***
Хиде опять в наушниках… Этот идиот разве не понимает, что его убьют? Если учесть то, в каком районе живёт этот парень, то можно не удивляться, почему он так серьёзно относится к гулям. Его же могут схватить в любую секунду. Именно поэтому Канеки сейчас так пристально наблюдает за ним с крыши. Сегодня он как обычно попрощался с ним после учёбы, но вовсе не пошёл домой, как сам объяснил другу. Незаметно провожать его до дома вошло в привычку. Случай с Нишио показал, что Нагачика слишком неуклюжий и доверчивый. Его съедят, а он и не заметит. Канеки должен защитить своего друга. Хиде оберегал его с детства, а теперь пришла очередь Кена оберегать его. В первые дни подобный надзор вызывал у гуля усмешку и румянец на щеках. Наблюдать за другом, подобно сталкеру, было забавно. Но заметив, сколько неприятных личностей ошивается у того на пути, веселье быстро сошло на нет. Надзор стал для Кена чем-то важным и необходимым, как глоток воздуха. Иногда он не мог уйти с работы в Антейку, но при любой возможности мчался искать друга, чтобы убедиться, что тот в безопасности. Каждый день такое волнение, а Хиде и не знает. Наденет свои наушники и идёт преспокойно домой. Везунчик. Но что-то пошло не так. В углу мелькнула тёмная тень, а затем оттуда выглянул ухмыляющийся, потрёпанный гуль. И смотрел он на Нагачику. Голодными, красными глазами. Он хочет съесть Хиде? Забрать Хиде у Канеки? Довольно облизнувшись, мужчина ринулся к Нагачике. Нападал он сзади и паренёк не то, что увидеть, он и услышать ничего не мог. Не будь тут Кена, его бы давно сожрали. Но он ведь тут… Сшибая горе-охотника с ног, Канеки затащил его в переулок рядом. Заметив резкое движение, Хиде оглянулся. Но сзади была обычная улица. Списав всё на голубей, парень продолжил свой путь. Однако, где-то рядом охотнику переламывали кости. — Ты, сучёнок! Ты ещё кто? Ты лишил меня грёбанного ужина. Нашёл бы себе другого. — Он мой. Слышишь, гнида? ХИДЕ МОЙ. И никто - даже люди поблизости - не услышали криков охотника. Закончив с делом, Кен вдруг резко покраснел. Это что за ерунду он сейчас сгородил? Не значит ли, что когда-нибудь он тоже собирается съесть Хиде? Глупости… Бред. Канеки слишком дорожит Хиде, чтобы убить его. Он заменил ему друга, семью, жизнь. Всегда заботился и подбадривал. Поэтому свою жизнь Кен проживёт только для него.***
Как видно, не бред. Именно сейчас он прижимал своего друга к полу, вцепившись в него зубами. Если он решил жить ради Хиде, то в чём будет заключаться его жизнь, когда друга не станет? Собственное солнце Кена угаснет. И никто не заменит потерю. Ни Тоука, ни Цукияма, никто… С трудом отрываясь от желанной плоти, Кен тяжело сглотнул. Маска на его глазах медленно растворилась в воздухе, а кагуне начало сползать с рук и ног друга. — Канеки… — Хиде уже собирался привстать на локтях, но одного толчка Кена хватило, чтобы тот снова упал вниз. Всё же люди слабее гулей. Хихиканье теней вновь стало раздаваться в ушах. Рана зажглась новой порцией боли. Организму нужно мясо. Канеки голодал. Даже кагуне будто жил своей жизнью. Он замер в воздухе, двигаясь то туда, то обратно, словно не решаясь, что делать. Поддаться инстинктам и вспороть брюхо жертве, или послушаться владельца и отпустить его? Съесть Хиде? Чтобы жить? А можно ли это назвать жизнью? Сколько Кен себя помнит, Хиде занимал основное место в его жизни. Стал первым и лучшим другом, помог подняться на ноги и защитил. И чем Кен ему отплатит? Как последняя скотина набросится и съест, чтобы спасти собственную шкуру? И какими бы ни были инстинкты гуля, нельзя им поддаваться. И пусть эти грёбанные тени утащат его на седьмой круг ада, он совершенно сойдёт с ума, а рана заставит его умереть со страшными муками. Он никогда-никогда не причинит боль Хиде. Боль человеку, которым дорожит и которого так искренне любит. Всю жизнь Канеки менял окружение. Смерть мамы, злая тётя, школа, институт, гули, Антейку. И почти всю его жизнь только одно солнце оставалось рядом. Хиде. Парень, который никогда его не бросал. Не предавал. Который готов отдать ради Кена свою жизнь. Чтобы тот жил. Всегда был рядом. Всегда улыбался Кену, даже когда сам имел проблемы. — Мне это не нужно, — в голове Кена пролетела история Нишики. И выдавив из себя улыбку, он повторил слова, которые сейчас считал более уместными. — Дурак что-ли такое говорить? Глупость же полная. На лице Хиде отразилась растерянность. Канеки сидел на животе Нагачики слегка пошатываясь, но улыбаясь. Маска исчезла, открывая два заслезившихся глаза. — Чёрт, Хиде. Ты такой придурок, аж смеяться охота, — Кен весело вздохнул, но сжавшись от спазма упал на руки. Дурацкая боль всё же никуда не делась, как бы он тут не рассуждал о жизни. Ото всюду раздавался шёпот. Отвратительно много теней, а перед глазами лицо Хиде, который до сих пор не мог понять, почему Канеки так резко передумал есть его. — Канеки… — Заткнись. Просто ничего не говори. Мне и так хреново, а ты со своими бабскими разговорами лезешь. Лицо Нагачики так близко. Будь Канеки прежним, то он давно бы покраснел и с нелепым лепетом попытался как-то сменить тему. Но теперь не так. Кен уже не трус. — Хиде, закрой глаза. Просто закрой. Нагачика ещё секунд пять удивлённо смотрит на Кена, а затем послушно опускает веки. Его ресницы немного трепещут под дыханием гуля. Слегка наклоняя голову, Канеки касается своими губами рта Нагачики. Тёплый поцелуй, от которого по телу прошло странное тепло. Не то чтобы Канеки умел целоваться, но он чувствовал ощущение дежавю… Как будто это было раньше…***
— Если бы я был гулем, стоило бы мне съесть Йошикаву из 2 класса? — Хиде с улыбкой покосился на Канеки. Этот вопрос он задаёт уже сотый раз. И как всегда, довольно добавляет. —Та, которая тебе нравится. — Нет, Хиде. Не надо, — Кен как всегда отворачивается от этого вопроса. — И вовсе она мне не нравится. — Кто знает. Девушки коварны. Познакомишься с такой, а она гуль. Вот как ты будешь выкручиваться? — Меня не особо она волнует. Главное, чтобы вкусы были схожи. — Вкусы? А какие девушки тебе нравятся, Канеки? — Хиде с удивлением смотрит на друга. Такие глупые вопросы для него не редкость. — Ну. Мне нравятся начитанные. У нас всегда была бы тема для разговоров. — Кен немного краснеет, отвечая на вопрос, но тут же агрессивно косится на товарища, когда тот заливается смехом. — Ох, прости меня Канеки, но мне кажется, что ты в пролёте. — Нагачика невинно выкидывает руку. — Найти начитанную девушку в наше время довольно трудно. Они в основном любят крутых парней. Богатых, или тех, кто хорошо целуются. Кстати, Канеки, а ты умеешь целоваться? Кен не ответил. Вопрос был слишком каверзный. Не то, чтобы он не умел целоваться, просто никогда не пробовал. В книгах Такацуки это иногда описывалось, но чтобы на личном опыте… — Так я и знал. Без вариантов. Боюсь, что ты навсегда останешься одиноким стариком. — Нужно будет, прочту об этом, — Канеки бубнил тише прежнего. Ситуация вышла неловкая. Он не спрашивал Хиде, умеет ли он сам. Главное, не опозориться ему. — Поцелуям? В книгах? — Нагачика залился хохотом пуще прежнего, и не прекращал даже тогда, когда начал икать. — Придурок, Хиде. — Кен уже собрался уходить. Так открыто смеяться над его неумением. Это было не столько обидно, сколько просто неприятно. Он чувствовал себя дефектным и неправильным. Заметив это, его друг резко успокоился и схватив уже вставшего с лавки Канеки за рукав. — Постой, прости. Я правда не хотел… — на его лице ещё оставался след улыбки, а на глазах капли от слёз. — Если тебе так неприятно, я могу тебя научить. — Ты? Хиде, что за бред? Кончай, это не смешно… — Но Нагачика больше не улыбался. Напротив, он был очень серьёзен. В такие моменты даже Кен это чувствовал. — Я не шучу. Если тебя это так тревожит, то почему бы не попробовать? — Но, Хиде. Я не думаю, что это нормально. Мне правда… — Кен нервно сглотнул. Ситуация вышла из-под контроля. Нужно что-то делать. — Быстро. Это не займёт больше минуты. Пока здесь никого нет. Иначе так и не найдёшь себе девушку. Канеки огляделся. Теперь Хиде от него не отстанет. Почему бы просто не закончить с этим, чтобы забыть, как глупую шутку? Слегка улыбнувшись, Кен просопел: — Только ради моей будущей девушки. — Успокойся и просто повторяй за мной… — Заметив волнение у друга, Нагачика подмигнул и добавил: — Не бойся, я не кусаюсь.***
И правда. Тот урок Хиде не прошёл даром. Сейчас оба парня слились в страстном поцелуе, в котором вёл Канеки. Может раньше он и дал бы слабину. Да раньше он бы и вообще на это не решился. Однако теперь, это выглядело не так ужасно. Кен больше не сжимал губы, чувствуя как их языки соприкасаются, скользят друг по другу и обмениваются теплом. Раньше Хиде сделал бы гулю пару замечаний, но теперь он, можно сказать, сам наслаждался этим. Однако Кена удивило вовсе не это. Его рана. Она как-будто уменьшилась в размерах. Болела не так сильно, да и вообще страшное жжение пропало. Да, конечно, боль никуда не делась, но она и не мучила гуля так сильно. Рука Нагачики исчезла где-то у Канеки в волосах. Кто ж знал, что дойдёт до такого. И тут он понял, что как бы сильно не сходил с ума, какие бы страшные силуэты не видел вокруг себя, но он никогда не причинит вреда Хиде. Не сделает ему больно. Однако поцелуй стал затягиваться. Канеки даже не обратил внимание, как его руки скользнули под кофту друга. Заметив это, тот резко отстранился и замахав руками, произнёс: — Погоди, Канеки… Мы ж вроде как в канализации… Я ничего не хочу сказать, но сейчас, я как бы лежу в воде. Санитарные нормы и всё такое… — Не проблема. Благодаря спасительному поцелую, Кен смог сползти с друга и перебраться с воды на подмосток рядом. И тут со словами «ой, забыл» обернул один из щупальцев кагуне вокруг ноги Хиде и с лёгкостью поднял его в воздух. — Эй, Канеки, ты чего творишь? Совсем свихнулся? У вас, гулей соображалка плохо работает? — надув щёки, Хиде постучал себя по голове, пытаясь объяснить, насколько Канеки туп. Однако вверх-ногами это выглядело куда забавнее, чем было на самом деле. Вот он. Старый, весёлый Нагачика, который может рассмешить даже в самой хмурой ситуации. И как такого можно сожрать? Но через секунду, Хиде уже плюхнулся на подмосток возле гуля, и теперь потирал ушибленную пятую точку. — Превратясь в гуля, ты стал агрессивнее, ей Богу. Тебя подменили что ли? — Ну не плачь, иди пожалею. Обняв Хиде, друзья слились в новом поцелуе. Рану неприятно закололо, но через несколько секунд её боль вновь прошла. Как будто близость с Хиде каким-то образом лечила её. Если это действительно так, то нужно использовать это. И тогда овцы будут целы, и волки сыты. Кагуне уже полностью подчинялся владельцу. Бардовые щупальца скользнули куда-то в недры кофты друга. Да, возможно это было не очень приятное для него ощущение, когда холодные, мокрые «змеи» ползают по его телу. Ситуация выглядела немного глупо. Заниматься такими вещами, когда у одного плечо прокушено, а у другого дырка в животе… Поняв, что происходит что-то не то, Нагачика вновь оттолкнул Кена. — Канеки…погоди… Твоя рана. — Заткнись, и ничего не говори. Возможно я нашёл другой способ залечить её. Хитро усмехнувшись, Канеки заставил друга резко повернуться к нему спиной, удерживая одним из щупальцев. Под поцелуи попала тёплая шея Нагачики. Кусая и оставляя засосы, Кен медленно перебрался к той самой ране, которую сам же недавно прокусил. Слизывая с неё кровь, гуль пытался не причинить вреда другу. Делал он это бережно, как будто надеялся, что так она быстрее заживёт. Что касается Хиде, то он откровенно пребывал в состоянии смущённого шока. Всё его лицо, от щёк до мочки ушей покраснело. Прикусив нижнюю губу, он напряжённо сжал глаза. — Хиде… - Кен плавно перешёл обратно к шее, оставляя на ней беспорядочные укусы. Никто не заберёт его у Канеки. Никто не посмеет тронуть его пальцем. Нагачика его. И только его. Рваная кофта Хиде потихоньку стала сползать, оголяя спину для новых поцелуев и укусов. Руки гуля перешли сперва на бёдра, а далее вовсе пропали под штанами Нагачики. Не то, чтобы Канеки знал, что делать, просто его руки двигались сами по себе. И он искренне верил, что это не побуждения голода. Заметив, что и Хиде уже порядком начал паниковать, понимая, что ситуация заходит слишком далеко, Кен ласково поцеловал того в лопатку. — Успокойся и не бойся. Я не кусаюсь… То есть, больно не кусаюсь. — Я просто как-то…не привык… — последняя фраза вырвалась у того с глухим стоном, когда скользнув по внутренней стороне бедер, Канеки задел член друга. Тот изогнулся, и только благодаря поддержке Кена смог остаться в сидячем положении. — Чёрт, Канеки. Погоди… — Ты сам уже готовый, разве мы можем прекратить? Руки гуля тихонько прошли по вставшему стволу Нагачики. Возможно это было даже слишком, но рана… Она зарасталась. Теперь не была такой огромной. Больше не сочилась кровью и выглядела гораздо лучше, даже не смотря на то, что куска живота всё ещё не хватало. Голод до сих пор остался, но был он уже другим. Заметив, как ёрзает Хиде, Кен небрежно засмеялся. Взяв его плоть в одну руку, он стал водить по ней вверх-вниз. — Эй, Хиде. Ты когда-нибудь онанировал? — Что…что за вопросы? — Мне просто интересно. Девушки тебя вниманием не обходили, но и не встречался ты ни с кем. И как тогда? Дрочил? Было что-то не то. Нагачика сразу заметил, что Канеки изменился. Это больше был не тот застенчивый брюнет, которого он знал. Наоборот, слова Кена были уверенными. Прежний Канеки никогда бы не спросил подобного. Да он вообще бы ни на что такое не решился. Неужели жизнь гуля настолько потрепала этого добродушного паренька, что изменила не только его цвет волос, но и характер. Обнимал-то его вроде как Канеки, но одновременно кто-то посторонний. Слышать подобные слова от человека, который в детстве только и выговорил нелепое «прости» и «мне очень жаль». Незнакомец, который сидит в теле Канеки. Это уже не он… На вопрос Кена, Нагачика не ответил. Гуль повернул лицо того в свою сторону и немного оцепенел. Былой взгляд Хиде исчез. В глазах была полная, холодная пустота. Никогда ещё он не смотрел на Кена таким взглядом. Взглядом, как на полного незнакомца. Нагачика не отстранялся от ласк, он просто не обращал на них внимание, приняв их как должное. И Канеки узнал этот взгляд. Именно так на него смотрела Тоука, когда встретила его после Аогири. Именно такой взгляд был у всех его друзей и знакомых. Они не узнавали его. Добродушного хмыкнув, Кен сжал свободную руку Нагачики, и прошептал тому на ухо, заставляя друга вновь поверить в него. — Не узнаешь меня? А я ведь тот же. Сложно сохранить рассудок. Но знаешь? Даже кролики…***
— …Умирают от одиночества. Нагачика продолжал обнимать друга за плечи. Кен опять не являлся в школу пару дней. Приходилось скучать на занятиях одному. — Ты не кролик, Хиде! — добродушно засмеявшись, он попытался скинуть руки друга со своих плеч. —Да и где ты об этом узнал? Я в первый раз слышу. — Я прочёл об этом в книге. — Хоть что-то ты начал читать. Фраза про кроликов показалась Канеки забавной. Не то, чтобы он поверил, просто Хиде сейчас на самом деле походил на кролика, ему только длинных ушей не хватало. — А если ты как-нибудь меня бросишь, а я возьму и помру. — Не мели ерунду. Всё с тобой будет в порядке. — Это ты так думаешь, — Нагачика насупился. — Тогда я просто не буду тебя бросать. — Ловлю тебя на слове, Кен.***
— Придурок, я уж подумал, что из тебя всё человеческое высосали. — А я и не человек. Я страшный гуль, который съест тебя. Не оставлю ни кусочка. Подхватив Нагачику свободной рукой, Канеки резко куснул того за плечо, после чего оба разразились в смехе. — Я ведь и правда тебя не узнал. Скажу честно, но в какой-то мере ты меня напугал. — Хиде, сколько бы я не сходил с ума, но твой образ для меня никогда не изменится. — Надеюсь. Чёрт… Канеки вновь двинул рукой, заставляя Нагачику застонать. Будь здесь Цукияма, он бы давно сдох от передоза пошлости Кена. Было непривычно видеть Хиде в таком развратном виде. Своими руками он вцепился в гуля, как в единственную опору. Возможно, вспоминая это в будущем, они оба просто посмеются, но именно сейчас и Нагачика и Кен были на пределе. Ещё одно движение, и Хиде изливается в руку гуля. Тёплая сперма стала стекать с ладони, пачкая штаны Нагачики. — Ты только посмотри. Никогда бы не подумал, что из тебя столько выйдет. — Не… Не издевайся надо мной, — слышать такое от Хиде было редкостью. Обычно это он дурачился и виснул на шее, а теперь сам оказался жертвой. Однако, шутки Нагачики всегда были добрыми и подобная реакция вполне объяснима. — Я тебе уже говорил, что такая мордашка тебе совершенно не идёт? Я привык видеть тебя с улыбкой. Хиде неуверенно обернулся. Кен подтянулся и чмокнул того в щеку. Вряд ли кто-то из CCG спустится сюда в ближайшее время. Однако, если кому-то взбрело бы это в голову, то картину которую он бы увидел, была бы не очень приятная и непонятная. Гуль, на которого устроили массовую охоту сейчас сидит и ласкает следователя. Но это был способ лечения, так что действия были объяснимы. Хиде сам это начал понимать, поэтому спокойно отдал своё тело на растерзание. Вообще-то, он конечно предложил Канеки съесть его, но разве это имеет разницу? Рана исчезает, тени растворяются. Где-то в углу проползло уродливое пятно, похожее на Ризе. Канеки сходит с ума. Это не остановить. Можно лишь продлить время, пока он соображает. Но боялся Кен вовсе не за себя. Он боялся, что причинит вред Нагачике. И как бы он не сдерживал себя, исход был один. Повалив Хиде на бетонный пол, Канеки развернул его в свою сторону. Кролик, который умрёт от одиночества. Солнце, которое было лишь для Кена. Его личный сорт героина. - Хиде, прости меня… Мне очень жаль, - на глазах гуля навернулись слёзы. Вот так жестоко пользоваться другом. Эта мысль не беспокоила его раньше. Казалось, что поступить так было гораздо лучше, чем съесть его, но сейчас. Хиде же потом никогда не сможет жить с подобным. Сейчас внутри гуля боролись две стороны. Одна хотела жить, и использовать для этого любые жертвы. Для неё цель оправдывала все средства. Однако вторая не хотела сходить с ума. Пусть Кен не такой, как раньше. Пусть он не собирается жертвовать собой ради других, но сделать больно Нагачике он не мог. Жизнь без Хиде не будет жизнью. И даже второй Канеки должен был понять это. — Канеки… — Хиде протянул свою руку, коснувшись ею щеки Кена. — Я пойму. Я просто хочу, чтобы ты не умирал. Делай, что хотел. Если даже так твоя рана заживёт быстрее, то не останавливайся. Ты всегда можешь съесть меня, но я прошу… Живи. — Хиде, идиот, — Канеки прижал его руку к себе. - Как же я выживу, если тебя не будет рядом. Я не дам тебе погибнуть. Кагуне действовал довольно аккуратно для своих размеров. Длинные щупальца стали стаскивать с друга штаны с трусами. Кен сидел не поднимая глаз. Ему было стыдно. Стыдно за всё. Сжав руки в кулаки, смотреть на такое он не решался. Его рана. Она вновь кровоточила. Если не исцелить её до конца, то она вновь станет прежней. Шёпот в ушах… Он повсюду. Гадкие образы снова поползли к Кену. Приближаясь к лежащему Нагачике, Кен навис над ним, поравнявшись на весь рост. — Скажи, если будет больно или неприятно. Я не хочу, чтобы из-за меня ты пострадал. — Обещаю, что скажу, — Хиде вновь улыбнулся. Но не потому, что ему было весело, а только ради Канеки. Чтобы он не беспокоился. Что касается подобных дел, гуль не знал. Он никогда не читал про такое, а у Цукиямы, который явно ас в подобном, спрашивать не хотелось. Щупальца скользнули по животу Нагачики, коснувшись его члена, от чего тот вздрогнул. Использовать кагуне было куда уместней, чем пальцы. Несмотря на его размер, сейчас Кен мог контролировать его куда лучше, чем собственные руки. Приставив конец одного щупальца, Канеки слегка надавил им, чувствуя, как кольцо мышц сжимает его. Хиде не издал ни звука. Поджав губы, он смотрел на Кена, пытаясь не показать ему свою слабость. Если он не говорит что больно, значит не нужно зря паниковать. Кагуне стал медленно двигаться, как можно более аккуратно. Нельзя применить лишнюю силу, ведь Хиде человек. Если немного переусердствуешь, то можно просто ранить его. — Ты в порядке? Тебе больно? Только скажи и я… — Чего ты как девушка? Нормально всё. Однако, план гуля работал. Рана вновь начала затягиваться. Медленно, но всё же это работало. Причину Кен не знал, но сейчас об этом можно было не печься. Снизу слышались хлюпанье. Рука Нагачики сжимала плечо Кена с необычайной силой. Будь он человеком, то давно бы отдёрнул его, но сейчас это еле чувствовалось. — Думаю, хватит. Кагуне резко вышел из Нагачики. Вопрос про продолжение как-то не возник. Вот только костюм Кена. Снять такой было задачей сложной, ведь господин Цукияма постарался на славу, когда создавал его. Вот только была у него особенность, как заверил сам Шуу. Он мог регенерироваться так же, как и тело, если гуль получал питание. Где он нашёл такие материалы, Канеки не спрашивал, так как надеялся, что это ему не пригодится. Но всё же похоже придётся его рвать. Если даже не восстановится, то штаны Канеки тоже не зря надел. Ткань рвалась на удивление легко. Оторвав всю нижнюю часть, Кен откинул её в сторону. Не то, чтобы он нервничал, но занимался подобным он впервые. Вдруг что-то пойдёт не так? Спрашивать у Нагачики было тупостью, ведь он и сам про это ничего не знал. Скорее всего, действовать нужно было как с девушкой. И? Кен вообще подобным на занимался. Так что первый сексуальный опыт пройдет в тёмной канализации. Не лучший выбор. Но другого пути нет… Расположившись между ногами Нагачики, Кен спустил с себя шорты. Руки дрожали. Как вообще до такого дошло? Несколько минут назад он полумёртвый собирался съесть Хиде, чтобы выжить, а теперь будет насиловать его точно для такой же цели. Смогут ли они потом остаться друзьями и забыть эту ночь, как страшный, кошмарный сон? Смогут ли потом общаться, как ни в чём не бывало? Ответа не было. Если не попробуешь, то не поймёшь. В любом случае, это было наилучшим раскладом для них обоих, чтобы остаться в живых. И именно этот путь выбрал Канеки. — Хиде… Прости… Приблизив свою головку, Кен вошёл. Он чувствовал, как сжиматся его друг. Чувствовал, как рана зарастает и становится меньше. Как уродливые тени где-то растворяются. Хиде зажмурился, закинув голову назад. Однако, кагуне отлично выполнил свою работу. Войти глубже не стоило усилий… А может это потому, что Канеки не контролирует силу. Но пока всё шло гладко. — Хиде, я начинаю. Гуль стал медленно покачивать бёдрами взад-вперёд. Нагачика смотрел на него глазами, полными смущения и робости. Проникая в него всё глубже и глубже, Кен чувствовал, как зарастает рана. На том месте, где раньше была дыра, сейчас лишь немного глубокий порез. С каждой секундой он становился всё меньше и меньше. Наверное, первый раз в своей жизни, Канеки чувствовал такое возбуждение. Желание завладеть пришло внезапно. Несколько минут назад он думал лишь о том, как бы не сделать Хиде больно, а теперь хочет проникать в него всё глубже и глубже. Слышать лишь его стоны. Заставить Нагачику понять, что сейчас и навсегда, он полностью принадлежит Канеки. — Хиде… Чёрт. Наклонившись, Кен прижал друга к себе. Он слышал, как тот стонет ему в ухо. Чувствовал, как он обнимает его за талию. Чувствовал, как его член трется о живот гуля. — Нагачика… — Кен… Они редко называли друг друга по имени, но сейчас, когда стали буквально одним целым, Канеки посчитал, что это было необходимым. Чтобы сблизиться ещё больше. Когда скорость толчков достигла максимума, когда гуль доводит Хиде до оргазма, задевая его простату. Канеки почувствовал, что его рана… Её нет. Он полностью излечился. Ужасные тени исчезли, как и шёпот в ушах. Оба парня инстинктивно слились в поцелуе, чувствуя жар друг друга. Ещё пару толчков и Хиде кончает, пачкая свою грудь в сперме. Кончая следом, Канеки обессиленно падает на Нагачику. Воцарилась неловкая пауза. Но Хиде как всегда всё рассеял. — Кто ж знал, что ты такой энергичный. Тебе стало лучше? — Немного… — Канеки чувствует, как его подозрительно тянет в сон. — Я люблю тебя, Хиде… — Ты так вяло сказал это. И я тебя, Канеки. Кен не помнит, как он отрубился и почему. Но когда очнулся, Хиде рядом не было, а во рту царил сладковатый привкус крови. Как и говорил Цукияма, одежда снова стала целой. И казалось, в голове возникла куча вопросов, но Канеки прекрасно знал одно… Он ни в коем случае ни съел Хиде… Парня, который был его солнцем…***
— Хэй, Сасаки, ты знал? Голод гуля можно утoлить не только человеческим мясом. — А тогда чем? Следователь Сасаки Хайсе с удивлением смотрел на Акиру. Она редко делилась с ним интересной информацией, так что её новость его заинтриговала. Она поманила его к себе и показала на листик с отчётами. — Гули типа «ринкаку», такие как ты, могут восстановить здоровье и потерянные части тела с помощью запасных RС-клеток. Но работают они не на пище, а на желании. — Мне кажется, что глупость полная… — Сасаки усмехнулся, но заметив, что Мадо нахмурилась, снова стал серьёзным. — Если у них нет шанса поесть, то в некоторых случаях они могут излечиться с помощью влечения к кому-то. Например занятие сексом может его восстановить. Или сильная любовь. Считай, что я тебе даю подсказку. — Нет, спасибо… Я пожалуй никогда не воспользуюсь таким способом. Хайсе натянуто улыбнулся. Способ слишком ужасен и немного противен. Он даже не мог представить гуля, который так поступит. — Кен… — Ты не будешь мешкаться, когда нет выбора. — Акира пожала плечами, направляясь к своему столу. — Некоторые гули настолько противны, что используют этот метод. И… Сасаки? Следователь стоял не шевелясь и вглядываясь в одну точку. В ушах шептались странные голоса. Как будто что-то забытое всплывало наружу. Но только одно слово вертелось на языке: — Хиде…Я здесь, я стою, я один в кругу порочном. Душа пуста, мир вокруг непрочный. Движенья нет, движенья нет, движения нет, движения нет, движения нет