Ты был моей мечтой

Мне кажется, что я всегда хотел быть рядом. Не где-то между мирами, пространствами, не вдалеке, а именно здесь, рядом с тобой. Держать тебя за руку и не бояться слова «будущее», потому что в нем нет ничего страшного. «Обычные буквы, – говорил ты еле слышно с привычной лишь тебе позитивной улыбкой. Никто не улыбается так же, как ты. – Обычное слово. Чего ты боишься? Пойдем скорее вперед». И ты запрокидывал руки за голову, чуть откланивался назад и шел вперед, улыбаясь, даже если внутри тебя нещадно разрывали всевозможные демоны сомнений и противоречий. Ты всегда показывал мне наилучший пример, и я, слегка замешкавшись и переминаясь с ноги на ногу чуть поодаль от тебя, непременно срывался с места и догонял, потому что, как и говорил прежде, всегда хотел быть непременно рядом с тобой. Школьные годы шли, и я думал, что после них не будет ничего. Да, извини, я опять не слушал тебя, я опять боялся неизвестности, что ждала впереди. Когда ты привязываешься к кому-то до безобразия сильно, расставание потом больнее тотального уничтожения чувств. Я никогда ни с кем не расставался, потому что у меня не было никого, кроме тебя. Все, что имел я – это опыт бесчисленных героев книг, это шершавые страницы, хруст корешков, загнутые края, пометки на полях и ни с чем не сравнимый запах. У каждой книги он свой, особый. А ты морщился каждый раз, когда старательно втягивал носом воздух, витавший в моей комнате, и непременно шутил про то, что у меня не дом, а вторая национальная библиотека. Здесь было так же тихо, чуть пыльно, и все было завалено книгами. Знаешь, это странно, но из-за них я стал безумно восприимчив к запахам. Так вот, когда ты был у меня в гостях, мою комнату пропитывал самый приятный запах. Он распространялся повсюду, проникал в каждую страницу книг, свертывался калачиком в постели, шевелил занавески, обволакивал цветы и кружил мне голову. Знаешь, мне пару раз казалось, что я похожу на умалишенного, когда категорически не хотел открывать окно, ведь тогда осенний воздух непременно забрал бы у меня твой запах. Я ведь чертовски сильно хотел быть рядом с тобой. А еще целоваться, прости. Ты был моей мечтой, и да, я честно не знаю, почему я думал о тебе постоянно. Без перерывов на обед и на мысли о девчонках. Видимо, мы были слишком близки. Я не жаловался, наоборот. Мое желание пока было явью, я не хотел думать о будущем, я шел рядом с тобой и слегка касался пальцами твоей руки. Вскоре ты брал мою в свою, так как я каждый раз не надевал перчатки. Специально, разумеется. А тебе говорил про то, что слишком рассеянный и теряю каждую новую пару, даже те, что ты мне подарил, тоже потерял. Извини, я очень дорожу твоими подарками, но пусть еще полежат в укромном месте, а я и дальше буду гулять, держась за твою руку. Мне тепло, уютно, спокойно. Мне слишком легко дышать, когда ты рядом, поэтому я так безудержно хотел вечность шагать близ тебя, смотреть чуть влажными от слез глазами на свет ночных фонарей, слушать мягкие отголоски мелодий, доносившиеся из твоих наушников, и целоваться. Доходя до моего дома, мы всегда останавливались, и прежде, чем я успевал огорченно выдохнуть, ты клал свои теплые руки мне на щеки, заставляя поднять удивленный взгляд, и улыбался, счастливо зажмурив глаза. Ты вселял в меня веру в будущее, и уголки моих губ невольно ползли вверх от того, каким заразительным ты был. Я мечтал о поцелуях с тобой, но наш первый был абсолютно и безоговорочно провальным. Не могу не вспоминать его без улыбки и тихого смешка в кулак. Во-первых, я был нерешительным. Во-вторых, ты оказался слишком самоуверенным. В-третьих, я так и знал, что не нужно было идти на фильм про зомби-апокалипсис. Когда очередной мертвяк доедал на экране лучшего друга главного героя, а ты нежно, но медленно тянулся к моим губам, я делал вид, что ничего не замечаю. Стук сердца заглушал неприятнейшие чавканья на экране, и я уже думал, что вот оно – счастье! Надо же было режиссеру сделать так, чтобы в следующее мгновение камера резко повернулась в другую сторону и эффект неожиданного нападения зомби на несчастную жертву с соответствующей музыкой заставил меня испуганно пискнуть и со всей дури машинально ударить тебя кулаком по лицу. Я перенервничал, прости! Это было до ужаса неловко. Зато мой бесчисленный поток извинений был ловко остановлен твоими мягкими губами, на этот раз вовремя и без последствий. Я растаял в этом поцелуе, но все равно улыбался, вспоминая твое растерянное лицо после моего непреднамеренного удара. Заканчивать школу было трудно, поступать в университет – еще сложнее. Я боялся расставания с тобой, ведь несмотря на дружбу с детства, я не смогу видеть тебя каждый день. Чушь, расстояние не усиливает чувства. Оно их топчет, нещадно сравнивая с землей и заставляя кашлять пылью и грязью. Я до дрожи не хотел тебя потерять, а ты постоянно отнекивался и не говорил мне, куда собираешься податься после школы. Незнание убивало меня и заставляло сомнения прокрадываться в подсознание, распространять мысли о том, что я уже успел тебе надоесть. Меня слишком много в твоей жизни? Ты только скажи, меня сразу станет меньше. Я сделаю все, лишь бы ты улыбался искренне для меня. Но, когда ты завидел слезы в моих глазах, то растерялся, взял меня за руки и мигом выдал все тайны. Мы стали реже видеться, потому что ты готовился к вступительным в тот же университет, что и я; ты молчал, потому что хотел сделать сюрприз. И у тебя определенно получилось, ведь я буквально кинулся к тебе на шею, обняв ее, и начал плакать от счастья, не сдерживаясь. Ты лишь кротко улыбнулся, прижал меня к себе за талию и стал успокаивать вырисовыванием невесомых узоров на моей спине. Я чувствовал себя живым, чувствовал себя счастливым рядом с тобой. Несмотря на то, что мы были вместе, я постоянно находился в страхе, хоть и скрывал это от тебя. Бояться потерять тебя стало уже чем-то неизменным, и я боролся с чувствами собственника внутри себя. Хотелось, чтобы ты был лишь моим, чтобы смеялся и грустил только со мной, чтобы о твоих проблемах знал я один, чтобы был первым в списке твоих друзей, чтобы каждая песня в твоем плейлисте ассоциировалась лишь со мной. Я кусал губы, не желая делить тебя с кем-то, а ты трепал меня по волосам, называл глупым и так бережно целовал в щеку, что я готов был потерять равновесие и упасть в бездонную пропасть твоих волшебных объятий. Просто чувствовать тебя всего, изнутри и снаружи, стало уже чем-то необходимым до предела. Ты был рядом, но все равно оставался моей мечтой. Казалось бы, недосягаемой. Не знаю, как объяснить то чувство, когда задыхаешься человеком, тонешь в нем, и любое мгновение, проведенное вместе, заставляет мириадами звезд рассыпаться в его крепких объятиях. Это нечто сродни фантастики, и когда печатные буквы книг рассказывали про подобное, мое воображение не могло представить нужную картину. Просто тогда я не любил, а теперь понимаю, какие горизонты открывает перед людьми это до жути странное и противоречивое чувство. И с тобой я каждый раз чувствовал себя неописуемо. Ты заставлял меня сомневаться в правильности решения пойти на литературный факультет, так как я то и дело путался в словах, и мысли разбивались друг об друга, оставляя после себя словесный ступор, как после невероятно эмоциональной книги или фильма. Мне хотелось кричать о своих чувствах к тебе, выйти на балкон, расставить руки в стороны и кричать во все горло, пока голос не охрипнет или пока ты не затащишь меня обратно в дом и не отчитаешь как следует. А я буду сидеть на коленях, опустив голову, и буду смущенно улыбаться, потому что ты очень смешно и мило выглядишь, когда сердишься. Мечтая о чем-то, мы вместе встречали рассветы и провожали закаты. Нам нравился цвет неба, в который его окрашивал сияющий солнечный диск. Краски всегда переливались всевозможными оттенками, и мне казалось, что так и выглядит, наверное, моя палитра чувств и эмоций к тебе. Мы держались за руки, ровно дышали и наслаждались пейзажем из раза в раз. Это не надоедало никогда, потому что сама природа, казалось, благословляет нас. Я чертов романтик, знаю, прости, пожалуйста. Но тогда, когда ты неожиданно повернулся ко мне, протянул одну руку вперед и от чистого сердца произнес без труда выученное «Я до безумия люблю тебя», мой спусковой крючок не выдержал. В тот момент мое тело дрожало так сильно и жалобно, что я как можно скорее прижался к твоей груди и на одном дыхании произнес: «Я тоже, тоже люблю тебя», потому что без глагола здесь было никак, и я не смог справиться с новым потоком завораживающих эмоций. В тот момент я окончательно понял, что солнце нигде не сияет так ярко, как в твоих глазах. И в итоге… Ты был моей мечтой. Теперь ты моя реальность. И счастливей нас нет никого во всем мире.