Недостатки

Тук-тук.       Я обреченно вздыхаю и иду к двери. Ни дара ясновидения, ни чего-то другого не надо, чтобы знать, что это именно он, в жопу пьяный, снова пришел жаловаться на весь мир.       – Привет, Джеки, – он криво улыбается и заливается противным смехом. Молча пропускаю его в квартиру и запираю дверь.       – Что за хрень, Уильям?       – Нахуй иди со своим «Уильям», – он отмахивается, с горем пополам снимает кеды и прислоняется к стене. – Я пьян, понятно? П-Ь-Я-Н. В говно. В хлам. В полную и жирную, как у матери твоего соседа, жопу.       – Снова поругался с Лизой? – смотрю в его затуманенные от алкоголя глаза. – Ал? Алекс сжимает кулаки и тихо вздыхает.       – Я, блять, такой идиот, Джек. Усмехаюсь. Сказано в точку и лаконично.       – Хочешь какао? Он мягко улыбается:       – Конечно. Мы идем на кухню, где я завариваю нам по кружке «Несквика» и сажусь напротив Гаскарта.       – Что за неведомая хрень заставила меня сделать ей предложение? – он с силой сжимает виски и протяжно, словно забитый зверь, воет. – Я хотел сделать ее счастливой, понимаешь? А потом начинается такая необъяснимая хрень, что от моего тупизма охуевают все измерения и Вселенная. Все идет наперекосяк в противовес всем моим желаниям.       – А ты не думал подчиниться воле судьбы? – с надеждой во взгляде смотрю на него. – Может, в тебе есть что-то для кого-то другого? Нужно просто понять это. Но он продолжает, напрочь игнорируя меня, мои жалкие попытки, даже не взглянув на меня:       – Бывает, сделаю как сам этого хочу, а почему сделал – не понимаю совсем, – он вздыхает, надавливая на веки. – А иногда понимаю, как нужно было сделать, только когда уже ничего не исправишь. Я сделал это, даже толком не разобравшись в своих мыслях, и этим доставил ей кучу проблем, Джек.       – Эй, Ал, - ободряюще сжимаю его плечо. – Не говори так, словно живешь в идеально-умном мире, где никто не совершает ошибок, – переступив через себя, сглотнув ком в горле, я добавляю:       – Еще не поздно попросить у нее прощения. Она – твоя жена, и простит тебя.       – Нет, Джек, - говорит он и мотает головой. – Сейчас уже поздно.       – Почему же? – хмурюсь я. Алекс молча вытаскивает из кармана два обручальных кольца, швыряя их в стену.       – Потому что, блять, уже год с лишним она спит со своим начальником! Она просто обожает этого хрена в Армани и обвиняет меня, мол, я препятствую ее счастью своей сопливой любовью! Без лишних слов притягиваю Гаскарта в свои объятия и глажу по голове.       – Завтра будет лучше, Лекс, - шепчу я. – Без Лизы, без глупых решений. Будет лучше, я обещаю, - крепче обнимаю трясущегося от панической атаки Алекса.       – Спасибо тебе, – бурчит он мне в шею, отчего кожа покрывается мурашками.       – Не за что, Ал, – невесомо целую его в висок.       – Джек?       – М?       – Я тут кое-что понял… – он выпутывается из объятий и смотрит мне в глаза. – То, что ты сказал насчет «чего-то для кого-то другого». Я замираю.       – Ты слышал это?       Он кивает, легко улыбнувшись. Затем, поколебавшись несколько секунд, мягко и очень осторожно целует меня в уголок губ, все еще дрожа – то ли от злости, то ли от страха.       – Я чувствую себя целым рядом с тобой, Джек. Есть такое место, благодаря которому ты уверен, что это и есть то самое, необходимое тебе.       – Жопочуйка? – с улыбкой спрашиваю я. Гаскарт смеется.       – Именно она! – он убирает каштановую прядку со лба и кротко смотрит на меня. – Ну, так ты не… Не дав договорить, я притягиваю его к себе и целую в губы. Знал бы ты, насколько полноценным чувствую себя я, находясь рядом с тобой. Мне никогда не хватало мужества признаться, что я нуждаюсь в тебе каждый божий день. Говорил всякие глупости, и даже не подозревал, дурак, что достаточно лишь посмотреть друг другу в глаза и не отрывать взгляда. Мы так глупы, черт возьми.       – Ты прекрасен, Ал, – улыбаюсь я, смотря в его глаза. – Ты знаешь это?       – Серьезно?       – Конечно, глупыш, - усмехаюсь я и обнимаю его. Мы до безумия глупы, но именно этим и дополняем друг друга. Мы отказались менять друг друга и приняли наши недостатки. В конце концов, совершенство – это еще не все.