Подарок мироздания

Это была одна из худших недель в жизни Андрея. В принципе, с ним не приключилось ничего такого уж смертельного. Он просто ходил в школу, общался там с друзьями, гулял с ними какое-то время, затем возвращался домой, делал уроки, а после спал с самым холодным и отстраненным человеком, которого когда-либо встречал. Андрей и сам себе удивлялся, но в какой-то момент он и в самом деле стал воспринимать их секс, как некую необходимую процедуру. Он высчитал, сколько примерно это занимает времени, а потом просто терпел, как если бы это был поход к стоматологу или что-то в этом роде. Ярослав хорошо позаботился о том, чтобы партнер не испытывал с ним в постели ничего, кроме стеснения и дискомфорта. Отделывался скупыми движениями, практически всегда пропускал прелюдию, о поцелуях и прочих нежностях даже речи не шло. Иногда Андрею казалось, что, двигаясь внутри него, Ярослав все же умудряется зажечь какую-то крошечную искорку удовольствия, но это чувство было слишком мимолетным, чтобы можно было за него уцепиться. Все же сложно что-то испытывать в постели с человеком, который подходит к сексу, как ежедневной зарядке – ответственно, но без особого желания. Одно хорошо – больно больше не было. Разработанные мышцы с легкостью принимали в себя член, тело автоматически становилось в нужные позы. Странно было так думать, но все это становилось привычным для Андрея. Он даже не размышлял больше о том, что спит с мужчиной, это отошло на второй план на фоне того, как все глубже в нем зрело осознание, что он просто-напросто продает свое тело. Когда Андрей раздумывал, стоит ли соглашаться на предложение Ярослава, он прокрутил в голове множество аргументов против. Он знал, что это может быть больно, что он будет спать с мужчиной и что будет заставлять себя делать это не раз и не два. Но если бы в то время Андрей мог хотя бы предположить, какое омерзительное чувство опустошения и собственной дешевизны придет после одной только недели подобной жизни, вряд ли бы он ответил согласием. Именно это вымораживающие изнутри ощущение своей никчемности просто добивало Андрея. И все, что его окружало, словно только подчеркивало, что он себя продал. И Ярослав, подвозящий его на своей шикарной машине в школу, и прекрасная квартира, и шикарная еда, которой его кормили, и даже подаренный телефон. И за все это ему всего лишь приходилось каждый вечер становиться раком и терпеть пока его трахают. Помнится, он чуть не помер от страха, когда Олег, будто бы невзначай, спросил, что это за типчик такой подвозит его каждый день на машине к школе. Андрею показалось, что это никакой не вопрос, а обвинение. Будто все вокруг все уже знают и только ждут его ответа. Благо, ему хватило мозгов выдавить из себя что-то невнятное про старшего брата. Ложь, вроде, прокатила, но мерзкое послевкусие от неё и от пережитого страха осталось. В школе у них была шестидневка, да и Ярослав на той неделе работал в субботу, так что этот день прошел, как обычно, а вот воскресенье вызывало у Андрея некие опасение. В частности очень уж ему не хотелось остаться запертым на целый день в одной квартире с её хозяином. И так все нервы вымотали эти непонятные отношения. Потому за предложение сходить на выходных погулять, исходившее от Олега с Виталиком, он уцепился руками и ногами. Кстати, отношения с ребятами, вопреки всем страхам, стали той самой отдушиной, которая не давала подростку окончательно погрузиться в депрессию. Они знали его всего ничего, но уже воспринимали, как неотъемлемую часть своей компании. С Ромкой вообще не было никаких вопросов. Мало того, что Андрей, пробыв его лучшим другом два года, знал о нем практически все и совсем не гнушался этим пользоваться, налаживая контакт с нелюдимым другом, так ещё и сам Поливанов стремился к этому общению. Видимо, его окончательно задолбала роль пятого колеса в телеге в отношениях Виталика и Олега, которые дружили между собой едва ли не с детского садика. Ребятами они были классными, но Андрей прекрасно понимал, каково ощущать себя немного лишним, когда пацаны в очередной раз ударялись в какие-то воспоминания из глубокого детства. Гуляли они почти целый день, Андрей даже подустать успел. Завалились сначала в кино, потом в Макдональдс, парень только радовался тому, что Ярослав не забыл о такой немаловажной вещи, как карманные деньги, потому что сам Андрей вряд ли бы решился попросить. Наконец ближе к вечеру, когда почти все деньги, накопленные на обедах за неделю, были потрачены, а отираться возле школы окончательно надоело, парни распрощались друг с другом и разбрелись по домам. До конца не осознавая, куда несут его ноги, Андрей по многолетней привычке направился в сторону своего подъезда и только за квартал до места назначения сообразил, что идет не туда. Чертыхнувшись про себя, он уже готов был развернуться и пошлепать к троллейбусной остановке, как внимание его привлек знакомый голос. Ещё не до конца веря своему слуху, он повернулся и увидел, как его мама идет по другой стороне улице, взахлеб что-то рассказывая девочке рядом с собой. Девчонке было лет тринадцать, вполне симпатичная, хотя и чересчур худая она явно слушала мать вполуха, рассеяно поглядывая по сторонам. В первый момент Андрей просто-напросто впал в ступор. Нет, кем была эта девочка, он догадался сразу, но вся эта картина была так невероятно похожа на их с мамой еженедельные походы в супермаркет, что от щемящего чувства потери засосало под ложечкой. Подростку казалось, что он уже смирился с тем, что он в этом мире не родился, что его родители тут не имеют к нему ни малейшего отношения, что у мамы вообще теперь новая семья… Но стоило увидеть эту картину и вспомнить, чего же именно он лишился, и все спокойствие сдуло словно ветром. Андрей чувствовал, как по телу прошла неприятная дрожь и, стараясь не смотреть в сторону причиняющей боль сцены, быстрым шагом пошел по направлению к остановке. Раньше он как-то не задумывался о значении слова «сирота», но если вдуматься, он ведь в этом мире, по сути, им и является, верно? Андрей всегда воспринимал сирот просто, как людей лишившихся родителей. Сейчас вот внезапно пришло понимание, что родители – гораздо больше, чем мужчина и женщина тебя зачавшие. Это поддержка, это опора, это родные люди. Единственные, в ком можешь быть уверен до конца. Бывают, конечно, разные исключения, но не о них речь. И вот именно эту безусловную поддержку он потерял по какой-то нелепой случайности, закинувшей его в эту чуждую реальность, где ему не было и нет места. Как он добрался в квартиру Ярослава, Андрей не помнил. К моменту, когда парень подошел к входной двери, его уже откровенно трусило. Руки ходили ходуном, и у него едва получилось вставить ключ в замочную скважину. Оказавшись в квартире, подросток тут же рванул на балкон, единственное место, где он мог в одиночестве пережить навалившееся на него осознание. Какое-то время он просто стоял и глубоко дышал, опершись о перила. Глаза невидяще смотрели вниз на детскую площадку, а плечи еле заметно подрагивали. У Андрея все никак не получалось до конца осознать и смириться с тем, что никогда и ничего уже не будет так как прежде, и если вернуть друзей и вновь окунуться в старую школьную жизнь оказалось не так уж и сложно, то свою семью ему не вернуть уже никогда. Не будет больше всех этих посиделок на кухне по вечерам, когда мама готовила что-то на завтра, а папа приходил развлечь её и поболтать со слонявшимся там же Андреем, не будет совместных просмотров сериалов, походов по магазинам. Впереди только годы сексуального рабства у богатенького парня, который, похоже, и понятия не имеет о том, что такое настоящие эмоции. А самое страшное, что это вообще волнует Андрея. Тупое сердце рвется к Ярославу, стараясь получить хоть от кого-то свою крупицу тепла и понимания. Вот только объект оно выбрало до крайности неудачный. Более равнодушного человека подросток не встречал никогда. Сам объект размышлений Андрея, услышав, как парень наконец-то вернулся домой, ощутил противоречивые чувства. С одной стороны Слава был немного растерян, он прекрасно понимал, что теперь придется пыжиться и как-то пытаться найти общий язык с пацаном, ведь не могут же они игнорировать друг друга целый день. С другой, когда Андрей был дома, мужчина мог не волноваться о том, где он, с кем и что делает. Так было гораздо спокойнее. Вот только поведение подростка было более чем странным. Вместо того чтобы зайти в комнату, парень сразу бросился на балкон и в течение почти десяти минут торчал там. При этом он даже не курил, а Слава и представить себе не мог, чем ещё можно так долго заниматься на балконе. В конце концов, он не выдержал и пошел проверить, что все-таки не так. Вопреки опасениям, Андрей просто стоял и смотрел куда-то вдаль, Слава уже хотел было молча уйти, чтобы не мешать парню, чем бы тот не занимался, но заметил едва заметно подрагивающие плечи. Каким же сильным было искушение сделать вид, что ничего не увидел и уйти, давая пацану самому разобраться со своими проблемами. Но взгляд цеплялся за худую мальчишескую спину, дрожащие руки, слегка опущенную голову. Что бы там ни творилось у парня в голове, это что-то было явно серьезным. Можно было, конечно, развернуться и уйти, вот только оправдать себя потом в своих собственных глазах будет сложно. - Что с тобой? – Андрей ощутимо вздрогнул, погрузившись в размышления и не заметив подошедшего сзади Ярослава. Теплые ладони легко опустились на плечи, немного успокаивая нервную дрожь. Андрей, не поворачиваясь, спрятал лицо в ладонях и неразборчиво пробормотал хриплым голосом: - Нет, ничего, все нормально. Я тебе зачем-то нужен? Я сейчас, только подожди несколько минут, сейчас успокоюсь, - речь звучала нервно и отрывисто, Андрей и сам не до конца понимал, насколько истеричным выглядит его поведение. - Тихо-тихо, - Ярослав осторожно прислонился грудью к спине подростка, делясь своим теплом и давая время успокоиться. – Ты мне не нужен, а даже если бы и был, торопиться некуда. Я просто спросил, что с тобой случилось. Хочешь мне рассказать? Может станет легче? Что-то смутно знакомое скользило в интонациях Ярослава, но Андрею некогда было вспоминать. В голове с сумасшедшей скоростью мелькали мысли. Разве можно довериться кому-то такому холодному и отстраненному, как Ярослав? Разве сможет он понять или посочувствовать? А с другой стороны, если не ему, то кому? Эмоции уже просто перехлестывали через край, Андрей понимал, что все это: дрожащие руки, срывающийся голос – не нормально. Что он сам сейчас находится где-то на грани нервного срыва, просто не в силах достойно выдержать тот удар, что нанесла ему судьба. - Я видел её, - тихо прошептал Андрей. Настолько тихо, что в первую секунду он не был уверен, что его вообще услышали. Но тепло, согревавшее его спину, стало ощутимей, а в ответ над ухом так же тихо прозвучал шепот: - Кого её? - Свою маму, - Андрей свесил голову вниз, понимая – что бы он ни сказал, Ярослав вряд ли поверит ему. Впрочем, ему не так уж важно было, чтобы мужчина непременно верил в его слова. Искреннего тепла и заботы в голосе было достаточно, даже если они выдуманы им самим. – Женщину, которая была моей матерью в моем мире. Она шла со своей новой дочерью в магазин, точно так же, как раньше ходили мы с ней. Понимаешь? Эта девочка, её новая дочь, теперь может ходить с ней в магазин, а я нет. Потому что я никто, мне здесь не место, понимаешь? Я так хочу домой… - последние слова Андрей выдавливал из себя сквозь сдавливающий горло комок. По щекам покатились горячие дорожки слез. Ярослав прижал к себе трясущегося в рыданиях подростка, про себя размышляя о том, насколько глубока его вера в собственные выдумки. От осознания того, что, несмотря на внешнюю адекватность и даже некоторую уравновешенность, Андрей все же болен, было не по себе. Острое чувство вины вспыхнуло в груди. Слава развернул парня лицом к себе, аккуратными движениями стирая слезы с его лица. Он понятия не имел, чем можно утешить, а потому просто смотрел на него, пытаясь взглядом передать поддержку. Андрей, как завороженный смотрел в темно-карие глаза мужчины, чувствуя, как от непонятного чувства перехватывает дыхание. Сейчас этот взгляд снова казался теплым и понимающим. Черты лица Ярослава будто стали мягче… Андрей и сам не понял, зачем он сделал то, что сделал, но спустя несколько мгновений он потянулся к губам напротив, чувствуя странное волнение и страх одновременно. А потом случилось то, чего подросток никак не мог ожидать. Ярослав вдруг отпустил его и отступил на шаг ровно за секунду до того, как их губы соприкоснулись. Андрей лишь ошарашено моргал, словно очнувшись от какого-то дурмана. Вся магия момента была разрушена одним движением, а в душе подростка разрасталась непонятная пока, но весьма ощутимая пустота. Слава же с волнением наблюдал за тем, как с лица Андрея будто махом стираются все эмоции. Ещё секунду назад доверчиво распахнутые глаза сейчас утратили какое-либо выражение. Краска окончательно схлынула с острых скул. - А, ну да, как я мог забыть, шлюх в губы не целуют, - бесцветно прозвучал голос подростка. Впервые за все время их общения, Ярослав почувствовал растерянность. Ему даже в голову не могло прийти, что его действия можно интерпретировать так. Если он и не целовал Андрея, то лишь по той простой причине, что искренне считал поцелуи в губы прямой дорогой к близким и доверительным отношениям. Одно дело хотеть и целовать чье-то тело и совсем другое – нежные утешительные поцелуи. Мужчина слишком боялся, что его чувства к подростку станут более серьезными, чем задумывалось изначально. Слава вдруг почувствовал непонятый прилив злости и раздражения, вытеснивший из груди легкие уколы вины. В конце концов, какое право Андрей имеет упрекать его в чем-либо, когда их договоренность изначально не предполагала никаких эмоций и привязанностей? Почему он корчит из себя жертву сейчас, когда Ярослав просто пытается помочь? - Заткнись, - неожиданно даже для самого себя холодным тоном отрезал Слава. – Я ничего тебе не обещал и не намерен выслушивать эти претензии. Если до этого момента взгляд подростка был просто безразличным, то теперь его глаза наполнились такой ненавистью, что её можно было ощутить чуть ли не физически. Несколько секунд Андрей смотрел прямо в лицо своему обидчику, а затем сорвался с места и, намеренно задев Ярослава плечом, вылетел сначала с балкона, а потом и из квартиры. Андрей просто не мог поверить, что повелся на мягкий голос и успокаивающие интонации, позволив себе хоть на секунду поверить, что Ярославу не плевать. Он сам, как последний идиот, потянулся к этой глыбе льда, наивно рассчитывая, что мужчина не так безразличен, как хочет показать. А в результате только унизился, выставив себя сопливой девчонкой, и показал слабость человеку, который не колеблясь вонзит нож прямо в спину. Идиот! Слава же в свою очередь костерил себя на все лады, набирая номер Андрея на мобильном, а затем чертыхнулся ещё раз, услышав мелодию звонка в соседней комнате. Не нужно было вообще лезть к пацану, пусть бы сам проревелся. Ничего, пережил бы, но зато не было бы всего этого, ни опустошенного взгляда, ни ненависти в зеленых глазах, ни окончательно испоганенных отношений. Ярослав ждал возвращения Андрея до самой ночи, то и дело порываясь пойти искать упрямого мальчишку и одергивая самого себя. Он сотни раз прокрутил в голове, что именно скажет этому идиоту по поводу его самовольной отлучки в такое опасное время суток, но когда наконец услышал скрежет ключа в замочной скважине, так и не нашел в себе сил, чтобы выйти и поговорить напрямую. Слишком многое пришлось бы объяснять, а Слава был к этому не готов. Потому просто позволил Андрею зайти в квартиру, принять душ и лечь спать, ничего не объясняя, спрятавшись в своем кабинете, как черепаха в панцире. Трус.