Секрет, тсс.

— Это секрет. — Кселлос! По-хорошему прошу признавайся! — Лина-сан, но это действительно секрет, — устало прошипел основательно охрипший мазоку. — Ну секрет, так секрет, — неожиданно миролюбиво согласилась волшебница, — но не твой, а НАШ, согласен? — Пристальный взгляд в широко раскрытые аметистовые глаза. — Мда, — вздохнула девушка через пять минут, отворачиваясь от Кселлоса, — Мартина, Амелия. — О великий монстр Зоамель Густар! — откровенно фальшивя и срываясь на визгливые нотки вдохновенно запела в микрофон Мартина гимн собственного сочинения. — Ты свет моей души, услада моих глаз… — Как прекрасен этот мир! — эхом в рупор вторила ей принцесса Сейруна. — Приди, приди и власть свою яви… — И справедливость в нём жива всегда! — Я жрица верная твоя… — И солнца луч нас радует когда… — Несу возмездие и тьму… — Я помогаю всем и всех люблю… — Врагов легко я прокляну… — Добро и справедливость в сердце… — И знамя веры я сквозь преграды пронесу! — Храните вы, мои друзья! Дверь распахнулась. — Лина, я хотел узнать… — Зелгадис замер на пороге комнаты, осматриваясь. — Ну чего тебе? — недовольно отозвалась волшебница, вытаскивая из ушей затычки. — Что? — растерянно переспросил химера, успевший забыть о цели визита. И немудрено. В дальнем от окна углу около стены, испещрённой какими-то символами, в центре магического защитного круга замер Кселлос с поблёкшей улыбкой, загнанным взглядом и подёргивающимся лицом. Рядом в наушниках стояла довольная Филия и удерживала над монстром барьер, чтобы тот не сбежал в астрал. В центре комнаты застыли Амелия и Мартина, с сияющими от воодушевления лицами. — Зел, что такого срочного ты хотел спросить? — Забыл, — почесав затылок, совсем как Гаури, признался юноша. — Э-э-э… Лина, а что тут… — Ничего! Это между нами, девочками. — Ли-на, — Зелгадис хмуро взглянул на волшебницу. Та скривилась. Подумала. И неохотно ответила: — Ну, понимаешь, Кселлос никак не желает признаться, кто из присутствующих тут девушек: Амелия, Мартина или Филия его первая любовь. Ясно? — Но, он же… — Ну и что! Мазоку, что не человек? Раз он может ненавидеть, значит может и любить. И вообще, иди-ка ты по хорошему. Не мешай. Юноша подобрал челюсть, кивнул и позволил вытолкать себя за дверь. — Продолжим, — жизнерадостно сказала волшебница, вставляя в уши затычки. Кселлос вздохнул. До ужина оставался ещё час. Время шло. Принцессы пели. Филия поудобнее уселась на краю ближайшей к монстру кровати и наслаждалась созерцанием страдающего Кселлоса. Поток положительный эмоций в сочетании с усиленным техникой пением нещадно фальшивящего дуэта Амелии и Мартины в течении нескольких часов довёл до предобморочного состояния даже четвёртого по силе монстра. Лина молчала, изредка посматривая на мазоку. Под маской спокойствия скрывалась смесь растущего раздражения и невольного уважения. Принцессы пели, временами срываясь на петушиный фальцет. Притерпевшийся Кселлос перестал улыбаться и с молчаливой усталостью смотрел на знаменитую бандитоубийцу. Алый и аметистовый взгляды сталкивались. "Не отступлю!" — упрямые алые искры "Я секреты не разглашаю, тем более свои," — аметистовая решимость. "Победа — любой ценой!" "Я не потерплю поражения." Эхо мыслей, поджатые губы, иронично приподнятая бровь. — Лина, ты ужинать идёшь? — в комнату осторожно заглянул Гаури. Амелия и Мартина разом замолчали и с надеждой взглянули на нахмурившуюся Дажедру. Кселлос облегчённо вздохнул. — Что? — переспросила она, вытаскивая из ушей беруши. — Ужин, — лаконично повторил мечник и скрылся за дверью. Лина помолчала. Филия сняла наушники и выжидающе смотрела на девушку. Отпустить Кселлоса и расписаться в собственном поражении? На это гениальная знаменитость согласиться не могла, точнее очень не хотела. — Филия, ты будешь ужинать в комнате, — непререкаемым тоном начала Дажедра, — Мартина, бегом вниз и закажи для неё в комнату еду и напитки. Если хозяин начнёт возражать, ты знаешь что с ним делать. Принцесса Зоаны без споров выскочила за дверь. — А мы с тобою, Амелия, сейчас на пару сотворим Рекавери. — Но, он же мазоку! — Да не Кселлосу, а Филии. Ей силы и бодрость нужны. Оставь этого фиолетового без присмотра, — тут девушка тяжело взглянула на мазоку, — сбежит. — Но… — Не смотри на меня так, Филия. Я не сомневаюсь ни в твоих знаниях, ни в способностях, ни в нарисованных тобою символах, — волшебница жестом указала на разрисованные магическими знаками стены, потолок и пол. — Но лучше подстраховаться. Всё таки впервые в эту "клетку" попадает настолько сильный монстр. Не так ли? Драконица вздохнула, одарила Священника неприязненным взглядом. Спорить с голодной Линой? Увольте. Жить ещё хочется. — А после ужина мы продолжим, — холодно добавила Дитя Хаоса, переступая через порог. — Во имя любви и справедливости, — жизнерадостно уточнила Амелия, разворачиваясь к двери. Чуть не столкнулась со служанкой, тащившей огромный поднос с ужином для Филии. Извинилась и помчалась догонять Лину. Мазоку обречённо вздрогнул и с ненавистью посмотрел на драконицу. Та в ответ широко улыбнулась. Кселлос закрыл глаза. Можно было насладиться тишиной и сосредоточиться. Найти выход из этой нелепой ситуации. Молчаливая неподвижность монстра настораживала. Филия начала нервничать. Она приготовилась к потоку гадостей, и даже придумала несколько остроумных ответов. Но ненавистный мазоку её игнорировал. Почему-то это злило и раздражало. «Мерзкий намагоми, — вгрызаясь в сладкий пирог думала девушка, — задумал какую-то пакость. Надо быть начеку. Не-на-ви-жу!» — сделав очередной глоток горячего душистого чая, драконица покосилась на невозмутимого Священника Зеллас, застывшего в центре ловушки. "Она не перестаёт меня удивлять, — улыбнулся Кселлос своим мыслям. — Это же надо догадаться, загнать одного сильнейших представителей расы монстров в угол. В буквальном смысле слова." Филия поперхнулась, заметив улыбку, и нащупала булаву. На всякий случай. Джуо-шинкан не обратил на драконицу никакого внимания. Он был занят: восстанавливал силы в потоке негативных эмоций жрицы и размышлял о создавшейся ситуации. "И откуда в её голове такие странные идеи? Ну кто, кроме Лины способен спросить у мазоку как, когда и в кого именно он влюбился впервые, упомянув при этом золотую ящерицу, взбалмошную принцессу и фанатку несуществующего монстра? Одно хорошо, её домыслы далеки от реальности." Мазоку приоткрыл глаз, ехидно взглянул на нервничающую драконицу и сладко пропел: — Приятного аппетита, госпожа Филия. Филия вздрогнула. Уронила чашку. Булаву. Хлестнула по полу появившимся из-под платья хвостом и яростно прошипела: — Намагоми! Бровь Джуо-шинкана дёрнулась, но он, получив дополнительную порцию негатива, опять погрузился в свои мысли. "Выпытывать у меня секреты... Я почти заинтригован: какие ещё идеи могут забрести в эту взбалмошную головку? — Тонко улыбаясь мазоку открыл глаза и внимательно изучил символы над головой, под ногами и стенах. Оценил прочность барьера. — Рано или поздно они устанут и уснут. Убивать я их не стану: бессмысленный расход ресурсов. Но несколько неприятностей обеспечить вполне в моих силах. Особенно ящерице и этой поклоннице несуществующего монстра." Дверь распахнулась, впуская отголоски спора. — Лина, а может ты ошибаешься? — Зелгадис, Кселлос никогда не врёт. Если бы он был не способен любить, то так бы и сказал. Если бы это произошло в прошлом, то упомянул бы и без подробностей. Раз запирается, значит это кто-то из наших знакомых. — Погоди, что значит запирается? — Сначала он спросил почему я решила, что мазоку может любить. Потом напомнил, что он прирождённый монстр, который питается ненавистью, болью и страхом. Потом… а-а, неважно. Отговорок у него набралось множество, пока всё не закончилось привычным… — Соре ва химитсу десу, — хмыкнул Зелгадис, стоя в коридоре. "Он мне сочувствует? Вот так сюрприз," — удивился Кселлос, уловив эмоции юноши. — Ага. Тогда я и поняла, что это Амелия, Мартина или Филия. "Вот значит как," — вздохнул мазоку, у которого от логических построений волшебницы голова шла кругом. — Слушай, Лина, а может ты просто не те имена называла? — в разговор вмешался Гаури. — Не те? — задумалась волшебница.  — Точно, я Сильфиль забыла! — Лина, а почему ты своё имя не включила в это список? "Не подавай идею, химера!" — разозлился насторожившийся Священник, наблюдая за Инверс. — Зел, ты в своём уме? — завелась девушка. — Чтобы в знаменитую гениальную волшебницу Лину Инверс влюбился какой-то монстр вроде Кселлоса! Ты за кого меня принимаешь?! Мазоку расслабился, испытывая смесь смутного сожаления, печали и облегчения. — Лина, Лина. — Бессердечный воин-маг попятился под мрачным алым взглядом. — Я пошутил. Это была шутка. — Ну и шуточки у тебя, — буркнула девушка, входя в комнату. Вслед за нею полные сил и энергии ввалились две принцессы. Захлопнули дверь и направились к орудиям пытки: одна к рупору, вторая к микрофону. — Мы остановились на секретах и именах: Амелия, Филия, Мартина или Сильфиль, — деловито начала Лина, — Кселлос, ты ничего не хочешь мне сказать? "Просто удивительно насколько она уверенна в собственной непривлекательности, хотя утверждает иное. Глупый ребёнок." — Хочу, Лина-сан, — мазоку жизнерадостно улыбнулся при виде заблестевших глаз. Поднял палец к губам и покачивая им по слогам произнёс: «Э-то се-к-рет!» — Кселлос!!! — хоровой вопль потряс стены. В порыве негодования в монстра полетели тарелки, чашки, поднос и булава Филии. Довольный Священник шустро уворачивался от метательных снарядов, несмотря на тесное пространство магической клетки. — Мартина, Амелия! — Озверевший взгляд Дажедры сулил Джуо-шинкану медленную мучительную казнь. Очередной раунд состязания воли начался.

Шесть часов спустя.

В комнату с гитарой в руках решительно вошёл бессердечный мечник-маг. Сиплые вопли поющих девушек в ночной тишине звучали как барабаны и мешали ему уснуть. — Лина, — Зелгадис подождал, пока волшебница вынет из ушей затычки, — Амелии и Мартине надо немного отдохнуть. Позволь мне помочь. Волшебница устало кивнула. "Тупик, — оценил сложившуюся ситуацию маг. - Скорее Эль-сама спустится на землю, чем Лина сдастся или Кселлос раскроет свои секреты." Принцессы одарили химеру одинаковыми восторженно-влюблёнными благодарными взглядами и рухнули на кровать. Приободрённая очередной порцией Рекавери, Филия сдвинула наушники и выжидающе посмотрела на юношу, который передвинул массивный табурет поближе к окну, сел на него, пристроил гитару и нежно коснулся струн. Комнату заполнила музыка. Тихая мелодия убаюкивала. Через полчаса Филия, клевавшая носом в такт, сдалась. Она прилегла на кровать, продолжая удерживать астральный барьер. Прикрыла на минутку глаза… и уснула. Остальные девушки уже давно погрузились в разноцветные сны. — Кселлос, — тихо прошептал Зелгадис, убедившись что девушки крепко спят, — я выпущу тебя отсюда, если ты обещаешь не причинять зла Лине, Амелии, Филии и Мартине. — Обещаю, — серьёзно произнёс Священник, в душе удивляясь наивности мага. Понятия зла и добра у расы монстров сильно отличались от человеческих представлений. Юноша стёр часть символов на полу. Мазоку медленно вышел из порядком надоевшего угла и остановился рядом с химерой. — Слушай, Кселлос, — тихо прошептал тот, — а почему ты сразу не сказал Лине правду? — Какую правду? — напрягся Джуо-шинкан. — Как какую? Что ты никого не любишь, потому что монстры не способны любить, — удивился Зелгадис. "Нельзя, чтобы он заподозрил истину. Идея!" — в аметистовых глазах промелькнул насмешливый огонёк. — Я никогда не лгу, — устало ответил Кселлос, наблюдая как расширяются глаза юноши от озарения и имя Лины формируется на губах. "Умён. Всё понял правильно. Ничего, сейчас мы это изменим. Вместе, не так ли, догадливый господин Зелгадис? Иначе мне придётся тебя убить." — А правда не понравилась бы госпоже Лине, — тихо продолжил монстр, взвешивая каждое слово. Одно неуловимое движение и они уже стоят вплотную. Лица напротив. Глаза в глаза. Губы близко. Слишком близко. Пальцы, закованные в броню чёрной перчатки, лёгким ласкающим движением скользят по синей щеке. Горячее дыхание обжигает. Хриплый шёпот: — И не только ей одной. С невнятным проклятием покрасневший Зелгадис отшатнулся, нащупывая меч. Кселлос прикрыл глаза. Понуро опустил голову. — Именно поэтому, — искренняя печаль звучала в голосе, — я не рассказал ей… "Ха! Было бы с кем, поспорил бы, что он купился," — сохраняя унылое выражение лица, довольный мазоку вылетел в окно и исчез в астрале. Ошеломлённый юноша сполз по стенке. "Он же не имел в виду, что… — ощупал щёку, вспоминая нежданную ласку. Поморщился. Помотал головой. — Не может быть, чтобы…" — мысли путались. К такому повороту дел закалённый жизненными невзгодами бессердечный воин-маг был совершенно не готов. Влюблённый монстр в привычную картину мира не вписывался абсолютно. Тем более — Джуо-шинкан! "Шабранигдо меня побери! Ни за что не скажу Лине, а то они втроём меня со свету сживут. Или его. Лучше его, чем меня, но всё равно жаль. Несмотря на то, что… Цефеид, за что? — чуть не плача думал Зелгадис. — В химеру превратили, теперь ещё Кселлос с… Хорошо хоть взаимности не требует, иначе…" — от этой мысли химеру перекосило и он зарёкся задавать Кселлосу вопросы. Вдруг тот ответит. Ещё раз.