SHOW ME YOUR ANIMAL

Baby & Me — Here Comes the Hotstepper (Evian Version) The Pussycat Dolls — When I grow up Brooke Candy — Opulence Marina and the Diamonds — Bubblegum Bitch

— Моя проблема в том, что иногда я и не осознаю, насколько я одинок. Можно находиться в толпе и чувствовать леденящий сердце холод. Иногда кажется, будто я кому-то нужен, а потом я ударяю себя по лицу и смело смотрю в лицо реальности. Всё, что у нас есть — мы сами. Остальное иллюзия. — С чего это тебя так на философию потянуло, Рэджи? — Джастин слегка склонил голову, выдал свою обыденную усмешку и затянулся сигаретой. — С чего? Иногда это неизбежно, когда ты живёшь жизнью Короля Отчаяния, — парень пожал плечами, выхватил сигарету у друга и сделал такую же затяжку. — Знаешь, мир, в котором ребёнок зовёт себя Королём Отчаяния, должно быть, очень печален, — Джастин закинул руки под голову и упёрся о толстый ствол дерева, блаженно прикрыв глаза. Рэджи усмехнулся и выкинул окурок в сторону. — Ребёнок? Что же ты прошлой ночью с этим ребёнком делал? Бибер приоткрыл один глаз, не переставая лукаво усмехаться, а потом вновь перешёл в положение сидя. Немного помедлив, он приблизился к лицу Рэджи и облизал мочку его уха. — Знаешь, иногда ты такой смельчак. Но стоит мне сделать что-то вроде этого, как ты вмиг теряешь дар речи, — он подмигнул побагровевшему другу. — Д-дурак. В пять утра город казался не таким уж и мерзким местечком: не отравлен ни выхлопными газами, ни противными людишками. Везде тишина и покой. Что ещё нужно для двух переживающих похмелье друзей? Воздух прохладный, веет свежестью и просыпающейся природой. Перекантоваться в парке было хорошей идеей. Рэджи и опомниться не успел, как по его коже уже водила ручка, вырисовывая различные узоры на этот раз в районе ключиц. Джастин словно получал от этого непередаваемое удовольствие, потому что его лицо выглядело таким умиротворённым каждый раз, когда он что-то рисовал. Самое главное то, что он терпеть не мог бумагу, а рисовал только на коже. Его инструмент всегда был в кармане, а ещё чаще он носил свою ручку за ухом, в любой момент готовый начать творить. — Моё тело вновь можно считать произведением искусства, — пошутил Рэджи, слегка поморщившись от щекотки. Джастин на секунду остановился, поднял голову на друга и со всей серьёзностью посмотрел в его глаза: — Твоему телу не нужны мои рисунки, чтобы быть произведением искусства. Голова всё ещё гудела, в конечностях чувствовалась мелкая дрожь, а желание пойти в школу сегодня почему-то не пропадало. Парень аккуратно вырисовывал свою картину, время от времени задевая выпирающие ключицы своего живого мольберта. Его кожа была бледной и особенно сочеталась с серостью этого утра. — Ты ведь собираешься пойти в школу сегодня, не так ли? — отстранённо начал Рэджи. — А ты нет? Мне будет одиноко без тебя. Они слишком долго дружили, чтобы парень так просто повёлся на эту попытку смены разговора. — Это из-за него? — Ага, — прямо ответил Бибер. Не то, чтобы этот новенький так уж интересовал его, но и безразличен ему явно не был. Единственное, чего он не хотел, так это того, чтобы новенький разочаровал его. Ведь, в конце концов, если долго сдерживать эмоции, можно взорваться изнутри. Закончив свой шедевр, Бибер вдел ручку в колпачок, засунув её за ухо, поправил воротник друга, похлопав по нему, и приподнялся с земли, отряхиваясь. — Что там? Не могу посмотреть, — Рэджи пытался взглянуть на собственные ключицы, но это ему явно не удавалось. — Секрет, — подмигнул Джастин и подал ему руку, помогая приподняться. Они двинулись к площадке, на которой обычно кантовались все таксисты. Подсев к первому встречному, парень протянул ему смятую, но не потерявшую свои свойства, купюру, после чего продиктовал два адреса. Рэджи высадили первым уже через пятнадцать минут. Коснувшись своей головы двумя пальцами, Бибер сделал прощальный жест и велел ему хорошенько отоспаться, после чего машина тронулась, а парень всё никак не мог сдвинуться с места. Он смотрел на ту часть дороги, по которой проехал только что довёзший его автомобиль, и в раздумьях покусывал губы. Джастин не проявлял никакого интереса к новенькому, пока Рокси не рассказала ему о нём. А стоило ли это делать? Тяжело вздохнув, парень развернулся и двинулся к своему дому. Мир начал заполняться людьми и шумом, а значит, самое время спрятаться от него в своей комнате. Открывая входную дверь и заходя внутрь дома, Рэджи сразу же посмотрел влево, откуда была видна гостиная, где на журнальном столике валялось несколько банок из-под пива, а на диване рядом раскинулась его мать, задрав голову к потолку. Пожав плечами, парень взобрался вверх по лестнице и завернул в свою комнату, прикрыв за собой дверь. Его дом не был большим, но даже на такой ему с матерью еле хватало денег. Его отец исчез несколько лет назад, оставив после себя лишь многочисленные долги. Вряд ли бы они с матерью смогли выплатить всё это, если бы не он. Джастин не тот человек, который кинется любому на помощь по зову благородства, нет. Он не помогает всем подряд, да и не всем бескорыстно. Но тогда он словно взял парня под своё крыло, найдя нужные суммы и в придачу обучив интересным способам заработки денег. — Скажи, Рэджи, у тебя есть девушка? — как-то поинтересовался он. — Н-нет, — парень опешил от столь неожиданного вопроса. — Так ты гей? — Если у меня девушки, это ещё не значит, что я гей. — М, вот как. И Бибер поцеловал его. Совершенно без его согласия. Совершенно неожиданно. И совершенно прекрасно. У Рэджи никогда не было девушки. Да и парня у него тоже не было. Но то, что он украл у него первый поцелуй, чертовски потешало самоуверенность Джастина, а реакция его партнёра была настолько забавной, что он стал проделывать подобные шалости всё чаще и чаще, наблюдая за тем, как с каждым разом его друг становится всё краснее и краснее, но, тем не менее, позволяет ему всё больше и больше. Стоя перед зеркалом, парень то и дело облизывал пересохшие губы. Он еле ощутимо провёл пальцами по свежему рисунку и тяжело вздохнул. Рэджи сжал край футболки, разглядывая розу, некоторые лепестки которой словно уносило ветром, прямо к словам «Ты и есть произведение искусства». — Зачем же ты… — он повалился на кровать, устало закрывая глаза, — … делаешь это? К первому уроку Джастин не успел. Да и не то, чтобы он так уж и спешил. Он не торопясь принял душ, переоделся, почистил зубы, избавляясь от запаха перегара, и только тогда двинулся в школу, по дороге посасывая леденец, который был найден в кармане его куртки. Сегодня на нём были всё те же чёрные кожаные берцы (его любимая обувь), светлые рванные джинсы, футболка с надписью «отсоси, если прочёл это» и лёгкая куртка с военным принтом. Снова не по погоде. И снова наплевать. Время от времени отряхивая с глаз падающие чёрные волосы с малиновой прядкой среди них, он то и дело языком теребил колечко на своей губе, о чём-то тщательно раздумывая и строя планы на день. Чутьё подсказывало парню приближение чего-то, что требовало бы быстрого и отчаянного решения, поэтому он внимательно прислушивался к этому чувству. Чувству, которое никогда не подводило его. Только к концу третьего урока Джастин попал в школу. Специально проходя мимо спортивной площадки, он остановился, облокотился о растущее рядом огромное дерево и, наслаждаясь прохладной тенью, наблюдал за классом Дэниса, бегающим кросс. Он улыбнулся, увидев новенького с неизменным выражением вселенской скуки на лице. Тот бежал, на удивление, далеко не впереди всех, хоть и старался. Бибер склонил голову, в удивлении выгнув брови. Раздался свисток, тренер выстроил учащихся в линию, как обычно толкая какую-то напутственную речь, хоть и касалась она сугубо баскетбольной команды и предстоящей игры. Зная, что до конца урока есть ещё немного времени, а речь тренера, наверняка, займёт ещё и полперемены, парень, незаметно и совершенно не торопясь, подошёл к бутылке с водой, лежащей около жёлтого полотенца, в котором он узнал полотенце Дэниса. Вытащив из кармана небольшой пузырёк, он раскрутил его крышку и крышку бутылки, вливая в воду несколько капель содержимого пузырька. Удостоверившись, что остался незамеченным, он закрутил обе крышки и, спрятав пузырёк обратно в карман, двинулся к излюбленной тени под огромным дубом. Как он и предполагал, тренер ещё долго воодушевлял баскетболистов, призывая их одноклассников поболеть за них на игре, после чего, неохотно взглянув на часы, всё же отпустил мучеников в раздевалку. Дэнис подошёл к своему полотенцу, которое оставил на первом ряду трибун и, подхватив его, вытер пот со лба, одновременно отвинтив крышку бутылки и вливая в себя прохладную воду. Джастин улыбнулся. В том, что новенький настолько захочет пить, что даже не почувствует запах медикаментов, которыми несло от его воды, парень не сомневался. Он покачал головой и довольно вздохнул. Пока его внимание не привлекли остальные парни, с которыми Дэнис любезно поделился остатками своей воды. — Упс, — Бибер хихикнул и покинул своё место, направляясь к школе. Там он быстро слился с толпой только что вышедших на улицу школьников. Уже к концу следующего урока Дэнис почувствовал что-то неладное. У него поднялось давление, вспотели ладони, виски начали стучать, как сумасшедшие, а внизу живота засело противное и тягучее чувство, заставив его пах противно ныть. Он прикусил губу, закинул ногу на ногу, прижавшись одной к другой, и понял — у него стоит. Охуеть, как стоит. Он оглянулся, поднял глаза на настенные часы, висевшие в классе, и вместе с минутной стрелкой отсчитывал семь минут до звонка. Справа от него послышалось шарканье, и стоило перевести глаза на покрасневшего одноклассника, точно так же закинувшего ногу на ногу, как он тут же всё понял. Чем больше времени проходило, тем медленнее оно шло, тем скорее в его голове грозился случиться взрыв. Мысли уже не были упорядоченными, перед глазами уже не виднелась реальность, а то и дело мелькали странные видения, заставляющие боль в паху только нарастать. Член уже налился кровью и требовал внимания к себе. Справа и сзади от него происходило то же самое, пока не прозвенел звонок и трое парней, закинув сумки на плечо, не выбежали из класса, направляясь в сторону уборной. Дэнис чувствовал, что вряд ли вытерпит. Ноги у него уже ощутимо подкашивались, поэтому он тронулся к раздевалке, которая была ближе всего. Ему повезло, что тренера не оказалось на месте, а ключи от раздевалки торчали прямо в замочной скважине, потому что вряд ли парню удалось бы объяснить, зачем ему на некоторое время понадобилось это помещение. Он зашёл внутрь, повернул ключ, щёлкнув замком, и направился вглубь отделения шкафчиков для членов баскетбольной команды, которые находились отдельно от обычных шкафчиков и были индивидуальны для каждого члена команды. Дэнис уже согнулся в три погибели, прежде чем скатился вниз по стене, томно дыша и расстёгивая ремень своих джинс. — Ну, и чем это ты тут занимаешься? — чья-то нога оказалась поверх его паха, немного надавливая. Новенький уже хотел было оскалиться, но единственное, что ему удалось — тяжело застонать. — Люди тут, может, едят, а ты вот, что творишь, — послышался хруст, после чего рядом с ногой Дэниса упала палочка от леденца. Собрав последние силы, парень поднял голову, увидев через пелену возбуждения знакомое лицо одного надоедливого типа. Джастин улыбнулся, приветственно кивнув головой. Новенький рукой потянулся к нему, но Бибер придавил его член ещё сильнее, заставив того ещё раз ощутимо застонать, отворачиваясь и пытаясь зажать рот руками. — Какой же ты всё-таки овощ, — усмехнулся Бибер, — вроде, и возбуждён до звёздочек, а в глазах всё равно никакого огонька. — Что ты… — он снова возбуждённо вздохнул, наталкиваясь вперёд и прижимаясь членом к грубой подошве берцев, — … что ты сделал? — Просто накапал немного афродизиака, — Джастин вытащил из кармана пузырёк, демонстрируя его Дэнису, который даже не смотрел в ту сторону. — Для здоровья. Тот что-то невнятно промычал в ответ, всё крепче зажимая рот рукой и выгибаясь, второй рукой нащупывая обувь собеседника, тем самым намекая ему надавить ещё грубее. — Ой, прости, ты тут изнемогаешь, а я тебя разговорами мучаю, — театрально извинился он. — Хотя, я на это и рассчитывал. Джастин убрал ногу и опустился на корточки, пристально разглядывая новенького. Тот неприятно поморщился, больше не чувствуя давления на своём члене. Однако, Бибер не стал его долго мучить, поэтому приспустил его джинсы вместе с боксёрками, обнажая налившийся кровью и твёрдый, как камень, член и мимолётно касаясь его подушечками пальцев. Дэнис застонал ещё пуще, выгнувшись. — Давай-ка поговорим, — гаденько усмехнулся парень. — Знаешь, я всё думал о том, как мог ты, весь из себя такой спортсмен, гордость школы, подающая большие надежды, проиграть совсем неспортивному мне в каком-то жалком матче по футболу. Мне даже пришло в голову, что ты нарочно сделал это, чтобы переспать со мной. Весь из себя такой неприступный и равнодушный ко всему, ты якобы специально поддался, дабы спихнуть всё на «спор — есть спор». А потом до меня дошло, что узнал ты условия только после того, как проиграл, — Джастин большим пальцем стёр капельку смазки, образовавшуюся на головке, а потом опустил ладонь ниже, медленно поглаживая член от основания к верхушке. Дэнис добровольно поддавался горячей плотью навстречу холодным рукам. — Тогда я пришёл к выводу, что ты на самом деле проиграл, даже не рассчитывая на это. Почему? У меня был куча теорий, а ты в итоге… — он усмехнулся и вытащил из кармана квадратной формы прозрачный пакетик с парой таблеток внутри, который до этого нарыл в шкафчике парня, -… оказался обычным наркоманом. Перед глазами Дэниса заплясали звёздочки. То ли от быстро полученного оргазма, в результате которого его сперма густыми каплями покрыла его живот, то ли от риска, что про его секрет теперь прознают все. — Это… всего лишь допинг, сейчас все этим занимаются, — пытаясь отдышаться, мямлил он. — Я-то думал, что же скрывается под твоей хладнокровной маской? Почему ты прячешь свои эмоции? А у тебя их попросту нет. Они все сгорели, когда твой «допинг» стал зависимостью. Когда принимаешь наркотики, искусственно создаёшь новые эмоции и ощущения, но всё это мимолётно. Стоит вернуться в реальность — как всё исчезает, в конце концов, превращая тебя в бесчувственного овоща. Ты ведь на самом деле знал, что рискуешь превратиться из атлета в жалкого наркомана, но всё равно пичкал себя этим дерьмом, чтобы стать лучше. Думал: «Это лишь на первое время, чтобы выбиться в массы, потом я брошу», не так ли? И в итоге ты так и не смог отказаться, и теперь твои мышцы и твоё сознание атрофировались настолько, что ты и в обычном забеге никого обогнать не можешь. Как же ты жалок, — Бибер приподнялся с корточек, доставая из кармана пачку влажных салфеток. Он вытер руки от остатков спермы и бросил пачку новенькому, вместе с ней бросив и использованную салфетку. — Держи, тебе понадобятся. Афродизиак не сильный, но быстро не отпустит, — парень отвернулся, направляясь к выходу. — И да, кстати, желаю удачи на игре, чемпион, — Бибер улыбнулся, полуобернув голову. — Это всё? Даже не попытаешься переспать со мной? — вдруг подал прорезавшийся голос Дэнис. — Зачем? Я уже узнал всё, что хотел, — пожал плечами Бибер. — Да и ты, на самом деле, не в моём вкусе, — он подмигнул и покинул помещение. Выходя из школы, он лениво набирал чей-то номер, подставляя телефон к уху. Его наполняло чувство, словно он потерял что-то значимое. Что-то, что интересовало его в этом месте. Теперь школа снова займёт незначительную позицию в его жизни. — Сколько лет, сколько зим, парень, — послышалось на том конце. — Жалобы? Просьбы? — И то, и другое. Во сколько ты свободен? — ответил Джастин, пальцами прокручивая небольшую часть своей малиновой пряди. — Через час я полностью в твоём распоряжении. — Отлично, жди меня, — произнёс он и бросил трубку. После этого Джастин исчез на несколько дней.