16:42, 21 апреля, 1942 год Старая церковь на Гроув-стрит, Беркли, штат Калифорния, США
Кто-то разговаривал и смеялся, кто-то плакал, но было ясно одно: боялись все, потому что никто не знал, что будет после распределения. В помещении было тесно и довольно холодно. Будто солнце специально спряталось в этот день и покинуло солнечный штат. Дождь шёл уже вторые сутки. У выхода стояли вооружённые мужчины в военной форме, грязь на деревянном скрипучем полу каждую секунду приобретала новый рельеф, новый рисунок — отпечатки обуви. — Мама, мне страшно, — заплакала чья-то трёхлетняя дочь, и все на миг стихли. Двери отворились и зашла новая семья, принося с собой ещё немного влаги, грязи и напряжённого молчания. — Хината Хьюга, семья номер четырнадцать тысяч восемьдесят два, — из небольшой каморки снова вышел высокий мужчина. Он был хорошо одет и смотрел на японцев с явным превосходством и толикой презрения в глазах. Мистер Норман вселял ужас во всех, кто находился в старой церкви. Он, словно коршун, высматривал свою добычу, и та робко сделала шаг вперёд, переминаясь с ноги на ногу. — За мной. — Вы не имеете права! — вперёд вышел её отец, бледный, напуганный, но готовый хотя бы попытаться спасти дочь. — Она родилась в Штатах, у неё американское гражданство! Это была последняя соломинка, за которую Хиаши попытался ухватиться, но мистер Норман только раздражённо на него посмотрел. Он знал Хиаши, прекрасного адвоката, мастера своего дела, который добился огромных успехов. Но даже такой успешный человек — жалкий мусор, если он — узкоглазый. — Это не имеет значения. За мной, — абсолютно равнодушно, без толики сочувствия ответил мистер Норман и вернулся в каморку. Хиаши затих, спрятав лицо в ладонях. Хината робко последовала за американцем, обернулась на родителей, бегло посмотрела на Наруто и вышла, прикрывая за собой дверь. Казалось, это будет длиться бесконечно. Мистер Норман вызывал одного за другим, и каждый мучился вопросом, что же будет там, за этой дверью. Саске Учиха стоял рядом с семьёй Харуно, потому что его родителей и брата забрали ещё две недели назад, подозревая в пособничестве японским военным силам и шпионаже. Он смотрел на происходящее с холодным безразличием, но лишь только он сам знал, какой вулкан чувств в нём бурлит. Ненависть, раздражение, злость, отчаяние, недопонимание. Рядом стоял и его одноклассник, Наруто Узумаки, и Сакура, которая прижалась к руке Саске. И если в любой другой момент он бы её отстранил, то сейчас просто молча ждал своей очереди. — Саске, мне страшно, — Харуно приблизилась к его уху, шепча, чтобы слышал только он. Учиха чувствовал, как бешено колотится её сердце через тоненькую ткань дешёвой курточки. Напряжение росло. Даже придурок Наруто молчал, опустив взгляд. — Всё будет в порядке, не переживай, — вполголоса ответил мальчишка и даже зачем-то сжал её ладонь в своей руке. Он понимал, что они вряд ли когда-нибудь ещё увидятся. Наруто же только косо глянул на них и вздохнул. Им было всего четырнадцать, они давно строили планы на колледж, собирались поступать в одну и ту же старшую школу, но война и атака на Пёрл-Харбор нарушила их планы. — Сакура Харуно, семья номер четырнадцать тысяч сто четыре. За мной, — невозмутимый мистер Норман оглядел поскудневшую толпу и снова глянул в свой бланк. Сакура отчаянно вцепилась в руку Учихи, на глаза навернулись слёзы, и она со всем отчаяньем посмотрела на мальчишку. — Я люблю тебя, Саске, — тихо пробормотала она, выходя вперёд и оборачиваясь назад несколько раз. Лицо Учихи было таким же спокойным, как и всегда, а Наруто смотрел девушке вслед остекленевшим взглядом, кусая губы и едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. Снаружи слышался только рёв мотора и барабанная дробь дождя о крышу старой ветхой церквушки.Предисловие
14 декабря 2015 г. в 19:17