Вечная молодость

В каморке, что за актовым залом Репетировал школьный ансамбль. Вокально-инструментальный. Под названием "Молодость" (ц) Чиж и Со

1 Доставая пиццу из коробки, Хирума услышал, как в двери повернулся ключ и нервно вздрогнул. За полгода он так и не научился вести себя с Конго правильно. Хирума, признаться, даже не представлял, как себя правильно вести с парнем, который не только на тебя работает, но еще и трахает три-четыре раза в неделю, кроме среды, субботы и понедельника. Отказаться и послать его невозможно, потому что, во-первых, Конго в несколько раз сильнее. Во-вторых – потому что Хирума уже пробовал, но Конго пользовался преимуществом в силе. А пользовался он этим преимуществом потому что (и это в-третих) трахал Агон божественно хорошо, а за минуту до оргазма актер из Хирумы хреновый. В поведении Агона почти ничего и не изменилось. Разве что к резковатым насмешкам добавилось немного игривости. Собачиться по работе они стали действительно реже, но зато в постели значительно чаще, так что суммарный баланс не изменился. Приступ мнительности вызывала и еще одна привычка Конго – то ли он действительно был таким разговорчивым в постели, то ли специально действовал Демону на нервы, но «сучка» закрепилась за Хирумой еще с сентября и ночи без нее не проходило. На людях они почти не тусовались вместе, только работали. В футбольной команде Сайкьедай у Конго завелись сразу две закадычные подружки – Ямато Такеру из Тейкоку и Акаба Хаято, выпускник Бандо. Тройка лучших игроков спелась, однако, не на футбольной теме, а на почве беззаветной любви к крепкой выпивке, сексу и прокуренному до самого подвала травой и табаком бару «Болотная коряга» на задворках Сибуи, где Акаба изредка терзал гитару в компании знакомой группы. Травой, виски и коньяком после таких сходок от Агона несло – хоть святых выноси, поэтому по субботам он Хируму не нервировал, а тихо сваливал домой, к маме. Мама к таким выходкам относилась на удивление терпимее. Сунув ключ в карман, Конго бросил сумку на пол и взялся расшнуровывать кроссовки. Откуда у Агона взялись ключи от комнаты, Хирума, к своему стыду, так и не понял. Вообще, в этих отношениях если и был плюс, то всего один – с сентября в комнате Хирумы царил идеальный порядок. На Агона охотились все мелкие детали, которые вообще могли затеряться дома на полу. Дальше у деталей начинался неравный бой и либо они разрезали, царапали и впивались ему в ноги, либо он их ломал. Те, которые все-таки не ломались и не гнулись, обнаруживались либо в мусорном ведре, либо не обнаруживались уже вообще нигде. А так как Агон выкуриваться в ближайшее время из комнаты не желал, Хируме пришлось угрохать день чтобы собрать и распихать по коробкам все что лежало и пылилось на любой доступной горизонтальной поверхности. -Сегодня среда, - Хирума обжег язык сыром и подул на пиццу. – Хрена ли ты пришел? -У нас дома радость, - Конго свалился на кровать. – Унко-тян наконец-то решил расстаться с девственностью. Предки убедительно сыграли спектакль «командировка в Киото», наготовили на неделю и уехали в отпуск. А кроме пиццы и рамена у тебя, как обычно, ничего нет, да? -Приготовишь – будет, - равнодушно пожал плечами Хирума. Агон хмыкнул и включил телевизор. На самом деле, Хирума был более чем уверен, сам Агон сытый: его родители вдруг вспомнили, что сын скоро свалит из дома окончательно и пытались прикормить в надежде хотя бы на редкие визиты. -То есть, - Хирума распаковал архив с бэкапом базы и потянулся за чаем. – Ты как бы намекаешь, что будешь торчать у меня всю неделю? -Мне же надо где-то спать, - спокойно отозвался Конго, листая каналы один за другим. -И в субботу тоже, - недовольно продолжил допрос Хирума. Остальные дни еще ничего, но вот против субботы Демон имел решительные возражения. Он уже два раза попадал на пьяного Конго в постели. Пьяный Конго в отличие от обычного не кончал вообще. Часа по четыре подряд. И договориться с ним было практически невозможно. Так что Хирума уже заранее испытывал леденящий душу ужас и вспоминал, куда делась заначка лечебных мазей и телефон массажиста. -В субботу тоже. Краешек рта у Конго дернулся, но он закинул руку за голову, и Хируме было почти не видно ехидной ухмылки на губах. Однако почти – не значит совсем не видно. Еичи зло отвернулся обратно к ноуту. Выдержав театральную паузу, Агон продолжил: -Пьянку все равно перенесли на следующие выходные. Облегчение было таким, что Хирума чуть не застонал от счастья в голос, но вовремя взял себя в руки. Он уже всерьез подумывал наслать на чертову Корягу санэпидем или пожарных. -Богодельню закрыли? -Неа, - Конго покрутил пульт пальцами. – Все к празднику готовятся. -К празднику? – Демон поднял голову. – А что, уже февраль? Февраль у Хирумы был любимым месяцем в году. Демон очень любил хороший дорогой шоколад, но покупать его самостоятельно не получалось. В маленьких супермаркетах и доставках дорогой шоколад не продавали, а идти специально в большой только за парой плиток, которые покупать самому себе как-то даже неприлично, лень. Больше хорошего шоколада Хирума любил только клубнику, но праздника, на который дарят полугодовые запасы клубники пока, к сожалению, не придумали. Самому Хируме шоколад перепадал в огромных количествах. Кто-то хотел его задобрить, кто-то – отмазаться, бывало даже поблагодарить. Знакомых девушек у Демона набиралось более чем приличное количество, спасибо их подозрительности, неверным парням и кварталам красных фонарей. Год назад на резонный вопрос Конго «и почему ты до сих пор ни с кем из них не спал?» Демон так и не нашелся что ответить. Он честно пробовал дважды. Первый раз получился скучный и неинтересный, но для очистки совести Хирума попробовал еще раз. Ему снова не понравилось и тему секса он для себя закрыл… По крайне мере до тех пор, пока они с Конго не оказались вдвоем в изолированном от цивилизации пространстве. В голову наконец-то постучалась главная, основная за сегодняшний вечер, мысль. «А нам его обязательно отмечать?». Похоже, нечто подобное мелькнуло и у Агона, потому что Хирума напоролся на пытливый тяжелый взгляд и поспешил отвести глаза. Конго, однако, взгляд отводить не спешил и основательно прожигал в Демоне дополнительные отверстия. -Давай снимем нормальную квартиру? – неожиданно предложил он. Хирума хмыкнул и принялся обшаривать свою сумку в поисках жвачки: -Давай уж и поженимся заодно, хрена ли мелочиться? Слушай, я тебя сегодня не ждал, - выдув большой розовый клубнично-банановый пузырь, Хирума, наконец, нашел в себе силы оторвать взгляд от ноута и посмотреть на Агона. – Ко мне зайдут. Так что постарайся не вставлять лишних комментариев. -А что-нибудь другое вставить можно? Хирума отрицательно покачал головой, забыв ощериться в ответ. У Конго нихрена не поймешь, пошутил он или спросил всерьез. *** 2 За двадцать предыдущих лет чувство ревности Агону было незнакомо. Вернее, не совсем так. Агон всегда ревновал Хируму и всегда предпочитал этого не замечать. Еичи он ревновал даже тогда, когда они с ним не встречались, ко всем подряд. К членам команды, к противникам, к одноклассникам, к американскому футболу… Больше всех Конго ревновал – и продолжает до сих пор – ревновать Хируму к его толстому приятелю. Тем более Курита, несмотря на то, что дороги их разошлись, продолжает мозолить глаза не реже раза в месяц и подкармливать Демона всяческой гастрономической херней. Именно поэтому Конго даже не двинулся с места, хотя мог, конечно, изобразить подобие вежливого понимания и свалить на ближайшие пару часов. В семь часов на пороге возникло маленькое плоское с обеих сторон существо, и Агон выдохнул. Это не Курита. Черт, ревновать к гигантскому пельменю крайне унизительно, но не ревновать не получается. Из-за этого толстого гандона Хирума на три года выпал из его жизни, а вернулся в нее еще более закрытым, чем был. Имя малявки Конго с ходу не вспомнил, но, не поворачивая в ее стороны головы, заметил: -Самкам без сисек вход строго воспрещен. -Ё-нии, - жалобно протянула девушка. -Он, бесспорно, гандон, Сузуна-чан, но вообще, на правду не обижаются, - усмехнулся Хирума. Прогрохотав роликами по прихожей, девушка кое-как стащила с себя ботинки и прошла в комнату: -Но мне же обидно. -А они все равно от этого больше не станут, - подал голос Агон, не отрываясь от бейсбольного матча. Девушка покачала головой и тихо зашепталась с Хирумой. Они еще около часа что-то выбирали, обсуждали детали, не повышая голоса и не обращая на Конго внимания. Обычно спортивный канал отключает мозг практически полностью, однако бейсбольный матч закончился и следом пошло сумо, к которому Агон был равнодушен. Мысли текли в прежнем направлении. С пятнадцати лет блядки у Конго шли нон-стопом. Это было вроде амефуто, с родным Кристмас Боул и прочей сезонной ересью – в сезон барышни давали чаще. В американские и традиционные праздники можно было успеть снять не одну и не две девочки, а иногда даже везло на подружек в легком подпитии и хорошем настроении. И каждый раз все заканчивалось на складах, в подсобках и отелях. Не то чтобы после двадцати его резко потянуло на романтику, но полгода ходить к Хируме «в отель» как-то раздражало. Этот номер в гостинице Агон ненавидел почти безумно. Конечно, тут удобная кровать, но почти вся Япония спит на футонах, да и трахается на них с завидным успехом… Стены толще чем в квартирах, но можно снять дом и там тоже будет тише чем в квартире. Кухни практически нет, только холодильник, чайник и буквально закуток с посудным барахлом. Нет, Агон совсем не собирается готовить… С другой стороны, он три раза в неделю питается дома, а Хирума, кажется, уже привык перебиваться с пиццы на рамен и обратно. И все равно иногда хочется какой-то простой приятной мелочевки вроде кофе и тостов. По большому счету, про съем Конго спросил только потому что без согласия Хирумы сам Хирума никуда не переедет. В любом другом случае его мнение Конго практически не интересовало. Вот как с ключом от комнаты – ну зачем ему мнение Хирумы, если у Агона в кармане ключ, а в супермаркете, до которого он добежал за сигаретами, мастерская? В постели у Хирумы есть такая странная фишка: он сначала думает, мучается, долго тянет кота за яйца, а потом говорит «нет» независимо от принятого решения. Если бы Агон его каждый раз слушал, он бы на полгода остался без минета. А так – ничего… Если хорошо за него взяться, то после третьего прихода Демон безропотно падает на колени и берет в рот. И еще пару недель старается категорично не отказывать. Между тем, девчонка вытащила из недр своего рюкзачка кошелек и отсчитала Хируме небольшую стопку купюр. Тот пошарил где-то в стенном шкафу и вытащил большой бумажный сверток. -Спасибо, - Сузуна прижала пакет к груди и улыбнулась. – Тогда договорились? -Да, - Хирума встал, послав убийственный взгляд в сторону открывшего было рот Конго. – Завтра увидимся. Дождавшись, пока дверь закроется, Конго все-таки спросил: -У тебя дома теперь еще и «магазин на диване»? -Это из Штатов попутными привезли. У них астрономические цены на доставку. -Накладные сиськи? – с изрядной долей иронии уточнил Агон. -Угадал. Протекторы. Для Айшилда. У них годовщина какая-то. Какая-то… Конго мысленно начал загибать пальцы – июнь, июль… Девять месяцев как он с Демоном спит, шесть из них они живут вместе. И почти восемь лет как он с Хирумой трахается. Характер невыносимый, хоть убей – и это притом, что Конго и сам далеко не подарок. Кстати о подарке. Бросив косой взгляд на Демона, Конго вернулся к безнадежному зрелищу. Какого хрена вся Япония находит в этих толстых блестящих от пота и масла сумоистах? Но никуда не денешься, сейчас сезон такой. К девочкам в дни трансляции европейской лиги по сумо лучше не подходить, сразу просят поправиться килограмм на сто дабы стать достойным высочайшего внимания. Толстым перепадает только так, даже Хирумовский поросенок бабой обзавелся. Хорошенькая такая, пышненькая. Правда, на вторую половинку не тянет… Разве что на треть. Часы на телевизоре показывали начало первого. Хирума измученно тер глаза и упорно заканчивал очередной заказ. Завтра – уже сегодня – Агону вставать в шесть, у него утренняя пробежка. Демон поднимется вместе с ним и уже не ляжет. А вечером опять будет стонать, что у него нет сил на секс. -Трахаться будешь? – задумчиво спросил Конго, переворачиваясь на живот и разглядывая Хируму. -Нет, - коротко ответил Демон. Надо же, какой неожиданный ответ. -А я буду, - ехидно сообщил Агон. – В процессе поучаствуешь или тебя не будить? Закрыв глаза ладонями, Хирума вздохнул и усилием воли заставил себя закрыть ноутбук, укладываясь на него сверху. -У меня пять минут на душ есть? – не двигаясь и не открывая глаз, уточнил он. -Десять, - великодушно ответил Конго, вырубая осточертевшее сумо. Его по-другому в постель не загонишь. Один раз и пусть себе спит, задрот несчастный… Если его еще хватит на этот один раз. *** 3 Ровно без пяти шесть Хирума проснулся от Конговского будильника. Будильник сработал на телефоне, а телефон оказался под его животом. Судя по тяжести, придавившей его к кровати, подающий надежды спортсмен на тренировку не торопился. Повозившись, Еичи понял, что просто так из-под Агона не выберется – пришлось простимулировать локтем в бок. Конго сполз с кровати с тихим стоном, швырнул на пол домашнюю футболку и ушел умываться. Высунув ногу из-под одеяла, Хирума малодушно порадовался, что выбыл из команды и спрятал ее обратно. Стараясь без необходимости не открывать глаза, Еичи перебрался на самое нагретое место в середине кровати и прислушался. Агон, все еще не просыпаясь, натянул на себя спортивные штаны, забросил на плечо сумку, застегнул молнию на куртке и ушел на автопилоте, не забыв на прощание нашарить под одеялом холодной рукой Хирумовскую задницу. Простимулированные Агоном за ночь места заныли. Его комната зимой безбожно промерзала, а одеваться на ночь не давал Конго. Согласно его сексуальным пристрастиям, тело под ним должно быть максимально доступно. Так что Хируме пришлось обходиться тонкими рубашками и, если очень повезет, пижамными штанами. Полежав еще пятнадцать минут, Еичи окончательно замерз и решил вставать – в душ, греться. Настроение у Хирумы, как столбик термометра за окном, упало ниже нуля. В колледже было… паршиво. Все вроде бы шло по накатанной схеме: его уважали, боялись, боготворили. Это было удобно в школе, когда масса людей воспринималась как толпа, не разбивающаяся на отдельные личности. В Сайкьедай же была команда, с которой он так и не справился, но которую исправно поддерживал материально, Ямато Такеру и Акаба Хаято, провожающие любопытными взглядами, Хонджо Така, страдающий приступами вины за небольшое происшествие годичной давности… Хуже всего было с Анедзаки. Девушка ничего не говорила, ничего не просила, но смотрела задумчиво, выжидающе. Она ни с кем не встречалась, не заигрывала, никогда не отказывала ему в помощи… Улыбалась и ждала. У Хирумы всегда были проблемы со «своими» людьми, тем более что таких «своих» можно было пересчитать по пальцам. С девушками у Демона традиционно было еще хуже. Эти чертовы неземные создания начинали размазывать сопли или строить воздушные замки буквально из пустоты. Обломать ее как любого другого знакомого Хируме не позволяла совесть. Еичи уложил в сумку ноутбук, с которым последнее время не расставался, и задумался, как потратить оставшиеся сорок запасных минут. Наконец, он решился проехать на две остановки дальше и выпить кофе в кафе рядом с Оджо, где вероятность наткнуться на одногруппников из Сайкьедай гораздо ниже. Встречаться с Анедзаки как можно реже Хирума старался еще и из-за Агона. Конго был, есть и останется злопамятной мстительной крайне обидчивой скотиной. Если уж он из вредности поступил в Шинрюджин по спортивной квоте, ничего не зная об американском футболе, то Мамори он раскатает под харумаки. Едва Хирума успел порадоваться, что в кафе пусто и тепло, как за его столик подсел пятикурскник Натако Иваки. Натако был наследником клана якудза из Кото, работать учился преимущественно сам и втайне от отца, поэтому часто обращался за помощью Хирумы. Еичи никогда ему не отказывал, тем более что платил парень очень щедро. Внешностью Натако не вышел, разве что ростом. Впрочем, экстремальная худоба и легкая сутулость сводили на нет и этот плюс. Еще с детского сада у него на лице было выведено «глава великого клана», очевидно, поэтому пацан сразу для солидности обзавелся высокими залысинами, очками и крайне интеллигентным выражением лица, маскируя по максимуму властный и жесткий характер. К пятому курсу Натако организовал целых три хост-клуба закрытого типа с полным набором интимных услуг, замаскированные под чайный клуб. Зная за Хирумой паршивую привычку пить кровь из извращенцев, составляющих основную клиентуру хостов, Натако обязал хост колледжа Сайкьедай спонсировать футбольную команду. Однако Хирума держал Натако про запас еще по одной причине. Парень безответно сходил с ума по небезызвестной девушке с высокими нравственными и моральными ценностями. От вопиющего несоответствия попахивало фарсом, но сердцу, как видно, не прикажешь. Наследник клана ходил вокруг девушки, как сапер вокруг противотанковой мины, опасаясь лишний раз чихнуть. Хирума тоже присматривался как мог: Анедзаки питала трепетную любовь к властным агрессивным интеллектуальным задротам, так что Иваки-сан был идеальным кандидатом на замену. -Хирума-сан, - презрев приветствия, сообщил ему Натако. – У меня к вам дело личного характера. Вздохнув, Хирума отодвинул пальцем ложку, завернутую в салфетку. С карамельной пенкой сегодня облом, при этом персонаже кофе придется пить с максимально интеллектуальным выражением на лице. И какого, спрашивается, хрена, ему не спится на своих экологически чистых хлопковых простынях в элитном отапливаемом особняке? Дело личного характера! Поскольку искривление пениса (это самый популярный слух) Еичи не лечит и средством для роста волос (это самая смелая шутка) не торгует, разговор пойдет об Анедзаки. Хирума кивнул и парень продолжил: -Я знаю, вы работаете с Конго Агоном. «И трахаюсь», - с изрядной долей самоиронии мысленно добавил Хирума. И снова кивнул. -Я знаю, Конго периодически видят с Анедзаки Мамори. Она покупает для него шоколад. Это факт. Еичи медленно кивнул, пытаясь переварить услышанное. Конго и Анедзаки? Да он ее на дух не переносит… Если это правда, он убьет Агона. Задушить силенок не хватит, но можно попробовать пристрелить или уронить кирпич на голову. Сбросить под поезд… «Переедем»! Да чтоб он сдох. -Я хочу знать, что между ними происходит. Вы можете для меня это выяснить? Хирума снова кивнул. Потом разлепил плотно сжатые губы и внезапно уточнил: -Когда и какие? -Что? – запнувшись, переспросил Натако. -Когда видят и какие шоколадки? – настойчиво переспросил Хирума. Эмоции он загасил достаточно быстро, тем более что в голове всплыла одна очень странная мысль. -Г-г… что-то на Г, - растерянно пробормотал наследник, вытаскивая из кармана список с датами. Когда Натако терялся, он начинал едва заметно заикаться. – А это что, важно? -Годива, - вздохнул Хирума, пробегаясь по ним взглядом. – В наших делах важна любая мелочь. Я все узнаю, дайте неделю срока. -Н-неделя не подходит, - металлическим голосом сообщил наследник и умело изобразил извиняющую улыбку. – В субботу праздник и у меня на него планы. Я компенсирую, вы же знаете. Не команде, лично вам. Поломавшись для вида, Хирума кивнул. Придумать достоверную причину за два дня – дело нехитрое. Наследник, забыв про слова благодарности, поднялся из-за стола и царственно удалился. Еичи скомкал листок с датами и развернул ложку. Кажется, кофе еще не остыл. *** 4 В душ Агон влетел прямо с яблоком в зубах. До начала занятий оставалось пятнадцать минут, и было бы неплохо попасть на лекции по профильному предмету. Вся футбольная команда Сайкьедай в начале февраля решительно налегла на тренировки, и теперь времени на учебу оставалось все меньше и меньше. Акаба привалился к косяку и неторопливо сушил мокрые волосы: -Конго, почему твоя подружка тусуется с менеджером Энмы? Вынув изо рта яблоко и щелкнув крышкой геля для душа, Конго прожевал и отозвался: -Не знаю. Может, им, наконец, придет в голову обесточить Анедзаки. -Думаешь, смогут? – с интересом влез в разговор Ямато, с трудом натягивая джинсы на влажные ноги. За развитием романтической драмы в футбольной команде университета Сайкьедай с интересом следили сразу трое. Завязка была проста и банальна: менеджер Анедзаки сходит с ума по бывшему капитану команды Хируме, а Хирума дает ведущему квотербеку Конго. Анедзаки Демон избегает, остальным врет, что до сих пор одинок и неприкаян. Конго, официально его лучший друг, кивал в нужных местах и клятвенно обещал Анедзаки в очередной раз узнать, не появилось ли у Хирумы девушки. Конго особенно душой не кривил, ему и самому было интересно, не появилась ли на горизонте эта самая гипотетическая девушка. Поэтому он брал пива, онигири, килограмм клубники, пачку презервативов и заваливался к Хируме на ночь. После чего за пару плиток хорошего шоколада докладывал Анедзаки о том, что девушки у Демона так и не появилось. А вечером Конго с чистой совестью, парой плиток этого самого шоколада, пивом и пачкой презервативов снова появлялся на пороге гостиничного номера Хирумы. -Чем бы дитя не тешилось… - глухо пробормотал Агон, выключая душ. -…лишь бы девственности не теряло, - закончил Ямато любимую присказку и бросил ему полотенце. – А тебя чего, в спецгруппу не включили? -Не, я ж моральный урод, - Конго усмехнулся. – Еще обижу ненароком. Или трахну… Всех сразу. -А про Энму ничего не говорил? – отсмеявшись, Ямато влез в кроссовки и теперь старательно их шнуровал. – Меня их лайнмены достали. Отрастили грабли на два метра, не пройдешь – не пролезешь. Особенно этот, крашеный, Мизумачи. Хирума последнюю игру видел? До начала занятий оставалось ровно три минуты. Этого как раз хватило, чтобы добежать из одного конца здания в другой. Агон забрался в дальний угол аудитории и задумался над конспектом. Последние полгода команде жилось сложно. С одной стороны, охреневшие от собственных талантов футболисты Демона и его скрупулезное планирование не любили, стараясь выделиться в меру своей одаренности. У них это получалось весьма неплохо, а результаты и вовсе ошеломили – к концу третьего года полный состав Сайкьедай Вайзардз сделал невозможное и довел Хируму до нервного срыва, а команду – до исключения из весеннего турнира. Агон был единственным, кто не имел совершенно никаких претензий. Американский футбол скрашивал не столько его жизнь, сколько стипендию, а трагическая цепочка событий оказалась прекрасным предлогом для пьянки, в завершении которой он неожиданно даже для самого себя трахнул Хируму. С другой стороны, идиотов, желающих попробовать себя в роли капитана, сразу не нашлось, так что команда снова рискнула возложить на Демона эти обязанности. Закончилось все вполне закономерно: Демон тихо слег залечивать сотрясение мозга, Конго не обломался воспользоваться предлогом и подоткнуть одеяло, а команда неожиданно начала осознавать собственные ошибки. Тем не менее, от третьего переизбрания Хируму спас окулист, который скупо предложил ему две альтернативы на ближайшее полугодие – либо футбол, либо зрение. Еичи поскрипел зубами, перевелся на должность менеджера, чтобы сохранить небольшую прибавку к стипендии, и с октября из команды исчез. По мнению Агона, годовой отпуск Хируме шел только на пользу. Его уже давно задолбал своей периодичностью и сам футбол, и регулярные кристмас и супер боулы, и невозможность посмотреть спортивный канал тупо для души, и полная безысходная нескончаемая катастрофа с игроками, которых то не хватает, то перебор. Частые загулы и общая халатность к выполнениям своих основных функций спасли Агона от почетной миссии стать капитаном команды, и крайним оказался Ямато. За три года экс-21 расслабился, и собираться заново ему было тяжеловато. Авторитетное мнение Хирумы интересовало всех, однако перепадало редко и большей частью через Агона. А сам Конго… Жался. Он стал невидимым барьером между Хирумой и командой. Конго всегда был эгоистом и никогда этого не стеснялся. Ему нравилось спать с Хирумой – это факт. Ему нравилось, что Демон в меру спокоен, не нервничает, не бросается на людей, а значит, держит под контролем количество желающих разбить ему морду или переломать кости. Конго устраивало, что он не бегал за Еичи по пятам и не боялся, что в один прекрасный момент доведенный до ручки Демон порешит какого-нибудь идиота прямо на поле. Агона устраивало, что Хирума давал ему в любое время – и это тоже факт. Выкладываясь вечером в постели, Конго не забивал себе голову, как Еичи выйдет на поле. Он расслаблялся сам, и к утру шел на игру не берсерком, а квотербэком. Если для сохранения этого маленького персонального рая нужно было держать Хируму подальше от команды, Конго это вполне осилит. Конец лекции пал в неравной борьбе с обстоятельным и подробным рассказом Ямато о новом объединенном хостессе в Сайкьедай и Оджо, находившихся в соседних кварталах. Обсуждение девочек и списка предоставляемых услуг плавно перетекло в обсуждение цен, бонусов и скидок постоянным клиентам. -Это отвратительно и незаконно, - тихо и строго сообщила им Анедзаки, которая в непрерывном потоке формул финансового анализа уловила некоторые откровенные подробности. – Вы должны немедленно рассказать об этом клубе администрации. Акаба, растекшийся на конспекте еще с начала пары, невнятно усмехнулся в стол. Ямато согласно закивал: -Не переживай, Анедзаки-сан, они в курсе. Для них специальная бонусная программа разработана. А Конго добавил: -Ты не плачь, это хорошо. Сайкьедай Вайзардз на дотации. -Хирума-сан, вы знали об этом? – возмущенно прошипела девушка. -Слушай, чертов менеджер, ты помнишь, в декабре форму поставляли новую? Ты вроде на приемке была, – с заднего ряда негромко отозвался Хирума. - Цену на накладной навскидку вспомнишь? Скажи, я их что, печатаю? -Это поощрение проституции, как вы не понимаете, Хирума-сан, - она всплеснула руками и поймала отлетевший ластик. -Проституция, - не согласился Конго. – Это половой акт за деньги. Половой акт – это генитальный контакт. Тикан за деньги, минет за деньги и петтинг за деньги отношения к сексу, по большому счету, не имеют, так как гениталии имеют контакт с чем угодно, но только не с другими гениталиями. Это выполнение работ и оказание услуг. В прайсе сразу после педикюра. Девушка изменилась в лице, прижимая ладони к пылающим щекам и пытаясь вернуть себе присутствие духа. Конго довольно усмехнулся – ее наивность и нравственность раздражали. Признаться, если б эта наполовину американская, наполовину японская красотка не оказалась такой ханжей, она бы прибрала Хируму к рукам гораздо раньше Агона. Еичи такой же щепетильный идеалист. Просто дурочка не понимает, что только теплая родительская кормушка позволяет ей оставаться такой непоколебимой, однозначной и чистой. В Хируме живет девственник, возможно, покруче Анедзаки. Он тоже не выносит блядства, разврата и жестокости, но, благодаря своей самостоятельности, дерьма нахлебался сполна. Зато теперь Хирума умеет не только вовремя набрать воздуха в грудь и задержать дыхание, но и извлечь определенные выгоды за время погружения. -Вы немедленно должны отказаться от этих денег, Хирума-сан. Я… Я найду спонсора для клуба. Почесав ручкой за ухом, Хирума вздохнул и отозвался: -Когда я говорю «мне ничего не надо», хотя на самом деле надо, Анедзаки, люди начинают нервничать. И еще раз предлагают много, потом еще больше, а потом пытаются взорвать мой дом. Оно мне надо? Если тебя это напрягает, сначала найди спонсора, а потом я подумаю, как отказаться от дотаций хостесса. До конца лекции местная моралистка заткнулась, задумавшись над поставленной задачей. Агон последовал ее примеру. Денежный вопрос всегда стоял остро, странно, что Хирума до сих пор его не поднял. На четвертом курсе подрабатывать было сложно, но Конго сразу для себя решил, что раз уж идея со съемом его, то и деньги придется отдавать только свои. В противном случае у Хирумы всегда будет причина соскочить. Он, конечно, не такой охренительный гений как Еичи, но в железках и стандартном наборе софта шарит, загонять и перезагонять умеет едва ли не круче, за помощь в клубе и соревнования периодически перепадает… Ну и мама отчаянно боится, что ему в один прекрасный день на презервативы не хватит. Но по большому счету, главная проблема – заставить Хируму переехать. Ему нравится врать себе, что Конго от этих отношений получает гораздо больше. Черт, да на него скоро начнут показывать пальцем. С сентября он не переспал ни с одной новой девушкой, количество флирта в баре пришлось урезать до минимума, по новым хостессам Конго не ходил, хотя, черт, в компании это гораздо веселее, а про секс втроем и более разговора вообще не шло. Ладно бы он променял опостылевшее сексуальное разнообразие на уютную домашнюю обстановку, но такого и близко не было. По крайне мере, в ту модель постоянных отношений, которую нарисовал ему Унсуи, Агон с Хирумой не вписывались. Впрочем, к сопливым розовым мечтам брата Агон относился с изрядной долей скептицизма. Когда пара кончилась, Конго дождался Хируму у входа в аудиторию: -Ты подумал? -О чем? - Хирума задумчиво скреб невидимую щетину. Уж у кого, а у этого заморыша на лице вообще ничего не росло. -Переехать я хочу, - терпеливо и слегка раздраженно напомнил Конго. – Вместе. -Нет, - резко сказал Еичи. -Подумай еще, - усмехнулся Конго, игнорируя бешеный взгляд. – Только постарайся ответить до того как я перевезу твое барахло. -Конго, я никуда никогда с тобой… -Промотай свой пылкий монолог до «я подумаю», - перебил его Агон. – У меня сейчас пара в соседнем корпусе. Ты придешь завтра на тренировочный матч? Хирума в ответ надулся и сложил руки на груди. -Ну и хрен с тобой. Кстати, если ты собрался меня шантажировать, - убедившись, что аудитория пуста, Конго потянул его на себя, урывая быстрый поцелуй. – Предки и сестренка в курсе, так что придумай за вечер что-нибудь менее бесполезное. *** 5 Конго с блаженным удовольствием подставил лицо под легкий, кусающий за щеки ветерок. Несмотря на то что зима заканчивалась, на улице было холодно. И, черт возьми, после целого дня ударной учебы свежий воздух казался жизненно необходимым. Шагающий рядом Хирума уже достал свой блокнот и давал ценные указания по срочной работе. Срочности как таковой особенно и не было, но Демону жгли руки недоделанные задачи. Пропустив мимо ушей весь список, Конго зевнул и безапелляционно отрезал: -Я жрать хочу. Сначала есть, потом думать. Хирума бросил короткий взгляд на часы: -У меня встреча через двадцать минут. -С кем? - для галочки уточнил Конго. -А что? -Даже так, - протянул Конго, и в его голосе звенело раздражение. Агон не любил ревновать. - И ночью тебя можно не ждать? -Я тебе что, жена? - огрызнулся Демон, поправляя сумку на плече. -Нет, но мы можем это устроить, - усмехнулся Агон, хватая его за локоть и притягивая к себе. - Может, ты так и переехать согласишься. -Пошел ты... - неслышно пробормотал Хирума, уловив в голосе Конго моментальную готовность удалиться вместе с ним по указанному маршруту. И добавил чуть громче. – Домой иди. Мне надо с Такой встретиться. Конечно же, эта скотина ничего сегодня не сделает. Будет беситься весь вечер, потому что лучше всего чувствует себя на Хирумовской кровати, с пивом в руке и Демоном в зоне досягаемости. Откуда у Конго такие собственнические замашки - при его-то образе жизни - Еичи не представлял. Но на первые постоянные отношения скидку делал, хотя и старался не думать об этом чаще одного раза в неделю. -Я здесь, Ё-нии, - Сузуна привстала со скамейки и неторопливо помахала рукой. Хирума пересек площадь и опустился рядом. Девушка сосредоточенно перешнуровывала ролики, затягивая их плотнее, что, однако, не мешало ей трещать без перерыва: -Ты как раз вовремя, умираю, хочу есть. Здесь недалеко есть хорошее кафе. Самый вкусный удон в этом районе. Я боялась, ты и сегодня будешь с Конго. Он, конечно, парень неплохой… Хмыкнув, Хирума помог ей подняться со скамейки: -Какая неприкрытая наглая ложь. -Да нет, он и правда ничего. Шутки, конечно, грубые, но зато не скучные... Когда у тебя, наконец, появится девушка? Мы могли бы ходить на двойные свидания. -Ты сёздё пересмотрела? -Нет, - она с усмешкой махнула рукой. - Я просто встречаюсь с Сеной. Он ужасно милый, но… -Идиот, - согласился Хирума. – В Энме с идиотами вообще перебор. -А как же… - Сузуна глубоко задумалась и вздохнула. – Ты опять победил, Ё-нии. Ладно, давай к делу. Они с Сузуной прикончили по тарелке удона и засиделись на долгие три часа. Хирума редко терпел кого-то рядом с собой так долго, но девчонка ему нравилась. Така Сузуна оказалась острой на язык и очень простой. В ее манере общаться имелась легкая небрежность ко всем слухам и предрассудкам, формирующим общественное мнение. В том числе – в отношении одного небезызвестного Демона. Хирума помогал ей подобрать возможные варианты перевода с третьего курса в колледж в Штатах. Этим летом Кобаякава отбывал в Америку, где для него уже забронировали место в юношеской сборной по футболу штата Вайоминг, а девушка решительно настроилась не упустить ни парня, ни диплом. За всю эту головную боль Хирума взял с нее символические сто баксов, которые, конечно, даже близко не покрывали временные и денежные затраты. Однако здесь Еичи не жался, ему было приятно в последний раз профинансировать созданный своими руками проект. -Я сначала думала, - грустно вздохнула Сузуна, цепляя палочками остатки лапши из второй по счету порции. – Что тебя сможет окрутить Мамо-нее. Она такая классная… Красивая, и грудь у нее есть. Но как-то не сложилось. Она влюблена в тебя, ты знаешь? -Она влюблена в то, что сама придумала, - Демон долил остаток пива из бутылки Сузуны в свой стакан. Он, конечно, не самый выносливый самец в Токио, но с двух бутылок его все-таки развозит гораздо меньше. Сузуна посмотрела на Демона строго, махнула в воздухе рукой и потребовала у официанта еще два пива. -Ты мог бы воспользоваться ситуацией. Это ведь не сёдзе. Все познается методом проб в комбинации тел. -Откуда такая циничная философия? – с интересом спросил Хирума, выписывая на салфетку электронный адрес колледжа. – Попробуй сюда. Это оптимальный вариант. Вышли им подготовленный пакет документов. Девушка кивнула и спрятала салфетку в сумку, в обложку затертого выпуска Jump, который все никак не удавалось дочитать: -От Конго. Я с некоторых пор его фанат. Унсуи-тян много про него говорит, а мы как раз любим один и тот же унадзю в одно и то же время. Еичи сжал пальцами холодный бок стакана, пытаясь удержать себя в руках. Ему не с кем было поговорить, черт, ни об отношениях, ни об Агоне, хотя и то и другое разъедало Демона изнутри. Разве что толстый поймет, но рассказать Курите о том, как Конго пялит Хируму три раза в неделю – это недосягаемая степень концентрации душевных сил. -Доктрина беспорядочного и безудержного секса в трех словах, - усмехнулся Хирума. – «Больше и чаще». Вот вся его философия. -Ему не идет быть серьезным, - согласилась девушка. – Но согласись, у него молчать и ничего не делать выходит продуктивнее, чем у сестренки Мамори. Третья бутылка была явной лишней, но при этом естественно необходимой. Легкий алкогольный туман сменился четким видением мира и Хирума с готовностью ухватился за возможность посмотреть на ситуацию чужими глазами: -В каком смысле? -Его новая девушка, - Сузуна покрутила бутылку, разглядывая этикетку. – Она у него с осени, или около того. С декабря точно, мы Рождество праздновали с командой, помнишь, десять дней каникул в Нагано? Эти десять дней в Нагано Хирума помнил. Особенно ярко ему запомнилась последняя ночь в отдельном домике, шкура медведя, камин, лиловые синяки на спине от сноуборда, засосы на бедрах от Агоновского энтузиазма и одуряющий сеанс шестичасового секса, после которого он едва дополз до автобуса Энмы, скорчился в кресле под боком у толстого и выключился на следующие восемь часов дороги. -С нами на этаже волейболистки были, весь Сайкьедай слюни пускал. Агон-сан им даже не улыбнулся лишний раз, хотя и напился как свинья. Сложно, наверное. Он ведь любит признание. То поп-идол, то супермодель, то близняшки из хоста… Так что если у него не внезапные полшестого, - девушка выразительно крутанула пальцем. – То его бездействие имеет смысл. А Мамо-нее хочет заставить тебя влюбиться, но объективно ничего для этого не делает. С кем он встречается, расскажи? Ты точно должен знать. Хирума отрицательно покачал головой: -Я не знаю. -Врешь, - припечатала Сузуна. – Он же торчит у тебя двадцать четыре часа в сутки. Ну, Ё-нии, расскажи, а? Она толстая, одноглазая, лысая, кривая, горбатая… Мужик? Еичи постарался не захлебнуться пивом под не слишком трезвым, но очень пристальным взглядом. Легко передернул плечами и отставил пустой бокал: -В Коряге он тоже безвылазно торчит. И там тоже никто не знает. Спроси у него сама, а? -Черт, я умру от любопытства. У меня совершенно нет настроения, - она опустила глаза и долила пива в стакан. – Конго-сан прав… Мне девятнадцать, а сисек нет. Это ка-та-стро-фа. -Не в них счастье. Мне двадцать один, - Хирума побарабанил пальцами по бокалу. – Сисек нет. И одно это меня охрененно радует. -Вот это уже повод выпить, Ё-нии. Кампай. *** 6 -Это полный капец, - сказал Акаба, распластавшись по столу и уронив голову на руки. – Третья ночь в клубе за неделю. Я оглох от собственной музыки. -А, вот откуда этот пьянящий аромат травы и спирта, - усмехнулся Конго, и, вытащив из сумки примятую протекторами тетрадь, нарочито громко уронил ее на стол. – И как успехи? Ямато, опустившийся по другую сторону от приятеля, порылся в сумке и достал оттуда бутылку с водой. Сжав ее дрожащими руками, Акаба приник к горлышку и сделал несколько жадных глотков: -Молчи, халявщик. В этом году ты нам не особо помогаешь, половина «гири» точно будет моя. Пожав плечами, Агон откинулся назад: -Мой «хонмэй» все равно никуда не денется. -Не твой, а мой, - усмехнувшись, уточнил с заднего ряда Хирума. – Чего, задроты, в этом году пари все еще в силе? Акаба, не глядя, выкинул руку назад, демонстрируя свое решительное намерение победить повисшей в воздухе «V». Откуда у Демона бралось столько поклонников, не знал никто, но количество получаемого Хирумой шоколада ежегодно вдвое превышало совместный урожай Акабы, Ямато и Агона. И, несмотря на богатые запасы, оборотистый Демон не смог удержаться от такого простого способа увеличить свои активы на халяву. Поддразнить придурков оказалось несложно: Еичи еще на первом курсе ненавязчиво продемонстрировал свою добычу в клубе, снисходительно усмехнулся, незаметно поддел… Короче, условия пари были просты: если трио Сайкьедайских гениев совместно набирает хотя бы на одну шоколадку больше, чем Хирума, он отдает им весь свой запас. Правда, вот уже третий год получалось с точностью до наоборот. Анедзаки опустилась на свое обычное место – на ряд ниже Агона, Акабы и Ямато – и занялась добычей исконно девчачьего барахла из сумки. Красивый яркий пенал, ластик в виде мишки, огромная блочная тетрадь в наклейках… Конго сморгнул и отвел взгляд. -Что ты делаешь со своим выигрышем, Хирума? – спросила она. -Я его ем. Девушка рассмеялась и махнула рукой: -А если серьезно? -Ну а если серьезно, - Хирума вздохнул и слегка подался вперед. – Я перевожу его контрабандой в страны третьего мира за баснословные деньги. -Мне показалось, - задумчиво спросил Ямато у Конго. – Или вторая версия показалась ей более вероятной? Агон передернул плечами и раскрыл тетрадь. -У нас сегодня вечером живая музыка, - тихо проговорил Акаба в конспект. - Панкс нот дЭд с программой "Убей барабанные перепонки". Идем? -У меня сегодня секс, - с грустью признался Ямато. - Отменить нельзя, проклянет. Агон хмыкнул и погрыз кончик ручки: -Если я напьюсь и у меня будет секс, то завтра я приду жить к одному из вас. -Чуть-чуть? - уточнил Ямато, для верности отмерив большим и указательным пальцами размер дозы. -Один хрен - на выход с вещами, - вздохнул Конго. - Своди туда свой секс. -Не, я на нуле, - отказался он. - А у родителей тянуть уже неудобно. За все полгода, проведенные вдвоем с Хирумой, Конго не слышал чтобы Демон ныл. Хотя поводы, прямо сказать, были. Еичи на самом деле никогда не был миллионером, несмотря на ходившие по городу слухи. Он крутился каким-то нечеловеческим образом, набирая заказы на подработку и влезая в сомнительного рода махинации. Шантажом и покером Хирума не злоупотреблял, использовал только в крайних случаях, когда деньги нужны были срочно и, как правило, только на нужны команды. В холодильнике – либо вечное «ничего», либо нечто, забытое там на три недели. В шкафу – форма и шмотки по почтовому каталогу. В телефоне – два постоянных номера, Конго и толстого, в черном списке – номер отца. В папке порно - только компромат, от которого не то что не стоит, но падает и даже втягивается внутрь. В постели - три миллиона комплексов и одно большое дикое желание. Сложно сказать, отчего Агону так рвет с него башню, но когда Еичи сворачивается у него под боком, все как-то переворачивается. Это какая-то невероятная химия позволяет безобидно глумится друг над другом в постели, терпеть справедливые упреки, категоричные высказывания, внезапные выходки. Забавное чувство, вроде подушки безопасности, заглушающей все лишнее. Иногда Конго видит только глубокие темные глаза, красивые тонкие губы, четкую ложбинку ключицы в вороте рубашки и контур острого уха с маленькими вкусными позолоченными сережками. Хирума ужасно бесится, злится и заводится еще сильнее. Его ворчание воспринимается на инфразвуковом диапазоне, зато все визуальные эффекты присутствуют в полном объеме. От этого у Конго расползается по лицу голодная ухмылка и скандал заканчивается на ближайшей опорной поверхности. Правда, если Демон и после этого не перестает нудеть, слух приходится включать. Руку, подпиравшую щеку, безжалостно сбили локтем и Агон вернулся с небес обратно на лекцию: -Кстати, а кроме секса в праздники что-то еще надо дарить? -Цветы, конфеты, золото, - находясь в аналогичной прострации, отозвался Ямато. - Розовый вибратор с двумя насадками, одна из которых кавайный кролик за двенадцать тысяч йен... -Лимон съешь, - посоветовал вполголоса Акаба. - Ему понравится. Конго не терпелось свалить к Хируме сразу после занятий, но надо было закончить пару дел и забрать посылку с подарком для отца. Отмазаться и переложить обязанность на Унсуи не получилось, брат все еще дулся. У Унсуи сейчас роман. По договоренности с домашними, Конго вроде как держит в секрете, что встречается маленький старший братик с начинающей путаной. Отговаривать его страшно, весь в отца, упертый идеалист, но есть надежда, что девушка бросит его сама. Хотя девка красивая… И сам Агон, пожалуй, многое отдал бы, чтобы сказать все то, что Унсуи никогда не стесняется говорить. Агон все-таки не утерпел и, как только за родителями закрылась дверь, на пальцах объяснил старшему близнецу, с кем тот встречается. Унсуи, естественно не поверил, устроил ему истерику с дракой, прочел лекцию об истинных чувствах и гордо захлопнул за ним дверь. Скотиной Агон себя не чувствовал – он не любил врать своей безнадежно наивной сестренке. Побесится, но голову включит. Дорожки покрылись тонким слоем прозрачного льда. Агон осторожно перебрал ногами, проехался и поймал за рукав поскользнувшуюся девушку. При ближайшем рассмотрении, девушка оказалась Анедзаки Мамори, так что Конго впервые огорчился результату своей идеальной реакции. Несколько минут они шли молча, пока Агон с грустью не осознал, что им обоим в одном направлении. К Анедзаки он относился скорее плохо, потому что девчонка назойливо крутилась вокруг Хирумы и пыталась перевоспитать его, при этом не давая. У Хирумы и так-то крылья не росли, а раздраженного Демона Конго всерьез опасался придушить. -Вам на станцию? - тихо спросила Мамори. -На почту, - скупо отозвался Агон, надеясь на этой реплике и начать и закончить разговор. -Это рядом, - согласилась девушка и, помолчав, продолжила. – Конго-сан, скажите, чем она вас покорила? Конго перевел на нее озадаченный взгляд: -Кто – «она»? -Ваша девушка. Я же вижу – вы уже давно ни с кем не встречаетесь, хотя раньше…, - Анедзаки проглотила окончание фразы, но суть Конго уловил. – Что в ней такого особенного? Девушка. Хирума будет счастлив. А впрочем, она не так уж и не права. Ноги у Демона прекрасные, честно сказать, просто изумительные. Груди нет, но тут он не одинок, сиськи – это явно не основной национальный продукт. И сосет хорошо. Редко, правда, но хорошо, этого у него не отнять. Хирума в принципе не умеет делать плохо и если берется, то основательно подготовившись, изучив литературу и советы практиков. Ему, бедному, от этого только хуже, потому что Демон по натуре эстет, а реальность романтиков и эстетов не любит. Впрочем, это все лирика. Конго знал, что влюблен, и смирился с этой прискорбной мыслью. -Дает хорошо, - усмехнулся Агон. -Конго-сан, - сквозь общее печальное настроение у Анедзаки в голосе прорезались нотки строгой учительницы. – Я ведь серьезно спрашиваю. -А я тебе серьезно отвечаю, Анедзаки. Вы, принцессы, кино и сериалов насмотрелись. А они к реальной жизни отношения не имеют. В реальном мире люди трахаются. -Хотите сказать, в реальном мире нет романтики? – резко вскинулась она. -Есть, - Агон пожал плечами. – Есть три схемы. Сначала секс, потом романтика. Сначала романтика, потом секс. И романтика-секс-романтика. Первая самая жизнеспособная, вторая – техническая, третья – слишком затратная, о ней все мечтают, но почти никто ею не пользуется. -И в чем отличия двух последних схем? – усмехнулась Анедзаки, стараясь сдержать обжигающую иронию. -Чтобы тебя трахнуть, мне нужно потратить две-три недели, - Агон пожал плечами. – Возможно даже меньше. Для этого потребуется стандартный текст с минимальными корректировками, реквизит и правильная обстановка. Это техническая романтика, позволяющая соблазнить девушку так, чтобы она осталась довольна. Но, собственно, а что я потом буду с тобой делать? Девушка потрясенно посмотрела на Конго: -Если пропустить вопиющую бестактность этого примера, то я не понимаю, зачем начинать отношения, если ты не любишь девушку? -Мне двадцать. Ну не люблю, – Конго ухмыльнулся и пожал плечами. – Мне что теперь, до свадьбы только дрочить? К тому же всегда остается вероятность, что в очередной комбинации тел ты можешь найти подходящую. -То есть, - резюмировала Мамори с неожиданно жесткой усмешкой. – Чтобы привлечь чье-то внимание, мне надо с ним переспать. И это что, работает? -Иногда, - Конго спрыгнул с бордюрчика и лениво потянулся всем телом, не вынимая замерзшие руки из карманов. - А иногда кому-то просто на тебя похуй. В трусах ты там или без. *** 7 Обработка никак не хотела работать. Хирума крутил ее и так и сяк, но один хрен то вылетал при запуске, то зависала в процессе. Чем упрямее Демон бился, тем больше его бесило все на свете: посетители кафе, яркий свет, блики на экране, остывший кофе… Надо было сразу идти домой. Через час там будет Конго. Обычно на фразе «у тебя пять минут» Хируме открывается нирвана, из которой, как из рога изобилия, сыплется ворох решений и идей. Правда, за пять минут записать удается не все, но результат все равно впечатляет. -Хирума-сан, - раздалось над ухом. Демон проглотил кофе и стиснул зубы. Помедлив, убрал пальцы с клавиатуры – покупку нового ноутбука в бюджет этого месяца он не закладывал. -Привет, - кивнул он и даже не подумал подвинуть задницу с середины диванчика. Этот трюк Хирума давно выучил. Рядом с ним сидели только Курита, которому он безгранично доверял, и Конго, который игнорировал все его несущественные привычки. Толстый, к слову сказать, все равно больше ни с кем на одну скамейку не помещался. Анедзаки опустилась напротив, покрутила в руках меню, заложила пальцем страницу с десертами и начала старую песню: -Хирума-сан, мы должны что-то сделать с этим хостом. Я понимаю, они дают нам деньги, но мы же обесцениваем человеческие отношения. Наклонив к себе крышку ноутбука, Еичи поискал взглядом официанта и помахал в воздухе пустой чашкой: -На Кабуки-тё тоже войной пойдем? -Я говорю про интимные услуги в высшем учебном заведении, Хирума, - от волнения ее голос дрогнул. – Это неправильно. Еичи в задумчивости постукивал пустой чашкой по столу. Напротив него сидела удивительно красивая девушка. Кончики пальцев оглаживали уголок меню, красивый яркий шарф свободно висел на шее, открывая вид на ее изящный изгиб, в вороте рубашки виднелась аппетитная полоска кожи в обрамлении едва заметного черного кружева… Это не первая прекрасная девушка, сидящая напротив него. Он может бесконечно восхищаться, но совершенно ничего не чувствует. Это как на Мону Лизу дрочить – глупо, смешно, да и особенного желания нет. -Как ты себе это представляешь? – Еичи помял пакетик с сахаром пальцами и надорвал упаковку. – Зайдем, рассоединим, прочитаем лекцию. Им станет стыдно, они поймут свои ошибки и исправятся? -У таких клубов должен быть покровитель. Мы могли бы поговорить с ним, - Анедзаки давно перестала обижаться на подначки Хирумы. При всех своих недостатках, она была очень неглупой девушкой. -Ты понимаешь, что без этих дотаций команда развалится? - перед Хирумой опустили чашку горячего кофе. Он всыпал сахар и неторопливо размешал его. Еичи избегал смотреть на Мамори. В эту секунду Хирума как-то отчетливо понял, что уже не вернется в команду. Он любил американский футбол, любил стратегии, любил играть – но желание играть в Сайкьедай Вайзардз ушло бесследно. Команда Деймона, безнадежно бестолковая и наивная, выносила всех энтузиазмом, максимализмом, упорным трудом и верой в победу. Это лучшее его творение в спортивной жизни. Чем взрослее они становились, тем меньше оставалось этого беспутного дурачества… Впрочем, пожалуй, в Энме с этим делом до сих пор перебор. -В Деймоне мы сами покупали форму, - возразила Мамори. – И обувь. И прочее спортивное снаряжение. -В Деймоне, Анедзаки, мы сидели на шее у родителей, - Хируме не хотелось вдаваться в подробности своей семейной жизни, поэтому он обобщил. – На четвертом курсе мы сидим на шее у самих себя. Как только повышенная стипендия перестанет покрывать расходы на снаряжение, в команде останутся одни идиоты. И хоть их с каждым годом становится все больше и больше, качество игры стабильно все ниже и ниже. Повисли томительные минуты молчания. Хирума сделал обжигающий глоток и сложил компьютер в сумку. Рабочее настроение испарилось окончательно. Перед Анедзаки поставили кусок мраморного торта, и девушка осторожно снимала пальцами шоколадный лист с верхушки. -Я просто хочу знать, кто их покровитель. Ты наверняка знаешь, - наконец, сказала она. -Нет, - отрезал Хирума. -Если мне не скажешь ты, я узнаю это у Конго, - поставила ультиматум Мамори. В кафе появился очередной незваный гость. Демон поморщился и пообещал себе больше здесь не появляться. Великий наследник, который вылетел у Хирумы из головы за последние два дня, четким шагом направлялся к нему. -Хирума-сан, - без лишних церемоний, но с претензией обратился к нему Натако. – Я хотел бы знать… Парень с высоты собственного роста, наконец, разглядел предел своих мечтаний и смущенно замолк. Хирума кивнул, предложил присоединиться, но задницу с середины дивана так и не убрал. После небольшой заминки подвинулась Анедзаки, а Хирума прикинул навскидку гонорар, который он затребует. Все эти будущие главы великих кланов и воинствующие валькирии начинали его утомлять. -Видите ли, Натако-сан, - потянул Хирума, состроив серьезное выражение лица. – Анедзаки-сан, как и вы, крайне возмущена происходящим в нашем колледже… непотребством. Наследник посмотрел на Хируму задумчиво, потом согласно наклонил голову. Ему хватало ума не открывать рот, так как Натако не первый год работал с Еичи. Девушка с легким смущением теребила кончик своего шарфа. В кармане у Хирумы неистовствовал мобильный телефон, переведенный в бесшумный режим. -Анедзаки-сан, как и вы, желает узнать, кто же покровительствует хостессу Сайкьедай-Оджо и заставить его прекратить спонсировать наш футбольный клуб. -И что же вам мешает удовлетворить любопытство такой прекрасной девушки? – вкрадчиво поинтересовался Натако, распрямив вечно ссутуленные плечи. С этой высоты ему открывался прекрасный вид на декольте, слегка прикрытое шарфом. -То, что в таком случае мой клуб останется без финансирования. И инстинкт самосохранения. Ну и, конечно же, жадность, - Хирума, не сдержавшись, ядовито усмехнулся. – Конго ты хотя бы на шоколадки покупаешь. Мамори вспыхнула, но энергично закивала. За что бы она не носила Агону конфеты, ей явно не хотелось об этом говорить. Наследник на некоторое время задумался, но, в конце концов, пришел к вполне ожидаемому выводу – борделей в Токио много, а женщин, которые ему нравятся – единицы. -Мы могли бы поступить следующим образом, Хирума-сан. Мы обговорим условия спонсирования вашего клуба, а вы попросите эту во всех отношениях беспринципную личность прекратить финансирование и закрыть хост. В противном случае ему придется иметь дело со мной. Выдержав немигающий взгляд, Еичи невозмутимо кивнул и допил кофе. После пятого звонка Хирума вытащил телефон из кармана и сбросил вызов. Конго не умеет терпеть, но разговор надо закончить: -Договаривайтесь с Анедзаки-сан, - Хирума зарычал, когда телефон снова ожил. – Это твой спонсор, возись с ним сама. -А ты не останешься? – внезапно вырвалось у Анедзаки. Хирума и Натако разом повернулись в ее сторону. Наследник бросил цепкий взгляд на Мамори, потом медленно повернул голову в сторону Демона и приподнял брови. Какая же она красивая, - подумал Хирума. Как жаль, что ему действительно все равно… Еичи бросил на стол несколько купюр и мягко сказал: -Нет. Мамори смотрела на него еще несколько секунд, потом выпустила из рук смятую салфетку и кивнула. Отвернулась к своему кусочку торта и тихо согласилась: -Хорошо. *** 8 Побросав на пол сумку и кроссовки, Конго рухнул на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Хирума отставил в сторону чашку чая и чуть прикрыл крышку ноутбука: -Тренировочный матч слили? -Выиграли, - зло процедил Агон сквозь зубы. – Только эта крашеная сука меня всю игру пасла. Положил прямо на ботинок твоему толстому пельменю. Ему похрен, а я чуть позвоночник не сломал. Вздохнув, Хирума поднялся и подошел к кровати. Приподняв майку, он действительно заметил намечающийся синяк во всю спину: -Мизумачи Кенго? Как вы вообще Куриту умудрились догнать, чтобы упасть на него сзади? - Демон осторожно потянул майку вверх, снимая ее с Агона. Собрал дреды рукой и стянул через голову. – Кто вам схемы дает? -Ямато, - огрызнулся Конго, затягивая дреды в хвост. – У него все через жопу. Еичи бросил майку на пол и перекинул ногу через растянувшееся тело, усаживаясь на нем сверху. Агон хрипло выдохнул, когда спины коснулись холодные пальцы, но тут же расслабился. Обычно ворчал и бесился Конго с удовольствием, с огоньком, с настроением, не скупился на эпитеты, нецензурные выражения и обороты. Но иногда Конго выматывался, мрачнел и цедил слова сквозь зубы. В такие моменты его разговорчивость иссякала, и Еичи позволял себе быть мягким без опасений. Убрав с загривка короткие, едва отросшие волоски, Хирума плавно провел пальцами по шее, вдоль позвоночника, к лопаткам, слегка разминая напряженные мышцы. Конго расслабился, закрыл глаза. Ласки ему перепадали от Хирумы редко и неожиданно. Его система ценностей не только оставалась для Агона непознанной загадкой, но и подкидывала постоянную пищу для размышлений. Пятнадцать минут нирваны, за время которой ноющие плечи и бока расслабились и согрелись под цепкими сильными пальцами, вернули Агону подобие настроения. В его бока упирались острые коленки, а поясницу приятно грела узкая задница, едва заметно покачиваясь в такт движениям. Повернув голову в сторону, Агон пробормотал, не открывая глаз: -А давай в следующий раз ты сделаешь то же самое, только я буду голый и лицом вверх? -Если тебя отпустило… - недовольно начал Хирума, порываясь слезть, но Агон вцепился в левую коленку и требовательно усадил обратно. – Заткнись. Конго расслабился, сомлел и, кажется, задремал. Проснулся он минут через двадцать, вместо Демона на нем было одеяло, а сам Хирума смотался обратно к ноутбуку. Не переворачиваясь, Конго пристроил под голову подушку и включил телевизор. Спина болела чудовищно даже под слоем троксевазина, но если не шевелиться – жить можно. Свежевымытый Демон выключил верхний свет и забрался в постель, пару раз ткнув Конго локтем в здоровые места: -Подвинься… Слушай ты бы отвалил… - Хирума задумчиво посмотрел в телевизор и продолжил. – Ты бы отвалил от Анедзаки. -Ревнуешь? – Агон зевнул, поймал его руку и потянул на себя, заставляя Еичи прижаться к ноющей спине. -Нет, - выдохнув ему в шею, пробормотал Хирума. – Конго, мне кажется, или это не спортивный канал? -Не кажется. Это Сейлор Мун. Хирума привстал и вплел пальцы в стянутые в конский хвост дреды: -Тебя и по голове ботинком зацепили? -Сгинь, - Агон бросил его обратно на кровать и несколько раз звонко шлепнул по заднице, обтянутой спортивными штанами. Потом нежно погладил и сжал. – Тут пятнадцать голых баб на экране, и вон тот мужик – тоже баба. Мне нравится, она на тебя похожа. Конго поглаживал костлявую холодную руку, прижимающуюся к его животу, и думал о брате. Как бы там ни было, он беспокоился о своем бестолковом старшем близнеце и не мог не удивляться иронии судьбы. Да, возможно, за его спиной не пышненькая болельщица, и уж точно не длинноногая танцовщица, но это именно аники толкал ему бесконечные проповеди о том, что девушка не обязательно должна быть луноликой. Ну да, и не всегда девушкой. Зато они вместе ужинали, болели за одинаковые команды, глумились над одними и теми же фильмами, даже если смотрели их не вместе. В сексе Еичи нравилось все, что делал Агон. Все, что ему не нравилось, Агон бы никогда и не сделал – не потому что он такой уж гений, но если Хирума реально не хочет, заставить его невозможно. В постели натурально таракан, свет включаешь – сваливает. -Чего загрузился? – тихо спросил Хирума, щекоча шею дыханием. -Унко-тян не звонит. Он же у нас целочка… Вдруг он дырку не найдет? Демон хрипловато рассмеялся, устраиваясь удобнее и прижимаясь к горячей ноющей спине всем телом: -Или не ту. Или с разбегу не попадет. Это не та причина, из-за которой имеет смысл париться. -А из-за какой тогда? – Агон повернул голову, стараясь разглядеть Еичи в темноте. -Например, когда кто-то из вас проболтается, что все знал заранее. -Мы не планировали, - на экране мелькали заключительные титры второй серии сопливого мыла. Программа утверждала, что далее будет Миядзаковская полнометражка. Несмотря на бешеную популярность, Конго не видел ни одной. С Еичи он эту тему тоже поднимал не первый раз. И не в первый раз удивлялся тому, что Хирума поддерживает именно его точку зрения. В маленькой, но очень дружной семье у Конго были несколько другие порядки. Ему всегда приходилось кому-то противостоять, выбивая право на собственное мнение, так что поддержка Агона пугала, заставляя сопротивляться хотя бы для видимости. -Этого никто не планирует, - не согласился Хирума. – По сути, вы его обманываете. -По сути, - Агон положил голову на подушку. – Это она его обманывает. А мы просто ускоряем процесс. Он закончит с ней сейчас, а не через полгода. И снова пойдет искать свою прелестную крыску. Только в этот раз придется сводить его не в бар, а на кулинарные курсы. -Обида, - мягко сказал демон, перекладывая ладонь на грудь и переворачивая Конго к себе лицом. – И разочарование не способствуют трезвости восприятия. Может, лучше просто поговорить с ним? -Откуда такая забота? – дразня, уточнил Агон. – Присматриваешь себе близнеца поспокойнее? -Вы меня достали, - негромко вздохнул Хирума. – Он же придет плакаться к тебе. Опять. Тебя не будет. Опять. И мне придется с ним возиться. Опять. И мне опять выслушивать, как тебе не нравится мое «я предупреждал». -А меня ты всегда нахуй посылаешь, - усмехнулся Конго, пошарив по пояснице, задирая майку и забираясь за пояс спортивных штанов. -У него морда не такая уголовная, - Демон завозился, пытаясь отстраниться, но Конго был везде. Сзади рука пошла по привычному маршруту, поглаживая чистую бледноватую кожу, и спереди Агон прижимал его тесно, не позволяя вытащить подсунутую под него руку. – Его жалко… Ты вроде что-то смотреть собирался. -Ну да, - согласился Конго, садясь и снимая с Хирумы футболку через голову. – Между трахаться и искусством я всегда выбираю второе. Я… редкий киноман. Пару раз в прошлом году между близнецами разгорались скандалы. Унсуи не стеснялся выглядеть наивной целкой и пилил до самых костей обнаглевшего младшего брата. И ладно бы Агон не брал его с собой – Конго умел быть великодушным, но тот упирался всеми конечностями и от легкой добычи отказывался. Унсуи полоскал мозги, что с «таким образом жизни» Агон никогда не поймет… Наверное, он имел ввиду именно это. Хирума был горячим, его тело мягко вжималось в Агона, руки блуждали по широкой спине, повторяя движение каждого изгиба. Губы мягко и беспорядочно касались шеи, подбородка, висков, встречались с губами Агона и впивались голодными поцелуями. Наверное, он имел ввиду, что в старых спортивных штанах на голое тело, в кровати, в тишине, без разрывающей голову музыки, уже не в первый, не во второй и даже не в третий раз в жизни, кто-то может быть гораздо более желанным. Устраивать Демону полусонную горячую возню в кровати Конго любил. Ему нравилось смотреть, как раскачивается эта недотрога. Хирума словно каждый раз заново привыкает к рукам, к губам, к чужому дыханию на своей коже. На Конго все еще накатывали голодные приступы, когда он так хотел его, что не успевал думать. И не позволял Хируме. Когда Демон приходил в себя, сонный, расслабленный, дрожащий, ему было плевать, на каком плече лежала его нога и насколько самозабвенно он отсасывал пятнадцать минут назад. Но так бывало нечасто. Может, если бы в его жизни не было никаких тактильных контактов все предыдущие двенадцать лет, Конго б тоже шарахался от прикосновений. Хирума никогда его не боялся раньше, даже сейчас он мог врезать или подколоть, совершенно не задумываясь о последствиях. Агон был сильнее его в два, может быть даже в три раза, но для Демона это был пустой звук. Но когда Конго хватал его за худые бока, Еичи становился похож на щенка, которого тащат в корзинку, крепко стиснув зубы на холке. Конго поймал мысль за хвост, переворачивая Хируму лицом вниз и прихватывая зубами за загривок. Тот только возмущенно рявкнул, уткнувшись лицом в подушку и пытаясь его приподнять, но Конго уже вставил в него палец, чтоб не отвлекался. С одним проблем не было никогда, вот с двумя… Порнуху Конго уже полгода смотрел как фантастику, потому что все полгода Хирума нихрена не растягивался, как его не трахай. Сжимая зубы у основания шеи, Конго вздернул сомлевшего Демона повыше. Хирума подтянулся вместе с подушкой. Ему нравились пальцы, нравился момент растяжки, нравилось скользящее ощущение движения и масло, стекающее по бедрам, правда, делиться своим сокровенным с Агоном ему не нравилось совершенно, поэтому Еичи тихо скулил в подушку и плавно подавался навстречу. Конго осмотрительно подсунул ему под живот подушку, добавил еще немного масла, прижался, постепенно проникая, и с ласковой издевкой протянул в искусанную шею рекламный слоган: -Все для любимой попы. Хирума возмущенно вскинулся, совсем неподдельно, вкладывая всю имеющуюся силу. Кровать надрывно скрипнула, ударилась о стенку. Агон этого движения и ждал, поэтому вовремя загасив его, воткнул Еичи обратно в подушку и, полностью угробив томность момента, набросился на злобно стонущего под ним Демона. Еще минуту Хирума бушевал, боролся с диким кайфом и желанием разбить о Конго первое, что подвернется под руку. От этой возни у Агона закатывались глаза, потому что внутри Хирума обжимался почти до судорог и если бы не полфлакона масла, он бы и на миллиметр в нем не сдвинулся. Правда, через минуту он все-таки сломался, заткнулся, закусил пальцы и стал подаваться навстречу. Конго по-хозяйски сжал сосок, хлопнул ладонью по подрагивающему животу и попытался растянуть удовольствие на подольше. К сожалению, с Хирумой подольше получалось, только если заткнуть ему рот и зажать как можно сильнее. Он любил, когда его трахают, млел от грубых Конговских замашек, от страсти – да, черт, они подходили друг другу идеально. Агон тащился от образа вечной девственницы, ему нравилась необходимость постоянной прелюдии, стеснительность и в тоже время горячее желание давать, когда совсем срывает крышу. Хирума со своим гребаным амплуа Городского Кошмара был просто создан, чтоб его трахали. К сожалению, в их выпускных альбомах писали только краткую характеристику учеников и средний бал. Если бы там было указано, что Еичи стонет со всхлипами, сглатывает и забывает закусывать покрасневшие пальцы, от которых тянется серебристая ниточка слюны… Демон всхлипнул, вцепившись до крови в Агоновское запястье. Дрочить ему Конго не давал, во-первых, потому что Хирума и без того быстрый, во-вторых, потому что он стесняется и это отдельный кайф, а в-третьих, потому что ему нравилось все контролировать. Сбавив обороты, Агон помог ему рукой. Расслабившийся Еичи покорно прогнулся под ним, впуская в себя едва не до горла и невнятно что-то простонав, обмяк. Конго опять обжало до невозможности сильно, плавно, сначала один раз, через пару секунд – второй, мягче и дольше. Терпеть это долго не было сил, и он кончил, оставляя малиновый засос на память. -Я тебя ненавижу, - без особой экспрессии в голосе сообщил Хирума, пытаясь устроить ноющее тело удобнее. -За что? – Агон положил ему руку на живот и прижал спиной к себе. Еичи почти сразу замер и затих. -Не помню. *** 9 Зал был наполнен гулом голосов и музыкой. На сцене для разогрева толкались первокурсники, адепты театрального кружка Сайкьедай. Команда клуба обновлялась каждый год, и каждый год с завидным постоянством ставила сценки по измученному собственной популярностью Шекспиру. В Шекспира, стилизованного под прогремевшее в какой-то месяц аниме Мононоке, да еще и под звуки сямисэна, неожиданно верилось. Хирума поправил на плече холщевую сумку с собранным по дороге шоколадом и нырнул в подсобку, где к выступлению готовилась группа Акабы. Сам парень растянулся лицом вниз на единственном продавленном и затертом диване, крепко зажимая уши руками. Сбоку, на свалке курток, с пивом в руках, пристроились Конго и Ямато. Любопытство, единодушно загорающееся в глазах у троих сразу, Хируму всегда сбивало. Он был твердо уверен, что поза, в которую его сгибали ночью, уже описана, уточнена, оптимизирована и одобрена общим советом. -Я ушел, - без приветствий бросил Еичи Агону и постарался удалиться максимально спокойно и быстро. -Стой, - вскинул Ямато руку с бутылкой. В воздух взметнулась пена и стекла по запястью. Он быстро слизал ее и уточнил. – А посчитаться? Хирума мысленно скривился, как от кислого яблока, но в ответ только усмехнулся. Сегодня у него был слишком длинный день, и каждая минута, проведенная не дома, казалась бесполезной раздражающей тратой времени. Акаба сел на диване, сонный, взъерошенный и уставший. Под глазами залегли темные круги, лицо заострилось – Еичи вдруг поверил, что это его пятая ночь в клубе и проникся сочувствием. Он быстро высыпал на диван содержимое сумки. Парень взялся быстро пересчитывать россыпь разноцветных конфет, переключившись на первую попавшуюся немузыкальную мысль. Потянувшись, с пола поднялся Ямато, предъявляя собранную общими силами добычу. Конго остался сидеть, запрокинув голову назад и прикрыв глаза. Хирума окинул его коротким взглядом, рассматривая так же, как недавно Анедзаки. Мощь и грация. Потрясающее тело, невероятно красивое в каждом своем изгибе. Хирума каждый раз прикасался к нему с неверием. Вечно сползающие с бедер мешковатые джинсы или спортивные штаны только подчеркивали идеальность его фигуры. Мощный торс, четкий рельеф мышц на животе и боках, полное отсутствие экстремальной худобы, впечатляющий размах плеч… Дракон, наколотый на спине, казался живым, повторяя все движения ходящих под кожей мускулов. Насчет сисек Еичи был не в курсе, но точно знал, что такую мускулатуру выстроить из ничего сложно. Ямато непечатно выразился, и Хирума сбился, отрывая взгляд от расслабленного на вид затаившегося Агона. -Поровну, - потрясенно констатировал Акаба, разделяя цветные горки на две. – И как быть? -Все мое, - моментально внес предложение Еичи, подставляя сумку. Он и так не все притащил, два пакета спрятал, именные были. -А хуй тебе, - не согласился с таким решением капитан команды Сайкьедай и покосился на Агона. Конго был отличным собутыльником и товарищем, но весьма экспрессивной и злопамятной личностью. За три года совместных почти прилежных тренировок уровень у них сравнялся, а тыкать в Хируму чем-то объемнее пальца вся местная братва остерегалась по вполне очевидным причинам. Конго подкрался к ним за спину неслышно и незаметно. Оглядев развал шоколада, вытянул из него плитку, полученную им самим от кого-то в подарок, и сунул Еичи: -Так вроде все довольны? -Предатель, - припечатал Ямато, но Акаба невнятно пробормотал ему на ухо: -Вот уж неправда, оба ваших предложения учтены. Помимо того, что Акаба Хаято в принципе был добродушным парнем, пятая ночь в клубе напрочь отбила желание хохмить. Подхватив инструменты, он отправился на сцену, стараясь не расплескать собранные по крупицам силы. Под пристальным взглядом Агона, Ямато покряхтел для вида, отклеил задницу от дивана и медленно вышел из подсобки. Хирума развернул плитку, отломил кусочек и приподнял брови. -Да ладно, - великодушно махнул рукой Агон. – Не стоит благодарности, обойдусь минетом. Ты его с собой не взял? Не выпуская из рук трофейную плитку, Хирума демонстративно вывернул пустой карман джинсов: -Дома забыл. Конго вздохнул и пожал плечами: -А насчет переезда что? Поддев ногтем фольгу, Еичи рассмотрел название и пожал плечами. Настроение было вполне благодушным, на скандал и драку не хватало: -Три убедительных «за» найдешь? Конго загнул мизинец: -Твою комнату делали смежной с комнатой отдыха для персонала второй смены, а стена за нашей кроватью картонная… Еще два надо? Отрицательно покачав головой, Еичи погрузился в задумчивость. За шесть лет, которые он квартировал в этом Love-отеле, ему не приходилось думать о толщине стен. Почасовое пристанище для влюбленных, расположенное на нижних четырех этажах, лишних звуков не пропускало. За его стенкой начинались подсобные помещения с прачечными и инвентарем, в которых работа заканчивалась до того, как он возвращался домой… Но, очевидно, это не означало, что там пусто. Хирума вцепился зубами в уголок плитки, хотя больше всего хотелось спрятать горящее лицо в ладонях. Под Конго сложно молчать. -А в другом кармане посмотри, - неожиданно попросил Конго. Хирума на автомате сунул туда руку и вытащил телефон. – Нашел? -Нашел, - растерянно отозвался он, откидывая крышку. -Ну, делай, раз нашел, - довольно заржал Агон, расстегивая ремень на джинсах. Хирума зажал зубами плитку, сделал резкий шаг вперед, вскинул руки и толкнул Агона в грудь. Охнув от неожиданности, Конго запнулся об подлокотник и свалился на спину. Упираясь ладонью в бедро, Еичи наклонился, вытащил изо рта кусок шоколада и ехидно усмехнулся: -Уверен? -Сучка, - прорычал Агон, загораясь и прихватывая его пальцами за загривок. - У тебя двадцать минут до перерыва. Могу, конечно, выебать… Душераздирающе вздохнув, Еичи уронил шоколадку на пол. Для Конго двадцать минут – не предел, а уж если из вредности, то надеяться и вовсе не стоило. Агон быстро стряхнул остатки выигрыша с битого жизнью дивана и, не убирая с загривка пальцев, подтянул Демона удобнее. Тихо заворчав себе под нос, Хирума расстегнул джинсы, оттянул мягкую лейбловую резинку трусов и встретился с проблемой лицом к лицу. Брать в рот Хирума не то чтобы совсем не любил, но процесс его заводил и это больно било по гордости. Пытаясь хоть как-то сохранить достоинство под пристальным взглядом, Еичи наклонился и обхватил его губами. Тело почти сразу прошило по позвоночнику возбуждением и покорностью – Агон всегда доводил его до этого состояния за секунды. Хируме хотелось подчиняться, хотя бы иногда, хотя бы ненадолго быть уверенным в ком-то кроме себя. Он отключился почти сразу, старательно обхватывая плоть губами, помогая себе языком и свободной рукой. Тяжелое гитарное соло растворилось где-то на заднем плане. Отпустив ноющую шею, Агон запустил пальцы в волосы и осторожно подгонял, задавая темп. Хирума уперся ладонью в диван, цепляясь пальцами за потрескавшуюся кожу. Он думал только о том, чтобы не стонать вслух… Эту миссию Еичи почетно провалил через минуту, когда Агон толкнулся вперед, упираясь почти в горло, и не позволяя поднять голову. Хирума отплевался, отдышался, вытер рот и сверкнул глазами. Не дожидаясь нытья на тему, Агон быстро подтащил его к себе, запуская руку под рубашку. В ответ Еичи возмущенно дернулся, ткань натянулась, и в воздух взлетел фейерверк из пуговиц. Позволив высказать только одно, но очень непечатное слово, Конго заткнул ему рот поцелуем и отдрочил, не обращая внимания на напускное возмущение. Звуки рока с примесью попсы успокаивали. До перерыва еще оставалось несколько минут. -Ты мне рубашку убил, - сообщил Хирума в потолок. -Орать будешь? – сонно спросил Конго, проводя пальцами по пятнистым от синяков бедрам. Когда он успел вытряхнуть Еичи из штанов, тот и не помнил. Тем не менее, кроссовки, джинсы и левый носок валялись на полу, вместе с рассыпавшимся из сумки шоколадом. -А тебе очень надо? -Я каждый раз представляю тебя с хуем во рту, так что мне даже нравится. -… Не буду. *** 10 Чтобы сползти с дивана и Хирумы, Агону потребовалось минут пять. Он привел себя в порядок, поправил одежду и неотрывно смотрел, как Еичи одевается. Обратный процесс Конго был знаком досконально, тем более что он не раз в этом участвовал. Его плотоядный взгляд перекинулся на длинные голые ноги. Если проигнорировать пару синяков на лодыжках и бедрах, продукт их совместного творчества, ноги у Хирумы хороши. Впрочем, в этом году стройные ноги в Японии опять не в моде, так что Демон не типовой, на стандарт не тянет. Агона совсем разморило: утренняя пробежка, три пары, тренировка, горячий душ, пиво и легкая возня на десерт вогнали его в состояние жаркой сонной одури. Набросив куртку, он запинал носком кроссовка все отлетевшие от рубашки пуговицы под диван и потер кулаком глаза: -У меня сумка в соседней комнате. Там толстовка лежит запасная. Кивнув, Хирума застегнул рубашку на две чудом уцелевшие пуговицы, и из подсобки свалил первым. Дожидаться музыкантов он не собирался, да к тому же ужасно замерз, съежившись под своей тонкой курткой. Обычно в это время в баре клубились пары дыма, алкоголя и разгоряченных танцем тел, однако сегодня культурная программа на пару часов подвинула привычный график. Агон толкнул дверь и привычно хлопнул ладонью по выключателю, но свет уже горел. Там, по их с Хирумой образу и подобию, тоже уединилась парочка – в недвусмысленной позе и с общеизвестной целью. Проблема была, к сожалению, в том, что все они между собой были хорошо знакомы. После секундной немой сцены первым очнулся Еичи. -Извините, - звонко произнес Хирума и вышел, сохраняя непроницаемое выражение лица. -Носок на ручку повесь, чтоб не ломились, - проворчал Конго, подхватывая тяжелую спортивную сумку и выметаясь за дверь. Выскочив в соседний коридор, они оба привалились к стене. Пошарив в сумке, Агон нашел немного помятую, но вполне приличную по свежести толстовку. Хирума стащил с себя рубашку и быстро влез в теплую одежду. Его тонкая выходная куртка на толстовке не застегнулась, но даже так ему, очевидно, было удобнее. -Я, блядь, аж проснулся, - раздраженно встряхнув сумку, Агон закинул ее на плечо. – И, кажется, жрать хочу теперь. -Конго, 14 февраля жрать лучше всего дома, - Демон поморщился, высунулся из коридора, бросая косой взгляд на дверь подсобки и тихо пробираясь к выходу. Ускорившись, Агон вытолкнул его на улицу, вдохнул свежий воздух и зевнул: -Тут через улицу отличная забегаловка. Вечером всегда пустая. Могу, кстати, заплатить, чтобы не нарушать традиции. Кокетливо привалившись к затертой непрезентабельной двери забытой богами и приличными людьми кафешке, Хирума потянул: -Да неужели! А я все гадал, каким будет наше первое свидание. Где мой медведь и цветы? -Если не заткнешься, еще и шоколадки отберу, - усмехнулся Агон, подтолкнув его в спину. -Эби-удон, эби-удон и чай. Ты платишь, - безапелляционно объявил Хирума, устраиваясь за столиком у обогревателя. Не то чтобы Агону денег было жалко, но сколько же Хирума жрал! Черт возьми, Конго не мог не завидовать. Ему приходилось жестко ужиматься каждое лето, когда спортивный режим позволял расслабиться месяц-другой. К августу джинсы у Конго застегивались со скрипом. Приходилось брать себя в руки и садиться на добровольно-принудительную диету по-французски. Секс, секс, секс. Впрочем, Агон приблизительно представлял, куда все это помещалось в костлявого Демона. Промежутки между едой у Хирумы составляли от двух часов до полутора дней. Они редко выходили с занятий вместе, чаще всего расписания не совпадали, и встречаться приходилось уже на месте. И если Конго, зацепившийся языками с девочками или членами команды, поесть все-таки заходил, то сам Хирума об ужине вспоминал ближе к вечеру, закопавшись в расчеты, конспекты или новое техзадание. За пару лет, которые Конго провел рядом с Хирумой, еще в школе, он как-то привык его подкармливать. И, возвращаясь «на базу», Агон без задней мысли затаривался в магазине едой. За небольшую доплату заказ обещали доставить к столу по мере готовности, так что Конго опустился за столик, вытягивая из пачки сигарету. Хирума покосился без особого интереса, поддернул рукава толстовки, которая оказалась велика на полтора размера, и подпер щеку кулаком. Лицо у него было невероятно унылое, уставшее и задумчивое. Агон затянулся, поискал взглядом пепельницу, не нашел и стряхнул столбик пепла в миску для соуса. -Мне что-то подсказывает, что в твоем мире любить сосать и нести добро и справедливость одновременно нельзя. -Я деньги на этом утверждении зарабатываю, - отстраненно отозвался он. -Да-да, - хмыкнул в ответ Агон. – Ей этим ртом еще детей целовать. Откуда вообще пошла такая неприязнь к сексу? -Секс как процесс считается неэстетичным, - Хирума отобрал у него недокуренную сигарету и затянулся. -Ну, естественно, гравюры Харунобу и Китагавы, хентай с тентаклями и гуро поэстетичней будут, - ехидно согласился Агон, дождавшись, пока на столик перед ними сгрузят тарелки с едой. Затушив окурок, Хирума подхватил палочками креветку, сунул в рот и задумался. Дожевав, он медленно сказал: -Я только ее переключил. Ты представляешь, что в понедельник начнется? Ты все неправильно понял, молнию заело, я застегивала ее зубами. -Есть одна волшебная фраза. Запомни… А лучше запиши. «Запомни сама и передай этой дуре, что яйца надо сосать, а не слюнявить». Хотя бесполезно. Два года в хосте Сайкьедай, полтора перед этим – в колледже, а уровень ниже новичка. Еичи подавился лапшой, дожевал, прикрыв рот ладонью, и заржал. Он, конечно же, знал про большой опыт Агона в общении с противоположным полом, знал, что Конго за три года перепробовал едва ли не каждую симпатичную студентку Сайкьедай, но на упоминания об этом не обижался. Конго подозревал, что в действительности Хирума такой же ревнивый, как и он сам, но ревнивый рационально. Первые свидания у Агона случались редко, поэтому он не очень хорошо представлял себе, каким оно должно быть. После насыщенного дня больше всего хотелось доесть, поймать тачку, забраться в кровать, прижав к себе теплого после душа Демона и вырубиться часов на десять. -А можно первое свидание мы закончим только первым поцелуем? – сонно спросил Хирума. -Можно, - зевнул в ответ Агон. – Но только в честь праздника. -Отлично, - Еичи приподнял чашку чая. – Тогда – с Днем святого Валентина. КОНЕЦ.