Два дневника

Сегодня я объявил Лите свое решение. Я сказал ей, что в ближайшие дни все подготовлю для того, чтобы она могла покинуть город, и что она может отправляться на все четыре стороны. Я думал, что она обрадуется, но она даже головы не подняла. Ведь она так хотела оказаться на свободе, что ради этого была готова на все. Может быть, она решила, что я даю ей надежду только для того, чтобы помучить ее? Ладно, ее дело, что она об этом думает. Чем скорее она исчезнет из моей жизни, тем лучше. Может быть, когда она уедет, я снова обрету покой. Кажется, я дурно поступил с Рахабом. Я наткнулся на него, когда он с блуждающим взглядом шел из библиотеки, неся в руках какую-то книгу. Вернее, это он на меня наткнулся - он не видел ничего перед собой и брел, как сомнамбула. Я спросил его, что с ним происходит, а он протянул мне эту книгу и начал бормотать что-то, что знает, кем мы были раньше, что наш отец - просто чудовище, раз решился совершить то, что совершил, что он не знает, как ему теперь жить с обретенным знанием... Я велел ему прекратить нести всякий бред, отобрал книгу и швырнул ее в огонь. Рахаб хотел еще что-то сказать, но я не позволил ему. Потом я хотел узнать, что же такое он нашел в своей книжке, но он только криво усмехнулся и промолчал. Обиделся. Ну и ладно - если бы он правда нашел что-то важное, он бы не смог промолчать об этом. Просто не должен был. Что ж, пусть братишка носится со своими фантазиями, если ему это нравится.