(I'm Not) Fluent In You

Он выпускал злость, нанося удар за ударом по боксёрской груше. Ему доставляло удовольствие смотреть за тем, как она откачивалась назад. Когда она приближалась, он со всей силы отбрасывал её обратно. Прости, если я каким-то образом обидел или задел тебя. Он не останавливался. Пот стекал по его спине, поблёскивая на шее, и его подмышки давно уже были мокрые. Насколько ему было известно, больше в спортзале никого не было. Он нанёс ещё один удар кулаком, обёрнутым в ткань для защиты суставов. Я не хотел вести себя нелогично и так запутывать тебя. Мир за пределами его мыслей погряз в тишине. Он не замечал разочарованных вздохов, которые издавал при каждом ударе. Его тело было напряжено до предела, чтобы эффективно наносить каждый удар по груше. Твоя дружба очень много для меня значит. Он громко топал, продолжая наносить удары, надеясь затеряться в ритмичном темпе. Грантер... прости меня. Грантер издал звук, напоминающий рык, и со всей силы ударил по груше. На этот раз, когда она вернулась обратно, он поймал её и удержал на месте. Упёршись лбом в грубую ткань, он глубоко вздохнул. Анжольрас, не переживай ты так. Подумаешь, слегка влюбился. Переживу. Он отошёл от снаряда в поисках воды, потягиваясь по пути. В голове всплыло выражение лица Анжольраса, когда он услышал ответ Грантера. Он до сих пор не понял, почему староста так отреагировал, и не мог перестать об этом думать. Я не знал, что моё поведение... Грантер сделал большой глоток прохладной воды, позволив жидкости унять его пересохшее горло. Он сел на пол и аккуратно вытянул ноги, дотягиваясь до пальцев ног и растягивая мышцы спины. Можно неправильно принять за флирт? Ничего страшного. Курф и Кетта просто напридумывали того, чего не было. Он был в тренажёрном зале не один, и Грантер прислонился к стене, решив немного понаблюдать за тем, как тренируются другие. Некоторые посмотрели на него с недоумением, но он пока не хотел уходить, так что чем ещё ему было заняться? В зале присутствовали ученики младших классов, и теперь, когда Грантер не занимал боксерскую зону один, будучи учеником старших классов, они стали стекаться туда, играя с двумя боксёрскими грушами и шуточно дерясь на небольшом ринге. Грантер лениво подумал о том, чтобы подойти ближе и помочь им с ударами, но в целом они, кажется, и сами знали, что делают. К тому же он устал. В итоге он встал со своего места и направился в душ. Проскользнув в кабинку, он быстро разделся и включил воду, встав под душ до того, как вода успеет прогреться. Его злость, вызванная жалким извинением Анжольраса, теперь сменилась, скорее, разочарованием. Он не совсем уверен, чего он ожидал, когда два дня назад, повернувшись, увидел в кабинете музыки Анжольраса. Конечно, он не ожидал, что тот тут же скажет, что он ему нравится, или признается в более романтических чувствах. Несмотря на это, своими слабыми потугами в извинения Анжольрас разбил ему сердце, и последние два дня это постепенно подпитывало гнев Грантера. Теперь он выпустил пар и чувствовал себя подавленно, будто больше ничего внутри не осталось. Стоя под водой, позволяя ей стечь по телу и смыть пот и грязь после тренировки, он услышал, как кто-то открыл дверь в душевую. Двое парней разговаривали между собой, и Грантер напрягся, услышав, как Курфейрак упомянул его имя. — ...не может разобраться, что чувствует к Грантеру, — произнёс Курфейрак. Сердце Грантера забилось быстрее, и он не знал, стоило ли сообщать парням о своём присутствии. — Это просто смешно, — ответил Комбефер. — Только потому, что он никогда раньше не чувствовал ничего подобного, не даёт ему повода так мучить Грантера. Курфейрак захихикал. — Прости, мне казалось, мы обсуждаем чувства Анжольраса к Грантеру, а не твои. — Я не влюблен в Грантера, — совершенно спокойно произнёс Комбефер, нисколько не обидевшись на предположение друга. — Что ж, если это когда-нибудь изменится, ты всегда можешь поговорить со мной, — сказал Курф, и Грантер съёжился от того, насколько серьёзно его одноклассник был готов к такому исходу. — Тебе, может быть, было бы полезно, наконец, забыть Анжа. Грантер закрыл лицо руками, услышав это, и постарался не заскулить. Теперь было слишком поздно сообщать, что он тоже находился здесь и услышал слишком многое, не предназначавшееся для его ушей. Прислушавшись, он заметил, что наступила короткая пауза, после которой Комбефер со вздохом ответил другу: — Он, конечно, хороший, но я в него не влюблён. По крайней мере, мне так кажется. Грантера охватила паника с такого умозаключения. Что, блять? Чего? — Но то, что я чувствую к Анжольрасу, каким бы безответным и нелепым это чувство ни было, сильнее всего, что я мог бы чувствовать к кому-либо ещё на данный момент. Грантеру стало безумно жаль Комбефера в эту минуту. — Я не думаю, что твои чувства нелепы, — Грантер услышал ответ Курфейрака и затем звук открывающихся дверей кабинок, находящихся немного слева от него. Курфейрак продолжил: — Правда мне кажется, что они ничего хорошего тебе не приносят и тебе стоит попробовать пообщаться с кем-то ещё. Но я не считаю, что всё это нелепо. — Спасибо, Курф, — ответил Комбефер. — Тем не менее, кто-то должен поговорить с Анжем о Грантере, потому что он поступил ужасно. Только потому, что он не может понять, что чувствует, или, возможно, не хочет этого понимать, не означает, что мы должны не замечать, как он помыкает Грантером. Курфейрак промычал, согласившись с другом, и затем в одном или обоих душах включилась вода. Грантер выключил воду в своей кабинке и вышел, чтобы вытереться и одеться. Он продолжил вслушиваться в разговор, потому что и так уже услышал слишком многое, чтобы теперь останавливаться. — Думаешь, он так себя повёл из-за асексуальности? — Курфейрак спросил Комбефера. — Чего? — недоумённо переспросил Ферр. — Как это бы... — Ведь Грантер очевидно не девственник, и, типа, поздравляю и никаких осуждений, но Анжольрасу это... не интересно. Грантер слушал, стоя абсолютно неподвижно. Он немного покраснел, когда Курфейрак стал обсуждать его половую жизнь, но в основном он не мог перестать думать о том, что Анжольрас асексуал. Вот ж блин. И канули в Лету все его фантазии. — Анжольрас достаточно уверен в себе, что это не помешало бы ему встречаться с кем-либо... да ведь? Я не уверен. Мы как-то это не обсуждали, — Комбефер, кажется, искренне задумался над этой возможностью. Грантер, наверное, оказался в самой странной ситуации с момента прибытия в эту школу. Он слушал, как лучшие друзья парня, который ему нравится, обсуждали, как заставить того пригласить его на свидание, когда один из лучших друзей сам влюблён по уши в выше упомянутого парня. Вот это сюр. Грантер начал судорожно натягивать на себя чистую одежду. Ему не стоило подслушивать их разговор. Он был всё ещё так зол на Анжольраса за то, что тот пытался "мягко ему отказать". Он злился на Анжольраса за то, что он такой милый и его невозможно не полюбить. В основном он злился на Анжольраса за то, что тот заставил его думать, что у него был какой-то шанс. Теперь, однако, Грантера переполняли эмоции, словно он переел сахара. Он дрожал, достаточно жалостно, и поспешно вышел из комнаты, когда Курфейрак сказал: — Может, нам стоит поговорить об этом с Анжем. Так мы ни к чему не придём. Грантер мчался по коридору, сжимая в руках свою грязную спортивную одежду и слегка намокшее полотенце. Он продолжал мысленно повторять себе, что он не нравится Анжольрасу, иначе в нём бы снова зародилась надежда. Не сбавляя шаг, он мчался по коридорам, не обращая внимания на других слоняющихся вокруг учеников. Пробежав через холл и выбежав на крыльцо, он внезапно остановился и начал смеяться, пребывая в некоем головокружительном состоянии. Он бросил одежду на верхнюю ступеньку лестницы и опустился на холодный камень. За то короткое время, что он находился здесь, он действительно успел полюбить эту школу. Здесь невероятно красиво, и, разумеется, всё такое французское. Это совсем не похоже на то, к чему он привык в Америке, и он был уверен, что смог бы полюбить Францию как страну. Он уже жаждал её исследовать, увидеть Париж и Лувр, прогуляться по набережной Сены, посетить юг Франции с его красивой береговой линией, отправиться на север и увидеть замки на холмах и разрозненные города с беспорядочно заставленными рядами домов. Если бы не то, как сильно изменила его встреча с Анжольрасом, он бы никогда не захотел покинуть это место. К сожалению, его влюбленность в старосту вышла из-под контроля, оставив его подбирать осколки своего сердца, стоит ему вспомнить серьёзно настроенного Анжольраса, стоящего в кабинете музыки. Я не хотел принести тебе каких-либо неудобств. Это был один из худших разговоров в его жизни — хотя нет, это не так, но он в любом случае был ужасен. Боже, да нет, какие неудобства. Просто... это мне нужно извиняться. А не тебе. Погода стояла относительно хорошая, максимально стараясь держаться на 10 градусах тепла в конце октября, и Грантер слегка подрагивал, сидя на ступенях. В голове был запутавшийся ворох мыслей — о человеке из его прошлого и о человеке в его настоящем, разные "а что, если", мысли о возможности держать Анжольраса в объятиях, если ему, конечно, это комфортно, и обо всём, что обсуждали Курфейрак и Комбефер. Ну, в любом случае, прости меня. Он не мог перестать думать о том, что Курфейрак и Комбефер сказали, что Анжольрас асексуален. Его это не беспокоило, не то чтобы сильно. Конечно, он был немного разочарован тем, что они с Анжольрасом никогда не будут заниматься сексом, но, честно говоря, он всё равно шёл к этой мысли, учитывая что Анжольрас по сути сказал ему, что он ему совсем не нравится. Может, тебе стоит... какое-то время не подходить ко мне? Тем не менее, он хотел бы касаться Анжольраса, крепко обнимать его, оставлять долгие поцелуи на груди... Но если Анжольрас этого не хочет, то зачем продолжать думать об этом? Вместо этого он стал думать о его улыбке, представляя, как они могли бы скрещивать пальцы вместе и, может быть, оставлять нежные и лёгкие поцелуи на губах. Этого было бы достаточно. Это было бы пиком его мечтаний. О. Да, хорошо, Эр. Я... прости меня. Да, конечно, если ты того хочешь. Грантер наблюдал, как птица плыла по ветру. "Какой-то ястреб или другая хищная птица", - подумал он, зная, что либо Жеан, либо Комбефер могли бы опознать её, будь они здесь. Он знал, что это банальная подростковая мысль, и всё же не мог не задаться вопросом, каково это было бы просто улететь от проблем. Хотя, если подумать, в какой-то степени именно так он и поступил. Конечно, его скорее отправили сюда, но он смог улететь от большинства своих проблем. Просто так вышло, что он подобрал ещё несколько новых по прибытии. Хочу. Когда Грантер вернулся в комнату отдыха, время близилось к ужину, и первое, что он услышал, открыв дверь, был смех Анжольраса. Прекрасный звук прервался, как только Грантер вошёл в дверь, и его захлестнула волна вины и сожаления. Будучи тем, кем он был, он тут же перевёл взгляд на Анжольраса. Тот же повернулся в сторону почти сразу же, как они посмотрели друг другу в глаза. Грантер стиснул зубы, сделав вид, что его это не задело. Почти все присутствующие в комнате смотрели либо на него, либо на Анжольраса, и он прекрасно осознавал это, пересекая комнату и направляясь в свою тихую спальню. Он сжимал спортивную одежду и полотенце сильнее, чем, вероятно, стоило, но ему это было нужно, чтобы как-то заземлить себя. Он не разговаривал с Анжольрасом уже два дня. Вчера Анжольрас пытался поговорить с ним, но стоило ему произнести его имя, как Грантер проскользнул мимо него и вышел в коридор. Разумеется, он скучал по их разговорам. С момента их знакомства это был уже второй раз, как они намеренно не разговаривали друг с другом. Хотя в этот раз роли поменялись местами, и именно Грантер избегал Анжольраса. Он не мог смириться с мыслью, что каждый раз, когда Анжольрас видел его теперь, он знал. Глупо и смешно так жалко переживать из-за того, что парень, который тебе нравится, знает о твоей влюблённости, но он не мог ничего с собой поделать по этому поводу. Добравшись до своей комнаты, он бросил вещи на стул и плюхнулся на матрас. Он мог бы вернуться в комнату отдыха, где сидели его друзья, но там так же находился Анжольрас, и если опыт последних нескольких дней и научил его чему-либо, так это тому, что пребывание с ним в замкнутом пространстве не закончится хорошо. В конце концов Монпарнас не выдержал. — Вы двое, блять, наконец поговорите или как? — после этого Анжольрас тут же без единого слова вышел из комнаты. Грантер никогда не признается вслух, что скучает по Анжольрасу. (Но это так.) Тогда, значит, ещё увидимся. Они не встречаются. Никогда не встречались. И скорее всего, никогда не будут встречаться. Ага, не то чтобы у нас есть выбор. Грантер это знал. Он знал, что Анжольрас в нём не заинтересован. Грантер, мне... Мне правда жаль. Так почему он чувствовал себя так, будто с ним порвали? Мне тоже.