Возвращение к жизни

Артур сидел в своей комнате. Нет, по замыслу Селении, он должен был сидеть рядом с банкой, ловя каждое слово. Но Арчибальд, отправив внука наверх, сам занял пост около кухни. Во-первых: чтобы Ужасный У не натворил дел. Во-вторых, а это самое главное, чтобы Артур опять не начал подслушивать. Ведь Селения отправила Артуру письмо с изложением четких инструкций. И если Артур тут же согласился с правилами свидания для заключенного, то Арчибальд, читавший записку более внимательно, решил внести некоторые поправки. Именно поэтому он теперь сидел напротив кухни, внимательно наблюдая за «содержимым». А Артура Арчибальд сослал наверх заверив того, что со всем справиться. — Иди готовься к переходу, — приговаривал дедушка добродушно похлопывая внука по спине. — Никуда он не денется. А ты можешь что-то забыть. Нет, ничего он не может забыть. Ведь с собой и брать нечего. Себя что ли оставить? «Сейчас лучше поспать», — разумно рассудил Артур и, легши на кровать, снова принялся думать. Что же могло занимать все мысли молодого парня, ожидавшего встречи со своей возлюбленной? Той, по которой он сходит с ума уже семь лет. Той, которая подарила ему самые запоминающиеся воспоминания в жизни. Этой и минипутской. «Давайте! Ну давайте! — Барахлюш блаженно улыбнулся. — Ведь это весело! Ну!» Селения чуть устало вздохнула. Артур её понимал. Столько времени ждать, столько мечтать, а время драгоценной встречи ворует этот несчастный, надоедливый младший братец! Едва Селения открыла рот для язвительной тирады, как Артур успел встрять. Все-таки быть яблоком раздора неохота! — Эмм… Барахлюш, — Артур добродушно приобнял названного братца за плечи и состроил моську Селении, — мы можем поговорить? И парни отошли за угол дворца. Селения вздохнула. Она не сомневалась, что Артур все устроит. Она не знала почему, но для Барахлюша авторитет Артура был превыше всего. И тот с некоторого времени стал этим пользоваться. Действуя осторожно и искусно, Артур давал им с Селенией каждый раз не менее получаса, пока её вездесущий братец бегал по «очень важным делам», которые ему поручил сам Король Артур! А чем в этот момент занимаются его друг с сестрой, Барахлюша не занимало. Не дети уже! Знают ведь, что можно и что нельзя. Наконец, парни вернулись. Барахлюш явно был смущен: его щеки были красны как маков цвет! «Неужели он признался?!» Первое предположение Селении было, что Артур рассказал о том, ЧЕМ они занимаются в отсутствие Барахлюша. Конечно, все было довольно невинно, но гамуль его возьми! Однако принцесса быстро остыла. Конечно, он не рассказал. А Барахлюш бы не смущался. Скорее наоборот, встал бы на дыбы. «Протокол!» — Селения почти услышала в голове возмущенный голос братца. «И все же, — лихорадочно думала Селения, наблюдая, как парни медленно подходят к ней. — Что он ему сказал? Обычно Барахлюш на крыльях улетает, а тут…» Додумать ей не дали. — Ну это… Удачи, — молодой принц, продолжая отчаянно смущаться, сделал шаг назад. Брови Селении поползли вверх. Да что это с ним? — Повеселитесь, — продолжая краснеть, Барахлюш, что есть духу припустил к своему домику. — Мы остались вдвоем, — сделав вид, что не замечает удивления любимой, Артур ободряюще улыбнулся. — Куда пойдем? Ты обещала показать мне Королевский сад. — А что ты сказал ему? — принцесса с подозрением взглянула на принца. И немного добавив яду в голосе, (самую капельку — чтобы не захлебнулся) продолжила, — надеюсь не историю наших «уединений»? — О них и рассказал, — заметив обескураженный взгляд девушки, Артур добавил, — иносказательно. — Это как? Пару минут назад… — О чем ты хотел поговорить? — паренек улыбнулся. Наверное опять хочет его отослать! — Барахлюш, я хочу тебе рассказать, что я делаю с твоей сестрой наедине, — Артур осторожно посмотрел на братца. Тот стоял так же спокойно. Ни подозрения, ни удивления, ни возмущения! — А что вы там делаете? — младший минипут с трагической миной посмотрел на собеседника. Как будто он не знает, чем они занимаются в его отсутствие! — Это касается физиологии и анатомии люд… минипутов. В этот момент глаза молодого принца опасно сузились. «Физиология… Еда наверно. А ано… анотамия… А! Устройство живого существа и принцип работы его организма», — с трудом, но Барахлюш вспомнил мудреный термин. — И что? — уже запутавшись, Барахлюш с подозрением оглядел Артура. — Что вы делаете с ано… с этим? — Это происходит между парнем и девушкой, Бюш. Бам! У Барахлюша было чувство, как будто у него под ухом ударили в барабан. «Парень… с … девушкой… — кровь стремительно ударила в голову, — нет… они же не… абсурд…» — И поэтому я хотел рассказать, чтобы больше не морочить тебе голову, — белобрысый с интересом смотрел на мучившегося в догадках принца. — Я решил, что это будет честно. — Нууу… С-спасибо… — от шока Барахлюш стал соображать медленнее. — Ну пойдем… Сестра ждет. Рассудив, что он все додумает позже, Барахлюш в сопровождении Артура пошел обратно к Селении… — Да как ты посмел! — возмущению королевской дочери не было предела. — Негодяй, так меня оболгать! Что он теперь наплетет! Он же пожалуется Совету и отцу! А что будет думать!.. — Ничего, — голос Артура был спокоен и тверд. — Ничего он не будет думать, так как запретит сейчас даже допустить мысли об ЭТОМ. И к тому же, по-моему, ему уже тысяча триста лет и такие разговоры должны быть. Хотя бы для профилактики. — Почему ты так уверен, что он не разболтает? — продолжая кипеть, Селения посмотрела на принца, как на блаженного. И, качая головой, добавила, — раньше он не был образцовым хранителем тайн. — Психологи, — Артур улыбнулся. Книги по нейролингвистическому программированию помогли! — Теперь минимум месяц не будет следить за тобой. — И все же… — она отвернулась, решив убедиться что за ними не следят, но вдруг почувствовала в своей руке горячую ладонь возлюбленного, и еще одну на плече. «О гамуль… Что он творит?» — в панике подумала Селения, но мягкий шепот около левого уха прервал стремительный поток мыслей. — По моему, ты должна мне тщательный осмотр Королевского Сада. Селения лишь усмехнулась. Конечно они его осмотрят, если найдут время… — Артур! Ужинать! — Зов бабули выдернул Артура из сладкой дремы. Со вздохом Артур встал, но, не отказав в удовольствии, высунулся в окно. И тихонько, чтобы никто кроме Неё не услышал, прошептал: «Я скоро буду с тобой, Селения».