Рай как ключ к самопознанию

      Девушки, десятки обнажённых девушек… Я тону в их объятиях. Их руки повсюду, они тянутся ко мне, трогают, гладят, раздевают, сгорая от желания. Я охотно помогаю им, но, когда я оказываюсь полностью обнажён, мир вокруг меня вдруг меняется. Девушки бледнеют, я больше не чувствую их прикосновений. Некогда приятные на ощупь красавицы превращаются в призраков, постепенно тающих в воздухе. И как только последняя из искусительниц исчезает, всё вдруг погружается во тьму, словно чья-то невидимая рука погасила свечу. Я жмурюсь, а когда открываю глаза, то решаю, что сошёл с ума.       Рай… Неужели это действительно он?       Я под деревом. Тем самым, под которым голубая принцесса и её неизвестный поклонник прячут свои послания, одно из которых не так давно едва не забрало мою жизнь. Уже темнеет, но я отлично вижу голубую ленту - почему-то она придавлена камнем к земле, а не привязана к ветке. А ещё я вижу, что стою на четвереньках, а подо мной лежит принц Чинким. Сын хана пристально смотрит на меня, словно изучает, кусает губы, тяжело дышит. Его бедро между моих ног, он трётся об меня, и от этой имитации близости у меня кружится голова. Мы оба обнажены - и пресвятая Дева Мария, я знал, что Чинким привлекателен, но не думал, что настолько! Его тело прекрасно, а этот взгляд… Он возбуждён, но не отрывает от меня взгляда. Изучает. Хочет видеть и знать, что я чувствую.       - Марко…       Лишь одно слово, один просящий взгляд - но я всё понимаю. Обхватываю руками его лицо и накрываю тёплые губы своими, чувствуя, как в ответ руки Чинкима ложатся мне на плечи, несильно сжимая, а затем плавно скользят вниз. Горячее тело в моих объятиях просто сводит с ума, прикосновения обжигают, и я не думаю ни о чём, купаясь в окружающем нас облаке похоти. Я не замечаю, как мир вокруг вдруг снова меняется - просто в какой-то момент понимаю, что мы уже не на природе, а в покоях принца, на огромной кровати, которая словно создана для секса. Белоснежные шёлковые простыни поразительно контрастируют со смуглой кожей Чинкима, с его чёрными волосами - распущенными, вопреки обыкновению. Я на несколько секунд замираю, любуясь - а потом вновь вовлекаю принца в поцелуй, на который тот с жаром отвечает.       Внезапно еле слышные звуки чужих шагов отвлекают меня от моего увлекательного занятия. Я поднимаю голову и вижу, что передо мной стоит Ахмад. Он одет, но пояс на его халате завязан словно наспех, и отлично видно, что под ним ничего нет.       - Мой принц, мастер Марко…       "Иди к нам"       Кажется, это даже не произнесено вслух. Я лишь думаю об этом, и Ахмад сразу же одним движением развязывает пояс и эффектным жестом скидывает халат с плеч, демонстрируя себя. У меня перехватывает дыхание - настолько сильно возбуждение овладевает мной. Даже десятки девушек не смогли завести меня настолько, насколько завели эти двое мужчин.       Следующее, что я помню - руки Ахмада на своих бёдрах, спине, плечах. Я не вижу, но прекрасно знаю, что перс стал на колени позади меня. Его руки периодически сталкиваются с руками Чинкима - сын хана всё так же изучает моё тело, не отводя взгляд от моего лица. Я безумно хочу большего, и Ахмад вновь слышит меня без слов. Его руки на миг исчезают с моего тела, а потом я чувствую несильную боль от проникновения в меня сразу двух пальцев, смазанных в неизвестно откуда взявшемся масле. Я непроизвольно сжимаюсь - но моё тело быстро расслабляется, в чём, конечно, большая заслуга Чинкима и его прикосновений. Два пальца, три, мало, чертовски мало, хочу большего!       Я непроизвольно стону и сжимаю в руках простынь, когда Ахмад наконец входит в меня. Я утыкаюсь лицом в плечо Чинкима, пряча от него гримасу боли - и пальцы принца тут же оказываются в моих волосах. Он перебирает их, легко массирует кожу, и я расслабляюсь, полностью раскрываюсь навстречу Ахмаду. Я запрокидываю голову назад, жмурюсь от наслаждения - но вижу, что лежащий подо мной сын хана по-прежнему внимательно смотрит на меня. Он тяжело дышит, губы искусаны, и я чувствую, как его возбуждённая плоть упирается мне в бедро. Не мешало бы что-то сделать с этим - но Чинким меня опережает.       - Покажи мне, Марко… - тихо шепчет он прямо мне в губы. - Я хочу почувствовать то же, что и ты.       Сам принц просит, чтобы я взял его. Умоляюще смотрит, разводит ноги шире, откровенно предлагая себя. Разве я могу отказаться? Не могу, не хочу!       Ахмад замедляется, давая мне время придти в себя и сделать всё как надо. Я новичок в этом - но у меня отличный учитель, тот, кто сейчас сзади, кто успел преподать мне хороший урок мужской любви. И я успешно использую этот урок, подготавливаю Чинкима для себя так аккуратно, насколько мне позволяет моё собственное возбуждение и не прекращающиеся толчки в моём теле. Принц дрожит, его расфокусированный взгляд больше не следит за мной, Чинким уже сдался желаниям, что переполняют его. Пальцы безжалостно мнут простынь. Видеть его таким очень странно… Но очень приятно, не могу не признать. А когда я наконец овладеваю им - тем, у чьего отца я нахожусь в услужении, кто запросто может убить меня по одной лишь прихоти, - когда слышу громкий стон и чувствую, как выгибается тело в моих объятиях… Пресвятая Дева Мария, да это лучшее, что когда-либо было в моей жизни!       Мой разум окончательно исчезает, и я просто теряюсь в безумном клубке ощущений, что дарят мне мужчины. Такие разные - но от того мне лишь лучше. Ахмад уверенно ласкает моё тело, размашисто двигается, всё ускоряясь и ускоряясь. Я почти не слышу его - зато стоны Чинкима, чьи прикосновения более мягкие и ласковые, звучат как музыка для моих ушей. Подчиняясь ритму Ахмада, я тоже увеличиваю темп, предчувствуя оргазм.       Слабо помню, кто из нас кончает первым - слишком много эмоций. Я совершенно без сил падаю на спину возле Чинкима. Слегка переведя дыхание, я кошусь на принца. Тот лежит с закрытыми глазами, его грудь вздымается в ритм его хриплому дыханию. Распухшие от поцелуев и укусов губы вновь вызывают во мне желание коснуться их, и я не могу себе в этом отказать, не смотря на усталость. Чинким, кажется, слегка удивлён - но всё же он отвечает на мой поцелуй, лениво, как объевшийся сметаны кот. А затем я чувствую на плече губы Ахмада и слышу его голос.       - Мне говорили, что итальянцы очень страстные. Но даже и не думал, что настолько.       - То же самое я слышал про жителей Востока, - усмехаюсь.       - Марко… - шёпот Чинкима обжигает мне губы. - Что мы натворили? Теперь я не смогу без тебя.       - А я - без Вас, принц.       Внезапно тьма застилает мне глаза, я словно в один миг ослеп и оглох. Я куда-то проваливаюсь, кричу от злости, не желая прекращать столь прекрасное видение…       А потом я прихожу в себя. Всё там же, где и отключился, одурманенный трубкой Старца. Полностью одетый, я лежу на земле, рядом со мной сидит Бьямба. Видимо, я пробыл в Раю дольше, чем он - по крайней мере, костёр уже горит, согревая нас.       - Мне кажется, я узнаю руку, писавшую эти заметки.       - Чья это рука?       - Того, кто недавно умер.       Мне не хочется говорить свои подозрения, пока не проверю их. Поэтому вместо ответа я откидываюсь на спину и устремляю взгляд в звёздное небо. И мои мысли даже помимо моей воли отправляются в недавнее прошлое, в мой полный похоти и разврата сон. Не спорю, Чинким и Ахмад весьма привлекательны, и в иных условиях я бы не думал так много. Но я лишь гость в этой стране, почти что пленник! А они - хозяева. Министр финансов и сын хана. Могу ли я думать даже об одном из них столь смело?       - Два месяца до Гиндукуша, - внезапно прерывает мои мысли Бьямба. - Подъём, спуск, и спустя примерно год ты окажешься в Венеции. Успеешь до того, как ляжет снег. Ты был убит хашашинами.       Я удивлённо смотрю на него. Я не ослышался?       - Ты бы позволил мне уйти?       - Ты гость в чужом доме, и должен покидать его когда пожелаешь.       - Ты бы бросил вызов хану?       - Нет. Но это мой дом, и если бы кто-то не давал мне вернуться сюда, я бы убил его.       Золотая дощечка, брошенная мне Бьямбой, приятно греет руки, и я не могу не задуматься. Венеция, дом… Но кто меня там ждёт? Моя мать мертва, а отец - вор, пленник хана.       - Спокойной ночи. Подумай над моими словами.       - Обещаю. Спокойной ночи.       "Сбежать от своих грязных мыслей о слишком недоступных мужчинах или попробовать остаться рядом с ними? Остаться или сбежать, сбежать или остаться?"       С такими мыслями я и засыпаю, в глубине души уже зная, что утром Бьямба проснётся не один, и что мы вдвоём двинемся в обратный путь.       В конце концов, когда это меня смущали трудности?..       DAS ENDE.       9-11.12.15