Role Model

1. Отец. Когда Фай только привыкал к новому миру, Ашура был его отцом. Он был единственным человеком, обращавшимся с Фаем соответственно его возрасту. Независимо от того, через какие ужасы ему пришлось пройти, ребёнок оставался ребёнком. Маленький бледный мальчик сидел на постели, с отмытыми от крови волосами; его глаза – слишком светлые, чтобы быть сапфировыми, слишком красивые, чтобы быть просто синими – не выражали никаких эмоций. Поражённый. Отказывающийся верить. Газовый балдахин над кроватью отгораживал его от остального пространства комнаты. И тут в дверь постучали. Фай поднял голову на шум, но больше никаких действий не предпринял. Не знал, что делать дальше. Затем вспомнил, что когда кто-то стучится, ты должен пригласить его или её войти. Но он привык к тому, что чаще люди просто вламывались в комнату с копьями и рассерженными криками. — Войди… — Фай прикрыл глаза – Вой…ох, войдите… Его голос прозвучал настолько тихо, что он не был уверен, что человек снаружи услышит его. Но он не знал, как сделать его громче. Ведь кто-то может выбранить его или даже дать пощечину – за то, что опять нарушает порядок. Первое, что заметил Фай – глаза. Тёмно-серые, почти чёрные, но такие тёплые – такие добрые… и нежные. Фай никогда не видел таких глаз. Следующая особенность – волосы. Полная противоположность Фаевым: не развевающиеся светлые, а тёмные, прямые. Но такие же лёгкие. — Как мы поживаем? – поинтересовался, улыбаясь, Ашура. А вот голос у него был такой же – заботливый, мягкий. Фай изумлённо посмотрел на мужчину – своего короля. — Больно, — сказал он просто, почти шёпотом. Его новый король присел рядом с ним. Это показалось довольно странным: такое пугающее вроде бы действие несколько утешило Фая – самого жалкого из всех живущих людей… если его вообще можно было назвать человеком. — Я знаю. Фай не думал, что Ашура знал что-либо. — Я понимаю, что больно. Фаю казалось, Ашура ничего не понимал вообще. — Прости. При этих словах глаза Фая расширились. Первые эмоции, которые он выказал с тех пор, как, всхлипывая, назвался именем близнеца. Он был почти уверен, что Ашура действительно сожалел, хотя и не знал, о чем. — Ты…вы извиняетесь…вы ведь не…не должны этого… делать? – выдавил Фай. Его взволнованный, слегка расфокусированный взгляд встретился с пронзительно-ясным Ашуры. И каким бы странным это не казалось, Фай чувствовал, как его обнимают большие и такие надёжные руки. Никогда он не чувствовал себя в большей безопасности. — Я знаю, что не должен. Я прошу прощения просто так. 2. Наставник. Когда Фай был еще маленьким мальчиком, Ашура стал его наставником. Он был замечательным – так высоко оценивал его Фай. В конце концов, король обладал не имеющей равных магической силой. — Ваше величество, их так много, — пробормотал Фай, проведя маленькой бледной ладошкой по корешку книги толщиной, наверное, с него самого. – И это всё мне? Ашура вскинул руку, указывая на просторное помещение библиотечной залы. Книжные полки возвышались до потолка; когда он шёл по переходу, они казались бесконечными. — Для меня нет такого понятия, как «знать слишком много». Я отдыхаю во время чтения, оно буквально захватывает меня. Возможно, ты тоже найдешь это увлекательным? – улыбнулся он. Когда Ашура так улыбался, Фаю нечего было возразить. — Я уверен, что так и будет, — ответил Фай. Он хотел улыбнуться так же, как король. Но все, что смог сделать – склонить голову и прикрыть глаза. Изящные движения, но в них – ни капли теплоты. Мальчик прижал книгу к груди. Ашура выглядел счастливым, потрепав мальчика по макушке и опускаясь на колени перед ним так, чтобы оказаться на одном с ним уровне. — А может, ты хочешь, чтобы мы вместе почитали? В библиотеке по ночам довольно холодно, в твоей же комнате теплее. Я могу приказать принести несколько моих личных книг… Ну так что? Фай удивлённо моргнул: — Ой... Ваши книги?.. – еще крепче прижал книгу к себе. – Да. — Вот и славно, и замечательно. Проведённое в наполненной трупами темнице детство особого толчка к саморазвитию не даёт. Но сейчас у Фая было предостаточно времени – и что же он обнаружил? Он оказался на удивление прилежным учеником. Однажды Фай сказал, что полюбит книги ради того, чтобы порадовать Ашуру. Но так получилось, что книги понравились и Фаю. Особенно посвященные магии. Даже магии исцеления. Но Фай был способен лишь разрушать. Ничего удивительного. Пусть Ашура не смог научить Фая исцелять, несмотря на то, что был замечательным учителем, кое-что Фай все-таки усвоил. И это полностью компенсировало его печальные успехи в лечебной магии. Ашура научил Фая улыбаться. 3. Брат. Когда Фай рос, Ашура был его братом. Фай изучал магию. Все, что ему тогда требовалось – практика. Но он рос, это было неизбежно. И теперь ему был нужен не отец или наставник. А друг. Тонкие лучи света следовали за кончиками его пальцев, закручивались вокруг него единым потоком. Взмах бледной руки – и руны замерли в нужном порядке; вода взметнулась вверх, как от взрыва – и вернулась обратно, в широкий бассейн. Ашура поаплодировал ему. Улыбнулся – и сейчас Фай мог улыбнуться в ответ. – Блестяще, — похвалил король. – Но… мне хотелось бы знать, что же побудило тебя создать бассейн? — Озера постоянно покрыты льдом, — объяснил мальчик. Про себя Ашура отметил, что его голос начал звучать иначе – почти как у мужчины. – Я как-то слышал о магии, заключенной в воде… И я никогда еще не плавал. Ашура приподнял бровь в изумлении: — А ты хотел бы научиться? Фай пожал плечами, усмехнулся: — Я всегда смогу сделать это самостоятельно. Ваше величество, Вы уже научили меня всему. Ашура чуть склонил голову: похоже, размышлял над словами мальчика…или уже юноши? — Разденься, оставь только брюки. Это будет…несколько мокро. Выражение восторга на лице Фая спрятать было трудно. Он скинул с себя шубу, куртку и снял рубашку. Обернулся – Ашура тоже уже был обнажён по пояс. Кажется, в помещении кончился кислород. Либо лёгкие Фая внезапно потеряли способность правильно функционировать. С глазами тоже было что-то явно не так: все, на что он мог сейчас смотреть – полураздетый Ашура: подтянутая фигура, длинные руки, бледная грудь и так далее. К тому же Фай никогда раньше не видел короля без одежды – и поэтому не смог удержаться от того, чтобы не скользнуть взглядом ниже. Но опомнился – моргнул и скрыл смущение под улыбкой. Если бы он так же мог утаить странное ощущение тепла во всём теле… — Так мы будем плавать? Или ты предпочтёшь так и стоять здесь до конца дня? – рассмеялся Ашура – перед тем, как грациозно нырнуть. Фай вновь улыбнулся и последовал за ним. Замковая прислуга заканчивала выполнение своих ежедневных обязанностей под почти мальчишеский смех, плеск воды и шутки. Звуки доносились из главной залы, и это было ну очень похоже на короля и его воспитанника. Звёзды Целеса, наблюдавшие за их развлечениями, смотрели сейчас на Фая, лежащего на краю бассейна – мокрого, взъерошенного, но счастливого. Ашура сидел, опустив ноги в воду, более спокойный, чем мальчик, но такой же мокрый и довольный. — Ты быстро учишься, — заметил он. — А Вы быстро плаваете, — ответил Фай. – Но я почти смог Вас догнать. — Хм, а ты в этом уверен? – задумчиво поинтересовался Ашура. Фай улыбнулся своему королю, отцу, наставнику – а теперь еще и брату. — Ну конечно. 4. Любимый. А когда Фай вырос, Ашура стал его любовником. И это было вполне ожидаемо. Он вырос с Ашурой; он любил его как отца, наставника и брата. Влюбиться в него означало бы дополнить список. Кроме того, Фай просто ничего не мог с этим поделать. Ашура сидел на троне, размышляя о том, что скоро придет тот час – час, когда Фай должен будет уйти, когда Фай должен будет убить его. Вот об этом мальчик – хотя, теперь Ашуре не следовало бы называть его мальчиком, он стал уже юношей – еще даже и не подозревал. Король удивился тому, что снова и снова продолжал думать о том, что теперь Фай прекрасный юноша, а вовсе не очаровательный маленький мальчик. В дверь деликатно постучали. — Пожалуйста, входи, — крикнул Ашура, и его голос отозвался эхом – тронный зал был огромным. Двери раскрылись, пропуская шедевр – конечный итог всех многочисленных грубых эскизов Ашуры. Никогда еще король Целеса не был так горд. Волосы Фая развевались в такт его шагам, глаза сияли, иногда скрываясь под ресницами. Вот только с улыбкой были некоторые проблемы, но даже величайшие произведения искусства имеют иногда свои недостатки. Всем мальчикам присуща некоторая неуклюжесть – слишком длинные руки или ноги и непропорциональное сложение, проблемы с кожей. Всем мальчикам – за исключением Фая. Его кожа была такой же чистой, как у ребенка, конечности – изящно-хрупкими. Сложением он напоминал ангела. — Добрый вечер, Ваше величество, — улыбнулся Фай, преклонив колени перед Ашурой и скользнув ладонью по королевскому колену. Ашура коснулся кончиков пшеничного цвета прядей – да, волосы Фая были именно такими, — собственнически пропустил их между пальцами. — Правда? – пробормотал король. — Что именно, мой король? – поинтересовался, улыбаясь, Фай, но выглядел при этом несколько смущенным. Прикосновения короля заставили его опустить голову, и теперь пальцы Ашуры переместились ниже, слегка поглаживая шею. Рука мага, остававшаяся на колене Ашуры, скользнула вверх, к внутренней части его бедра. — Не правда ли, чудесный вечер? – уточнил правитель Целеса. Теперь Фай был в полном замешательстве. — Ну… Думаю, да, — он быстро скрыл замешательство под улыбкой. – У моего короля есть какие-то планы на эту ночь? Если бы улыбка Ашуры была еще чуточку шире, уголки его губ наверняка встретились бы где-нибудь на затылке. — Действительно, есть, — он наклонился к Фаю так, что теперь их губы почти соприкасались, провёл языком по нижней губе. – Как ты отнесешься к предложению расстаться сегодня со своей невинностью? Смущение Фая исчезло быстрее, чем появилось: — Моей…невинностью? У него не было необходимости переспрашивать это – но таким образом он мог потянуть время. — Ради меня, — Ашура коснулся пальцами губ воспитанника, — сделаешь это ради меня? Фай мрачно хмыкнул. — Ваше величество, боюсь, это невозможно. Я потерял её еще до того, как Вы нашли меня. Разве может убийца брата быть невинным? Ашура подумал, что после этого ему определенно потребуется новое лицо – улыбка была слишком широка, чтобы уместиться на том, что было дано ему от природы. — Существует несколько видов невинности. — Тогда я был бы счастлив лишиться любого, который еще остался. Если… если это будет ради Вас, мой король. Нет. Так не пойдет. Этой ночью Ашура не желал слышать что-либо подобное. Он хотел слышать, как Фай выкрикивает его имя. — Ашура. Сегодня я, как твой повелитель, приказываю тебе: зови меня Ашурой. — Ну хорошо, — усмехнулся Фай. В твою или в мою комнату, Ашура? Когда они наконец добрались до спальни Ашуры – это было жарко и неистово. Не было осторожных, бережных прикосновений – без оглядки на то, было ли это у Фая в первый раз или нет. Ашура желал услышать, как юный маг стонет – задыхаясь, умоляя о большем. Он знал, что Фай на это способен. Дверь с шумом захлопнулась. Король наконец оторвался от губ Фая и присел на кровать. — Раздевайся, — приказал он магу с улыбкой. Улыбаясь точно так же, Фай повернулся к нему лицом – и исполнил приказ. Руки скользнули к завязкам плаща, расстёгивая их одну за одной. Он стянул шарф через голову и позволил ему упасть на пол. Плащ был брошен на ближайшее кресло. Фай стащил перчатки – и отбросил их точно так же, как и обувь. Ашура поднял голову и улыбнулся, любуясь тем, как изменилось тело Фая за эти годы – из какого-то неопределенного и детского оно стало стройным, подтянутым. Прекрасно. В тот момент Фай уже расправлялся с брюками. Глаза его, такие же ясные и безмятежные, как всегда, смотрели на Ашуру с таким выражением, как будто маг не делал ничего особенного – например, подавал королю чай. Как только с брюками было покончено, Ашура схватил Фая за руку и толкнул его на кровать. Теперь была его очередь раздеваться. Фай не отводил от него глаз, следил, за тем, как он такое простое действие, как расстёгивание пуговиц, превращал во что-то полностью очаровывавшее. Дразнил превращением процесса раздевания в чувственное искусство. Но это не было излишне соблазнительно или даже пошло. Это было настолько естественным, что выглядело возбуждающе. Например то, как Ашура снимал рубашку. Едва коснулся первой пуговицы бледными тонкими пальцами. Пальцами другой руки дотронулся до нескольких пуговиц ниже. Расстегивал их как будто неуверенно, как будто колеблясь, прикрывая ладонями края рубашки. Затем эту же руку поднёс к губам, надавил несильно подушечками, другой в то же время медленно расстегивая пуговицы одну за одной – так искушающее. Фай чувствовал, что некая пульсирующая часть его тела определенно вспыхнет – и даже раньше, чем Ашура закончит раздеваться. Наконец Ашура присоединился к Фаю в постели, и его руки тут же заскользили по боку блондина. Король позволил своим губам задержаться у основания шеи Фая, заставив того запрокинуть голову. — Я люблю тебя… — прошептал Фай. — Я тебя хочу, — улыбнулся Ашура в ответ