И морю невдомек

Море то набегало на берег, закрывая собой все: песок, ракушки, рачков и черт знает что еще, то «убегало» назад, обнажая все до неприличия. Верно говорят, что на воду можно смотреть целую вечность. Она завораживает своей незыблемостью и непоколебимостью, но где-то в глубине море таит свое неистовство, готовое прорваться наружу в любой момент. Кажется, природе не бывает дела до того, что происходит с людьми, какие зверства они совершают, как безумно любят и как безутешно страдают. Двое стояли на берегу и осматривались. Не хватало только попасться на глаза патрулю и провалить миссию. - Нам следует разделиться. Один из нас устроит диверсию в лагере, в то время как другой узнает, где держат Бипа и, если повезет, обнаружит что-нибудь полезное для восстания, - сказал, как отрезал Лико. Он старался не смотреть на Киана, постоянно переводил свой взгляд с одного объекта на другой в поисках врага, напряженный как струна, готовый в любую секунду броситься в атаку. - Нет, это не самое лучшее решение. Мы должны держаться вместе, - Алване же наоборот рассматривал лицо Лико и пытался понять, что скрывается за этим спокойствием и сосредоточенностью. - Если мы останемся вместе, то ничего хорошего не выйдет. Поодиночке хоть у кого-то останется шанс выжить, - долмари все же перевел свой взгляд на Киана. Что-то между ними успело незаметно измениться. - Послушай…Когда-нибудь, когда все это закончится, если мы выживем…- азади замолчал. Война жестока, шансов на то, что оба выживут, практически нет. Надеяться не на что. Но без надежды борьба заранее обречена на провал, поэтому он надеялся. - Если мы выживем, это будет означать, что все действительно закончится. Станет таким, каким и должно быть. Чертовы азади уберутся из наших земель, - слова долмари больше походили на злобное рычание. - Да, тогда. Может, в том будущем у нас появится право на счастье, - Киан отводит взгляд. Смотрит, как волны набегают на песок. - Право на счастье есть у всех, но кто-то его лишается, совершая дерьмовые поступки. Сейчас нет возможности быть счастливым. Время не то, чтобы остаться наедине с природой, позволить собственным желаниям взять верх и вскружить голову. Только не сейчас! Как только перестанешь контролировать себя, тут же почва уйдет из под ног, все будет кончено, потому что проиграешь. Тяжелые времена требуют полной собранности! Даже мечтать нельзя, - долмари сжимает кулаки и подается вперед. Вот он – истинный лидер повстанцев. Жестокий, сильный, неудержимый, всецело преданный своему делу. Воплощение мощи. - Всем бы твою решительность и стойкость, - вздыхает Киан. – Если бы все повстанцы были такими, то азади давно бы уже потерпели поражение и позорно бежали. - Ты такой же. - Нет. Я не могу быть счастлив. Я не достоин этого. Столько ошибок…Я должен исправить все. Я был слеп, но я сам дал себя ослепить. В этом моя вина. - Идиот, - смеется Лико. – Иногда тебя очень сложно ненавидеть. Алване, ты заслуживаешь, несмотря на все свои грехи, счастья, - мужчина похлопал его по спине. - Постарайся не умереть, я тоже постараюсь, - замолкает азади. Поддашься порыву – и ты труп. Нельзя, но очень хочется. Но если они станут ближе, страх потерять друг друга станет слишком сильным, он помешает и погубит. Но если смерть придет за Кианом, он бы предпочел не жалеть об упущенном моменте, ведь и без этого будет слишком много сожалений. Вот только…Лико ненавидит его за убийство отца. Или уже нет? Они сражались бок о бок, Алване доказал честность и искренность своих намерений. Достаточно ли этого? Долмари же думал, что поддаваться моменту нельзя. Несомненно, он ненавидит этого азади, но есть что-то такое странное, отдающее одновременно сладостью и горечью. Эти чувства переплетаются между собой, создавая гремучую, взрывоопасную смесь, и оттого стоит быть начеку и не дать этому прорваться. Между ними было что-то незаметное, очень хрупкое, готовое порваться в любой момент. Если для победы потребуется собственноручно разорвать эту связь, Лико без колебаний разорвет. На кону гораздо большее, на кону человеческие жизни. Нельзя думать только о себе. Жертва одного ничто в сравнении с теми ужасами, к которым может привести проявленная всего на секунду слабина, собственный эгоизм. Он готов страдать, ненавидеть себя, лишь бы в итоге это привело к победе. Наверное, в этом и заключается огромная пропасть между ними – в понимании того, как именно достигается победа. Для Лико – это борьба, беспрерывная, до глубоких ран, до беспамятства, переставая даже быть собой, отдавая все, жертвуя всем. Киан тоже отдает всего себя, но для победы ему необходима вера, нужно что-то светлое в жизни, иначе не за что будет бороться, и все стимулы в одно мгновение утратят свою силу. А Киану сейчас так не хватало того, ради чего стоит бороться, выживать. Именно поэтому Алване подвигается к Лико и всего лишь на секунду прикасается губами к его губам. - Я постараюсь, - отчетливо произносит долмари, и оба расходятся, оставляя недосказанность висеть в воздухе. Только море все так же шумит, ему и невдомек, как всего лишь одно прикосновение может изменить все.