***
Возвращаясь с тренировки, усталый Юнхо заметил брата, сидящего на крыльце. Вид у Джеджуна был не ахти: испачканный пиджак, вывалянные в какой-то луже брюки, разодранная рубашка и болтающийся на шее галстук еще больше подчеркивающий нелепость вида омеги. Всклокоченные волосы, казалось, будет не реально привести в божеский вид, а разбитая губа и сбитые в кровь костяшки рук соответствовали тону бордового галстука и эмблеме на пиджаке. Если у Юнхо сперва проскочила мысль, почему же брат не заходит в дом и сколько он так сидит, то после возник совершенно другой вопрос: с кем это он так потягался и из-за чего? Джеджун не обратил никакого внимания на брата, он лишь молча сидел, потупившись в куст с розами. Появляться перед отцом в таком виде не хотелось. Но меньше всего ему нужны были кудахканья над ухом: – Что с тобой? – Юнхо скинул сумку с плеча и протянул руку к омеге, но тот отвернулся. – Кто тебя так? – Не волнуйся, – чуть хрипловатым голосом протянул Джеджун, поднимаясь на ноги, – свою честь я отстоял. Моя задница не пострадала. Омега демонстративно направился в дом, всем своим видом показывая, что если бы брат был рядом, ничего такого не случилось бы. – Джеджун, если бы ты сказал, что есть какая-то проблема… – Нет проблемы, – омега проигнорировал Юнхо, забегая на лестницу. Юный альфа так просто не сдавался, преследуя брата по пятам. Даже без спросу в его комнату вломился. – Если ты мне все расскажешь… – То что? В графике появится еще одна тренировка? – попрекнул Джеджун, избавляясь от пиджака и рубашки. Юнхо напряженно уставился на синяки, которыми оказалось усыпано тело омеги. Этот его вид отбирал дар речи. Ему, должно быть, было больно. И сам альфа невольно ощутил на себе весь этот дискомфорт. – Я мог бы посодействовать… – не отрывая взгляда от кровоподтеков, загипнотизированным голосом протянул Юнхо. Совесть назойливой мухой так и кружила над ухом. – Спасибо! Уже посодействовал! – Джеджун вынырнул быстрым движением из брюк, брезгливо отбрасывая их в сторону. – Может, тебе мазь какую-то принести? – Какую еще мазь? У меня полная задница этой «мази». Хоть весь обмажься! – Аптечка в ванной, так? – Юнхо указал пальцем в ту сторону, не отрывая взгляда от прожигающих буравчиков омеги. Спустя мгновенье парень уже несся в конец коридора за лекарствами. Все, чего он хотел, это – чтобы с Джеджуном все было хорошо, чтобы у него не оказались переломаны ребра или еще чего. Все же омега чертовски привлекательный, а плюс эта долбаная течка, из-за которой поголовье альфийского скота сходит с ума. Как только Юнхо обнаружил необходимый тюбик, тут же за его спиной тенью вплыл Джеджун. Альфа в зеркале мог видеть, как тот ловко снял белье и нырнул в душевую кабинку. Почему-то омега не стал плотно закрывать дверь, прикрыл ее до половины, жадно подставляясь тугим струям горячей воды. Этим беззастенчивым, привычным поведением он поставил Юнхо в неловкую ситуацию. Тот будто вкопанный застыл с мазью руках, нагло разглядывая плещущегося брата. Сердце альфы то и дело норовило выпрыгнуть, оно затарахтело как бешеное, стоило до носа долететь настоящему аромату омеги. Вся косметика. Все блокаторы запахов, вся маскировка нещадно смывалась в канализацию, являя миру истинные благоухания омеги. Юнхо чуть пошатнулся – не ожидал он, что запах Джеджуна будет настолько привлекательным, настолько наркотическим. Даже тогда, при первом сексе, омега не излучал такого цветочного, сладковатого аромата, как будто истинный нектар, которым упиваются боги. Титанических усилий стоило оставаться на месте, упершись в раковину. А лучше было бы вообще покинуть ванную комнату. Но смелости альфе не хватило, чтобы уйти, сил недостало, чтобы оторвать свой взгляд от стройной фигуры, по которой, собираясь в крупные капли, стекали струйки воды. Даже поза, в которой стоял Джеджун, во всем привлекала Юнхо: запрокинутое лицо умиротворенно расслабленное под потоками воды, подогнутая коленка. В профиль омега казался еще тоньше. Хотелось до безумия ласкать его нежную кожу той самой воздушной пеной, стекающей с губки. Альфа невольно повторял взглядом каждый жест за рукой Джеджуна, даже не постыдился, чтобы отвести взгляд, когда тот принялся за интимную зону. Не то, чтобы Юнхо не понимал щекотливости момента, но украдкой он все же поглядывал, пока омега ничего не замечает. Спохватился альфа лишь тогда, когда воду в душе перекрыли резким движением. Джеджун в ту же секунду показался из кабины, отираясь махровым полотенцем. – Ты все еще здесь? – омега уверенным шагом подошел к аптечке, игнорируя присутствие Юнхо. А тот показал ему тюбик в руке. – Мазь от ушибов. – Можешь быть свободен, – Джеджун выхватил лекарство из раскрытой ладони альфы и быстрым движением скрутил крышечку. Юнхо пропустил шпильку, подставляя руку для прозрачного геля. – Я намажу тебе спину. Секунду подумав, Джеджун все же выдавил ему на пальцы небольшую горошину и развернулся спиной. Пока сам он быстренько обрабатывал ссадины на прессе и боках, Юнхо медлил. Альфа колебался, осторожно вбирая полной грудью настолько незнакомый манящий аромат. Он даже глаза прикрыл, чтобы получше прочувствовать запах. И когда аккуратно двинул пальцами по шелковистой коже, это дало двойной эффект. Хотелось зацеловать каждый миллиметр этого горячего тела омеги, ласкать его до потери пульса, наблюдать, как оно выгибается навстречу прикосновениям. Но Юнхо не мог себе позволить большего. К сожалению или к счастью? Лишь бы снова ни о чем не пожалеть. Одно он знал наверняка: этот одуряющий аромат теперь будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. – Ну, что там? – нетерпеливо вывел из грез альфу Джеджун. – Готово, – с сожалением отстраняясь, признался тот.***
Всю ночь Юнхо не спалось. Он то и дело ворочался в постели, улавливая тонкие ароматы омеги, доносящиеся из коридора. Альфа готов был выть от отчаяния, что не сумел быть вовремя в нужном месте. Хорошо, если Джеджун не соврал. Но досталось ему сполна. А затем почти все утро и за завтраком, и во время сборов Юнхо пытался отговорить брата, чтобы тот не шел в школу. Но Джеджун существо упрямое и несгибаемое. После нанесения полтонны косметики его лицо превратилось в кукольное, еще более нереальное, более неземное, еще прекраснее. Его вид приковывал к себе взгляды, вынуждая восхищенно робеть. И та ссадина на губе стала практически незаметной. Хотя непосвященные не обратят на это никакого внимания. В школе же Юнхо намерен был не отходить от брата ни на шаг, как цербер выхватывая из толпы голодные взгляды стервятников. Но интересовал его тот, кто посмел приблизиться к омеге. Альфа надеялся с помощью реакции Джеджуна и нестандартного поведения, выдающего ублюдка, во что бы то ни стало вычислить его. Но Джеджун был спокоен, как танк, шуруя по школьным коридорам, заставляя разбегаться в стороны, прижиматься к стеночке, чтобы ненароком не оказаться затоптанным омегой. Юнхо не привыкать быть в центре внимания на игровом поле, но перед ним так еще не расступались, как это происходит в присутствии Джеджуна. Было как-то неловко чувствовать себя привилегированным учеником. В его школе все было по-другому. Не было королей, не было шестерок. Не без того, чтобы парочка красивых засранцев получала определенную популярность, но атмосфера однозначно отличалась от нынешней. Не факт, что Юнхо сам стал бы тесниться у стеночки, уступая дорогу какому-нибудь придурку. Скорее, они бы просто разошлись как в море корабли. Но Джеджуна же здесь если не уважают, то боятся. Что странно. Но с другой стороны, почему бы и нет? Ведь он первый в рейтинге, посещает клуб актерского мастерства и играет главные роли, он красив, зазноба практически всей сильной половины учеников в этой школе, еще и числится омегой капитана бейсбольной команды. Все сходится. Планам Юнхо не отходить от брата помешал урок физкультуры – раздельные раздевалки и душевые. Ну да, было бы слишком, если бы каждый второй омега в этой школе вонял своей течкой прямо перед носом у альфы. Учителям пришлось бы наблюдать нешуточные оргии. А пока Юнхо раздражался от быдловского гогота приближенных к капитану бейсбольной команды: – Говорю вам, он – отменная соска, – похвастался этот недоумок Гаюн, еще и пальчики манерно у губок сложил, а затем выскользнул из рубашки. – Его ротик творит чудеса, – продолжал он, не замечая пристального разъяренного взгляда Юнхо. Тот сжал от злости кулаки с такой силой, что аж хрустнули суставы. Он в мгновение ока подлетел к бугаю и захлопнул у того перед носом шкафчик, привлекая к себе взбешенные взгляды верзил. – Правда? – с издевкой уточнил Юнхо, покуда никто не успел пасть открыть. – Так значит, он рот порвал, пока тебе отсасывал? – парень убивал взглядом ублюдка всевозможными способами. – Вот, черт! А когда же вы успели-то? Ты был у меня на глазах непрерывно в течение трех с половиной часов. На тренировке. Разве что, когда разошлись по домам… И то, в разные стороны. Значит, вы должны были успеть за полчаса, пока я не приду. Но вот, что мне действительно не дает покоя, – Юнхо картинно задумался, потирая пальцем висок. – Джеджун – та еще чистюля, он как только приходит домой, тут же переодевается. Почему же он встретил меня в школьной форме, коль четыре часа уже просидел дома? – Юнхо злобно шарахнул по металлической дверце шкафчика кулаком, надвигаясь на амбала-капитана. – Ты хоть бы для приличия поинтересовался у него, кто это был. Я уже молчу о том, что это твой гребаный долг надрать задницу той твари, уебище! Юнхо крутнулся на пятках и, полыхая как кипящий кратер вулкана, направился в спортивный зал – до начала урока оставалось совсем ничего.