Предметы обрастают легендами

Деймону кажется, что он пропал, что он попал в один из своих кошмаров, и ему совершенно не кажется, что он не хочет просыпаться. — Деймон, — его имя слетает с её губ так легко и невинно, что он хочет раствориться в нежном звучании её голоса. — Я вернулась. Деймон качает головой, отчетливо понимая, что, если он сошел с ума, ему совсем не хочется, чтобы его спасали, и, нервно поджав зудящие, жаждущие поцелуев любимой, губы, делает шаг вперед к ней, к его Елене. Елена делает шаг навстречу, не имея желания оставлять между ними хоть какое-то расстояние, чувствуя, как внутри по венам растекается яд от долгий разлуки, остро ощущаемый сейчас, когда они, наконец, рядом. Деймон задерживает дыхание, боясь, что, сделай он лишний вздох, Елена растворится по ветру, как лучший в его жизни мираж, и теряется, опасаясь сделать что-то не то или что-то не так. Широкая улыбка на лице сменяется грустным и неясным для самой Елены недоумением, наотмашь бьющей Деймона по лицу лучше всякой оплеухи. Широкие ладони, шероховатость которых действовала на Елену качественней любого успокоительного, ложатся на её впалые щеки, и, наклонившись, Деймон касается лба Елены своим, задевает носом её нос, опаляет горячим дыханием её искусанные в кровь губы. Время, противореча всем законам, остановилось для них двоих. — О чем ты мечтаешь? — Деймон задыхается, спрашивая этот, до невозможности банальный и до черта лишний вопрос. Елена улыбается, ощущая себя главной героини любимой книги о любви, и, прежде чем ответить, поджимает сухие губы, боясь нарушить устоявшуюся между ними теплую атмосферу: — О поцелуе под дождем. А ты? Деймон вглядывается в глаза Елены, такие родные и любимые, и переводит взгляд на небо, наконец, отвечая на заданный вопрос, выдержав, кажется, бесконечную паузу перед этим: — Чтобы пошел дождь. Елена чувствует каплю дождя, лизнувшую щеку, одновременно со вкусом поцелуя Деймона.