Наши дороги пересеклись в кофейне

POV Сонджона Раньше для меня утро было самой ужасной порой. Это естественно, когда спишь, видишь сладкие сны, а тебя вдруг вырывает из царства Морфея назойливый звук будильника, хочется убить всех на свете, разве что кроме мамы. После знакомства с Мёнсу мне снится только он. Невинные фантазии, в которых мы начинаем встречаться, в любовных - мы целуемся и обнимаемся, и в сексуальных - моих любимых - занимаемся этим. Сначала эти сны казались только фантазиями. Хах, ну конечно, как можно рассчитывать на взаимность, когда его ничего не интересует, кроме его книжонок. Интересовало. Хочется заметить, что признался он в любви слишком оригинально, я сначала даже и не поверил. Но перед обаянием Ким Мёнсу устоять просто нереально – нужно быть либо лесбиянкой, либо младенцем. Приятно, что я не опустил руки несмотря на то, что шанс добиться этой ледышки был где-то два к десяти, поэтому именно этот человек сейчас мой, и больше ничей. Я знаю, что нечестно и слишком жестоко поступил по отношению к Хо-хёну, но… Не зря же говорят, что сердцу не прикажешь? Я его очень сильно люблю, но только как хозяина, друга и… папу? Он правда стал для меня отцом: всегда поддерживал, когда мне было плохо (особенно после козней Мёнсу); принял на работу, хотя я не был этого достоин; и дал мне достойного учителя, который поначалу казался мне просто стервой, хотя сейчас именно благодаря ему я и работаю официантом. Надеюсь, что, наконец, накоплю денежек маме на операцию (осталось немного), и, возможно, когда-то все-таки поступлю в университет. Если не получится, то хотя бы в колледж. Как-то вечно висеть на шее Хо-хёна не очень-то хочется, да и со средним образованием только посуду или полы драить. Сегодня, вместо скрипящего звука будильника, я слышу любимую песню B.A.P - Secret Love, а с нажатием зеленой кнопочки и моего сонного и еле слышного "Алло…", мне отвечает мурлыкающий голос Мёнсу: - Джонни, вставай. Тебе уже пора на работу, а мне – в университет. - Я не хочу вставааать… Этот сценарий проигрывается каждое утро. Вроде однотипно, но я рад, что хоть как-то. Хотя Мёнсу и учится на журналиста, но фантазии в личных отношениях у него не было никогда. Статью написать – милости прошу, стих или прозу – тоже не вопрос (ах, но только не о любви!), а вот придумать такое обычное событие, как свидание, у него никак не получается. Видимо, забылось со временем. - Если ты сейчас же встанешь - я приглашу тебя на свидание. ЧТО?! Он читает мысли или я говорил в голос? Продуплив ситуацию лишь через 5 секунд, я дернулся и принял сидячее положение у себя на кровати. - Ты-ты… ты шутишь, что ли? Неужели это правда, Ким Мёнсу?! - Так ты уже встал? Мое предложение настолько заманчиво? – он хихикнул. - Стою, как миленький. - Вот и умница. Я сегодня отпрошу тебя у Ховона, и прогуляемся по парку, поедим мороженного. Твоего любимого. - Шоколадно-белое? - я заулыбался пуще прежнего, хотя думал, куда еще можно больше. - Именно его. - И на карусели пойдем? - И туда тоже. И твой хён выиграет тебе самого большого плюшевого зверя, который там только будет, - я мог представить, как он задирает нос вверх. - Какая ты скромняжка, хён, - я засмеялся в трубку. - Ты еще держишь трубку у уха? Давай быстро собирайся и жди меня в "Кофейне", я тебя заберу где-то часиков в 6. Хорошо? - Конечно, буду ждать. Я тебя люблю. - И я тебя люблю, малыш. 18:07 - Ну и где же твой герой-любовник? – наблюдая за тем, как я выглядываю Мёнсу, начал издеваться Хо-хён, в голосе которого звучала ирония. - Мёнсу-хён просто… опаздывает. Он обязательно придет, я в этом уверен. Вдруг двери "Кофейни" открылись, но это был не Мёнсу. Кажется, это был тот странный парень, который всегда оплачивает счет сразу на кассе. Поначалу мне казалось, что он просто жлоб и не хочет оставлять чаевых... Но, как оказалось, он оставлял их с лихвой, что мы даже делили их на троих: на меня, Гю-хёна и Хо-хёна. Я хотел уже пойти к нему и принять заказ, но Хо-хён меня опередил. Он внезапно оживился, засиял и почти поскакал к клиенту. Вместо того, чтобы опять вернуться ко мне и продолжать обсуждать, насколько плохой Ким Мёнсу, он остался с этим парнем и начал с ним… Флиртовать?! Не знаю, правда ли это, но со стороны оно выглядело именно так: улыбающийся Хо-хён, покрасневший парень и довольные лица Сонгю-хёна и Сухёна-хёна (откуда он взялся, мне интересно?). Прошло уже 10 минут, а Мёнсу так и нет. По своей натуре начинаю притягивать к себе плохие мысли: а вдруг он передумал? Что-то случилось с ним или в семье? Задержали в универе и держат их до посинения? В панике набираю номер Мёнсу-хёна, и вместо гудков слышу, что абонент недоступен. Почему?.. Я попытался отбросить эти мысли и развернулся к барной стойке, а потом начал философствовать с Сонгю о том, насколько тяжела жизнь официанта. Через минуты 3 нашей серьезной беседы, я увидел улыбку на его устах. Узкие глаза смотрели за мою спину на вход, и лишь по одному выражению я понял, кто вошел в "Кофейню" - Ким Мёнсу. Не успел я состроить обиженную мордашку, как увидел его промокшим чуть ли не до костей. - Прости, я немного… Опоздал, - выговорил он на фоне стучащихся зубов. Я же, в свою очередь, перестал вести глупые беседы с хёном и сразу же бросился к нему в надежде хоть как-то согреть. - Пошли наверх, пошли, - я обнял левой рукой его за плечи и повел в направлении ступенек. - Нет, я же обещал свидание… - Оно будет, только давай я сначала согрею тебя и переодену, хорошо? Конечно же, мы не забудем взять зонтик, чтобы не промокнуть вместе, и заболеть. Когда мы вошли в комнату, он прижал меня к стенке в своем любимом маньячном стиле. - А я был бы рад, если бы мы заболели вместе, - он поцеловал меня, - особенно если болезнь передалась бы таким способом, - он продолжил нагло проникать в мой рот. А я и не сопротивлялся. - Хён, ну не надо так, - я оторвался от поцелуя, - болезнь – это плохо, особенно с температурой, поэтому сейчас же раздеваться! - Ой, мне так плохо, - я видел, что он играл, причем очень даже красиво. Сделал из себя дорогую актрису театра мыльных опер, и улегся весь мокрый на кровать. Я понял, на что ты намекаешь, хён. – Уж, ей богу, сил не хватает раздеться, руками пошевелить не могу. - А, значит, секунд пять назад хватало сил, чтобы меня насиловать? – смешок. - Я их всех на тебя потратил, теперь ты все трать на меня. - Ну, хорошо. На улице приближалось лето, и это говорило о том, что грядет мой нелюбимый сезон дождей. В такое время я почти всегда сидел дома за компьютером в Интернете, и никуда не вылазил. А смысл? Просто намокнуть и потом еще тратить деньги на лекарства? Да нет уж, спасибо. На Мёнсу была черная кофта с пуговицами, под ней майка и штаны – значит, раздевать не долго и не… слишком мучительно? Возможно. - Ну и? Где забота, где тепло? Мне, между прочим, холодно! Я сел на него и наклонился, чтобы начать расстегивать первую, верхнюю, пуговицу, а потом уже и все остальные. У меня легкое дежавю. - Помнишь, когда мы впервые с тобой?.. – начал Мёнсу, - Я вот так же сидел на тебе и расстегивал на тебе пуговицы. Только ты тогда, кажись, был в рубашке. Я прав? Я лишь улыбнулся и ничего не ответил. Ты прав. Именно здесь, на этом месте, я впервые отдал тебе свою невинность, свое тело, которое могло бы принадлежать совсем другому человеку, и свою душу, которая больше никого не полюбит, кроме тебя. * * * Дождя уже не было. Словами не передать, как я рад такому повороту событий, потому что именно такая погода уж никак не создана для свиданий. Но зонтик мы на всякий пожарный захватили с собой, потому что над городом всё-еще нависали серые тучи. Парк, в который меня повёл Мёнсу, оказался его парком. Нет, он его не покупал, и не строил, он просто провел тут всё своё детство. Именно здесь он всегда веселился в компании книжек и тетрадей, куда записывал очередные цитаты до тех пор, пока для этого не появилась "Кофейня" Ховона. И правда, когда мы проходили мимо любой лавочки, я ясно мог представить малыша Мёнсу в очках, с горами книжек вокруг себя, из-за чего и получал от своих однолеток недовольные взгляды. *флешбэк* POV Мёнсу - Эй, вы только посмотрите на него! Какой урод! Да у него никогда не будет девочки, я уверен! – начал кричать какой-то незнакомый мальчик. Не знаю, почему, но я знал, что эти слова были адресованы именно мне. Ким Мёнсу. Имя одного из лучших учеников гимназии, сына одного из самых богатых людей в Сеуле. А так же имя неудачника. Имя урода. Я знаю, что никогда не блистал красотой и обаянием: девочки обходили меня десятой дорогой, парни смеялись и хотели очередной раз отлупить, но потом когда доходило до дела, они убегали непонятно из-за чего. Другие родители или коллеги отца только восхищались и хвалили моих родителей за то, какого хорошего сына они воспитали. Учителя всегда говорили моим родным о том, что они меня поздно отдали в школу (хотя в классе я один из младших), или, скорее всего, я слишком быстро расту. Нет, не внешне, внутренний мир стал слишком взрослым. В начальной школе по программе мы начинали читать маленькие рассказики о приключениях наших однолеток и постарше, в то время, когда я уже читал сочинения посерьезней. Мне нравилось. И с такой вот страстью я ничего не мог поделать. Очередной раз выслушав все упреки от очередного незнакомца, я продолжил читать "Красное и черное". Вдруг я почувствовал, что внутри что-то говорит мне: "Подними глаза, подними". Посмотрев влево, я увидел счастливую семью: маму, папу и прыгающего мальчика, наверное, на год или два меня младше. Я улыбнулся. Первый раз в жизни я увидел настолько красивого человека: худенький (из-за вечного сидячего способа жизни я стал полным), его черные волосы развивались на ветру, поэтому я почему-то мгновенно вспомнил Ассоль (глупое сравнение), а глаза – они были особенными. В одной руке у него был шарик в форме панды, а другой он держал маму за руку. - Мам, а если шарик отпустить, он вернется ко мне или улетит далеко-далеко? Женщина лишь улыбнулась и погладила его по голове. - Дорогой, ну зачем тебе это знать? У меня аж челюсть отвисла. Зачем задавать такой глупый вопрос, когда и так все ясно, что он улетит. Когда они почти приблизились ко мне, я специально уронил книжку. Хотел проверить кое-что и заодно ответить на вопрос. Этот мальчик подбежал сразу же ко мне и подал книжку: - Мальчик, почему ты такой невнимательный? Она же упала, - он поднял ее с асфальта и протянул мне. - Шарик. Он не вернется к тебе, если ты его отпустишь. Он улетит, - я выпалил на одном дыхании и сразу же пожалел, что сказал это. Мальчик разрыдался. Женщина лишь обняла его и начала успокаивать, непонятно посмотрев на меня, а отец сверлил взглядом так, что я думал, будто провалюсь сквозь землю. Стало стыдно. Я продолжил: - Но если ты попросишь его вернуться, он обязательно это сделает, - я встал и подошел к его маме и к нему самому. – Моя книжка, можно я ее возьму? Он уже второй раз протянул мне ее, и я кончиком пальцев задел его. Странное ощущение. - Спасибо. И я понял, что хочу поменяться. Быть таким же, как и он. Таким же красивым. *конец флешбэка* POV Сонджона - Хёёён, а где же мое мороженко? – я начал негодовать. Мы все время только то и делали, что бродили туда-сюда вдоль парка. Мне поднадоело, хотя Мёнсу просто улыбался и крепко держал за руку. - Прости, просто воспоминания нахлынули, - он сжал мою руку так сильно, видимо, сколько было мочи, а потом прижал к себе. – Не отпущу. Никогда. - Хён, мороженко, - из-за его плеча я увидел ларек с развесным мороженным. – Хёёён! Он выпустил мое тело из своей железной хватки, все, кроме руки. - Я никуда не убегу, обещаю, - он опять просто загадочно улыбнулся, и мы подошли к пункту назначения. Продавщица мило улыбнулась нам и спросила: - И какое же мороженое хочет ваш братик? Братик, друг, но только не… любимый. Быть в этом мире неправильным трудно: или ты смиряешься с судьбой и скрываешь все это, или же просто поддаешься обществу и строишь из себя натурала. Чтобы следовать второму варианту у меня не было сил и желания – я слишком сильно любил Мёнсу. Мне часто ночи без него кажутся вечностью, а время, когда мы вместе – лишь секундой. Всегда так, как по закону жанра любой драмы. Но все-таки драмы тоже частично являются жизнью. - Тонсенни, какое хочешь? – он моментально вжился в роль старшего брата, и я должен сказать, что у него получалось хорошо. Уже второй раз. Ну и почему ты не пошел учиться в театральное? Вмешалась продавщица: - Есть шоколадно-белое, шоколадное и просто белое. И еще можете выбрать наполнитель, который хотите. - Хочу шоколадно-белое с кокосом, хён. - А мне клубничное, - женщина кивнула и пошла выполнять наши заказы. Когда мы оба взяли такое долгожданное мной мороженое, сразу направились в сторону каруселей, как и обещал Мёнсу. Мы прокатились на всех каруселях по разу, а вот на чертовом колесе аж 2 раза! Ну что мне было поделать, если в первый раз я не видел ничегошеньки из-за настырных губ Ким Мёнсу. Пришлось заезжать по-новой. Но и этот раз не сильно отличался от предыдущего. Мой парень - извращенец. Вдоволь накатавшись, мы пошли дальше гулять, но через несколько метров наткнулись на тир. - Я обещал тебе выиграть плюшевого мишку, Джонни. Самого большого. Ого, ты все-таки умеешь держать свое обещание, Ким Мёнсу! Со второй попытки (из-за чего я не мог перестать подкалывать хёна) самый красивый медведь был моим, поэтому я был просто на седьмом небе от счастья. - Шарики! А еще я безумно хочу шарик! Оказавшись возле очередного продавца, я опять начал выбирать то, что мне нравится. - Вот этот с пандой, пожалуйста, - вот ты и вернулся, шарик. Я слишком долго тебя ждал. Мёнсу немного удивился, но быстро пришел в себя и заплатил за него. Мы продолжили нашу прогулку, держась за руки, уже вчетвером. - Я знаю одного мальчишку из своего детства, у которого был такой же шарик с пандой. Он шел с родителями и задал такой глупый вопрос, что-то вроде если шарик отпустить он вернется или улетит. Я сначала сглупил и сказал ему правду, из-за чего он разрыдался, а потом, поняв свою "ошибку", мне пришлось солгать. Не знаю, что с ним дальше было… Не размышляя и секунды, я ответил: - Он поверил тебе и отпустил шарик, так и не дождавшись его возвращения. - Джонни… - он накинулся на меня и начал целовать то в шею, то в щеки, да и вообще куда попало, лишь бы оно было обнаженным. – Так это был ты, тот глупыш? - Видимо, я, если все-таки знаю ответ. А сейчас шарик вернулся, поэтому я понял, что ты тогда мне говорил правду, а я так обижался! Если бы ты только знал! - Такой глупыш… И сейчас. Мы шли некоторое время в непривычной для меня тишине. А я решился сказать то, о чем так сильно мечтал еще с тех пор, как мы сблизились. - Хён, ты бы хотел познакомится с моей семьей? – сначала я говорил несмело, но потом, когда заметил радостные глаза Мёнсу, продолжал уже смелее. – Мама наверняка переживает, где же я пропадаю днями... - я почувствовал как краснею. - И периодически ночами. - А твой папа? Почему ты о нем ничего не говоришь? Если бы ты знал, как больно ты только что мне сделал, хён. Я знаю, что ты случайно. В твоей детской памяти я так и остался тем счастливым мальчиком, у которого здоровы и папа, и мама. Но со временем все очень сильно поменялось. - Хён, папа умер. Почти шесть лет назад, а мама… Она сейчас слишком больна, поэтому прости, если что-то не так, если не хочешь – я не буду для тебя обузой со своей семьей. - Мой хороший, как ты вообще можешь говорить мне такие глупости? Выше нос и веди меня к себе домой! После таких слов я взбодрился, и мы умеренным шагом пошли ко мне, все равно было недалеко. - Только хён, ты для меня лишь друг… Не больше. - Я понял намек, не переживай. Дом, как всегда, был открыт. Наша улица имела слишком хорошую славу, поэтому соседи доверяли друг другу и никогда не закрывали дверь на замок. - Мааам, - крикнул я, и через мгновение увидел её перед собой в коляске. Ты меня ждала. Все это время ждала, так ведь? - Джонни, солнышко, где ты пропадаешь последнее время? Я никак не могу на тебя попасть: приходишь с работы – я сплю, идешь – тоже сплю, а вот недавно вообще домой на ночь не появляешься. Что с тобой такое? Пока за дверьми был Мёнсу, она вела себя как обычно. Мама не умела кричать и жестоко вычитывать, у нее для этого был слишком мягкий и ласковый характер. - Мамуль, а я сегодня не один… - не успела она открыть рот, чтобы начать допрос - "а кто это такой, а что, а когда", - как перед ее взором появился Мёнсу. - Дитё, что за славный юноша? – на ее лице проскользнула улыбка и чуток смущения. Ах, ну конечно, это же Мёнсу, который может заставить потерять голову не только своих однолеток (любой половой принадлежности), но и женщин за 40. - Это мой лучший друг - Ким Мёнсу. Именно у него я ночевал последним временем. Хён, это моя мама, как ты уже успел догадаться, - он сделал традиционный поклон, а потом взял ее руку и поцеловал, как истинный джентельмен. Мама, в свою очередь, взялась свободной рукой за щеку и начала стесняться как влюбленная девчонка-первоклассница. - Я знаю, что Мёнсу красивый, но, пожалуйста, не увлекайся столь сильно, все-таки он мой… – Я опомнился и добавил: - Друг. Я настолько привык, что в "Кофейне" всем на нас глубоко фиолетово, а когда мы одни – это вообще делай, что душе угодно. Но вот при маме нужно все-таки прикусывать язык. - Мёнсу, извини, что я вот перед тобой в таком виде. Ох, как мне стыдно… - Ничего страшного, вашу красоту такими мелочами не затмишь. Вы прекрасны, - мамуля опять налилась очередным слоем краски и пригласила нас пройти в кухню. - Джонни, солнышко, поставь, пожалуйста, чай. Как только Мёнсу рынулся идти помогать мне, как мама внезапно схватила его за руку. - Мёнсу, он сам. Лучше расскажи о себе. Рассказ моего парня поразил маму: учится на журналиста против воли родителей (на втором курсе, кстати!), любит читать книги, живет один на квартире, отец один самых богатых людей Сеула. - Да ты прям сказочный принц, честное слово. Малыш, где ты только сумел его подцепить, а? Хёна эти слова не задели. Он понимал, что мама просто шутила, и хотела привлечь внимание к себе. Правильно, когда Мёнсу рассказывал о себе, он краем глаза поглядывал за каждый моим движением, особенно за задницей. Она была его любимым местом на моем теле. Извращенец. - Ну а как вы познакомились, расскажи, Мёнсу. В этот момент я начал жалеть не по-детски. Все-таки журналист – такой журналист. Он начал говорить даже о том, чего вовсе не было, молчал о своем игноре, который был в самом начале, да и вообще продемонстрировал мне его мастерство в импровизации. Мы с мамой так вслушались в этот рассказ, что и вовсе не заметили, как пробила полночь, чай остыл, а отпускать Мёнсу вовсе не хотелось. - Ооой, как поздно. Мёнсу, может ты все-таки переночуешь у нас? Судя по тому, как далеко находится твоя квартира, мне страшно отпускать тебя одного. Понимаю, что Сеул – мирный город, но уж лучше перестраховаться. Ты не против? Родители ничего говорить не будут? – мам, ты всегда читаешь мои мысли? – Только вот проблема с местом. Согласен спать с Джонни? Я думаю, вы поместитесь на его кровати, она большая. Он улыбнулся и кивнул головой. Вот же ж Апполон, даже мою маму сумел "совратить"! Но хотя бы радует то, что он не будет демонстрировать свои наклонности у меня дома... Надеюсь. При маме очень стыдно будет, звуки-то вовсе не… приятные. Когда мама нас обоих уложила спать, поцеловав в лобик (она делает так каждую ночь – вроде я уже и вырос, а привычка-то осталась), выключила свет. Мёнсу сразу же обнял меня и прошептал на ухо: - У тебя прекрасная мама, и я сделаю все, чтобы ее вылечить, Ли Сонджон. Она будет ходить. Поцеловав меня в щеку и в ключицу, он примостился ко мне поближе и уснул.