Orange

«Давай раскрасим мир вместе». Фил берет Дэна за руку и расталкивает толпу, пытаясь найти выход. Спотыкаясь из-за своего слегка нетрезвого состояния, им удается найти выход из - ну, никто из них, на самом деле, не знал, чей это был дом — и поймать такси. Время между вечеринкой и домом Фила становится одним большим пятном. Кажется, что оно ползет с черепашьей скоростью, но при этом быстрее, чем физически возможно. Каждый момент длится вечность, пока она не заканчивается в мгновенье ока. В конце концов — или гораздо быстрее, чем поездка должна была закончиться — пара выходит из машины после того, как Фил вручает водителю деньги. Дэн провожает такси изумленным взглядом. — Голубой? — шепчет он, находясь в озадаченном состоянии. — Голубой, — подтверждает Фил. В эту ночь они узнали, что секс фиолетовый, а объятия розовые. Каждый из них думал, что это прекрасно. Кроме того, что чего-то не хватало. Они не замечали этого на протяжении месяца отношений; они были слишком увлечены друг другом и всеми этими цветами, чтобы заметить, что некоторые предметы всё еще были серыми. — Хэй, разве эта миска должна быть серой? — спрашивает Дэн одним утром, когда Фил протягивает ему миску с хлопьями, через неделю после того, как они официально стали жить вместе. — Не думаю, — морщится Фил, —, но что мы пропустили? Почему она до сих пор не стала цветной? Дэн думает в то время, как пережевывает свои хлопья. — Итак, голубой и коричневый были первыми, и это была встреча друг с другом. Затем красный от прикосновения, зеленый от поцелуя. Объятия были желтыми, секс — фиолетовым, а спунинг — розовым. Что мы пропустили? — Оранжевый, — выпаливает Фил, — У нас всё еще нет оранжевого. — Но чем может быть оранжевый? Мы ходим на официальные свидания, так что это не они. Чего мы еще не делали? — Я не знаю, — просто отвечает Фил, и они закрывают эту тему. Они не говорят об этом снова, но всё еще говорят «оранжевая миска», даже если никто из них не может видеть, что она оранжевая.

***

Через год после первой ночи была первая ссора. Это что-то глупое, на самом деле. Дэн знает, что если бы он был в состоянии сформировать стабильные отношения до этого, он бы знал, как с этим справиться. Фил пытается реагировать рационально, доказывая это. И всё же Дэн, перекрикивая собственную глупость и терпение Фила, является единственным, кто истощается. Однако вскоре они оба кричат друг на друга, и никто из них не помнит, с чего всё началось. С того, что Фил забыл почистить ванну на этой неделе? С того, что Дэн до сих пор не сходил в прачечную? Так или иначе, они быстро разругались, каждый выкрикивал недостатки и неудачи другого. Это происходит, когда Дэн кричит что-то о том, как он не может больше справляться с Филом, так что Фил опирается на кухонный стол, кусая губу и смотря на гору грязной посуду в раковине, и затем понимает. Оранжевый. Миска оранжевая. Ссоры — это оранжевый. Злость — это оранжевый. Грусть — это оранжевый. Прикосновения были красными и жёлтыми, любовь была зелёной и розовой. Страсть была фиолетовой. А злость, борьба, крик — оранжевыми. Дэн видит это тоже. Маленькие цветы, посаженые вдоль края парка через улицу. Вывеска ресторана вниз по дороге. Он знает. Они оранжевые. Ему хочется кричать. Ему хочется разорвать свои легкие криком, выкопать цветы и снести вывеску. Он никогда не думал, что будет ненавидеть цвет, если когда-либо увидит его. Со всеми цветами, кроме оранжевого, мир был таким красивым, таким насыщенным цветом. Но не все цвета хорошие. Не всё в отношениях, даже самых идеальных, даже если вы родственные души, может быть хорошим. Дэн ненавидит это. Он ненавидит это чувство. Знание того, что всегда будут ссоры, что оранжевый существует. Он идет с опущенной головой, не желая, чтобы кто-нибудь видел его лицо. Он позволяет слезе упасть на землю, разбиваясь об асфальт. Дэн никогда не понимал, почему существует фраза «чувствовать грусть» (прим. пер.: в оригинале фраза «feeling blue»; blue может означать как голубой/синий цвет, так и грусть). Он знал, что во времена Цвета, когда все могли видеть цвет, никто не знал своих родственных душ. Тогда люди начали размышлять о мире, где всё должно быть чёрным и белым, до тех пор, пока ты не встретишь свою родственную душу. И когда ученые нашли способ модифицировать человечество так, чтобы осуществить это, люди решили, что эта жертва, на которую стоит пойти, и тогда весь мир окрасился в Серый. Но всё еще во времена Цвета, люди почему-то решили, что голубой означает грусть. В то время, пока Дэн жил с цветами, хотя это и было коротким периодом, по сравнению со всей его жизнью, голубой был чем угодно, но не грустью. Его появление означало счастье; он предзнаменовал встречу истинной любви. Весь этот год голубой означал возможность видеть глаза его парня, объятия на покрывале Фила, его любимую голубую рубашку на Филе, даже небо, показывающее, что сегодня будет замечательный день. Голубой — это счастье и красота, и, несмотря на то, что в списке любимых цветов Дэна коричневый был на первом месте, голубой мог бы быть вторым. Но оранжевый. Просто посмотрев на оранжевый Дэн чувствует себя немного больным. Оранжевый кажется неправильным. Он злой и сумасшедший. Он приводит Дэна в бешенство. И также оранжевый воплощает печаль, которую парень не может не почувствовать, находясь вдалеке от Фила. Знание того, что последней сказанной вещью было то, что он не хочет иметь дела с Филом, что не хочет его больше видеть. Он прижимает свой свитшот, который захватил по дороге из дома, ближе к своему телу, пытаясь согреть себя, но холодный октябрьский воздух кусает его лицо, превращая горячие слезы в ледяные. Он смотрит на магазины, когда проходит мимо них. Оранжевые резные тыквы смотрят на него, в ожидании Хэллоуина, наполненного яркими цветами. Дэн сразу же разворачивается назад, проклиная этот цвет, и решает возвращаться. Он тратит весь свой путь домой на то, чтобы снова бессмысленно разглядывать асфальт. Бетон кажется ему серым, а ведь он должен был не видеть этот цвет снова. Он торопится. Он не поднимает голову. Он не хочет видеть оранжевый. Он не хочет видеть цвета когда-либо снова. Почему оранжевый? Из всех цветов, оранжевый? Почему такой яркий цвет, который по определению должен был означать счастье или вроде того? Почему такая несправедливость повсюду? Да, мир полон красок сейчас, но, если вдуматься, какой ценой? Трясущимися руками, он пытается попасть ключом в замочную скважину, когда достигает своей квартиры, и захлопывает дверь за собой, когда, наконец, открывает её и оказывается внутри. — Дэн? — он слышит голос Фила. Дэн переводит дыхание. — Да? — отвечает он. Он поднимается по лестнице в гостиную, где Фил ждет его на диване. — Ты в порядке? Дэн размышляет над вопросом некоторое время. Он закусывает губу, потому что эти три слова могут заставить слёзы вернуться. — Нет. Слезы стекают по его щеке. Они не голубые, как стереотипная грусть. Однако, они и не оранжевые. Слёзы, как обычно, прозрачные. Слёзы нейтральные. И сейчас, они не от грусти. Не от злости. Это просто одинокие слёзы, вызванные мыслями Дэна о том, что он лучше бы никогда не встречал Фила. Фил встаёт со своего места и заключает Дэна в объятия. Его пальцы перебирают волосы Дэна, мягко успокаивая парня. Его губы касаются лба Дэна, в то время, как он шепчет слова утешения. «Я люблю тебя». «Всё в порядке». «Успокойся». «Это ничего не изменит». «Я люблю тебя, Дэн». Дэн медленно перестает всхлипывать. Медленно он отпускает футболку Фила. Он несколько раз глубоко вздыхает, прежде чем ответить. — Я тоже люблю тебя, Фил. Сильно, очень сильно. И оранжевый не изменит этого. Я люблю тебя. И всё хорошо. Не идеально. Нет, потому что любовь сама по себе не может быть идеальной. Всегда будут ссоры. Всегда будет оранжевый. Но оранжевый не мешает существованию голубого или коричневого, или красного, или жёлтого, или зелёного, или фиолетового, или чего-то другого. Всё еще бывают времена, когда они хотят назвать любовь идеальной, потому что в определенные моменты она бывает такой. И оранжевый никогда не изменит этого.