Моя тайная девушка

      После нашего разговора с Хонбином – прошёл месяц. Наступила зима, все кругом стало преображаться, окрашиваясь белым. Снежинки падали с неба без остановки и белого становилось все больше и больше.       О произошедшем у школы знали лишь единицы и то, кажется, решили забыть. Тэкван предположил, что их напугали угрозы наследника Тэна, поэтому не стоит удивляться. Хотя я склонялась к тому, что они пришли туда не просто из-за шума, их позвали. Иными словами, кто-то знал, что мы с Хонбином появимся на улице.       Но кто? Почему?       Понятно, что мои подозрения тут же упали на Шихен – иначе, как говорится, и не могло быть – только у нее были такие, скажем, сильные «связи» в школе. Та после произошедшего, на удивление, была очень тиха в последнее время. То ли она готовилась к промежуточному тесту, то ли готовила что-то воистину опасное.       Но если она не приставала ко мне, то это не значит, что к ней нельзя. Именно этим в последние время злоупотреблял Тэкван, доставая её по любому пустяку, стоило ей хоть как-то косо на меня посмотреть.       Не далее, чем вчера, он досаждал её своими теориями заговора школьных котлет. Шихен, не знаю, как ещё не убила Тэквана, стоически окончила свой обед, игнорируя его болтовню и демонстрации к ней, покинула столовую.       Да, мы действительно подружились с Ким Тэкваном. Я даже теперь не представляла свои будни без этого, как оказалось, лучика вечного счастья. Теперь я понимала, почему его так обожали в школе буквально все.       Тэкван любил шутить и много, очень много, говорить. Больше этого он любил токпокки. Стоило хоть как-то кому-то вскользь намекнуть на них – он сразу был тут как тут. Наверное, он ненормальный.       Но дружба с Тэкваном помогала заполнить пробелы, когда в школе не было Ли Хонбина. Хотя, впрочем, когда он был в школе – я все равно больше времени проводила с Тэкваном, нежели им. Хотя у нас были телефоны и если мы были не в классе, то Хонбин обязательно писал.       Однажды он закатил истерику по тому, что я с Мин А ели гопчан, а его не пригласили. А дело было в фото Мин А, которое та выложила на своей weibo, где мы дурачились, но главное, что в кадре есть и то, что мы лопали в тот вечер – как-то ни одна из нас и не думала. А вот Хонбин подумал. И обиделся.       Наше общение подчас состояло из односложных «ты где, Тэен?», «ты занят?», «а ты будешь в школе сегодня, а, Хонбин?» и коронное «ты вспомнила, вспомнила?»       Но буду честна перед вами и собой, я так и не вспомнила. Я помнила лишь то, что после «стопки новичка», Пак Тэен натанцевавшись упала пьяной на Ли Хонбина. И то, потому что было то фото. А фото не врало.       Смутное представление о кемпинге мне предоставили Тэ Гун и Тэкван. По их словам, я побыла на празднике немного. Действительно танцевала. А потом наткнулась на Шихен и был удар... Потом меня не видели, а Шихен, в испачканной алкоголем куртке, кричала мне что-то вслед.       Интересно, что произошло тогда?       Я догадывалась, что Шихен попыталась поставить меня на место, за что я её облила. Но кто тогда кого бил? Не помню, чтобы у меня болела щека. Или что ещё.       Другое дело – встреча с Ли Хонбином. Я честно пыталась хоть что-то вспомнить, но ничего кроме того, что по дороге нами был встречен учитель я не помнила. Был момент, но он казался нереальным...       Наши лица в миллиметрах друг от друга, фонарик Хонбина катится по склону, освещая его лицо и то, как пристально он смотрит на меня.       Тепло. Меня окружало тепло. Его тепло...       Длинные пальцы провели по моей скуле...       Я завороженно смотрю на него, слегка возвышаясь...       Ну точно сон, прекрасный сон!       Надо сказать, этот месяц ничего путного так и не принёс. Лишь приблизил промежуточный тест.       Поиск того, кто подкинул фотографии также не увенчался успехом. Но тут вымогателя искал сам Хонбин, решив, что пока чем меньше мы контактируем в школе, тем лучше – для меня.       В общем, был один лишь сплошной тупик. Буквально везде.       Интересно, а был ли ответ хоть на один из вопросов, что ныне обитали в моей голове?       По крайней мере, родители стали чаще появляться дома. Мама вернулась буквально пару дней до первого дня зимы и возвращалась домой после работы очень и очень поздно, но возвращалась!       У госпожи заболела младшая дочка и мама, пока госпожа занята своими «делами», сидела с девочкой, чтобы та не чувствовала себя одинокой. И, словом, неважно типа, что у неё у самой сын болел и с ним тусовалась ещё несовершеннолетняя дочь и они были дома, к слову, чаще всего одни.       Ладно, обиды на маму понятны. С папой было легче. Ну знаете, он... Он просто вернулся и все были рады, что, приходя домой, отец был на месте после нормального рабочего дня. Хотя бы он перестал задерживаться!       Лично меня радовало, что после двух недель продолжительной болезни, братишка был здоров и доставал теперь всех в садике, а не меня, уставшую после школы. Не, понятно, что вечером мы с ним виделись, но он обычно уже тоже уставший после садика, деловито путешествуя по квартирке, падал где только мог и рисовал в своём блокноте.       Вчера, например, он решил, что стоит порисовать в комнате, где есть Тэен. Я, сама, не заметив, вырубилась за столом над уроками, когда странный грохот разбудил меня. Поворачиваясь, я увидела лежащего на полу Джехена с очень серьёзной миной рисующего забор к дому.       Кажется, тогда мне захотелось его спрятать в кладовку и на века просто... Спрятать.       Но это ничего страшного, обычные семейные вечера.       Иными словами, все вроде бы шло нормально и своим чередом, только вопросы все росли, а ответов не было.       Направляясь сегодня на промежуточный тест по математике, я по привычке написала Хонбину: Тэен: ты где?       Проходя мимо ворот, замечая табличку с золотыми буквами, я глубоко вздохнула, как бы набираясь сил и ускорила шаг.       Хонбин: еду с Санхеком.       Хонбин: вначале мелкого в школу надо отправить.       Хонбин: я опоздаю на 5 минут.       Тэен: не говори, что вы вчера пошли в два часа ночи за гопчаном.       Хонбин: не правда!       Хонбин: это все гопчан.       Хонбин: я не виноват.       Тэен: ох уж этот гопчан *косящийся кролик*       Хонбин: все так и было!       Тэен: обжора.       Хонбин: файтин, зануда.       Тэен: файтин.       Потом, чуть подумав, я дописала:       Тэен: пожалуйста, приезжай обязательно.       Тэен: увидимся.       Направляясь в здание школы, я толкнула дверь, не отвлекая взгляда от телефона.       Хонбин молчал. А потом от него пришло фото, где они с Санхеком поддерживающее сжимали кулаки.       Я улыбнулась, посмотрела перед собой, направляясь к лестнице. Заблокировав телефон, я убрала его в карман все ещё улыбаясь.       – Тэен! – упала мне на плечи рука Тэквана. – Готова?       – Не уверена. Я не помню половины из того, что мы проходили весь прошлый месяц. Я провалюсь.       – Сказало третье место школы, – закатил глаза Тэкван. – Не боись, – резко сжал перед собой кулак он, изображая уверенность. Переигрывая. – Если ты завалишь матешу, я буду все равно все ещё первым.       – Ох, утешил, – прищурилась я, пока мы поднимались по лестнице. – Кстати, а Мин А пришла?       Тэкван кивнул.       – Конечно, она с Тэ Гуном уже у класса. Кстати, она в своём профиле уже селку сделала, подписав её так, – он достал телефон и делая умный вид зачитал: – «промежуточный тест по математике – это так волнительно. Как хорошо, что со мною моё верное кофе!» Интересно, у неё в кофе шпоры? Или в нём вся истина? А кофе молотый или растворимый? – он внезапно замер. – Точно! Надо спросить! – вызвав клавиатуру в своём смартфоне, Тэкван быстро запечатал, приговаривая про себя: – молотый ли кофе, значит – для гениев? А если растворимый – для знаний? Какой?       – Ты думаешь, она так тебе и ответила? – усмехнулась я, когда мы продолжили идти по коридору и наконец замерли у шкафчиков.       У Тэквана брякнул в кармане телефон.       – О, – вытащил он его. – Он молотый.       – И?       – И.... – с придыханием начал он. – Все.       – Впрочем, – открывая свой шкафчик и снимая с себя куртку, сказала я, – от Мин А я иного не ожидала.       Повесив на крючок куртку, я взяла оставленный на полке рюкзак и из-под него вылетел листок.       Подняв его, я побелела.       На листке была написана ссылка. И ничего. Но я почему-то знала, что там меня не ожидает ничего хорошего.       Я взяла свой телефон, поднялась с пола и вбила в адресную строку сайт.       Через пару мгновений мне открылся чье-то личное облачное хранилище, где были фотографии.       Фотографии с того дня, который я провела с Воншиком и Хонбином.       Среди фотографий был текстовой файл: угадай, какая из фотографий может понравиться Ли Хонбину?       Я снова посмотрела фотографии.       Но в них ведь ничего компроматного не было. Мы просто сидели в ожидании фотографа и разговаривали. Воншик был рядом. Я ведь права, что тут нет ничего плохого?       – Тэен! – внезапно затряс меня Тэкван. – Тэен!       – Я нормально, – опустила я руки, смотря прямо перед собой. Может, это Шихен все же?..       – Точно? – уточнил Тэкван, и я кивнула, заморгала и тут же улыбнулась.       – Идём на тест. А то опоздаем!       – Да-да, – заулыбался в ответ Тэкван и устремился дальше по коридору.       Скопировав ссылку, я прислала её Хонбину.       Тэен: если это не слежка, тогда что?       Хонбин: нам надо поговорить.       Хонбин: ты сможешь сегодня?       Посмотрев на удаляющегося Тэквана, я написала:       Нет.       Хонбин: завтра?       Тэен: может, никогда?       И я вырубила телефон, комкая листок с ссылкой и выкидывая его по дороге.       Тогда мне казалось, что это единственный вариант уберечь Хонбина от лишнего шума, а меня – вообще от всего.       Вспомнились те яйца, больно ударившие по мне и расколовшиеся неприятной жижей на волосах.       Мне не хотелось этого снова. Совершенно.       Потом… после теста… я придумаю, как нам быть. Обязательно. Теперь это становится моей проблемой – я обязана найти этого сталкера, пока не поздно и понять – за что!