Summaries: our youth

Держи меня крепче, я вижу Пустоту внутри себя. Я чувствую это, Это моя действительность. Я не могу вернуться К тому, что исчезает в темноте. Я не могу заменить то, Что стирается из памяти. Dead by April — Erased Девятнадцать лет спустя. Четвертый уровень, коридор Центра работы колдомедиков Министерства. 21:14 С горем пополам согнувшись под мантией-невидимкой, уже не закрывающей владельца полностью, Гарри проскользнул за ближайшую дверь, тяжело дыша. Вот уже несколько дней от Джеймса, Ала и Чарли не было ни слуху ни духу, и, казалось, всех все устраивает, потому что в тот четверг, когда дети пропали, для Гарри все стало ясным. Он определился с пониманием времени, понял, чем грозят эти игры и, наконец, вместо того, чтобы топить горе в алкоголе, решился на разговор. Гарри осознал, что осторожность детей и путаница с их именами была поистине глупа, ведь, что бы те ни говорили ранее, это все уже случилось, потому что должно было случиться, — и вот еще одна поправка для путешественников во времени! — и Гарри даже думалось, что он унесет это открытие с собой в могилу, потому что после всего, что произошло в его жизни, это уже не имеет никакого значения. И тридцатисемилетний мужчина в зеркале согласился с ним сегодня утром, потому что пару недель назад Гарри и вправду шлепнул по заднице медсестру из Мунго, а помощник министра магии Карл Шварц оказался тайным поклонником его мужа, и это было мучительно неприятно, потому что непохоже, чтобы Драко особо возражал такому вниманию. Гарри думал о том, что они совершенно зря придумывали такую странную, сложную и запутанную историю их любви для детей, потому что в конце концов это ничем хорошим не закончилось, ведь, быть может, если бы Ал, Джеймс и Чарли с самого начала знали всю правду об их визите и замыслах, тот страх, испытываемый при ужасе от сотворенного, был бы меньше, но гриффиндорец прекрасно все понял с этим чертовым временем, которое доставило столько хлопот. Гарри был уверен: они просто хотели считать, будто их отношения действительно красиво начались и были полны сентиментальности и сильных чувств — скорее всего, они играли этот спектакль больше для себя, чем для детей, потому что им обоим было важно создать видимость абсолютно честного, самостоятельного счастья. — Ты же знаешь, я терпеть не могу, когда ты так делаешь. Перестань, ведешь себя как вор, — раздраженно приказал блондин, смотря прямо на него — для Гарри всегда было удивлением, как слизеринец умудряется определить его присутствие, когда он невидим. Интуиция? Чутье? Про себя гриффиндорец предпочитал называть это зовом сердца, и это действительно звучало куда лучше. — Тебе не угодишь. То «на глаза не попадайся», то «не смей прятаться под мантией», — не менее раздраженно заметил Гарри; Драко смерил его презрительным взглядом. — Ты мешаешь мне работать. Уйди, — гриффиндорец тяжело вздохнул. — Мальчики так и не объявились? — Драко манерно приподнял бровь. — По-прежнему вправляют нам мозги, — отчужденно ответил он; Гарри снова вздохнул. — Кто знает, может, тебе и вправду было бы лучше с Уизлеттой, — неожиданно ровным тоном предположил блондин. — Нет, не было бы, — категорично возразил Гарри; ответа не последовало, и на некоторое время вновь воцарилось молчание. — Уйди, — тихо повторил Драко; гриффиндорец взмахнул палочкой, имитируя звук открывающейся и захлопывающейся двери. — Серьезно? После двадцати лет совместной жизни все еще думаешь, что это сработает? — Драко даже усмехнулся; Гарри предпочел промолчать. — Почему ты отказался от должности? — вдруг спросил блондин, переливая жидкость голубого цвета в сосуд с розовой. — Я никогда и не собирался соглашаться, — сообщил Гарри, внимательно наблюдая за движениями тонких длинных пальцев. — Но это — большое влияние. Гарри Поттер — Министр Магии! «Власть — это я, господа!» — нарочито торжественным голосом продекламировал Драко; брюнет уловил в его словах нотки раздражения. — Слишком пафосно. Не люблю пафос, — с наигранной полуулыбкой известил Гарри. — А если серьезно? — Драко впервые за все время разговора посмотрел прямо ему в глаза. — Если серьезно, это того не стоит, — честно ответил гриффиндорец, прокашлявшись. — И что же ты боишься потерять? — сощурился блондин. — Семью. Ни у кого из прежних министров семьи не было, — вспомнил Гарри слова Джеймса. — Кажется, ты всегда был приятным исключением из правил, — с ухмылкой напомнил Драко. — Не хочу играть с судьбой. В свое время, по-моему, мы набаловались достаточно, — возразил гриффиндорец. — Я думал, ты не прочь изменить мир к лучшему, — манерно растягивая слова, высказал свое мнение Драко. — Я не единственный герой здесь. Я устал, Драко, я хочу другой жизни, — как можно более мягко попытался объяснить Гарри. — Ты знал, на что идешь. Я предупреждал, что ты можешь пожалеть, — напомнил слизеринец, скривив губы. — Я был глупым, — Драко болезненно усмехнулся. — Был? Ты себе льстишь, — ядовито ухмыльнувшись, не преминул сообщить он. — Я устал, — тихим голосом повторил Гарри, снова погружаясь в тишину. — Ты считаешь это лучшим выходом? — наконец разбавил он затишье. — Мы пробовали, Гарри. Все было зря, — наконец услышал искренность в его тоне гриффиндорец. На брюнета вдруг нахлынула волна сильной ярости; он снес с полки сразу с десяток банок, уронив их на пол; осколки разлетелись во всему помещению, а находившаяся в сосудах жидкость была смешана с различными произрастающими в ней корешками и растениями. Драко даже не шелохнулся, словно не произошло ничего из ряда вон выходящего — в конце концов, они сами до этого довели. — После стольких лет ты смеешь говорить мне, что все было зря? Ты чертов эгоист, Малфой! — почти что взвыл Гарри. — Поттер-Малфой, смею заметить. И если ты хочешь другой жизни, я не буду тебя здесь задерживать, — с привычной надменностью уведомил Драко супруга. — Можешь хватать за руку любую медсестру и тащить ее в свой чокнутый мирок. А меня, будь добр, оставь в покое, потому что мне нужно работать, ведь, в отличие от некоторых, я не считаю, что моя жизнь загублена, — и у Гарри в голове все прояснилось вмиг. — Да как ты… Мерлин, Драко, ты не так все понял! — он облегченно вздохнул. — Я не имел в виду, что… — Мне плевать, Поттер. Я больше не хочу быть с тобой. Я смертельно устал от тебя, — тело брюнета будто что-то сковало, и дыхание перехватило. — Развод? — с непосильным трудом выдавил он из себя. — Развод, — тяжелый кивок добил Гарри окончательно. — Но двадцать лет, Драко… Мы же обещали им, что… не остановимся и не сдадимся, — слизеринец нахмурился. — Мы не знали, что это наше решение. Мы идеализировали наши отношения, — Гарри болезненно скривился: иногда Чарли до скрежета зубов напоминал ему Драко своей честностью и пессимизмом. — Ты любишь меня? — сглотнув, уточнил гриффиндорец; Драко промолчал. — Ты, черт возьми, любишь меня? — громче повторил он, стараясь не сорваться на крик. — Я требую развода, — упрямо сообщил блондин, отведя взгляд. — Только если ты скажешь мне это. Глядя в глаза, громко и отчетливо, — Драко холодно посмотрел на него. — Я. Не. Люблю. Тебя, — раздельно проговорил он, вкладывая в каждое слово столько ненависти, что у Гарри рухнуло сердце; он подавил сильнейшее желание ударить слизеринца. — Ладно, — в глазах брюнета уже успело потемнеть, а резкую слабость в ногах он безуспешно списал на недосып, — как скажешь. Я уйду. Только я к тебе больше не вернусь. Никогда, слышишь? Найду себе смазливого мальчика и буду вбивать его в кровать до потери пульса, и он будет выстанывать мое имя; и я знаю, что, когда этот чертов Карл будет трахать тебя, ты будешь не в силах выдавить из себя что-то другое, потому что на протяжении двадцати лет мое имя — единственное, что… — Пошел ты к черту, Поттер! — в серых глазах напротив плескалась такая злость, что Гарри невольно замер. — Поттер, — медленно повторил гриффиндорец, растягивая губы в хищной улыбке. — О да, это ты тоже… любил стонать, — Гарри не узнавал сам себя; он был выведен из равновесия этим дурацким, полным фальши «не люблю», потому что это было из рамок вон выходящим. Так просто не могло было быть. — Как же я ошибся! Наивно было полагать, что ты попросишь прощения, и что это вообще что-либо значит для тебя. Я ведь всегда был только отцом твоих детей, и не больше. И черта с два ты бы полюбил меня, если бы Джеймс не проболтался и не открыл глаза на твою сущность! — разъяренно воскликнул блондин, для наглядности всплеснув руками. — Ты же говорил, что я сам выбрал тебя, — разве нет? — удивился Гарри, запутанный его поведением окончательно. — Значит, я ошибся дважды, — сухо ответил Драко; Гарри устало закрыл глаза. — Я не дам тебе развода, — твердо сказал он. — Мне плевать. Если ты не явишься в суд, процесс будет запущен автоматически в связи с неявкой одной из сторон, — адвокатским тоном сообщил слизеринец. — А если не явятся обе? — задумчиво закусив губу, уточнил Гарри. — Что ты несешь? — не на шутку рассердился Драко. — Могу поспорить на сотню галеонов, что во время нашего бракоразводного процесса мы будем заниматься чем-то более интересным, — блондин наигранно рассмеялся. — Ладно. Если ты не хочешь уходить, я сам уйду, — развернувшись в направлении к двери, заявил он. — У нас трое детей, Драко, — предпринял еще одну попытку Гарри. — Надо же, заметил. А я думал, после того, как они отправились в Хогвартс, то перестали для тебя существовать, — лицо гриффиндорца потемнело. — Что ты имеешь в виду? — с раздражением уточнил он. — Мне осточертело, что ты сутками торчишь на работе, — Гарри удивленно поднял брови. — Но ведь ты тоже, — осторожно заметил он. — Угадай, почему? — Почему же? — Драко стиснул зубы. — У меня такое ощущение, будто я живу в этом огроменном особняке совершенно один. И я не могу там находиться. Я целую неделю жил у Блейза, а ты даже не заметил, потому что не появлялся дома. И какой смысл в нашем браке, если в хорошие времена мы видимся только по выходным? — Гарри сердито сжал кулаки, пытаясь взять разбушевавшиеся эмоции под контроль. Он терял семью, в эту самую секунду, и это было очень больно и страшно, и Гарри не мог представить, что спустя двадцать лет до такого может дойти. — Тебе хочется встряски отношений? — зло воскликнул он. — Я делаю все для семьи! — Лучше бы ты согласился на эту должность, — неожиданно глухо сообщил Драко. — Потому что после того, как мы окончательно разойдемся, у тебя будет больше власти. И больше девушек, — чуть погодя добавил он; гриффиндорец в который раз подавил желание запустить в него заклятием. — В моей постели никогда не было ни одной девушки! — зашипел он рассерженным тоном. — И никогда не будет, черт тебя дери! Ни-ког-да — слышишь? Потому что я никогда не хотел никого, кроме тебя. Потому что ни разу в жизни не занимался сексом, — тяжело дыша, гневался Гарри. — И как ты называешь то, что было между нами? — с ехидством уточнил слизеринец. — Любовь, — просто ответил брюнет. — С тобой я занимался только любовью. Всегда, — Драко почувствовал, как кончики пальцев больно кольнуло. — Ты ненавидишь меня за то, что я сказал? — спустя минуту поинтересовался он. — По крайней мере, я по-прежнему не хочу с тобой разводиться, — уже спокойно отозвался Гарри. — Почему? Так будет легче нам обоим, — тяжело вздохнул, заметил слизеринец. — Возможно, если ты… если ты получишь Карла, все станет проще, а? Развеешься, и я даже не стану его убивать, только если это поможет теб…— не успел Гарри договорить, как его щеку обожгла хлесткая пощечина. За все двадцать лет Драко ударил его только два раза, и это был третий — возможно, самый заслуженный, в глубине души Гарри это понимал. — Да как ты смеешь, Поттер! Что ты вообще несешь?! Какой Карл? Какое «развеешься»?! — с перекошенным от ярости лицом кричал на него Драко. — Может, ты из тех людей, кому время от времени нужно менять… — Больной ублюдок! — снова перебил его слизеринец, прерывисто дыша. — Неужели ты сможешь меня с кем-то делить?! — убитым голосом прошептал он; Гарри с трудом относительно спокойно перетерпел эту разительную перемену настроения их разговора. — Я переживу. Если тебе так надо, я переживу, — совершенно серьезно ответил он. — Потому что я все еще люблю тебя, и ничуть не меньше, чем двадцать лет назад, — Драко тяжело сглотнул, болезненно бледнея. — Ты точно больной, — с трудом выдавил он из себя, ощущая ужасную сухость в горле. — Драко… — А ты не пробовал просто бороться за меня, м? — Гарри чуть улыбнулся. — Я знаю тебя очень хорошо, и если ты что-то решил, тебя не переубедить. Никак, — Драко скривил губы. — А если я еще не решил? Если я вообще задумал тебя позлить? Что тогда? Все равно продолжишь подкладывать меня под какого-то придурка?! — раздраженно поинтересовался он. — Как и сказал, я знаю тебя очень хорошо, и я был уверен, что до этого не дойдет, — честно ответил Гарри, выравнивая дыхание. — Я тебя ненавижу, — в сердцах заявил блондин, губы которого предательски дрожали. — Я знаю, знаю, — гриффиндорец крепко обнял его, прижав к себе, и вытер слезы большими пальцами; он и сам был на грани того, чтобы разрыдаться. — Я тоже тебя люблю. — Зачем ты так, Поттер? — шмыгая носом, спросил Драко; он вцепился пальцами в тонкую ткань свитера брюнета, с огромным усилием удерживая равновесие. — Потому что я тоже был зол, — признал Гарри, покрывшись от его прикосновений легкой дрожью. — Ты же знал, что между нами ничего не было. — Помутнение, — Гарри мотнул головой. — Извини. Просто мы столько вместе, и я решил, что надоел тебе, — Драко зажмурился, прикусив нижнюю губу. — Обещай мне: больше никакой работы по выходным! — расплывшись в улыбке, Гарри кивнул. — Обещаю. — И сверхурочных… — Обещаю. — И зимой мы поедем в Швейцарию кататься на лыжах, — гриффиндорец уже в который раз утвердительно кивнул головой. — Как скажешь… — Столько нервов из-за тебя… — не успел Драко начать, как был перебит осторожным поцелуем. Гарри поймал себя на мысли, что они не целовались уже почти полгода, с тех пор, как начался этот дурацкий бракоразводный процесс. — Я давно думал о том, чтобы завести еще одного ребенка — что скажешь? — поинтересовался гриффиндорец, отрываясь от губ блондина. — В последний раз я был беременным восемнадцать лет назад, и мне вполне этого хватило, — честно ответил Драко. — А мне нет. — Что? — посчитав, что ему послышалось, уточнил Драко. — С Аланом все было просто. И к тому же, то, что было сделано для беременности, было… потрясающе крышесносно, — мечтательно улыбнулся Гарри. Младший Поттер действительно не доставил ему много проблем. — Ты серьезно? Готов еще раз стать отцом? — на всякий случай уточнил Драко, все еще не веря собственным ушам. — А ты? — гриффиндорец облизнул губы. — Я тоже люблю тебя… — Знаешь, — Гарри улыбнулся, — прямо сейчас Алан учит меня танцевать, — блондин удивленно поднял бровь. — Но мы никогда не танцевали с тобой, — чуть подумав, заметил Драко. — За чертовых два десятилетия ты ни разу не удосужился пригласить меня на танец, Поттер, — с раздражением добавил он, забавно морщась. — Исправим, — Гарри потерся носом о его щеку. — И все-таки… зачем я тебе? — вдруг слишком серьезным тоном спросил слизеринец, вцепившись тонкими пальцами в мантию. — Ты так и не понял? — уголки губ Гарри чуть приподнялись. — На твоем месте действительно мог бы быть кто угодно, это правда, но мне не нужен «кто угодно». Мне нужен ты. — Сколько времени тебе понадобилось, чтобы полюбить меня? — гриффиндорец покачал головой. — Не знаю, я не помню. Я люблю тебя сейчас, и мне уже много лет кажется, что я родился с этой любовью, — блондин сглотнул; они долго молчали, думая о своем, и Гарри был счастлив от того, что эта тишина очень отличается от той, что была совсем недавно — гнетущей и вызывающей мурашки по коже. Она была просто очень спокойной. Драко теребил пуговицы на его верхней одежде, закусив губу. — Драко? — М? — На днях к нам заходил Аарон, — слизеринец на секунду оторвался от расстегивания его рубашки. — И? — Я посчитал, что Чарли скорее обречет себя на одиночество, чем раскроет перед ним все карты, — Драко закусил губу. — Надеюсь, беднягу не хватил удар? Он славный парень, я рассчитывал, что у них все получится. — Бедняга оказался оборотнем, — слизеринец нахмурил брови. — Думаешь, Чарли пойдет на такой риск? Вспомни Тонкс и Люпина… — Из Тедди вырос настоящий мужчина, — перебив его, серьезно заметил Гарри. — И Чарли сделает правильный выбор. А мы примем его, как понимающие родители. — Знаешь, наверное, мне следовало сказать тебе это давно, — Драко глубоко вздохнул. — День, когда ты не пришел на нашу встречу, в тот час, когда я уже не верил в то, что ты просто опаздываешь, был самым ужасным в моей жизни. Но если бы не он, я бы никогда не понял, насколько сильно ты дорог мне. — После такой речи я мог бы попросить тебя выйти за меня еще раз, — улыбнулся Гарри. — Так кто же тебе мешает? Тем более, что мы почти разведены, — Драко лукаво усмехнулся. — В таком случае, Драко Люциус Малфой-Поттер, согласен ли ты провести со мной всю оставшуюся жизнь, взамен на обещание, что я никогда тебя не оставлю? — слизеринец прищурился. — Ты помнишь это? Неужели и вправду помнишь? — удивился он. — Конечно, помню. И не собираюсь отказываться от своих слов, — Гарри смотрел на него, не в силах сдержать улыбки. — Ну, если так, то я согласен. Правда, согласен. Потому что я ведь уже не представляю свою жизнь без тебя… — Тогда… брачная ночь, снова? — Тогда — брачная ночь. Снова. … The end.