Герой моих детских грёз — гроза мудаков и причина девчачьих слёз — подрос и не хочет слезать с колёс… Подрос и не хочет слезать с колёс. Герой моих детских снов спас Землю и был таков. Каков он теперь? Герой Моих детских книг — пьяный мужик, с пятой попытки вошедший в дверь… Аффинаж — Герой моих детских грёз
— Катерина, мы с матерью уезжаем на неделю, может, чуть больше, — я уже было обрадовалась тому, что наконец смогу провести аж семь дней —, а может и больше — в обществе сериалов, кота и огромной чашки кофе, как отец продолжил, — Поживешь у Юры. — У кого? — я аж поперхнулась чаем, о который грела руки, потому что отопительный сезон уже кончился, а зима все никак не желала уходить. — У Юры, — отрезал папа, будто это все объясняло, пока мама носилась по комнатам, собирая чемоданы. — Ммм, — глубокомысленно издала я. Вообще-то хотелось материться и ломать все на свете, потому что, если судить по папиным друзьям, Юра, вероятнее всего, был каким-нибудь крутым директором, которому за сорок и который любит Любэ. Радужная перспетива, — Это все объясняет. — Ты что, Юру не помнишь? — высунулась мать, прекращая свою беготню. Я чувствовала себя каким-то аутистом, собственно, так я, наверное, и выглядела. Родители смотрели на меня так, будто у меня амнезия. А может, так и было, — Юра Каплан, ты чего? — Мам, я понятия не имею, о ком вы оба, — чуть нахмурившись, я переводила взгляд то на папу, то на мать, но, видимо, это никак не помогало понять, кто такой этот Юра Каплан. И имя, и фамилия были знакомы, но это тоже не спасало ситуацию. Спустя минут десять, до меня таки дошло, что это за Юра. Итак, Юрий Каплан — друг друзей мамы из Киева. Когда мне было лет семь я была по уши в него влюблена, потому что ему было пятнадцать, он был взрослый и все такое. Сейчас до меня даже не доходит, что такого в нем было, кроме возраста, но все-таки. Я даже придумала тогда имена нашим детям и благополучно их забыла. В свои восемнадцать я уже успела повстречаться с мальчиками, а про Каплана напрочь забыла. Ну, вы понимаете, насколько. Я аж десять минут вспоминала, кто это вообще. — А почему он? — наконец, у меня проявился дар речи. Мама хитро улыбалась, потому что я ей как раз и заливала о своей огромной любви к нему, а вот что сейчас толкнуло ее посылать меня в Киев — загадка. Но, вообще, я бы была даже не против развеяться, если бы не круглосуточное нахождение под присмотром нянечки-Юры. — Он единственный, кто согласился, — вздохнула мать, усаживаясь, наконец, на стул и наливая себе крепкого и до жути сладкого чаю, — Была еще Таисия Николаевна, мой зам, но она старая. Вдруг, ты пить будешь, а она даже и не заметит. — Ммм, — второй раз за день, промычала я, — Куда летите? — Секрет, — мама хитро улыбнулась, отпивая чай и вставая, — Я тебе чемодан собрала, через полчаса выезжаем. О, боже…***
После короткого прощания, сопровождаемого довольными улыбками родителей, я села в самолет и благополучно вырубилась. Папа пихнул мне в руки номер Юры и украинскую симкарту, так что, наверное, я не потеряюсь, несмотря на мои феноменальные способности наживать приключений на свою пятую точку. Когда я долетела до украинской столицы, уже смеркалось, а мне ужасно хотелось есть, но рисковать, утоляя голод самолетной едой я была не готова. Перехватив какой-то огромный гамбургер в Сабвее, я понеслась на улицу. Юра, который я даже не помню, как выглядит, должен быть примерно там, где обычно стоят таксисты. Боже, вот почему этот человек согласился взять на попечение восемнадцатилетку? Идиот, наверное. Хмыкнув в ответ собственным мыслям, я поймала взгляд мужичка с усиками, как у Арамиса, и вытащила рюкзак. Мама, конечно, спихала почти всю мою комнату в огромный чемодан, но я, выкинув большую часть, уместила свои вещи в большой рюкзак. Итак, теперь надо было найти Каплана. Он вообще меня помнит? Я, вроде, изменилась с тех пор. Похудела даже. Это было моей гордостью, потому что худела я всю жизнь. Привет, меня зовут Катя, я ненавижу свое полное имя, а еще я идиот. Можно будет написать на могильном камне. — Да, блять! — раздалось у меня над ухом. Парень на полторы головы выше меня ругался с кем-то по телефону, — Мне насрать, — устало выдохнул он и, наконец, обратил свой взор на меня. При чем я, вроде, видела где-то это лицо, - О, пиздец ты взрослая теперь, — парень обнял меня, пока я пыталась поднять с пола свою челюсть. — Юра? - мда, Катя, ты гений. Просто аплодируй себе. — Нет, Лукашенко, — Каплан улыбнулся, видимо, радуясь собственному сарказму, — Как долетела? — Нормально, — я все еще не могла узнать в стоящем передо мной человеке мою детскую влюбленность. — Отметим твое прибытие? — Юра хитро улыбнулся, а я поняла, что эта неделя будет незабываемой.