***
Шеннон выздоровел. Новость об увольнении нашего старого сержанта так обрадовала его, что он незамедлительно встал на ноги. Томо был на седьмом небе от счастья. А вот Диксона действительно уволили, снова поставив на его место Фаррелла. Нашей радости не было предела. Наконец-то этот гнёт закончился, и всё благодаря Элис. Да-да, именно ей! Она поговорила с отцом, то есть с майором, и тот послушался её. Лично я ей очень благодарен. Я никак не мог поверить в то, что мой Колин вернулся. Если это сон, то я не хочу просыпаться. Никогда. Но это реальность, ведь я всё чувствую и ощущаю. Вот он с нетерпением повалил моё тело на кровать и впился в меня горячим поцелуем; руки залезли ко мне под футболку и принялись оглаживать бока, отчего я уже выгибался в спине и с шумом выпускал воздух сквозь сжатые зубы. Боже, как мне всего этого не хватало. Ведь Колин для меня, всё равно что вода или воздух — жить без него не могу. — Малыш, родной мой, как же я смог тебя здесь оставить? — шептал Колин мне на ухо, попутно стягивая с меня футболку. — Прости меня. Пожалуйста, прости. — Колин, я не злюсь на тебя, — ответил я, взяв в руки лицо этого чуда природы. — Но если ты ещё раз уйдёшь, я вряд ли переживу это. — Мой Джей, я тебя никогда не брошу. Ты только мой. Колин нежно провёл большим пальцем по моей щеке, очертил контур губ. Слегка улыбаясь, он свободной рукой схватился за мой вставший член, несмотря на то, что я был ещё в брюках. Из меня непроизвольно вырвался стон, быстро разлетевшийся по всей комнате. — Твои сладкие стоны я каждую ночь во снах слышал. Мне их не хватало, — Кол приблизился ко мне и шёпотом добавил: — Как и всего тебя. — Я не сомневался, что ты извращенец, — с сарказмом сказал я. — Может, уже трахнешь меня?! Фаррелл рассмеялся и накрыл своими губами мои. Я чувствовал, как тёплый язык медленно проходится сначала по верхней, а потом и по нижней губе, настойчиво проникает ко мне в рот и начинает ласкать мой язык, переплетаясь с ним в единое целое. Мои руки тем временем бродили по всему крепкому телу сержанта. Я не снял с него футболку, но успел расстегнуть ремень на брюках и приспустить штаны. Смело схватившись за член сквозь ткань трусов, я был слегка укушен Фарреллом, но поцелуй всё же не разорвал. Так, видимо, дружка Кола придётся на какое-то время оставить в покое. Переместив руки на соски ирландца, а они у него очень чувствительные, я начал ласкать их. Колину нравились мои действия, нравилась моя смелость, но ещё больше ему нравилась моя покорность. Это я уже давно понял. Именно поэтому пришлось полностью отдаться ему. Играться с его телом Фаррелл не всегда разрешал. Он, как правило, брал инициативу на себя, редко давая мне властвовать. В принципе, я был не против. Когда Колин оторвался от моих губ, он спустился к шее, целуя адамово яблоко, а затем ключицы. Он оставлял не только влажные полосы, но и засосы. Блядь, лишь бы потом пацаны не заметили. Хотя хер с ними! Дальше мой сержант начал медленно спускаться вниз. Дойдя до пупка, он вдруг вспомнил про соски, и поэтому быстро припал к одному из них губами. Из меня снова вырвался глухой стон, смешанный с похотью. — Кол, я… хочу… тебя… Я не мог спокойно лежать на кровати. Как бы Фаррелл не сдерживал меня, я всё равно ёрзал и стонал. Блядь, да трахни ты меня уже! — Колин! — снова заскулил я, когда сержант резко начал языком вычерчивать узоры вокруг пупка. Я сразу напрягся и сжал кулаки. Желание увеличивалось с каждым его прикосновением. Я демонстративно выгнулся вперёд, давая Фарреллу снять с меня штаны. Колин так и сделал, причём стянул сразу вместе с трусами, но приступать к главному этапу, кажется, не спешил. Вот блядь!.. Он ведь специально так делает! Очерчивая мои бёдра пальцами, Фаррелл несильно вцепился зубами в кожу на внутренней части, тут же зализывая чуть покрасневшее место. И снова я вынужден лишь стонать и извиваться. — Кол, пожалуйста! — я уже ревел, подобно раненому зверю. Пошире раздвинув ноги, я дал ему понять, что больше не могу терпеть. Да сколько можно надо мной издеваться?! — Какая же ты всё-таки шлюха, малыш, — усмехнулся Фаррелл и тут же достал смазку из кармана брюк. Что? Когда это он успел подготовиться?! Выдавив немного прозрачного геля себе на руку, он поднёс пальцы к моему проходу и начал медленно размазывать, будто бы не собираясь входить. Вот сука! Тогда я сам попытался насадиться. Блядь, действительно, как шлюха. Колин похабно улыбнулся и, поймав момент, когда я максимально был расслаблен, резко ввёл в меня сразу два пальца, отчего я выгнулся, затаив дыхание. Чёрт, это было не очень приятно. Всё-таки я отвык от него. — Джей? — тревожно позвал меня Фаррелл. — Всё… хорошо… — попытался сказать я. Так, Джаред блядь Лето, дыши! Я молча лежал и не двигался, пытаясь привыкнуть к его пальцам во мне. Колин не совершал никаких движений, а терпеливо ждал момента. — Малыш, — обратился ко мне Кол, максимально приблизившись к моему лицу, — сейчас я начну двигать пальцами. Ты готов? Я лишь положительно кивнул. Мне было жарко. Пот мелкими капельками выступил у меня на лбу, куда Фаррелл бережно поцеловал меня. Чтобы мне хоть чуть-чуть стало легче, я попытался расслабиться. Но это, мать твою, не помогло, когда Колин начал двигать пальцами туда сюда! Ай, блядь, как же больно! Чёрт! — Кол! — вскрикнул я, вцепившись в руку сержанта, чтобы остановить её. Это был, скорее, рефлекс на боль. — Тихо, тихо, — Фаррелл провёл свободной рукой по моему лбу. — Потерпи, зайчонок. После этого Колин начал целовать меня, затягивая в горячий поцелуй. Я закрыл глаза и начал отвечать ему, попутно чувствуя, что пальцы во мне аккуратно задвигались. Так, надо просто не обращать внимания на боль. Соберись, Джаред! Сержант целовал меня и попутно трахал пальцами. Я старался не думать о последнем, полностью отдаваясь поцелую. Да когда же уже он заденет эту простату?! — Кол… больно, — заскулил я, разорвав поцелуй. Чувствую, как на глазах образовались капельки слёз. Фаррелл тут же вынул пальцы. Блядь, нет! Я просто ещё не привык. Нужно побольше времени! — Нет, Колин, давай ещё раз! — запротестовал я. — Ты уверен? — Да. Тогда Фаррелл посильнее раздвинул мои ноги, выдавил ещё смазки и, поднеся пальцы к тугому колечку мышц, потихоньку ввёл один. Я негромко застонал. Я вам так скажу, чувствовать палец в заднице не из приятных… Но блядь, когда этот самый палец задевает этот самый бугорок, через всё тело резко проходит эта самая электрическая волна! Я чуть воздухом не подавился. О да, чёрт, вот теперь мне круто! Колин вновь задел простату, принося нереальный кайф. Я весь покрылся мурашками и забыл, что вообще умею дышать. Тогда сержант медленно ввёл второй палец, снова задевая эту точку и вызывая волну дрожи по всему телу. Блядь, такими темпами я кончу, так и не дождавшись члена! Третий палец принять было куда тяжелее. Я громко пыхтел и стонал, сжимал и сминал простыни, стараясь думать о чём-то более приятном. Колин навис надо мной и стал играть с моими сосками, попутно вводя палец. Я застонал, когда Фаррелл, кончиком языка облизнув розовенькую горошинку, вдруг припал к ней губами и стал страстно посасывать. Это, несомненно, отвлекло меня от болезненных ощущений в заднице. Тем более что ирландец снова задел простату, отчего я ещё громче застонал. Блядь, как же это охуительно! Когда Колин вынул пальцы, да и вообще отстранился от меня, я почувствовал некое разочарование, отчего издал протяжно-унылый стон. Ну давай, блядь, трахни меня уже! — Моя шлюшка, — со смешком сказал Колин. Давай, зараза, издевайся! Колин быстро снял с себя остатки одежды и разместился между моих ног. Скользнув рукой под мою спину, он приподнял меня, вынуждая обхватить ногами его торс. Все движения сержанта были осторожными и нежными, хотя мне ли не знать, что Фаррелл любит трахаться грубо. Видимо, сегодня он решил сделать мне исключение. Приставив и без того сочившуюся смазкой головку к разработанной дырочке, Колин стал медленно проталкивать внутрь твёрдый член. Я зажмурил глаза и с силой закусил губу. Немного больно, но я знаю, что скоро всё будет совершенно иначе. Надо только потерпеть. Когда Колин вошёл по самое основание, я почти бесшумно выдохнул. Посмотрев мне в глаза и убедившись, что со мной всё в порядке, он медленно начал двигать бёдрами. И сразу же первый толчок принёс мне бурю эмоций, ибо попал мой сержант прямо по простате. Я в очередной раз изогнулся и громко крикнул, цепляясь ногтями в плечо Кола. Всё, путь открыт, зелёный свет. Это было чем-то вроде знака для Фаррелла, и он сделал второй толчок, снова попадая по заветному бугорку. Не удивлюсь, если мои стоны были слышны на весь полигон. Я так в жизни не кричал. Ведь сейчас нахер голос посажу! Хотя плевать. Плевать на всё, когда именно этот мужчина с карими глазами, густыми бровями и чёрными как смоль ресницами всем своим весом втрахивает меня в кровать. Я безумно люблю этого человека, люблю его характер, манеры, тембр голоса — всё, до последних мелочей. Этот мужчина дважды спасал мне жизнь, чуть ли не каждый день ходил в больницу, пока я лежал там. Он научил меня жить по-другому. Он перевоспитал меня. С оглушительным стоном я кончил, стоило только Колину коснуться моего члена. А там и он догнал меня, успев сделать ещё пару тройку рваных толчков. Сил совсем не было, причём ни у меня, ни у Кола. Рухнув на кровать, Фаррелл крепко обнял меня, вовлекая в долгий и жаркий поцелуй. После чего, накрыв нас лёгким одеялом, мы в обнимку уснули, забываясь в цепкой паутинке сна. И хоть я уже спал, но всё ещё продолжал ощущать жар любимого тела и умеренное дыхание на шее. Господи, спасибо тебе за такое счастье!***
Я проснулся от того, что одна сволочь, пусть и любимая, будила меня, шепча ласковые слова на ушко. — Джаред, малыш, вставай. Я протестующе замычал в ответ и крепче закрыл глаза. — Сладенький мой, подъём, — ласково прошептал любимый голос возле уха, после чего мягкие губы коснулись моей щеки. М-м-м, а Кол уже побрился. Во сколько же он встал? Мне нравился такой подъём по утрам, но я настойчиво проигнорировал попытку Фаррелла разбудить меня, немного хрипло и невнятно пробурчав «отстань». — Зайчонок, если ты сейчас не встанешь, мне придётся принять крайние меры. Эта фраза в его голосе прозвучала с некой пошлостью, что меня малость позабавило. Ну-ка, что там за крайние меры? Ради интереса я специально поморщился и с головой накрылся одеялом. Да, утренний секс бы не помешал, хотя задница ещё со вчерашнего горит. — Ладно, ты сам напросился, — иронически сказал сержант и отошёл от меня. Я замер в ожидании. Буквально через несколько секунд я почувствовал, как кровать, на которой я лежал, вдруг приподнялась с другого края и с шумом перевернулась. Естественно, и я вместе с ней. Блядь, ёбаное дежавю! Ну как же, забыл я, конечно! Ржач Фаррелла разносился по всей комнате, пока я барахтался в одеяле на полу. Вот гнида! Сука! — Блядь, ты ебанулся! — закричал я, кое-как выбравшись из-под койки вместе с одеялом. — Не я, а ты… с кровати! — и снова безумный смех, который потом и меня заставил улыбнуться. — Мне кажется, или что-то подобное с тобой уже происходило? — с сарказмом спросил Кол. — Представь себе! Колин, скорчившись от смеха, подошёл ко мне. Я только плотнее укутался в одеяло и отвернулся, но, почувствовав прижавшееся к себе тело, не устоял и плотнее придвинулся к нему, позволяя Фарреллу запустить руки под одеяло. Блядь, люблю этого подонка. — В следующий раз, если не встанешь сразу, я насильно подниму тебя с кровати, отнесу на руках к реке и брошу в неё. И плевать, что до неё полчаса ходьбы, — развернув меня к себе лицом, как-то даже любяще сказал Колин и чмокнул меня в висок. — Я же сказал, ты ебанутый, — улыбнувшись, я обнял Колина, как никогда ещё не обнимал. — Потому что ты сделал меня таким. — Это плохо? — Нет, Джаред. Ведь именно поэтому я тебя и люблю. Я вдохнул любимый запах моего ирландца, который, как я когда-то уже говорил, немного напоминал запах базилика, зелёного яблока и сигарет, и ответил: — И я тебя люблю, Колин.