Записки о моем муже.

Настроение сейчас: люблю себя в нем. Музыка: Bri Heart – All Of Me (John Legeld Cover). Он был везде. В доме и на улице. В любой беседе и молчании. В любопытных взглядах соседей и вопросительном шепоте школьных подружек, так же как я приехавших на каникулы в Балтимор. Он был, кажется, даже в солнечном свете и порывах горячего ветра, колышущих занавески на кухне после полудня. Возможно, он был этим ветром, а я просто бредила. Все дальше уходя в обволакивающий туман неправильной влюбленности. Я заблудилась. И гостящий у нас уже неделю Рэймонд Реддингтон не спешил помогать в поисках дороги назад. Иногда мне казалось, что он идет рядом в том же тумане. Держит за руку, чтобы не потеряться. И ему так же интересно, что ждет нас за туманом, как и мне. Нет, Рэд вовсе не был навязчивым. Не следовал по пятам, не стремился всюду сопровождать или знать обо всех моих планах. Мы много разговаривали, так же как в прошлом году. И я опять отметила, какой он замечательный собеседник. Но теперь он чувствовал себя в нашем доме заметно свободнее. Уже не был постоянно безукоризнен в речи, больше шутил. Задирал отца, по каким-то их поводам для подколов. И не ходил все время в костюме. Я, наконец, увидела его в брюках и футболках или рубашках с джинсами. Без галстуков и пиджаков. Хотя, без пиджака и галстука он уже ходил при мне – поздними вечерами под бразильским небом. И, Господи, я видела Реддингтона, с примятыми после сна или просто растрепанными волосами! Думаю, часть его знакомых многое отдала бы за этот вид. А позавчера, проводив отца на работу утром и вернувшись наверх, чтобы собрать вещи в стирку, я застала Рэда у зеркала, внимательно рассматривающим собственную голову и расстроенно выдохнувшим: «Кажется, я начинаю лысеть». Не рассмеяться этому замечанию просто не смогла. Он обернулся на звук и укоризненно воззрился на меня: - Тебе такое не грозит. Конечно, ты смеешься. А я однажды проснусь лысым, как дедушка Бэн. К концу жизни, его голова весьма напоминала шар для боулинга. После трепанации черепа, для удаления аневризмы, сходство лишь усилилось. Думаешь, мне пойдет лысина? - Иди сюда и дай, я посмотрю, – до сих пор не знаю, откуда во мне в тот момент взялась смелость. Только, когда он послушно подошел и наклонил голову, я запустила пальцы в его волосы так, будто делала это постоянно. Мягко поворошила и не удержалась – погладила. Сейчас муж с усмешкой называет эту мою привычку «массаж, для улучшения кровообращения кожи головы». Но тогда мы оба замерли на несколько секунд. Потом мои руки скользнули ниже – на его шею и плечи. А он обнял меня за талию, прижав к себе. Его дыхание быстро согрело мне правое ухо под волосами. Не знаю, сколько мы простояли, обнявшись, посреди комнаты для гостей. Может минуты, может часы. Или вечность. Я просто закрыла глаза и наслаждалась теплом его рук на своем теле. Чувствовала пульс, такой же учащенный как мой. И потяжелевшие вдохи-выдохи, в неровном ритме двигающие его грудную клетку. Я готова была умереть там, чтобы он только не отпускал. Скажете глупый романтический бред? Может, вы просто еще не влюблялись? Так же не знаю, откуда взялись силы отойти от него. Молча, потому что я вряд ли нашла бы хоть какие-то слова в тот момент. С покрасневшим от смущения лицом и блестящими явным возбуждением глазами. Отойти, взять белье в стирку, как собиралась. Почти не дышать, спустившись в подвал к стиральной машине. Чтобы не чувствовать пропитавший простынь и наволочку мужской запах. Заварить и выпить ромашковый чай вместо кофе. Держа кружку обеими руками, поскольку пальцы дрожали. Выйти на улицу, около одиннадцати утра. Чтобы бесцельно бродить по городу. Вернуться только в одиннадцать вечера. И лечь спать без ужина, потому что не могла смотреть на человека, сидящего, напротив, за кухонным столом. На следующий день, словно по негласному договору, настала его очередь исчезнуть из дома. Я была благодарна за предоставленное пространство. Хоть и боялась, что Рэймонд просто уедет и все. Чего проще, если отпуск становится таким запутанным? Но он вернулся. Уже ночью, в компании с отцом. Оба были пьяны. Спускаться вниз и выяснять, в чем повод для попойки, я не решилась. Завтра у папы выходной, он может делать все что угодно. В том числе – мучиться похмельем. А Рэд вообще отдыхает. Ему и беспокоиться не о чем. Максимум, что я себе позволила – не включая свет подойти к верхним ступеням лестницы. Это помогло услышать только пару фраз: - Она еще ребенок, понимаешь ты? – папа произнес предложение с упреком, поэтому громче остальных слов. - Но я ничего не могу, Сэм. Совсем ничего не могу с собой сделать. Ничего, – у Рэда голос был тихий и такой ужасно грустный, что у меня в горле встал ком. Дальше, как ни старалась, я ни слова не разобрала. Мужчины начали шептать, все менее понятными звуками. Время от времени, прерывая бормотание звоном бокалов. Продолжили пить, явно. Какими найду их завтра, не хотелось даже думать. Поэтому я пошла спать. А утром, первым делом, принесла отцу в комнату воду с парой таблеток быстрорастворимого аспирина. Он еще спал, и я сделала все очень тихо, чтобы не будить. После этого, с новой порцией таблеток и стаканом воды, минут пять стояла около прикрытой двери в комнату для гостей. Собирала в себе храбрость, чтобы войти. Собрала. Гость не спал. Лежал поперек кровати и смотрел в потолок. Сомневаюсь, что что-то видел. Даже заметил мое присутствие не сразу. А заметив, впервые не улыбнулся мгновенно, а скривился. Как от боли. Я предпочла думать, что дело в похмельном недомогании, и поставила принесенное на тумбочку у постели. - Выпей таблетки. Полегчает. Внизу есть кофе, если захочешь. - Мне уехать? – он сел на кровати, протянул руку за лекарством и водой. Подождал, пока аспирин растворится. Выпил все, поспешно и жадно, словно его не заботило, как это выглядит со стороны. И посмотрел на меня вопросительно. - Нет, – я сцепила руки в замок. – Ты же обещал пробыть две недели. - Грозился, ты хочешь сказать, – выдохнув, он попытался усмехнуться. Вышло не очень. – Угрозы я обычно исполняю. - Верю, – почему-то мне показалось, что в этих его словах очень маленькая доля шутки. – Пойдем пить кофе. - Я сначала в душ, – мужчина зажмурился и опять открыл глаза, как будто сбрасывая еще часть внутреннего напряжения. – Можешь не ждать и пить спокойно. - Это я сама решу, – моя попытка улыбнуться была более удачной. Но внизу я, сделав всего пару глотков кофе, двадцать минут бездумно намазывала маслом один бутерброд, пока Рэд не спустился. - Ты ведь не станешь это есть? Рискуешь спровоцировать холестериновую кому, – он появился на пороге кухни, свежим как морской бриз и уже почти естественно бодрым. - Ох, – оценив толщину слоя масла, я с сожалением отправила бутерброд в мусорное ведро. – Ты прав. - Подозреваю, что кофе безнадежно остыл. Точно, – потрогав кофеварку, он покачал головой. – Твой отец все еще спит, так что придется нам идти в кофейню в конце улицы без него. Возьмем ему макиато навынос. - Хорошо, – я убрала свою кружку в раковину, а хлеб и масло в холодильник. И мы действительно отправились в кофейню к мистеру Тигли. Там Рэд отвел душу, купив целых три разных пирожных и уговорив меня на одно. Фрэнк, парнишка младше меня на пару лет, сейчас подрабатывающий там, косился на нас, с обычным любопытством местного к новичку. Рэд это заметил и предположил, что внезапно покрылся полосками или пятнами, раз на него пялятся. Предположил громко, так что Фрэнк закашлялся и отвернулся к полкам с кофе, делая вид, будто там нужно срочно что-то поправить. Реддингтон на это только хмыкнул. И перевел тему: - Как тебе идея съездить в Аннаполис сегодня или завтра? - Покажешь, где учился? – у меня внутри даже тени протеста не возникло. С этим человеком, мои чувства бросало из крайности в крайность. То, пугая до дрожи, то заставляя дрожать от возбуждения. И, кажется, нервная система, наконец, устала от перегрузок. Так что сейчас мне было просто хорошо. Если бы он предложил прыгнуть с любого из двух мостов в Чесапикский залив, думаю, я бы тоже согласилась. – Можно сегодня. Папе вызовем в сиделки его подругу, Линду. И поедем. - Прекрасно. – Рэд выглядел слегка удивленным. Может, не ожидал такого скорого согласия. Но улыбнулся, почти сразу примериваясь чайной ложечкой ко второму своему пирожному. Я за это время не съела и половины своего. Так что мы продолжили спокойно пить кофе. Благо, ранним утром субботы, кроме нас в заведении посетителей не было. Теги: гость, смятение, боль, нежность, кофе, туман. Доступ к записи имеют только зарегистрированные пользователи. Нажмите, чтобы войти или зарегистрироваться.