Два короля.

      Встающее где-то в горах на западе солнце заспано поднималось над изогнутым хребтом гор, будто бы протягиваясь лучами к холодной, промерзлой почве,стараясь ощутить ее потаенное тепло. Эта дальняя земля мало чем привлекала яркое светило, его лик радовали больше живописные виды Сиродила или жаркие пустоши Эльсвейра… Но не это обвитое навсегда ледяными оковами место. На него Магнус закрывает глаза и медленно плывет к чарующему красками востоку. Кто же виноват, что ему больше повезло с климатом? Но жители севера не жалуются, а лишь продолжают жить.       Они продолжают жить, несмотря на то, что переживают одну войну за другой. Вот уже и боеспособных мужчин почти не осталось в деревнях и городах, все ушли на войну , и большинство не вернулось с юга. Страна постепенно слабеет, до сих пор не может наладиться торговля — торговать-то почти не с кем. После кровопролитного восстания и последующих за ним сражений, бывшая Империя Титов была окончательно разбита. Не осталось ничего от ранее огромной державы имперского дракона. На этом истерзанном нескончаемыми войнами материке осталась лишь одна процветающая страна. И имя ее — Ресдайн. Но он на Востоке, укрыт горами Велоти и буйными водами от чужих глаз. Буквально несколько лет назад он был частью империи, а сейчас — нет…       Ранее крошащийся междоусобицами и прочими неудачами край был, как минимум, не дающим никаких надежд на возрождение местом. Теперь же нет. К власти на востоке пришел могущественный правитель, имя которого в западных землях не знал никто,за небольшим исключением.       Теперь Морровинд жил по правилу «Береги свою жизнь всяк сюда входящий». И это было самой, что ни на есть правдой. После «торжественного» распада империи Восток зажил полной жизнью и с тех пор закрыл свои границы от случайных прохожих. И это было прискорбно. Множество стран лишилось самых разнообразных товаров, например, таких, как соленый рис, в больших количествах произрастающий в Стране-вокруг-вулкана. Или же шелк пепельного шелкопряда, живущего только в местных пустошах. Но все же к Моровинду вернулась его былая "дикость" с приходом нового правителя и отношения между ним и остальными цивилизациями зависели лишь от объявления грозным данмерским правителем войны... страшную войны, к которой никто, кроме самого Ресдайна готов не был.       Что ж, ничто не поделаешь, и одинокие, разоренные королевства потихоньку собирались с силами и пытались добиться внимания от политического гиганта. Восток же уверенно уходил от общения и старательно заметал следы, чтобы о нем все забыли. Но о нем не забывали. Потому что Ресдайн не оказал помощи в войне против Талмора, когда люди окончательно выбили эльфов с материка - но какой ценой! А Морровинд вел себя наплевательски по отношению к людям, как будто его не интересовала угроза с юга.       Но все же Скайрим и Сиродил постепенно оправлялись от потрясений вместе с другими пострадавшими провинциями и постепенно окончательно разделялись на отдельные страны, как когда-то давно. Сиродил обрел нового правителя - уже не императора, а короля - но это тоже было неплохо. То же самое произошло со Скайримом, но там сменилось их уже двое. Сначала Ульфрик Буревестник, а затем предатель Драконорожденный, дерзко убивший своего короля и севший на трон. Позже он взял в жены Элисиф Прекрасную и захватил власть в Солитьюде, украсив голову Зубчатой короной. Вдова Торуга долгое время сопротивлялась, но потом перестала. А по Скайриму уже шли сплетни, что королева понесла, хотя точно никто не знал. Такие слухи ходили по городам и деревням уже не первый год и вспыхивали снова каждый божий месяц.       Но молодая жена короля все еще не одаривала мужа прекрасным чадом и это было плачевно, ведь королевской чете требовался наследник или наследница, которую можно будет выдать замуж за какого-нибудь иностранного правителя. Как бы то ни было, Элисиф уже четыре года ходила без каких-либо упоминаний о будущем ребенке, мало того, даже слышать об этом не хотела. Кроме того, сам Король ее совершенно не заставлял об этом вспоминать. Хоть придворные вельможи и дамы часто втирали ему всякую дичь о том, что нужен ребенок. Тот просто отмахивался и уходил в свои покои.       Так же и сейчас. Еще сонный властитель Старого Королевства восседал на троне в главном зале Синего Дворца. Наскоро затянутые на нем меха свидетельствовали о том, что он явно не горел желанием вставать в такую рань, чтобы встретиться с ярлом Рифтена — Мавен Черный Вереск. Наместница восточного Скайрима приехала сегодня утром, чтобы побеседовать с королем; повода она никому не говорила, но судя по тому, как она настойчиво потребовала аудиенции, стало ясно, что дело важное.       За несколько лет ярл Города-на-озере почти не изменилась, только волосы чуть поседели и морщин на лице прибавилось. Ей было уже 55, но она ни капли не волновалась о том что вскоре ей предстоит уйти от власти, хоть и пыталась приобщить к правлению своих бестолковых сыновей. Впрочем для своего Короля она оставалась все той же Мавен Черный Вереск, с теми же ужимками и принципами, что давали ей подчеркнуть ей свое место в обществе.       Оставив свой конвой в дверях Синего Дворца, она взобралась по лестнице и ступила на площадку с троном. Ее шаг был быстрым и чеканным. Совсем не женским, скорее мужским. Поправляя на ходу свои одежды, Мавен подобралась к трону, на котором сидел заспанный Победитель Алдуина. - Какова причина твоего приезда, Мавен? Неужели она стоит моего недосыпа? — король прищуривает глаза, стараясь отвернуться от света люстры, гильотиной нависающей над его головой.       Король Скайрима, Довакин, казалось бы, должен выглядеть необычно, но нет. Это самый обыкновенный норд лет двадцати пяти — тридцати. Спутанные пшеничные, почти белые волосы,спадают на плечи из-под короны, украшенной множеством костяных зубьев. На его теле богатые меха, украшающие одежду и трон. Голубые глаза практически небесного оттенка во время снегопада строго смотрят на ярла. Прямой нос, почти имперский,с четко выраженной легкой горбинкой на переносице. Бледная кожа, на которой выделяются плавно перекатывающиеся мышцы, тело испещрено шрамами, как у любого бывалого воина. -Отвечай же, Мавен! — еще настойчивее смотрит он в глаза женщины.       Ярл резко распрямляется и, выбирая кресло получше, устало плюхается поближе к королевской особе. Теперь она деловито закидывает ногу на ногу и прокашливается, потом глотает накатывающийся в горле комок и начинает говорить: -Ваше Величество! -Не томи, Мавен! И называй меня Сторном, мне так легче, — Король, что далеко не лучше обычных людей так и не привык к особому уважению к его персоне. Он просто ненавидел, когда к нему обращались на «Вы» считая, что далеко не лучше остальных людей. Ярл болезненно сглатывает под пристальным взглядом голубых глаз. -Да конечно… Сторн… кхм-кхм… у меня важная новость. Возможно, она даст нам возможность вырваться из экономической дыры, — Слыша слова о возможном улучшении экономики, норд мгновенно оживляется и, подпирая подбородок рукой,выпрямляется на троне, внимательным взглядом изучая лицо своего ярла. -Теперь меня интересует еще один вопрос: почему ты приехала сама, а не прислала письмо голубиной почтой? Значит, вопрос очень важный. — Мавен кивает. — Слушаю.       Женщина пристраивается поудобней и достает из-за пазухи какую-то записку и богатую шкатулочку из желтоватого металла, размером чуть больше крупного грецкого ореха. Все это она с почтением передает в руки короля. Оба предмета запечатаны и перевязаны бархатными алыми лентами. -Что это? — норд в недоумении взвешивает бумагу и коробочку в руках, не зная, что открыть сначала. -Вчера вечером в Рифтен прискакал гонец, и принес это, сказав, чтобы передали лично вам из рук в руки. Угадайте, откуда прибыл гонец? — Мавен хитро улыбается. -Как же я угадаю? — норд вопросительно вскидывает бровь, а Мавен зная, как Сторн любит мелкие игры, предлагает: -С трех раз. -Ла-а-адно, — протягивает он и как бы невзначай осматривает печать на письме и дает первый ответ: -Сиродил, — Мавен отрицательно покачивает головой в отрицании. -Хай Рок? — норд вертит в руках шкатулку, пытаясь угадать расу мастера, изготовившего диковинку. -Нет, не Хай Рок. -Неужели Хаммерфел?! Хотя… зачем так далеко отправлять посылку, если я все равно здесь…? -Снова ошибка, Ваше Величество, — Сторн заметно поник головой и вздыхает, проводя пальцем по узору на шкатулке. -Хорошо, сдаюсь. Рассказывай. -Вчера вечером меня разбудили слуги и сказали, что ко мне срочные гости… — начала женщина, — Я,конечно, оделась и спустилась посмотреть на того, кто посмел меня беспокоить в такой поздний час. В зале меня ждал мужчина, одетый в черный плащ, а наряд на нем был не наш, не человеческий. Шелка… золото… Я естественно спросила, кто он и откуда. Он сказал лишь, что…- она замялась на последнем слове. -Ну же, Мавен, я не люблю ждать. -Он сказал - от данмерского короля. — Когда она выдавила последнее слово, то ожидала увидеть в глазах Сторна восторг, но нет. В его глазах была насмешка. -Этого не может быть. С чтобы этот трусливый серый выскочка решил попереписываться?! Правда, что ли? Я в это не верю. Шут-ка! Быть такого не может, — Последние слова он произносит тише, поднося ближе к глазам шкатулку. Мавен пожимает плечами: -Все меняется. Может,ему наскучило притворяться равнодушным? Лучше, откройте печать и посмотрите, что внутри. Бывший Довакин немного мнется, а затем, не дожидаясь нужного инструмента, надкусывает печать и развязывает ленточку, украшающую шкатулку. Оказывается, для нее нужен ключик, да такой маленький, что замочную скважину еле рассмотришь. Экая эльфийская штуковина — все продумано. -Наверное, ключ в конверте, проверьте. — Советует Мавен.       С легким раздражением король стискивает в руках письмо и, срывая печать, открывает конверт. Оттуда он нетерпеливо вытаскивает свернутую бумагу, с краю которой на шелковой ниточке висит невесомый золотой ключик. Торопливо Сторн раскрывает бумажку и принимается читать.       Текст написан острым аккуратным почерком на Сиродилике. Мелкие буквы мельтешат перед глазами норда, извиваясь в ровные строки. Он читает, все больше убеждаясь в том, что зря смеялся над словами Мавен.       «Здравствуйте, Сторн, Король Скайрима! Я очень рад написать Вам это письмо, поскольку мне давно было интересно пообщаться с Вами. Пообщаться, конечно, лицом к лицу. Как вам такой расклад? Я был бы не против увидеть Вас в живую, удостовериться в правдивости рассказов о Ваших подвигах и узнать побольше о положении дел в мире, поскольку ко мне нечасто приходят достоверные новости. Хотелось бы услышать все из Ваших уст. Скорее всего, Вы тоже были бы не прочь увидеть меня так же, как и я вас. Если Вы окажетесь таким, каким я Вас представлял, то возможно, мы сможем обсудить торговое сотрудничество, а также некоторые аспекты военной политики, если вам будет угодно, — Казалось, что данмерский владыка ехидно ухмылялся, когда писал эту фразу, придумывая чем бы еще завлечь к себе повелителя севера, — приезжайте в Блеклайт, когда Вам будет угодно и тогда мы сможем побеседовать".       Под текстом стояла вычурная подпись: «Король Рейсдайна Анморан Индорил". -Вот как… -произнес почти шепотом северный король, — ладно… Анморан…- имя он произнес почти невесомо, будто пробуя на вкус, но от Мавен не могло ускользнуть то напряжение, с которым он его вымолвил, — мы еще встретимся… обещаю. -Так вы все же решили поехать в Ресдайн? — вопрос ярла прозвучал тихо. -Я еще подумаю на днях. — Довакин отложил письмо и принялся открывать шкатулку ключиком. Повернув его дважды, он вынул его и, положив обратно в конверт, приоткрыл крышечку эльфийской шкатулки.       Внутри коробочки все было выполнено из темно-фиалкового бархата. На дне была еще небольшая шелковая подушечка, на которой в специальной впадинке что-то лежало. Недолго думая, норд прикоснулся к этому двумя пальцами и поднял.       В его руках блеснула в свете факелов серебряная цепочка. На ней висела маленькая круглая подвеска в виде небольшого шарика, инкрустированного сапфирами и изумрудами. Выглядело все украшение весьма не дешевым, но, по-видимому, данмерский царек решил использовать для подобной телеграммы менее богатое украшение. Хочет привлечь Довакина за бОльшим богатством. Он будто знает, что северного короля восточная сокровищница интересует не менее самого ее владельца. Он словно смеялся, приказывая принести эту цепочку. Он знает, что Сторн будет гадать теперь настоящий объем его казны. -Красивая эльфийская безделушка. Надеюсь, на ней нет никаких чар, яда или чего-то прочего? — он украдкой глянул на Мавен. -Отдайте придворному магу, она проверит. А как Вы думаете, почему он выбрал именно цепочку? — ярл взяла из руки своего короля украшение и принялась его осматривать. -Не знаю. Это их эльфийское малодушие - хочет, чтобы я приехал, вот и решил показать что-то мелкое, чтобы я решил посмотреть на настоящие богатства. -Нет. Цепочка — это символ связи, для эльфов знаки много значат, мой… Сторн, — Мавен вернула драгоценность в шкатулку и передала норду. -Отдам ее Элисиф, ей наверняка понравится эта побрякушка, — Шкатулка была спрятана за пазуху Верховного Короля, а письмо осталось в его руках. -Да, пожалуй. -Мавен, свободна. Можешь отдохнуть немного во дворце, а затем возвращайся в Рифтен, — Норд махнул рукой, провожая своего ярла.       Когда женщина выскользнула из помещения, Сторн встал со своего трона и, кутаясь в меха от навязчивого холода, скользящего по коридорам дворца, поплелся к своим покоям, как бы то ни было, в них все же теплее. Он надеялся встретить там Элисиф и подарить драгоценность - он знал, что его жена любит блестящие предметы. Несмотря на любовь к драгоценностям, своего мужа Эльсиф не очень любила. В основном, она лишь притворялась, что счастлива с ним, но ему она высказывала всю правду о своих чувствах к нему. Она любила Торуга, но его убил Ульфрик, а его жизнь, в свою очередь, кончил Сторн, так что в чем-то она ему и была благодарна. А Сторн все пытался добиться настоящей любви Эльсиф, ведь ему-то она очень нравилась. Даже когда он приходил сюда, беря у ярла Солитьюда очередное задание, его целью была не выгода, а возможность взглянуть на девушку. Может, когда-нибудь, ему удастся завоевать ее сердце окончательно.