если я приеду после работы и проведу некоторое время с ней? — спрашивает она у меня. Смотрю через плечо и вижу Трис, которая, уставившись в окно, глубоко задумалась; её лицо по-прежнему полно слёз. - Да,  думаю, это будет прекрасно. Она нуждается в компании, особенно сейчас. Не хочу заваливать её снова незнакомыми людьми, — отвечаю. — Хорошо, тогда я буду у тебя примерно в пол шестого. Спасибо, Четыре. Увидимся позже, — говорит она и вешает трубку. Блин, она — что-то, я даже не успел с ней попрощаться. Смотрю на экран и кладу телефон. — Трис, Кристина хочет посетить тебя после работы, ты не против? — она смотрит на меня и улыбается, кивая головой. — Ты не работаешь? — она задаёт вопрос. — Работаю, просто взял некоторое личное время, когда нашёл тебя. Джоанна всегда жаловалась, что я много работаю, поэтому не думаю, что она будет возражать, — говорю и улыбаюсь ей. — Джоанна? Джоанна Рейерс — лидер Дружелюбия? — спрашивает она меня. — Да, фракции распались после твоей выходки в лаборатории по разработке оружия, несколько старых лидеров и новых людей образовали правительство. Джоанна попросила меня присоединиться к ней в качестве помощника. В то время я не знал, что делать без тебя, поэтому согласился, — отвечаю. Иду и сажусь к ней на диван, уставившись в окно, а затем слышу стук в дверь. Бросаю взгляд на настенные часы и вижу что сейчас практически половина шестого. Это может быть только Кристина. Поднимаюсь, чтобы открыть дверь и впускаю её. — Привет, Четыре, — говорит она, а затем проходит мимо меня к Трис. Я вижу улыбку на лице Трис и, извинившись, иду в душ. Даю им некоторое время, чтобы наверстать упущенное.