***
Прошла неделя, зелье варилось без каких-либо сложностей или неудач. Гермиона приколола листок с последовательностью действий на доску, и все трое с лёгкостью периодически исчезали, чтобы проверить, как идёт дело. Иногда девушка тащила Римуса в библиотеку, чтобы два мародёра могли незаметно пойти в Выручай-комнату, иногда Джеймс притворялся, что обиделся, и уходил погулять в одиночестве, а Сириус говорил, что у него очередное «свидание», и удалялся. Гермиона же с лёгкостью находила предлог в походе в библиотеку, а сама уходила проверить зелье. Сегодня они решили встретиться все вместе. Когда Гермиона вошла в комнату, Сириус уже отмерял нужное количество крови животных. Он сидел на полу, скрестив ноги, его лицо было напряжено и предельно сконцентрировано. Взгляд девушки скользнул по его фигуре. Сириус её не замечал и продолжал заниматься делом, пока она с тоской смотрела на него. Её поглотили воспоминания о том, как они общались в её прошлом. Тогда Сириус научил её готовить это зелье, и теперь Гермиона отдавала ему эти знания обратно. Но всё менялось, Сириус Блэк, которого Гермиона знала тогда, и тот, что сидит сейчас перед ней, становились в её сознании двумя разными людьми. Когда девушка особенно остро ощущала это, всё, чего она хотела, это признаться ему. Она вспомнила один вечер с Джинни, Римусом и Сириусом. Они смеялись над Джинни из-за её чувств к Гарри, как вдруг речь зашла о прошлом, о Джеймсе и Лили, о Римусе и Тонкс и, наконец, о Сириусе. «— А как насчет тебя? Ты встречался с кем-нибудь? — спросила Джинни у Сириуса. — Встречался? Нет, ни с кем, — ответил он с улыбкой, которую так редко можно было увидеть на его лице. — О! Ну же, Сириус! Мы видели, что ты был похож на греческого бога, так что не ври! — настаивала рыжая девушка, после чего вспыхнула краской. — Греческий бог, да? — игриво спросил Сириус. Все рассмеялись, Джинни покраснела ещё сильнее. — Гермиона думает, что ты и сейчас такой! — девушка потянула подругу за собой, заставив ту покраснеть чуть ли не сильнее, чем она сама. — Спасибо, дамы, но я никогда ни с кем не встречался, — невинно сказал Сириус. — Но если вы хотите узнать имена тех, с кем он спал, целовался или хотя бы флиртовал, загляните в регистрационную книгу Хогвартса. У любой девушки, которая училась примерно в то же время, что и мы, есть своя «История о Сириусе», — ухмыльнулся Римус. Сначала девушки подумали, что он преувеличивает, но вскоре выяснилось, что это правда, он действительно как минимум поцеловал каждую. Даже Лили, в шутку, притворяясь Джеймсом. Они были в шоке. — Он мог целовать кого угодно, они были не против. Да и он, естественно, тоже, — выдал друга Римус. — Ты никогда не ходил на свидание с одной девушкой дважды? — спросила Гермиона. — Ни с кем, кроме Марлин. С ней мы гуляли вместе несколько месяцев, — честно ответил Сириус. — Только потому что их назвали самой горячей парой за всю историю Хогвартса. Сам Мерлин был против того, чтобы Бродяга влюбился, — сказал Римус. — Ну, приятель, я попробовал с каждой девушкой, но это не случилось. Вселенная просто забыла послать на землю мою вторую половинку, — пожал плечами Сириус». — Э-эй! Гермиона! — Джеймс щёлкнул пальцами перед лицом девушки. — Что?! А, Джеймс! Когда ты пришел? — удивлённо спросила она, возвращаясь в реальность. — Десять минут назад, — с нехорошей улыбкой на губах сказал он, заставив девушку слегка покраснеть. — А… Понятно. Эм-м-м… — бормотала Гермиона. Она чувствовала себя ужасно глупо из-за того, что пялилась на Сириуса, как влюблённая девочка. Судя по всему, так оно и было, только почему же всё так запутанно?! Джеймс громко рассмеялся, Сириус взглянул на них и увидел, как девушка сжала кулаки и, не сказав ни слова, вышла из комнаты.***
Прошли ещё две недели, зелье было готово и выглядело идеально, но Гермиона всё ещё избегала двоих мародёров. Сириус начал впадать в депрессию, а Джеймс никак не мог понять, в чём дело. Девушка тоже не могла найти этому объяснение. Сириус за всю свою жизнь никого не полюбил, а она вдруг решила, что сейчас он любит её. Она была уверена, что они созданы друг для друга, несмотря на то, что он до сих пор ничего не спросил и не сказал. Она просто знала, хоть ей и казалось это неправильным. Разве, глядя на его фотографии на третьем курсе, она не думала, что он выглядит потрясающе? Тогда она чувствовала лишь, что он не заслужил той пустой жизни, которую прожил. Когда она узнала его получше, пожив на площади Гриммо, жалость заменило уважение. Когда он, черт возьми, погиб, она чувствовала себя несчастной, но если бы это случилось сейчас, всё было бы намного хуже. Тогда девушка его не любила, а если бы они были созданы друг для друга, её чувства к нему были бы чем-то большим и тогда, так ведь? — Гермиона? — Джеймс снова вырвал её из череды мыслей. — Да? — ответила она, взглянув на Сириуса за его спиной. — Мы должны поговорить с Римусом, — очень тихо сказал высокий мародёр. — Хорошо, я принесу зелье, — она встала, желая уйти от них хотя бы на минуту. — Мы уже принесли его, куколка. Римус ждёт нас в нашей спальне, — сказал ей Сириус. — А. Хорошо, пошли, — Гермиона с трудом улыбнулась. — Ты уверена? Может, тебе нужно ещё немного времени? — мягко пробормотал он. — Я… Нет… Просто, хм, идите вперёд. Я догоню. Через пять минут девушка вошла в спальню парней и увидела очень раздраженного Римуса напротив двух тёмноволосых мародёров. — Гермиона? Тебе что-то нужно? — спросил он, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал нормально. — Да, ты наверняка предполагал, что я знаю, — робко сказала ему Гермиона. — О чём ты говоришь? — взволнованно спросил оборотень. — Римус, мой учитель был оборотнем. Один из лучших людей, кого я когда-либо знала, а это что-то значит, ведь я знала множество великолепных людей. Я хочу сказать, что когда я очнулась в лазарете, то сразу поняла, кто ты такой, и не придала этому большого значения, как и не собираюсь придавать сейчас, — она посмотрела парню в глаза. — Я… Гермиона я… Это не то, что я бы хотел знать, или… — начал Римус. — Я и раньше говорила тебе, Римус, ты не должен стыдиться того, кто ты есть, — перебила девушка, пока он не успел проникнуться жалостью к самому себе. — Я монстр! У меня есть причины, чтобы стыдиться! — огрызнулся парень. — Ты не монстр и не будешь становиться им в полнолуние, если будешь принимать это, — Гермиона кивнула мародёрам. Римус взглянул на дымящийся кубок, растерянно нахмурился и посмотрел на троицу перед ним. Никто из них не собирался ничего говорить, и оборотень поднял бровь, скрывая нарастающее раздражение. — Это принимал мой учитель. Дай мне знать, если оно поможет, — сказала Гермиона и исчезла за дверью.***
Римус просто не мог в это поверить. Он принял ужасное на вкус зелье, и его трансформация прошла лучше, чем когда-либо. Он не чувствовал обжигающую боль и не потерял рассудок. В это полнолуние он ни разу не ранил своих друзей, всё было просто прекрасно. Когда трансформация прошла и он снова стал человеком, Римус бросился к друзьям и заплакал. Когда ему стало лучше, парни рассказали ему обо всех своих приключениях, о Косом переулке и о сложном зелье. Оборотень не мог поверить, что они так много сделали для него, а он не заметил, что они что-то замышляют. Римус захотел поговорить с Гермионой и решил тайно встретиться с ней, а потом вернуться в Воющую хижину и подождать мадам Помфри. Как и месяц назад, девушка сидела перед камином и читала книгу, когда портрет открылся и три радостных парня вошли внутрь. Она увидела, как сияют их лица, и счастливо улыбнулась. Римус целую минуту стоял и смотрел на неё, после чего подошел и поднял на руки. Он с лёгкостью кружил её по комнате и целовал её щёки, благодарный за всё, что она сделала. — Спасибо тебе, — прошептал он, крепко обнимая девушку, и она с радостью ответила на его объятия. — Ты никогда больше не будешь монстром, — с нежностью сказала Гермиона оборотню. — Никогда! — хором повторили за ней Джеймс и Сириус.