Букет

Питер лежал у себя в номере на спине, сцепив длинные худые пальцы в замок на груди и хмурился, глядя в окно. В последнее время он часто хмурился; морщины еще сильнее врезались в лоб, а глубокая впадинка между бровей уже давно не разглаживалась. Он хмурился по разным причинам — бывало, его озадачивали требующим раздумий вопросом на интервью или просили погримасничать для фотосессий — но самые глубокие, грустные морщины не покидали лица даже при улыбке. Причиной их появления была одна прекрасная, талантливая, красивая, добрая девушка с огромными глазами и почти таким же упрямством. Дженна должна уйти. Естественно, это с самого начала было всего лишь вопросом времени, он понимал это с момента их знакомства, но старался игнорировать неизбежный факт. Все время, пока они снимали девятый сезон, он упорно не замечал подготовок к ее уходу. Однако от каждого упоминания об этом чувство тоски становилось все сильнее, и чем ближе они становились к концу, чем чаще в их разговорах всплывала эта тема, - и тем чаще ему приходилось быстро моргать, взмахивать жилистой рукой, словно отгоняя назойливое насекомое, и быстро переводить тему. Но, как известно, когда мы хотим, чтобы время замедлилось, оно назло только разгоняется, как скоростной поезд. И вот завтра у них состоится последняя совместная панель, а он оказался к ней совершенно не готов. Насколько было бы проще, если бы он не привязался так к ней, - думал Питер. Но тут же понял, что это было бы совершенно невозможно. Он заулыбался одними глазами, вспоминая пережитое. У них двоих было столько общего, что он часто удивлялся подобному совпадению и думал, что их встречу определенно устроил кто-то свыше. Их мысли были одинаковы даже в мелочах, у них совпадали жесты, и они часто делали или говорили что-то одновременно. Мишель любила подшучивать над этим, стреляя в него глазами и улыбаясь, как девчонка-сорванец. Он и Дженна тогда переглядывались со смехом, но взгляд её выражал нечто большее, чем просто веселье. Рядом с ней Питер чувствовал себя моложе, и, как бы его дочь ни критиковала шуточки отца, Дженна всякий раз заливалась хохотом. Каждую ее улыбку он считал личной победой и переполнялся гордостью. Теперь этот звонкий смех он сможет услышать только через телефонную трубку. Осознание происходящего настоящим весом ТАРДИС тяжело давило на грудь. Питер повернул голову к окну и невидящим взглядом уставился в него. Уже стемнело, но небо чистое, усеянное яркими звездами, хотя и их почти не разглядишь из-за неонового света рекламных щитов - даже на его этаже. Снизу доносится гул проезжающих машин и изредка — взвизги шин, но он ничего этого не слышит, прокручивая в голове свою первую встречу с ней. Они были на вечеринке БиБиСи — несмотря на возраст, память у него была неплохая. Они разговорились. А на одном столике были цветы. Красивые цветы, и пахли неплохо — хотя он в них не разбирается. Она вытянула один из вазочки, вдохнула запах и улыбнулась, а он за ней наблюдал. Он спросил, что это за растение — она засмеялась и сказала, что тоже не имеет понятия. А недавно они обедали в ресторане со Стивеном, и там были цветы: такой стилизованный ресторан с букетами повсюду и с обилием запахов. Когда они уходили, официант — совсем еще подросток — вынул три штуки из ближайшей корзины и с претензией на изящество подал их Дженне. Она с улыбкой, играющей на очаровательных губах, сделала реверанс и приняла цветы. Парень сказал, что это от заведения в благодарность. Ну конечно. При выходе, пропуская Дженну вперед себя, Питер видел, как к незадачливому кавалеру на всех парах мчался официального вида толстяк в костюме, указывая на безнадежно испорченную композицию. Вдруг он резко сел на кровати и вперился взглядом в темноту — свет он так и не включил из-за чувства изможденности, которое сейчас бесследно пропало. Прощание. Благодарность. Подарок. Он определенно обязан подарить ей что-то. Чтобы она запомнила и оценила, но он при этом не выглядел чересчур подозрительно. Потому что он благодарен ей за все ею содеянное настолько, насколько Доктор благодарен Кларе Освальд. И сейчас альтер-эго властвовало над актером в полную силу. Он знал, что ему делать.

***

Весь следующий день он не мог сдержать улыбки при взгляде на Коулман. Сосущее чувство тоски, правда, никуда не делось с насиженного места в недрах живота, но сегодня оно поутихло, потому что при всяком обострении он отгонял его новым способом. Живое воображение рисовало лицо Дженны — счастливое и смущенное — когда она увидит, что он приготовил ей в благодарность за свое счастье. Прошлым вечером он долго сидел за компьютером, нацепив очки на длинный нос — глаза все равно болели — и в конце концов нашел сайт доставки цветов. Сложно было еще и потому, что навыков общения с техникой у него было немного, он эмоджи и те с трудом слал, а тут такое. И даже нельзя ни к кому обратиться за помощью. Но он справился, и теперь ходил с выражением чрезвычайной гордости на лице. А она с ее природной внимательностью не могла этого не заметить. - Ты чего такой счастливый? - поинтересовалась Дженна, невольно расплываясь в улыбке при взгляде на его самодовольное выражение. - Ничего. Вокруг столько всего происходит, знаешь, вся эта суматоха — очень впечатляюще, - попытался убедить он. Даже при разговоре усмешка не сползала с лица. Глаза блестели. Дженна его давно таким не видела, в основном потому, что ему было не до розыгрышей в последнее время. А именно так он выглядел, когда они с Мишель (реже с ней самой) задумывали очередную шутку. - Да ну? - она скрестила руки на груди. Волны эмоций хлестали ему в лицо. - Питер Дуган Капальди, что ты задумал? Не справившись с чувствами при звуках своего имени, он наклонился и обнял ее крепко-крепко, как только мог. Она обняла его в ответ, теряясь в догадках. - Я просто очень рад. И хочу поблагодарить тебя за всё, потому что, даже если ты не обратила внимания, наше время очень многое для меня значило — и значит до сих пор. Я счастлив, что мне в спутницы попалась именно ты, это просто подарок. Спасибо... За всё. - Он отстранился, взявшись руками за ее предплечья, и поглядел ей прямо в глаза. Дженна была смущена неожиданным порывом друга. Она чувствовала, что нужно что-то сказать в ответ; он практически мог видеть, как она судорожно подбирает слова. Но через несколько секунд она просто улыбнулась, приподнялась на носочки и легко поцеловала его в щеку, стараясь не испачкать в помаде. - Ты ошибаешься. - Насчет чего? Она опустила глаза со смущенной улыбкой. - Я обратила внимание, - она в последний раз бросила быстрый взгляд исподлобья и быстро зашагала прочь. Он провожал ее взглядом, и на короткий, но очень счастливый миг все тревоги забылись, а их место заняло самое яркое и светлое из всех возможных чувств.

***

Ему было неописуемо сложно усидеть на месте всю первую часть панели, как бы он ни старался это скрыть. Путано отвечая на вопросы, он то и дело незаметно поглядывал на часы, с минуты на минуту ожидая доставки букета. Он выбрал самый большой и подобрал цветы на свой вкус — ему нравится, значит, и она оценит, рассудил он без капли эгоизма. Просто они вдвоем слишком похожи. Наконец градом посыпались аплодисменты. Он вскочил и извинился под удивленным взглядом окружающих — кроме, конечно, сумасшедшей в лучшем смысле Мишель, которая явно ожидала чего-то подобного. Он заинтересовался: как много она знала и о чем догадывалась? Но через секунду беспокойная мысль вылетела из головы. За кулисами он расплатился с курьером, который выглядел изрядно потрепанным — ему наверняка сложно было пробраться на охраняемую территорию, хотя Питер и предупредил о своем секрете некоторых стражей порядка. Но букет, к счастью, был цел и невредим. Питеру в нос ударил свежий, но довольно сильный смешанный запах цветов. Он спешно вернулся на сцену. Его уши потряс оглушительный рев нескольких тысяч людей. Неудивительно — он появился с букетом в несколько раз больше своей головы, но сейчас его внимание было обращено на зардевшуюся Дженну, взирающую на него с огромной улыбкой чуть ли не до ушей. Сейчас очень некстати в памяти всплыл момент, когда он встречал свою жену с новорожденной дочерью почти с таким же гигантским букетом. Воспоминание немного омрачило радость сюрприза и навеяло странное чувство вины, - впрочем, оно быстро улетучилось, пообещав вернуться. - Спасибо за то, что была самой чудесной спутницей. За то, что подарила нам свой талант, отдавала время, за твою дружбу. Спасибо тебе за то, что была Кларой, - букет дрожал в трясущихся руках, - и что самое важное — что была Дженной. В своей речи он старался как можно яснее изложить главную мысль — поблагодарить ее, эту невозможно идеальную девушку, за ее существование. И, когда она задержала его в уютных объятиях намного дольше, чем обычно, и прошептала на ухо тихое взволнованное «спасибо», он понял, что у него получилось.