Немного о куклах. Дождь.

Канкуро шел осторожно. Он боялся. Нет, конкретно брата он считал существом совершенно безобидным, но во всей деревне не было никого, кто не опасался бы Шукаку. За исключением, разве что, отца. Скоро будет уже шесть лет с тех пор, как Казекаге решил переместить «воплощение песка», запечатанное в чайнике, в своего младшего сына. Шесть лет страха, бессонных ночей. Человек – существо непостоянное. Любой всплеск эмоций – и легендарный монстр вырвется. Возникает вопрос - зачем отдавать такую страшную силу неуверенному и изменчивому мальчишке?       Причины есть. На то, чтобы переместить Шукаку из его тюрьмы, ушло много сил и времени. Каждый раз в битве выпускать его и вновь ловить будет очень утомительно и опасно. Поэтому ребенок был намного удобней. Ведь его еще не сложившийся характер можно переделывать, как хочешь. Вот видна фигурка Гаары. Стоит, сжавшись, не отводит взгляда от безжизненной пустыни. А на что ему, собственно, смотреть? В деревне, куда ни глянь, везде шепот, испуг, паника, порой даже крики «Спасайтесь! Монстр!». Канкуро бы тоже предпочел разглядывать песок, чем полные отвращения лица деревенских жителей. А вообще, внешне брат выглядел затравленным, словно… одичавшим? Немного странно, но к Гааре подходит. У нормального ребенка никогда не было бы такого равнодушного лица, настолько безразличного взгляда.       Обычные дети не уходят от своих ровесников, не пытаются забыть о том, кто они есть, точнее, кем их считают окружающие. К тому же, брат явно недоедал. В последние дни он бросал пищу буквально через пару секунд и исчезал. Куда? Выше. На крыши зданий, на городскую стену, иногда прятался у себя. Его комната была на самом верху их дома, но скорее походила на тюремную камеру, чем на спальню мальчишки, которому нет еще даже шести лет. Ни детских рисунков, ни цветов, ничего, что могло бы говорить об уюте. Жесткая белая кровать, к которой Гаара даже не притрагивался, простая, без узора, циновка на полу. И настежь открытое окно, подоконник которого, кажется, и являлся для него главным предметом мебели.       Впрочем, Канкуро вообще облюбовал для себя мастерскую, которая была практически такой же неудобной для жизни. Несколько раз пытался перетащить туда постель, но она всегда таинственным образом возвращалась обратно. Махнув рукой, он принялся терзать дядю, скорее требуя, чем прося показать печати, чтобы вызвать из своего свитка марионетку. Свиток ему дал отец, коротко приказав разобраться самому. Ну, хотя бы что-то сказал. А то мальчик вообще уже решил, что из всей семьи разговаривать умеет лишь он, Темари и Яшамару. Мама, по понятным причинам, не могла.       - Гаара! – Канкуро позвал брата и нервно взлохматил волосы. Ему было не по себе под пронзительным взглядом джинчуурики. Тот молча смотрел на него, ожидая продолжения. Интересно, а он вообще умеет здороваться? Запнувшись, брюнет отвел глаза. Почему-то ему казалось, что что-то идет не так, как надо. - Оте… Казекаге вызывает тебя к себе. Сказал придти немедленно. Вот.       Гаара, все так же, не говоря ни слова, оторвался от перил и направился к лестнице. В целом, ничего не изменилось. То же задумчивое лицо, ссутуленные плечи, сжатые в кулаки руки. Он выглядел напряженным, словно ожидал нападения даже от брата. Канкуро это не нравилось, но он не мог этого изменить. Может, Темари смогла бы. Она же девчонка. Хотя, надо признать, с характером.       В то время как брат не мог даже извлечь свое оружие из печати в свитке, Темари вполне сносно овладела техникой Камаитачи и выполняла задания вместе с небольшим отрядом генинов. Уже в восемь лет блондинка приносила пользу деревне. Не сказать, чтобы она была счастлива – сестра была копией Каруры не только внешне, но и внутренне, и очень расстраивалась из-за раскола в семье. Конечно, не подавая виду. На нее, как на старшую дочь, отец давил сильнее всех, поэтому Темари старалась избегать с ним конфликтов. Но Канкуро часто видел, какой грустной становилась девочка в отсутствие Казекаге. Больше всего на свете она желала, чтобы их тройка стала целой, чтобы отец перестал выделять младшего, как мощное оружие, а второго брата – как самого неспособного из его детей. - Канкуро. Яшамару… вернулся с миссии?       Гаара разговаривал очень странно. Вроде бы обычные слова, но из-за длинных пауз было трудно понять, обращается ли он к собеседнику или вообще мыслит вслух. Наверное, это потому, что часто хватало лишь одного слова, чтобы люди бросались прочь, не заботясь о том, что хотел сказать мальчишка. Впрочем, при общении с братом он обычно выговаривал не более трех слов. «Рекорд», - мысленно отметил Канкуро.       Что было еще более странным – сама суть вопроса. Такое чувство, что Гаара беспокоился о дяде, переживал за него. Но ведь он на такое не способен. Хотя… Он ведь не машина. Тоже иногда испытывает эмоции. К тому же, Яшамару был очень добрым и отзывчивым человеком. Он смог «приручить» даже нелюдимого Канкуро, поэтому вполне вероятно, что и джинчуурики немного привязался к дяде. Ведь, несмотря на всю свою чакру и силу Ичиби, Гаара все же был ребенком. - Нет, но, судя по отчету, вернется завтра.       Гаара молча кивнул и, больше не оборачиваясь, продолжил путь к лестнице. Он наверняка мог просто спрыгнуть со стены – песок все равно поймал бы его, но решил потратить время на ступеньки. Казалось бы, глупо, но для этого поступка есть очень простая причина - хотелось позлить отца. Если тот сказал, что хочет видеть сына срочно – надо любой ценой сделать иначе. Немного глупо, по-детски наивно. Правда, если учитывать их реальные статусы, улыбка сразу исчезает с лица. ***       Вернувшись домой, Канкуро сразу прокрался на кухню. Рабочие настолько привыкли к его якобы «бесшумной» походке, что никто не обратил внимания на мальчишку. Забрав несколько фруктов, а заодно и прочей еды, он направился в мастерскую. Вчера он весь день перетаскивал кровать, все так же тайно и незаметно. Похоже, все наконец смирились с его причудами, потому что никто не препятствовал. Будто в противоположность младшему брату, его комната находилась в самом низу, поэтому иногда ее называли подвалом. Впрочем, Канкуро это никак не мешало. Он судил вещи по пользе, а не по названию. Возможно, такое мнение было слишком взрослым для семилетнего паренька, но, если это войдет в привычку, то когда-нибудь обязательно сыграет положительную роль в его жизни.       На лестнице царил привычный мрак. Густой, непроницаемо черный. Как всегда, парнишка забыл взять свечу и теперь растерянно топтался, не зная, как спуститься вниз. Руки заняты кульком с различной провизией, а звать кого-либо было позорно. Сглотнув, он все же решился сделать шаг в темноту.       Ступеньки зловеще скрипели, иногда слышался шорох осыпающегося потолка. Когда человек теряет какой-либо из органов восприятия, другой намного улучшается. Немые обладают прекрасным слухом, глухие – острым зрением. Лишенные возможности двигаться, люди развиваются умственно и становятся гениями.       Тьма вокруг казалась объемной, Канкуро невольно подумал, что просто закрыл глаза. Ну не может быть такого полного отсутствия света. Любой звук казался в два раза громче, в два раза страшнее. Ворвавшись в комнату, он нашарил выключатель и с облегчением опустился на кровать, которая спокойно ожидала его прибытия. «Я трус» - горестно усмехнулся мальчик, радостно оглядывая пусть и мрачную, но уже ставшую привычной мастерскую. Даже спуск по давно знакомой лестнице оказался настоящей проблемой. Но, он все же сумел преодолеть это. Как настоящий шиноби – не оглядываясь и не думая о отступлении. - Ура – саркастически фыркнул Канкуро и, положив продукты на край стола, достал свиток. Развернув его, растерянно замер, не представляя, что делать дальше. Он бился над этой проблемой уже три недели, но никто не говорил ему, какие именно печати надо сложить. Все словно сговорились. Яшамару хотел сказать, да. Но внезапно появилось задание, которое было якобы срочным и имело большую важность для страны Ветра. Досада смешивалась с чувством вины. Шиноби должен считать любую миссию важной, а люди Сунагакуре - особенно.       Мальчик сщурил глаза, припоминая рассказы Яшамару. Много лет назад появился человек, решивший объединить и возглавить пустынных кочевников, создать мощную державу. Да, у него получилось. Но жизнь под палящим солнцем - это вам не ласковый ветерок Конохи, не водопады Ивы, даже не прохладные озера Кири. Здесь стоит вопрос о выживании, а если учитывать и так напряженную атмосферу в плане политики, то и вовсе все плохо.       Поэтому каждый шиноби Суны начинает обучаться серьезным техникам уже с семи лет, а подростки по способностям идут за двух генинов из другой деревни. Таким методом восполняется недостаток населения и сокращенная военная сила.       Вдруг взгляд зацепился за свиток, лежащий на подушке. Насколько он знал, при уходе из комнаты кровать была пуста. Тогда... это послание! Сердце забилось чаще. Неужели Яшамару решил-таки помочь ему? Нетерпеливо открыв свиток, он увидел несколько слов. Лишь парочку коротких названий. ***       Это была по-настоящему скучная миссия. Цель - охрана садовода Фукшимару из Рису*, который прибыл в Суну для продажи каких-то ценных семян лекарям деревни. Тот побаивался всего, что связано с шиноби, и при этом проявлял живейший интерес к их техникам, без умолку рассуждая о том, как можно было бы применить их в повседневной жизни. Сначала Темари делала вид, что участвует в разговоре, но после того, как торговец предложил использовать технику Теневого Сюрикена, что было удобнее подрезать ветви яблонь или ореховых деревьев, она замолчала и с головой ушла в свои мысли.       Как это терпели остальные трое генинов, неизвестно. Миссия была отнесена к рангу D, поскольку шли мирной, безопасной дорогой, где разбойников не появлялось уже несколько месяцев. Веер был слишком тяжелым для девочки, она постоянно поправляла ленту, чтобы не уронить его.       На самом деле, Темари не хотела брать это задание, поскольку считала, что еще не готова к нему. Камаитачи забирала почти всю ее силу за раз, при этом железная рукоятка довольно часто вылетала из рук. Она хорошо управлялась с другим оружием, но все техники, которые требовали направлять чакру, были неподвластны ей. Поэтому чунины решили, что использовать свою энергию она может только через веер.       Казекаге согласился с их решением и приказал своим подчиненным индивидуально тренировать Темари. Таким образом, он практически отрезал ее от внешнего мира. Как только она приходила на занятия со сверстниками, ее переставали считать ребенком. Дочь Казекаге. Лишь две подруги, да и те не очень часто с ней общались.       Одиночество скрашивал Канкуро, который носился по всей деревне, одновременно делая важный напыщенный вид. Он взахлеб расспрашивал Темари о случайно услышанных понятиях и не обращал ни малейшего внимания на то, что она старше его лишь на год, а не на полвека. Даже Яшамару иногда впадал в шок от таких, правильнее говоря, допросов. Но мальчика можно было понять.       Способность кукловода была одной из самых редких в Суне. Легендарный Акасуна Сасори тоже обладал ею, поэтому братец неосознанно видел в нем соперника. Марионетки. Сестра замечательно(как казалось Канкуро) владеет чакрой ветра, младший брат – джинчуурики, отец персонально занимается с ним. Из-за такого контраста мальчик чувствовал себя неполноценным и поэтому редко общался с другими детьми, стараясь как можно больше работать и развиваться. Но как можно работать, когда ты даже не можешь вызвать куклу?       Темари отвлеклась от печальных мыслей и удивленно посмотрела вперед. Сухой ветер, изредка проносящийся по пустыне, приводя в движение песок, стал более… живым, что ли? Поднявшись на очередную дюну, она ахнула, как и остальные члены ее маленького отряда. Конечно, еще в детстве девочка выучила карту страны Ветра, но одно дело – графические условные обозначения, а другое – видеть своими глазами.       Постепенно песок сменялся сухой потрескавшейся землей, по которой, наверняка, ходить было намного удобнее. Затем земля резко обрывалась, образуя огромную пропасть. Возможно, у нее есть дно, но отсюда не было видно. Примерно через пятьсот метров от откоса, прямо посреди разлома, словно остров, находился оазис. Он походил на мираж. Нет, скорее, на окно в другой мир – настолько нереально это выглядело по сравнению с лежащей вокруг тусклой пустыней. Высокие, зеленые, необыкновенно живые деревья сплошь покрывали Рисугакуре, ясно слышался щебет птиц, лай собак, плеск воды, которой там, наверное, было больше, чем видела за всю свою жизнь девочка. Издалека многого было не разглядеть, но Темари отметила величественную гору в дальней части деревни, плантации, где жители занимались своей основной деятельностью – выращиванием фруктовых и ореховых деревьев. Яркое, блестящее на солнце озеро находилось в центре «острова», широкие полноводные реки щедро снабжали жителей пресной водой и прекрасными водопадами устремлялись в пропасть.       Резкий крик неизвестной птицы вывел путников из завороженного состояния. Фукшимару торжествующе улыбнулся и первым направился к широкому деревянному мосту, перекинутому через раскол. Несмотря на материал, выглядело строение также прекрасно, как и деревня. Хотя… Темари была так удивлена, что даже этот лысый, с тонкими черными усиками садовод стал как будто немного красивее.       Она машинально направилась было за ним, но тут вспомнила нечто и остановилась. Их миссия была выполнена. Судя по внешнему виду, напарники от всей души сожалели, что это так. Как же хотелось увидеть этот рай вблизи, потрогать влажную, черную плодородную землю, вдохнуть свежий, не смешанный с пылью воздух. - Наше задание выполнено, - как можно более спокойно сообщила их подопечному Темари. Тот удивленно посмотрел на нее, затем вспомнил и, бодро кивнув, продолжил свой путь. Так как он заплатил за миссию еще в деревне Песка, девочке и генинам ничего не оставалось, как повернуть обратно. В пустыню.