Любовь переживет

POV Густав — Мам, тебе нравится? — я сыграл веселую мелодию на пианино мистера Уайа, когда она сидела в его кресле, выглядя совсем потерянной. Она вернулась с доктором, и мы сидим здесь, в гостиной, пока он там работает в одиночестве. — Мам, ты не смотришь, — сейчас я бы сделал все, что угодно, чтобы увидеть ее улыбку, но она не улыбалась, даже не смотрела на меня. Она сидела в кресле мистера Уайа, подпирая рукой щеку. — Густав, пожалуйста, — мягко попросила она, — не сейчас.       Было очевидно, что мама не слушала музыку, поэтому я остановился и начал болтать ногами, сидя на длинной фортепианной скамье. — Я голоден, мама. — Да, Густав, мы все голодны, но скоро мы поедим.       Когда мой живот заурчал, я положил на него руку. Я хочу съесть что-нибудь сейчас. — Когда, мама? — Когда доктор закончит.       Ее нервировали мои вопросы, поэтому я замолчал. После этого доктор вышел из комнаты мистера Уайа; его белая рубашка была в крови. Когда мама заметила его, то сразу же встала на ноги, заметно переживая за состояние мистера Уайа. — Графиня… — Как он? — Очень слаб, — сказал он, — но я еще не закончил с ним. Я пришел попросить вас кое о чем. — Что угодно. — Вы не возражаете дать ему немного крови? — Совсем нет, — ляпнула мама, — берите столько, сколько нужно. — Я надеялся, что вы это скажете, — он взял мою маму за руку и стал уводить ее. — Пойдемте со мной. — Густав, оставайся здесь… Я вернусь через несколько минут.       Мне ничего не оставалось, как мысленно бороться со своим голодом. Когда моя мама ушла, я поднялся со своего сидения из-за фортепиано и направился в кухню. Особо есть было нечего, но я залез на столешницу, надеясь найти что-нибудь в шкафах. Открыв их, я порылся среди консервированных овощей и патоки и облегченно выдохнул, найдя открытую коробку крекеров в форме зверей Кони-Айленда. Это, конечно, не блинчики или липкие плюшки из булочной «Фантазмы», но пока что сойдет. POV Кристин       Я умоляла доктора взять столько крови, сколько требовалось для Эрика. Не знаю, сколько именно он взял, но, я думаю, что около пинты. Я просила взять еще, но он только посмеялся и сказал, что этого будет достаточно. Когда он закончил и держал контейнер с моей кровью в руках, он направился в спальню Эрика, чтобы продолжить работать с ним. Я просила сообщить хотя бы какую-нибудь новую информацию о его состоянии, но доктор отказывался что-либо говорить. Я думаю, что даже он не знал, будет жить Эрик или нет. Кто мог сделать такое с моим ангелом? Кто в здравом уме будет желать нанести ему вред? Да, десять лет назад у Эрика были враги, но сейчас я не видела ни одного. Он щедрый человек, который дает фрикам работу, строит развлечения для семей и детей. Он уже не тот человек, которым был десять лет назад…       Я находилась в коридоре, расхаживая взад-вперед, словно ожидающий отец, беспокоящийся о том, что же станет с моим бедным Эриком. Час спустя доктор вышел со своей сумкой с инструментами в руках, протягивая ко мне руку за своей шляпой, когда закрыл за собой дверь. — Он? — Жив? Да, но кто знает насколько. — О, большое, огромное спасибо! — я вздохнула с облегчением. — Он очень слаб из-за потери крови, но переливание крови, которое я сделал, спасло его жизнь. Если бы не ваше щедрое донорство, я не думаю, что он был бы еще жив к этому моменту. — Что случилось с ним? — Я не предсказатель, мадам, но по его травме я могу предположить, что его порезали… очень грязным лезвием. Могла попасть серьезная инфекция через такую рану. Я вычистил ее как только мог и зашил его… Всего девяносто швов. Он счастливчик… Это лезвие сделало два отдельных входа и оба раза чуть мимо легких. — Спасибо вам, доктор. — Мистер Уай пока что не сможет встать на ноги. Обрабатывайте его рану и держите его в комфорте.       Я кивнула и поблагодарила еще раз перед тем, как отпустить. Когда он ушел, я стала искать Густава и нашла его на кухне, спящим лежа на полу с крошками и пустой коробкой из-под крекеров, лежащую возле него. — Ох, Густав… — я покачала головой, зная, что его желудок получил все, что хотел.       С тех пор, как он заснул, я нашла это хорошим шансом, чтобы проверить Эрика. Наполнив стакан холодной водой, я направилась в холл и в его спальню. В комнате было темно, за исключением газовой лампы, что освещала ночной столик. Мой ангел выглядит мертвенно бледным, его грудь была перевязана белыми бинтами. Доктор оставил немного лекарств, и сейчас они расставлены по прикроватной тумбе. Я поставила стакан, и начала прикрывать его тело прежде, чем снять маску. Моему ангелу требовался весь возможный комфорт, и я знала, если маска не будет надета, спаться ему будет легче. — Отдыхай, Эрик…       И когда я аккуратно закрыла дверь позади себя, я направилась обратно в кухню, чтобы приготовить себе что-нибудь поесть. POV Эрик       Я умер… я определенно умер. Это чувствовалось так, словно я безумно слаб. Мой мир кружился; в момент когда я открыл свои глаза, все закружилось настолько сильно, что я простонал и снова их закрыл. По телу будто шел огонь, как если бы пламя поглощало всю левую сторону моего тела. Горит, пульсирует, чешется… эти поочередные ощущения были по всей стороне. Горит, пульсирует, чешется… Я даже не могу вспомнить, как попал домой после того жестокого ограбления на улице. Все, что я помню, так это то, как я сижу в ванной, пытаясь остановить кровотечение, и после этого вообще ничего. Я чувствовал неудобное ощущение — я лежал на натирающих мою больную плоть полотенцах. Когда я поднял руку, чтобы закрыть свои глаза, я понял, что маска отсутствовала.       Кристин вошла несколько мгновений спустя, кажется, радуясь, что я не сплю. — Эрик, как ты себя чувствуешь?       Я открыл рот, чтобы заговорить, но меня прервал жесткий кашель. — Не говори, если не можешь, — она подошла к ночному столику за стаканом воды и поднесла его к моим губам. — Выпей это, тебе станет лучше.       Я делал маленькие глотки, уже начиная чувствовать боль в желудке. — Я… я не могу лежать на этих полотенцах, — простонал я. — Я знаю, Эрик. Я положила их, чтобы ты не запачкал свои простыни. Как насчет того, чтобы я помогла тебе дойти до гостиной и освежила твою постель?       Мысль о том, чтобы встать, заставила желудок заболеть, но я знал, что если вскорости не поднимусь с этих полотенец, то сойду с ума. Наконец я кивнул, и Кристин помогла мне надеть ночную рубашку прежде, чем я встал на ноги. Мир вокруг меня закружился, кровь прилила к голове, вызывая боль. — Это переливание крови, — она напомнила мне. — Ты почувствуешь себя лучше через пару дней.       Я не был уверен, о чем конкретно она говорит, потому что был слишком занят надеванием своей маски, после чего Кристин отвела меня в гостиную. После каждого сделанного мною шага мне нужно было передохнуть несколько мгновений, чтобы набраться сил. Но когда я наконец сел в свое кресло, я закрыл глаза, чтобы отдохнуть. — Я вернусь через несколько минут, Эрик.       Пока я сидел с закрытыми глазами, я услышал, что кто-то быстро пишет; открыв глаза, я заметил Густава, сидящим за моим столом и пишущим на кусочке пергамента. — Что ты там делаешь? — Пишу новую песню… А что делаете вы? — Отдыхаю, — прошептал я. — Это больно? — Невероятно.       Я снова закрыл глаза, и открыл только тогда, когда услышал, что Кристин разговаривает со мной. — Я освежила кровать, Эрик. Ты готов одеться?       Я почувствовал, что у меня начинается лихорадка, но пребывание в моей одежде будет более удобным, чем в обычных брюках. — Пойдем, Эрик, — Кристин аккуратно подняла меня на ноги, ухватив прежде, чем у меня появится шанс упасть.       Когда мы были снова в моей спальне, я заметил, что она уже приготовила пару ночных брюк, чтобы я одел. Однако, когда она посадила меня, я обратил внимание на маленькую повязку поперек ее предплечья. — Что это? — я сумел схватить ее за руку так, чтобы мне было достаточно удобно рассматривать повязку чуть ближе. — Это? Ничего. — Ты дала кровь? — Ты нуждался в ней, — она кивнула. — Ты дала мне кровь?       Кристин не спеша помогала мне с брюками, когда отвечала. — Да. Ты в ней нуждался, и я не собиралась сидеть и смотреть, как ты умираешь.       Кристин дала мне кровь! По моим венам течет кровь ангела! Кровь Кристины внутри меня… — Спасибо, Кристин. — Ты бы сделал то же самое и для меня.       Она права. Я бы отдал ей все до последней капли, если бы понадобилось.       Когда мое тело лежало на простынях, я вздохнул, уже ощущая, как комфорт окружает меня. — Я могу спать в гостевой комнате, Кристин, — сказал я. — Мы договаривались об этом. — Эрик, тебе нужна эта кровать больше, чем мне. Густав будет спать в гостевой комнате, а я на стуле около твоей постели. Нужно за тобой присмотреть.       Это именно то, что мой ангел сделал. Днями я чувствовал себя так, словно я собирался умереть. Инфекция в моем теле брала верх, оставляя меня с ужасной лихорадкой и несуществующим апатитом. Большинство часов я лежал в постели, пытаясь вспомнить, что случилось со мной на той алее несколько дней назад. Я знал, что меня закололи два головореза, но почему? Что я мог когда-либо сделать, чтобы они желали навредить мне? Они предупредили меня… Это было их угрозой… предупреждением. Но, предупреждением чего? POV Кристин       Я заботилась об Эрике в течение следующих нескольких дней, проводя бессонные ночи около него, пока он отдыхал. Он рассказывал мне, что был заколот, когда шел в булочную, и без драки не обошлось. Погода быстро сменилась с лета на осень, и знала я это по пустым улицам «Фантазмы». Два дня назад все успели на последний корабль туда, откуда они приехали. Порты будут закрываться в течение нескольких дней, но меня не будет ни на одном из тех кораблей. Все работники Эрика приходили в квартиру, чтобы спросить о его состоянии, принося карточки с пожеланием скорейшего выздоровления и немного роз в надежде, что он почувствует себя лучше. Но эти безделушки и карточки только злили его. — Все что, должны знать о моих делах? — он прорычал. — Я нанял их работать, а не приносить мне подарки и купаться в симпатии, как если бы им было не все равно.       Я могла только закатывать свои глаза, потому что это был обычный упрямый Эрик, которого я знала еще в Париже. В благодарность за то, что он разрешил нам остаться, я прибрала его дом, даже выстирала несколько его грязных вещей. Он постоянно спорит об этом, но я игнорирую его. — Я не позволял тебе оставаться в качестве моей горничной, — однажды днем прорычал он, когда я вешала его чистую одежу. — Да, но нет ни единой причины, почему я не могу с этим помочь. — Это все равно не важно, Кристин, прошла почти неделя и завтра я поднимусь, чтобы отправится закрывать «Фантазму». — Эрик, ты почти умер неделю назад. Ты не можешь ожидать от себя того, что будешь достаточно здоров, чтобы поднимать тяжелые предметы — что, если твои швы порвутся? — Ты также не моя мать, Кристин. POV Густав       Пока мама была занята заботой о мистере Уайе, все было довольно скучно. Когда я просил ее поиграть, она была слишком занята: или прочищала рану мистера Уайа, или готовила ему еду. Большинство дней я проводил за фортепиано мистера Уайа, нажимая пальцами на случайные клавиши только для того, чтобы провести время, но моя мать подходила ко мне и говорила остановиться. — Мистер Уай спит, — говорила она. — Я хочу, чтобы он получил свой отдых.       В квартире мистера Уайа может быть как угодно, но не весело. У него нет игрушек, лежащих повсюду, с которыми я мог бы поиграть, и у него нет двора. И что я должен был делать без музыки? Прошла почти неделя, и если бы я провел еще мгновение запертым внутри этой квартиры, я бы абсолютно точно сошел с ума! Я сидел на фортепианной скамье, когда услышал, как мистер Уай спорит с моей мамой о том, что он собирается встать и пойти работать утром. Я до сих пор не понимаю, почему моя мама так заботится о нем… ведь все, что он делал — это кричал на нее. Когда мама вышла из его комнаты, ее руки были заняты несколькими грязными тарелками. Обычно она не смотрела на меня дважды, но сейчас она остановилась, когда поняла, насколько заскучавшим я выгляжу. — Тыковка, почему бы тебе не пойти на улицу и не поиграть?       Это тотчас же подняло мое настроение. Моя мама никогда раньше такого не говорила. — Правда? — Да, — она кивнула, — «Фантазма» закрыта на зиму сейчас, поэтому там не будет никакой толпы, в которой можно потеряться. Просто будь недалеко от квартиры и не подходи к океану. — Ты можешь пойти со мной? — восхищенно спросил я. — Нет, — она потрясла головой, — маме нужно сделать несколько дел, пока мистер Уай отдыхает. А ты пойди и немного повеселись.       Я сказал еще слово на прощание, когда схватил свое пальто, и направился к двери. Воздух был намного холоднее, чем раньше, но меня это не волновало, я бежал прямо к воротам «Фантазмы». Было странно видеть парк мистера Уайа пустым и закрытым. Его работники накрывали стенды с сахарной ватой и другие части парка, которые все еще были открыты. На другой стороне, где был тент с шоу фриков, мисс Флек, мистер Скуэлч и доктор Гангл несли реквизиты в большой ящик для хранения в другом конце тента. — Эй, ребята, — я поспешил к ним, — что вы делаете? — Ну, если бы ты не был маленьким мастером, — дразнил доктор Гангл, — мы бы решили, что ты уехал с Кони-Айленда.       Я запрыгнул на стог сена и сел, когда они продолжали заполнять резервуар для хранения. — Нет, мне не разрешали выходить, потому что моя мама заботилась о мистере Уайе. — Да, мы все очень беспокоились о нем, — ответил мистер Скуэлч, убирая свои тяжелые бочки. — Он вернется завтра. По крайней мере, он убеждал в этом мою маму. — Мы думали, что ты уедешь отсюда на одном из последних кораблей, — произнесла мисс Флек. — Моя мама не хочет уезжать. Она говорит, что мы проведем зиму здесь. — Ты говоришь так, словно это плохая вещь, — доктор Гангл бросил большой резиновый мяч мне в руки, очевидно, показывая, что он хочет, чтобы я помог им убраться. Я прокрутил цветной наполненный воздухом мяч в своих пальцах, на самом деле не желая проводить целую зиму на Кони-Айленде. — Так и есть, — сказал я. — Я хочу поехать домой в Париж. — У Кони-Айленда есть свои преимущества зимой, — заверил мистер Скуэл. — Ох, правда? — я усмехнулся. — Например, какие?       Все трое стали вместе, не уверенные о чем сказать. — Ах… что ж?.. — Никакой очереди в пиццерии! — выпалил доктор Гангл.       Мисс Флек слегка толкнула его в плечо, ведь никто не пришел в восторг от его ответа. — Густав, — мисс Флек приобняла меня, — здесь есть множество веселых занятий зимой. Мистер Уай делает его приятным для всех нас. — Точно… — я закатил глаза. — Бьюсь об заклад, что это так же весело, как скучно в его квартире. — Ну, через несколько недель он проводит Хеллоуинский бал.       Это привлекло мое внимание. — Что? — Да, это чудесный бал, чтобы отпраздновать еще один успешный сезон в «Фантазме». Все его работники посещают его наряженными. Там есть карамельные яблоки, страшные декорации… музыка… Ох, это так весело. — Но что насчет Рождества? — спросил я. — Оно не будет таким же… без моего папы.       Их лица тут же поникли. — Мастер не любит этот праздник, Густав. — Что? Нет Рождества?! — Он всегда проводит его закрывшись в своей квартире… в одиночестве. Иногда, если пройти мимо его окна в канун Рождества, то можно услышать самую грустную мелодию, звучащую на его фортепиано… — Нет Рождества! — Ну, может, его отношение к нему немного изменилось теперь, когда у него есть с кем провести его… — предположил мистер Скуэлч. — Или ты всегда можешь вернуться к тому, что в пиццерии нет очереди, — сказал доктор Гангл. — Привет, товарищи фрики…       Мы все обернулись и увидели Мэг, идущую мимо с несколькими танцорами. Они были одеты в пернатые платья, будто они готовились показывать что-то. Но подождите… Мистер Уай уволил ее! Я сам слышал это! — Что ты здесь делаешь, Мэг? — спросила мисс Флек. — Мастер разрешал вам выступать? — Чтоб ты знала, — она огрызнулась, — мое выступление будет лучшим в истории «Фантазмы» на закрытии завтрашним вечером и толь… — она остановилась, когда увидела меня, стоящего около доктора Гангла. — Ты… что ты до сих пор здесь делаешь? — Могу я задать тебе тот же вопрос? Мистер Уай уволил тебя. —  Если ты не хочешь немного незапланированного плаванья на пляже, то замолчи, иначе я заткну твой мелкий рот. — Мэг, мистер Уай не ставил тебя в расписание закрывающего шоу завтра в оперном театре, — начал мистер Скуэлч, доставая программу из своего кармана. — Посмотрим, оно остается открытым… — Верно, — сказала Мэг. — И у него нету номера, которым он мог бы заполнить время, поэтому это сделаю я. Как только он увидит, что я его numero uno*, он не сможет отказать мне в составе команды. — Есть слух, что он уже попросил Кристин петь, — прервал доктор Гангл. — Что? — Это верно, — ответила мисс Флек. — Кто знает… может, она будет петь каждый вечер в следующем сезоне. — О, это мы еще посмотрим! — зло прокричала Мэг. — Мы остаемся на всю зиму, — сказал я. — О, правда? Я посмотрю… — Иди куда шла, Мэг, — мисс Флек стала передо мной. — Оставь ребенка в покое. — Ты и эта армия, фрик?       Дальше вперед вышли мистер Скуэлч и доктор Гангл. — Я могу поднять до четырехсот фунтов за раз, девочка, — начал мистер Скуэлч. — Маленькая коротышка, как ты, будет ощущаться, словно я поднимаю карандаш. Теперь, я думаю, тебе следует послушать совета мисс Флек и идти своей дорогой. — Это еще не кончено, ты мелкое отродье! — перед тем как уйти, она указала прямо на меня.       Когда она ушла, я знал, что завтра будет большая драка, особенно если Мэг знает, что Уай ее уволил, и я знал, что человек вроде него, не берет слов назад…