Все еще здесь

      Едва различимый шелест бумаги на столе. Бинни подняла голову от записки, которую перечитывала уже в сотый раз, и посмотрела в ту сторону. Окна наглухо заколочены, на чердаке воздух старый, спертый, полный пыли. Здесь уже много лет не было ветра и сквозняков.       Девочка сглотнула, быстро потерла глаза и снова склонилась над листком бумаги. От всех выплаканных слез у нее чесались глаза, и она часто моргала, чтобы сосредоточиться на записке. Записке Хубертуса.       К ее ногам упал небольшой лист бумаги. Чтобы наладить хоть какую-нибудь связь Бинни взяла два листка бумаги и написала на них слова "Да" и "Нет". Сейчас возле ее кресла лежал листок со словом "Нет".       — Ты же знаешь, что нет другого выхода, — сиплым голосом пробормотала она, не поднимая головы.       Лучше не смотреть вперед и видеть перед собой пустую комнату. Уж лучше в сто первый раз перечитывать записку.       "Если хочешь получить обратно часы мальчишки — найди для меня все оставшиеся часы".       Бумага пододвинулась к ней чуть ближе, цепляясь за неровный деревянный пол.       "Нет".       — Я не сдамся так просто, — продолжила Бинни, упрямо не поднимая головы. — Я не могу... навсегда потерять тебя.       У нее слегка качнулась прядь распущенных волос.       Я все равно рядом с тобой.       Девушка невольно затаила дыхание. Она знала, что он сейчас стоял рядом с ней. Совсем рядом.       Знала, но не видела этого. Больше не видела его самоуверенную белозубую улыбку. Серо-голубые глаза — слишком живые для глаз призрака. Она больше не слышала его голос, его немного странную речь, полную слов и выражений из прошлого века.       Как будто его вообще больше не было.       Только шелестом бумаги, включением и выключением светильников, хлопками дверей он показывал ей, что все еще рядом с ней. Что он не ушел к Хубертусу, у которого были его часы.       Прошло уже три дня, как Бинни получила эту записку — на следующий день после того, как Хубертус заполучил часы Мельхиора.       Четвертый день она была глуха и слепа к нему и неожиданно остро чувствовала свое одиночество. Бинни вдруг поняла, что именно так и выглядела бы ее жизнь в этом городе, не найди она под шкафом те старые карманные часы. Конечно, она подружилась бы с Николасом и Лукой, но все же... это было не то. Это была бы самая обыкновенная жизнь самой обыкновенной школьницы — такой, какой она была у нее до переезда сюда. Никогда не было бы всех этих приключений и тайн.       Да и познакомилась бы она тогда с Лукой и Николасом? Ведь без Мельхиора она не обратила бы внимания на ящик с пожертвованиями и не пошла бы на конюшню, где работал юноша... Если бы не он.       "Если хочешь получить обратно часы мальчишки — найди для меня все оставшиеся часы".       А что еще ей остается делать...       "Нет".       Небольшой листок с коротким ответом взлетел ей на колени, и Бинни невольно вздрогнула. Она взяла лист, на котором сама же написала это слово и слегка сжала его в руке.       — Хуже уже не будет, — выдавила она. — Мельхиор, я должна сделать это.       Записка от Хубертуса в ее руке дернулась, словно ее попытались вырвать из ее пальцев. Бинни крепче сжала в руках обе бумажки, словно закрываясь от всякого проявления общения призрака.       — Мельхиор, я не вижу другого выхода, понимаешь? — начала она, с раздражением опять чувствуя слезы у глаз. — Я должна пойти на это. Пусть получит все часы — это ведь не так важно. Главное чтобы он вернул твои часы, и тогда все снова будет хорошо...       Она замолчала, закусив губу от боли в груди. Нет, ничего не будет хорошо. Хубертус будет жить еще несколько сотен лет — у него будет время, чтобы забрать часы Мельхиора обратно. Да и где гарантия, что после того, как Бинни поможет ему, он выполнит свою часть уговора? Он же лжец и эгоист. Ему ни до кого нет дела, кроме самого себя.       Бинни на минуту представила себе, как он небрежно вертит золотые часы в руках, постукивая ногтями по стеклу и с ухмылкой смотря на фотографию юноши. Для него это была лишь вещица, дарующая дополнительные годы жизни и не более того. Он мог видеть призраков и без часов.       Для Бинни они значили намного больше. Что значат сотни пустых лет жизни по сравнению с одной, не такой длинной жизнью, но с другом?       Если он отдаст ей часы. Если она сможет достать для него все остальные. Если Мельхиор никуда не уйдет. Если...       Слезы капнули на бумагу в ее руках, и Бинни выронила листки, закрыв ладонями лицо. Все стало слишком ненадежно и опасно. С каждым днем ей все больше казалось: что бы она ни сделала, на что бы ни пошла — она все равно больше никогда не увидит и не услышит Мельхиора.       Неожиданно у нее по коже прошелся озноб, она почувствовала легкий странный холод, который словно проник под кожу, окутывая сердце и душу. У нее даже перехватило дыхание, слезы моментально остыли на щеках.       Она узнала этот холод. Она чувствовала его, если случайно касалась Мельхиора.       Дыхание смерти. Из него состоят привидения.       Но если раньше холод проникал сквозь ее пальцы или руки, то сейчас она чувствовала его почти всем телом. Он охватывал ее плечи, слегка касался груди и немного холодил правую щеку.       Я рядом.       Бинни шмыгнула носом, закрыла глаза и смогла даже немного улыбнуться. Лихорадорочное беспокойство, которое терзало ее все эти дни вдруг затихло. Холод принес с собой спокойствие и чувство защиты       — Да, мы обязательно найдем другой способ, — прошептала она, и призрачное объятье стало чуть сильнее.       Они получат обратно его часы — неважно, на что для этого придется пойти, но она не станет помогать этому демону. А Мельхиор всегда будет рядом с ней. Пусть она этого не видела и не слышала. Она знала это. И этого было достаточно.