За пять минут до выхода на сцену

      Ни один концерт никогда не проходит так, как предыдущие. Ни один концерт никогда не проходит так, как он был задуман. И ни к одному концерту невозможно настроиться по какой-то единой схеме. При этом совершенно неважно, являетесь ли вы давно известной группой и собираете стадионы фанатов или только начинаете свой музыкальный путь.       К ноябрю 1974-го года Queen уже успели добиться определённого успеха (хотя этот успех по-прежнему не начал приносить им какой-то ощутимой финансовой прибыли) и даже посмотреть мир за пределами родной Британии, но ещё не стали по-настоящему знаменитыми.       И выступать в домашнем Лондоне им было, пожалуй, даже труднее, чем в загадочной и далёкой Японии, встречавшей музыкантов удивительной по своей мощности и неожиданности поддержкой.       Впрочем, привычно почти равнодушные (или не очень активно проявляющие свои эмоции) английские поклонники в этот раз тоже одарили своих любимцев почти неслыханным вниманием. Билеты на предшествующий (и единственный запланированный) концерт были распроданы за два дня, а желающих послушать группу с королевским названием почти не стало меньше, и в график было включено дополнительное шоу, оба из которых, кроме того, снимало местное телевидение.       Лимузин вёз четырёх нервничающих (и пытающихся скрыть волнение как друг от друга, так и от самих себя) ребят к чёрному входу в «The Rainbow». Прошлый вечер едва не стал полным провалом: звук не годился никуда, даже концерты школьных коллективов устраивались с большей ответственностью! Но молодая и пока небогатая группа не могла позволить себе самим заниматься настройкой оборудования, а положиться на сторонних техников, как показывала практика, было нельзя. Поэтому совершенно неудивительно, что все они переживали за качество предстоящего выступления. Эти переживания накладывались на привычные «а если порвётся струна?» и «а если сломается палка?», и глаза ребят лихорадочно блестели.       Выступать они любили. Ничуть не меньше, чем работать в студии. Живой концерт приносит ни с чем не сравнимые эмоции. Эмоции от собственной отдачи музыке. Эмоции от энергетики, которую в ответ на твои старания даёт тебе публика… Но все четверо были изрядными перфекционистами. Они делали всё от себя зависящее, чтобы шоу проходило не просто хорошо, а превосходно. И, разумеется, было чертовски обидно, когда какие-то срывы происходили не по их вине.       — Если опять эти долбанные звукачи похерят нам концерт, — Роджер хмурился и выпускал изо рта клубы сигаретного дыма.       — Это будет крайне неприятно, — весьма интеллигентно продолжил начатую барабанщиком фразу гитарист.       — Мы ещё своё наверстаем, — Фредди передёрнул плечами. Нет, он определённо переживал ничуть не меньше остальных. Если уж на то пошло, о качестве — записей ли или живых выступлений, он пёкся, пожалуй, даже сильнее, чем его товарищи по группе вместе взятые. Но если от тебя ничего не зависело, что ещё ты мог сделать? Разве что взять в свои руки и то, за что пока ещё отвечали совсем другие, посторонние люди. Дело оставалось за малым. Начать зарабатывать столько, чтобы хватало на собственное оборудование и высококвалифицированных специалистов…       — Да, но всё равно это чертовски бесит! — высказался и Джон, его, инженера по образованию, непрофессионализм работников театра раздражал едва ли не больше, чем других ребят.       Тем временем машина остановилась у здания, где уже собрались многочисленные зрители. А съёмочная группа со всех сторон обступила автомобиль, готовая встречать молодых звёзд. Впрочем, те совсем не походили на настоящих звёзд. Во всяком случае, не своим поведением. Ещё не привыкшие к высокому статусу знаменитостей, они открыто и чуть растерянно улыбались журналистам, хлопали глазами и неуверенно переглядывались. О том, что перед вами были рок-музыканты, говорили лишь броские наряды и растрёпанные длинные волосы.       Они старались вести себя непринуждённо, хотя у каждого в голове был ворох своих мыслей и переживаний. Как и перед любым выступлением.       «Голос, я вчера почти сорвал голос… И текст… чёрт возьми, я не помню текст Keep Yourself Alive… Как там, блин, после I was told a million times… Там вообще есть что-то про million times? А первая песня вообще какая? Так, а где мои тапки? Где мой костюм?» — Фредди вряд ли сам осознавал, как сильно он волновался. Это на сцене он раскрепощался и не переживал ни о чём. Просто пел и играл с залом. Мог нести полную ерунду вместо правильного текста и даже не замечать этого. Но до выхода на сцену все эти страхи переполняли его мысли.        — Фред, это моё! — Роджер вырвал из рук вокалиста блестящую кофточку. Споры из-за одежды были довольно привычным для ребят делом. Нередко у них был один пиджак или одни ботинки или одни штаны на двоих. Брайану везло больше. Он был высоким и худым, а Дикон жил отдельно, с будущей женой, поэтому основной «делёж» проходил именно между Фредди и Роджером.       — Да я такое и не надену! — фыркнул вокалист. Он наконец нашёл собственный концертный наряд и теперь оглядывался в поисках Хинса — универсального помощника. В том числе, когда надо было помочь одеться.       «Где пиво? Так, вот оно… Надо не забыть налить его на том, ахренительно будет смотреться… Блин, палок осталась одна пара, перед отъездом в Хельсинки надо ещё купить, если сегодня сломаю, замены больше не будет… Соло… соло помню… Палец, блин, болит, надо пластырем заклеить… Если звук опять вырубят, надо будет что-нибудь импровизировать, развлекать зрителей, не всё ж им смотреть, как Фредди шампанское пьёт…» — всё это пронеслось у Роджера в голове за одну секунду, в которую он обворожительно улыбался в камеру и изображал поцелуй.       — Хватит строить глазки, — Дикон только со стороны казался тихим, но это не означало, что он был таковым на самом деле.       «Зачем я послушал Роджа и отрастил эти кудри? Во все стороны торчат и… надо было стричься короче и выпрямлять их… Ох, спасибо, Red Special, что ты со мной… Мама, мама же в зале… Мама в зале… А струна не порвётся? Монетка… не выронить бы во время соло… А если Родж собьётся? А если Фредди слова перепутает?» — Брайан, деликатный и изящный, почти хрупкий Брайан переживал, пожалуй, едва ли не больше всех. Переживал за себя и за всех других участников группы.       — Всё будет круто! Ты самый зашибенный гитарист из всех, кого я знаю! — Тэйлор хлопнул Мэя по плечу. Он знал, что тот был не очень уверенным в себе и всячески боролся с его старыми комплексами, справедливо полагая, что у Брайана не было для них никаких причин.       «У нас будет своя команда специалистов, лично выберу каждого… И мы будем возить свой свет и свой звук и не будем зависеть ни от каких дилетантов… А Верон, похоже, беременна, и у нас будет ребёнок… Ох, я буду отцом… С ума сойти…» — Джона этим вечером куда сильнее интересовали совсем другие вопросы. Впрочем, на сцене и он будет думать только о музыке. И о том, как он безумно любил своё дело и своих друзей…