Сверхъестественные материалы

       — Я говорил, что лучше остаться на месте.        — Ой, всё, — Альфред еще раз дернул ручку двери в бесплодной попытке открыть дверь, которая напрочь захлопнулась, как только они после недолгого препирательства всё же перешагнули порог. — Ты был прав, признаю, — он бросил взгляд вглубь чернильно-темного коридора. Развилка в его конце была едва-едва видна из-за слабого света отчаянно чадящего фонаря. От ставшего привычным смрада горящего масла в носу Альфреда яростно засвербило, и он неимоверным усилием воли подавил чихание. — И куда пойдем? Направо аль налево? Разделяться смысла точно нет.        — Бред какой-то, — пробормотал Артур и поправил пиджак на плечах. Вся эта ситуация его раздражала своей непонятностью: ни смысла в ней, ни логики он не видел. Зачем их сюда притащили и теперь заставляют метаться, как крыс в лабиринте? Какова цель? И как вообще возможно так быстро провернуть столь масштабное изменение строения здания? — Ладно, идем. Куда-нибудь да выйдем, — он решительно шагнул вперед, стараясь вообразить наиболее вероятные варианты развития событий. Вот только это было очень сложно, и эта неопределенность и невозможность контроля ситуации бесила до дрожи на кончиках пальцев. Напускная бравада напарника также не вселяла уверенности в действиях — однако кто-то должен же держать всё в руках. Пусть даже и иллюзорно, но держать. Не позволять им обоим потеряться в творящемся безумии и беспричинном ужасе.       Робкий огонек в лампе бледнел с каждой прошедшей минутой и с каждым пройденным шагом. Блеклые дрожащие отблески из последних сил освещали потрепанные обои, зиявшие серостью голых стен в прорехах, и неровный пол бесконечной цепи коридоров, уводивших агентов в неизвестность. Поворотов, развилок было слишком много — для небольшого дома, каким он казался прежде. Как будто бы за ночь здание неожиданно разбухло до неимоверно огромных размеров, и каждый шаг уводил их всё глубже и дальше от выхода — которого не предвиделось. В густой липкой тишине каждое движение и каждый вздох словно били по ушам своей громкостью и невольно заставляли втягивать в легкие воздух едва слышными крошечными порциями. Темнота придавливала к щербатому полу, заставляя против воли сжиматься и пригибать голову, как будто бы идешь под низкими ветвями глухого северного леса. Но хуже всего была тревога — иррациональная и нервная. Словно кто-то небольшой поселился в грудной клетке и молотит о ребра крошечными кулачками, отчаянно вопя об опасности, побуждая бросить всё и бежать, бежать вперед, не оглядываясь, подальше из этого места. Хотя никакой опасности не наблюдается, однако…       Холод сгущался, почти физически сдавливая незащищенную кожу. Время словно потерялось в этой стылости, смешивая каждый поворот и каждый изгиб. Поначалу Альфред пытался бодриться, почти весело спрашивая Артура, куда идти дальше, и напарник поддерживал хрупкую иллюзию «всё в порядке, всё будет хорошо», тоже стараясь звучать фальшиво-беспечно, как будто бы еще чуть-чуть — и они вернутся домой, в привычный понятный внешний мир, вернутся в привычную рутину ясных дней.       — Может, вернемся? Я, кажется, приблизительно помню, кудой мы шли… а может, и нет, — признался Альфред. Его голос звучал непривычно тускло. — Фонарь скоро сдохнет, давай мобильник достану, — он сунул руку в карман.       Артур молча следил за ним, стараясь игнорировать тревогу — как будто бы кто-то тяжелый сидел у него на плечах и неслышно дышал ему в затылок, в любой момент готовый запустить когти ему в спину. Невольно он пощупал воротник — пальцы наткнулись на ткань и покрывшуюся нервными мурашками холодную кожу. «Этак и параноиком недолго заделаться… Интересно, как себя чувствует Альфред?». — Ты как?        — Хреново, — Альфред скрипнул зубами, и этот скрежет отозвался эхом в пустом коридоре. — Он не работает, — юноша поднял темнеющий пустым экраном телефон повыше. — Вообще.       Артур ощутил, как покрывается холодным потом. Дурная догадка словно пронзила его — неужели…       Да.        — Совпадение? — Альфред яростно потряс неработающий мобильник напарника. — Ладно, что толку возмущаться — идем дальше? — он поднял вопросительный взгляд на Артура. — Ты в порядке? — озабоченно поинтересовался он, щурясь в попытке разглядеть лицо агента лучше. — Уж больно ты бледный.        — Можешь составить в этом мне конкуренцию, — вяло отозвался тот, прислоняясь спиной к холодной стене и ёжась от жесткого прикосновения. — И как мы пойдем, когда фонарь погаснет? Мы даже не знаем, долго ли мы тут бродим. Не могу судить объективно.        — Будто вечность, ага, — согласился Альфред, с трепетом глядя на тлеющий огонек за покрытым копотью стеклом. — Ну, я сомневаюсь, что тут будет ров с крокодилами, так что можно не бояться, я думаю. Главное — не потеряться в пути.       Легче сказать, чем выполнить! Чем дальше они шли, тем сильней огонек потухал, и теперь едва ли можно было что-то разглядеть на расстоянии нескольких сантиметров. Альфред шел практически на ощупь, отчаянно щурясь в тщетной попытке хоть что-то разглядеть. Хорошее зрение Артура ни капли в этом не помогало.        — Арти, — свистящим шепотом позвал Альфред, и изо рта вырвалось облачко насыщенного пара.        — Да? — раздалось рядом.        — Возьми меня за руку, — он протянул ладонь куда-то в сторону, пытаясь найти напарника. — Чувствую, нам это скоро пригодится — фонарь тухнет. Потеряемся.       Он ожидал едких замечаний, смешков, язвительных фырканий, на худой конец, однако через несколько секунд в его руку легла чужая — твердая и холодная, словно его коснулась каменная статуя, а не человек.        — Это точно ты, а не монстр?       От этой невинной шуточки Артур ощутил волну леденящего страха — будто бы за его спиной и вправду стояло нечто невообразимо-ужасное, непостижимое разумом и чертовски голодное. В животе словно образовался ледяной ком, и он прибавил шагу, чтобы оставаться вровень с напарником. Судя по нервно застывшему лицу, будто бы колебавшемуся во мраке, и тот чувствовал себя не лучшим образом.        — Если бы я был монстром, я бы не стал признаваться в том, что я монстр.       Альфред только открыл рот, чтобы ответить, как фонарь в последний раз мигнул и погас — уже окончательно. Юноша ощутил себя так, словно на его глаза легла непроницаемо-черная повязка — ни лучика хоть какого-то света не было видно.       В воцарившейся темноте рядом с ним прозвучало подчеркнуто-ироничное, чуть дрожащее:        — Какая незадача, не так ли?        — Пошли наугад, — Альфред нервно улыбнулся в темноту, сжал руку Артура крепче и сделал шаг вперед. — Нам нечего бояться, мы ж крутые федералы, правда?        — И правда, ты же герой и гений, чего нам бояться — ты же спасешь нас, — «Аутотренинг — наше всё», — обреченно подумал Артур, проводя ладонью по стене. Под пальцами шуршала бумага обоев, а еще жутко хотелось прижать руку ближе к телу, чтобы никто ее, столь опрометчиво протянутую в сторону, не откусил. Ну что за бред, в самом деле! Настолько беспомощным Артур никогда себя не чувствовал — даже когда они с Аластором, еще детьми, заблудились в пещере в горах. Тогда, по крайней мере, он был уверен, что старший кузен что-нибудь придумает — в конце концов, ему было целых пятнадцать лет! А сейчас они с Альфредом могли полагаться только на себя и спасать себя сами. Да еще эта темнота и давящая нервозность… Не характерна она для него, Артура! А уж он-то, с его опытом работы в Бюро, привык к напряженным ситуациям…       Неожиданно он почувствовал, как Альфред резко замер, до боли сжимая его ладонь. Тихий невнятный шепот прозвучал совсем рядом с ними, проскользнув мимо и растворившись во мгле, и в воцарившейся тишине стало ясно, что оба перестали дышать, прислушиваясь.        — Пожалуйста, скажи мне, что это ты пошутил, — нетвердым голосом прошептал Артур.       Шуршание рядом — и чужая рука шарит по его плечу:        — Я бы понадеялся, что это ты, но у тебя не такое чувство юмора, — отозвался Альфред, найдя напарника и вцепляясь в его плечо, как в якорь. — Черт побери, мне никогда не было так страшно! — его голос, странно тонкий, прозвучал на фальшивой испуганной ноте. Раз в кои-то веки Альфред не прикидывался смельчаком, и тут Артур не мог над ним подшучивать — сам был таким же.        — Я понятия не имею, какого хрена здесь происходит, однако будь уверен — это не привидения, — собравшись с духом, Артур двинулся вперед. Альфред засеменил следом:        — Ты только давай так, чтоб мы не врезались в стену, — засим последовал толчок, и юноша наткнулся на остановившегося напарника: — Таки врезался?        — Нет, но тут стена, — свободной рукой, вытянутой вперед, Артур провел по гладкой поверхности, преградившей путь. — Так, ладно, пошли в сторону, здесь наверняка развилка. — Он чувствовал себя слепым старцем, проверяя каждый шаг, готовый к тому, что в любой миг под ногами окажется яма или лестница. В такой ситуации уже не задумываешься, отчего да почему — тут главное спастись. А думать о причинах будешь потом. … — Мне уже осточертело бродить в темноте, держась за стеночку и слушая завывания… ну ладно, пусть привидений над ухом.        — Ага, то есть, теперь ты веришь, что это они?! А может, это нам только снится? Может, это из-за той пентаграммы в гостиной? И там и вправду врата в другое измерение? И мы туда попали?        — Спасибо, мне стало куда легче от твоих теорий… Эй, это свет?        — Ура! — с души свалился камень — свет! Хоть что-то хорошее за последние… сколько часов? Дней? Да Альфред не удивился, если бы и лет! Наполнившись радостью и надеждой, Альфред, не задумываясь, потащил напарника за собой. Он ощутил себя бабочкой, бездумно летящей на гибельный для нее свет, но ничего не мог с этим поделать. — Там какой-то коридор… И глянь, глянь, Арти! Там свет проникает через кладку камней! Мы скоро будем дома… Ой! — он отскочил назад, сбивая Артура с ног. — Упс…        — Ну, что еще? — Артур не спешил наполняться радостью, придерживая свою надежду до лучших времен. Как говорится, надейся на лучшее, а готовься к худшему.       Сев и тряхнув головой, он понял, что не зря не настраивался на побег. Перед ними простирался длинный коридор, ведший в площадку с закрытой дверью. Пол в этом коридоре был покрыт черно-белой плиткой: светлые пластины чуть светились в темноте. Через крошечные щербинки в стенах и потолке проникал блеклый свет, так что нельзя было сказать, ночь или день на улице. И улица это ли вообще.        — Ну и чего ты скачешь, аки лось по кукурузе? — скопировав тягучие ироничные интонации Франциса и его же фразу, полюбопытствовал Артур, вставая и помогая напарнику подняться вслед за собой.        — А ты смотри, — Альфред отстранил его в сторону и кончиком ботинка нажал на ближайшую светлую пластину. И тут же шарахнулся назад, так как ровненько перед ним из плитки выскочил… острый металлический прут? Через пару секунд он медленно втянулся обратно в отверстие в плитке и пропал из виду.        — Что-то типа загадки? — Артур присел, разглядывая плитку. — Кажется, раз на белые наступать нельзя, то нужно на черные. Благо, они довольно близко расположены.        — Ой, что-то я сомневаюсь, — протянул Альфред и дал жест, чтобы Артур отошел от плиток. Тот отступил на пару шагов, наблюдая за действиями Джонса. А он тем временем нажал носком ботинка на черную плитку.       С тем же плачевным результатом.        — То есть, они все «заминированы»? — удивленно уточнил Артур.        — Думаю, нет — иначе смысла бы в этом не было, — Альфред надвинул очки на нос выше. — От нас явно требуется, чтобы мы нашли, на какие плитки нужно наступить, чтобы пройти. Если бы они все были «заминированы», как ты выразился, то тут вообще была бы другая подстава.        — Мне кажется, кто-то нас… тестирует?        — Возможно, возможно… — Альфред сверлил взглядом черно-белый узор. — Если бы хотели нас убить, то убили бы, пока мы спали. Или отравили воздух. Или сделали просто лабиринт без выхода. Не-ет, тут что-то не то… Да и дверь есть, — он махнул рукой в конец коридора. — Выход там или нет, но нам нужно туда попасть. А путь только один.        — Ты только подумай, какова перспектива — превратиться в сырую курицу гриль. Видимо, этот дом проектировал князь Влад Цепеш.       Альфред не удержался от смешка:        — Или кто-то, кто вдохновлялся им. Ладно, — он глубоко вздохнул, — давай попробуем так… — он вытащил из кармана мобильник, взвесил его в руке и снова перевел задумчивый взор на плитки. Дикая ситуация, и малейший промах будет стоить им жизни. Навязчивый панический страх, прилепившийся к нему, ушел на задний план, спасовав перед новой задачей. Все мысли о причинах всего происходящего убрались, была лишь целы — выжить. Обоим.       Голубые глаза прищурились за стеклами очков. Прицеливание, замах, бросок — и айфон прилетает точно на белую плитку через первый ряд.       Плитка заметно прогибается.       И — ничего.       Альфред и Артур обмениваются тревожными взглядами, полными надежды.        — Значит, так? — уточнил Артур, прикидывая расстояние от края до плитки. — Бросаешь телефон и опытным путем узнаешь, можно ли идти? А если попадешь им на не ту пластину, и он разобьется?        — Возьму твой, — улыбнулся Альфред и примерился прыгать, однако стальная хватка отдернула его назад, и юноша столкнулся нос к носу с возмущенным и… испуганным лицом Артура.        — Ты куда это собрался? — назальный голос зазвенел. — Я не могу тебя так… отпустить. Вдруг ты…        — Но кто-то же должен, — справедливо возразил Альфред. — И это была моя идея. Я пойду первым, а ты за мной.        — Давай я, твои мозги ценней.        — Еще чего! — вывернулся из хватки Джонс. — Пойду я, и точка. — И прежде чем Артур успел возразить снова, Альфред примерился и с грацией носорога взвился над плитками, приземляясь точно возле телефона.       Ему показалось, что сердце так и зависло в воздухе, отдельно от опустившегося на твердь тела. Он старался вымерять всё так, чтобы попасть на край пластины, а не на центр, чтобы штырь не задел его сильно. Однако рассчитал он верно и выдохнул, поняв, что первая плитка пройдена. Но впереди еще с добрых два десятка таких же…       За спиной раздался громкий вымученный выдох, и Альфред не удержался, чтобы не обернуться и с фальшивой лучезарной улыбкой не помахать бледному, как мел, другу «на берегу». Артур криво улыбнулся ему в ответ — видимо, это была попытка подбодрить его. Что ж… Альфред глянул вперед, затем перевел взгляд на телефон в руке… Была не была! Еще бы выбрать, куда…       «Ну, интуиция, не подведи!» — глубоко вдохнув, Альфред бросил телефон на плитку наискосок.       И едва не упал — перед ним мгновенно вырос сверкающий в бледном свете штырь.       Придушенный скрип позади — видимо, это Арти.        — Спокуха, чувак! — нарочито-весело воскликнул Альфред, чувствуя, как от нервов немеют руки. Ладно, вот сейчас штырь уйдет… ушел. Теперь аккура-атненько забираем айфон… Есть! — Вряд ли он будет работать после такого, конечно… — демонстративно покрутил его в руках Альфред и вновь вперил взгляд в плитки.       «Та-ак… А если… сюда? Эх! Блин, так и равновесие легко потерять! Нет, не сюда. Окей. Туда и через одну?» — телефон прилетел на черную через ряд.       Ничего.       Еще один не слишком элегантный скачок и стук подошв ботинок о пластик.        — Блин, да я так смогу сделать карьеру балерины! — Альфред обернулся через плечо. — Запомнил, куда тебе?        — Иду.       И Альфред струсил — он не нашел в себе сил проследить взглядом за успехом Артура и отвернулся. Он боялся за него. Боялся, что он промажет («Да нет же, у Арти отличная физическая подготовка!»), что штырь неожиданно возникнет из ниоткуда, вопреки механизму («Да нет же, это ж механизм, откуда?»)…        — Уже.       Гора с плеч. Но только на пару секунд.        — Окаай, погнали! … — Когда мы вернемся, то я выпью все успокоительные в Вашингтоне, — удостоверившись, что Артур твердо стоит на безопасной «почве», Альфред потянул его за рукав, предлагая сесть на пол. Руки тряслись, на глаза тек пот, и Джонс, сняв очки, вытер лоб тыльной стороной ладони. Кажется, ноги подгибались, даже когда он сидел.        — Эй, эй, тише, — заметив тремор напарника, бледный, но улыбающийся Артур на пару секунд положил руку на его запястье. — Мы прошли. Ты молодец. Я обязан тебе.        — Ничем ты мне не обязан, — перед глазами всё расплывалось, а в голове словно стучали набаты. — Я и себя спасал, между прочим.        — Кстати, когда будешь выпивать все седативы, мне тоже оставь чуточку.       Из горла Альфреда вырвался хриплый смешок:        — Конечно! Ну что, заглянем за дверь?       Артур осторожно нажал на ручку двери. Рука привычно дернулась к поясу, где обычно было оружие.       Однако перед ними была…        — Снова столовая? Не понимаю, как мы могли сюда попасть… что за чудеса в планировке… — подумал вслух Артур, открывая дверь шире и пропуская Альфреда за собой. — И откуда здесь горящая лампа? — на столе стояла почти такая же масляная лампа, какая была у них. — Значит, здесь всё-таки кто-то есть… Ауч!        — Что такое? — встрепенулся Альфред, испуганно глядя, как Артур с шипением потирает заднюю часть шеи.        — Не знаю… Будто укололо… — поморщился тот.       В уме Джонса тут же пролетело множество сюжетных поворотов, основанных на ядах, уколах и противоядиях, которые нужно найти в ближайший срок. По спине прошлись ледяные мурашки: неужели банальный сюжетец происходит и с ними? Только они — не персонажи фильма, когда ты точно знаешь, что с ними всё будет хорошо, что бы ни происходило на экране.        — Дай-ка глянуть… — Альфред аккуратно отвел волосы напарника в сторону, обнажая место укола, — ох… — худшие подозрения подтвердились: на коже виднелся красноватый припухлый след.        — Что там? — странная сдержанная реакция пугала больше всего. Уж если даже Альфред посерьезнел, то дело совсем дрянь. — Только не говори, что это опасный яд.        — Не могу судить, но… — взгляд упал на то, что он не заметил с первого взгляда: на бумажку на столе и набор шахмат. Альфред бросился туда и схватил записку, написанную витиеватым почерком явно от руки; Артур навис у него над плечом, читая вместе с ним.       После прочтения повисла тишина.        — То есть, чтобы достать противоядие, ты должен выиграть в эту игру? — медленно уточнил Артур, неверяще касаясь ранки и переводя взгляд на стол. — Надеюсь, ты в шахматы умеешь?        — Уметь-то умею, — Альфред уставился на доску с фигурками, прикидывая, — вот только тут слишком много фигур — не стандартно. А еще и новые есть. Тут бы подумать, что и как ходит, но у нас, похоже, времени нет, — он перевел встревоженный взгляд на напарника. — Ты как?        — Присяду, пожалуй, — голова начинала кружиться то ли от самовнушения, то ли от снова навалившегося стресса, то ли от яда, и Артур поспешил опуститься на один из стульев возле стола, поддерживаемый Альфредом. — Если я и вправду отравлен, то нужно поторопиться.        — Видимо, фишка в том, что механизм должен пройти определенные комбинации, — сев напротив, Альфред подергал фигурки, с досадой убеждаясь, что они прикреплены к доске. Напролом не пройти. — Я думаю, что тайник где-то здесь, в столовой, но откроется только, когда я пройду игру.        — Один? — Артур опустил голову на скрещенные на столешнице локти, глядя на напарника из-под бровей.        — У меня нет выхода — попробую хоть как, — пожал плечами тот. Усилием воли уняв дрожь в руках, он наугад сдвинул одну из черных фигурок. Сердце заколотилось в бешеном ритме. Что же будет?       В ответ сдвинулась белая фигурка.        — Самоходки. Я должен выиграть у них.        — Призраки, ага, — с вялой иронией заметил Артур, из-под полуприкрытых век наблюдая за действиями Альфреда. Сонливость и слабость то накатывала, то отступала, однако он догадывался, что полное наступление отравы — дело лишь времени.        — Так, только не вздумай спать! — пытаясь сделать голос строгим, заявил Альфред, делая свой ход и не отрывая глаз от доски. — Я выиграю! Только потерпи, окей? А лучше, — еще один ход белых и ответ черных, — говори со мной.        — Отвлекать буду, — перед глазами всё расплывалось, неимоверно тянуло в сон, но Артур усилием воли держался. Он старался фокусировать взгляд на расплывающемся силуэте склонившегося над доской Альфреда, мерцавшего в желтоватом свете лампы, и пока что это ему удавалось, хоть и с трудом.        — Давай, давай, бро, не молчи, говори хоть что-нибудь, — пока язык болтал что-то утешающее и бодрящее, ум работал четко согласно цели. «Так, это сюда… теперь так… и так… Какого черта?!» — Альфред едва не прикусил язык, глядя, как соперники-фигуры идут совсем не так, как обычно. Хотя здесь всё было необычно. «Здесь какие-то другие правила, которых я не знаю. Буду наблюдать, как ходят эти, и действовать, как они. Тогда… — пальцы на пару секунд зависли над полем, выбирая, — тогда ладья на А4… ага, значит, вот так вы… совокупляйся оно всё конем! Коня на J2! Есть!» — Арти? — не услышав ответа, Альфред дернулся, отвлекаясь. Панический ужас — не извне, а изнутри — затопил душу, едва сдерживаемый тоненькой ниточкой надежды. Смысл в игре, если Арти погиб?        — Ась? — тот выглядел совсем плохо: бледный, с расфокусированным отсутствующим взглядом, словно не совсем понимающий, кто он и что здесь делает. Но он был жив и еще в сознании. Относительно.        — Оставайся на связи, — голос дрогнул. — Пой что-нибудь, если говорить не можешь, я скоро, — тут Альфред слукавил, однако это же мелкая ложь во благо. Не страшно. Только бы друг держался. Главное, чтобы он не сдавался, а уж Джонс его не подведет. Ведь правда?        — А-ага… — Артур с трудом выпрямился. Позвоночник словно превратился в тряпку. — Н-не ручаюсь за кра… соту моего пения… — да, Кёркленд всегда остается самим собой, даже под действием яда! Затуманенный ум поспешно пробежался по репертуару, однако, как назло, все известные ему песни выскочили из головы. Джонс увлекается сверхъестественным… Ассоциация помогла.       От хрипловатого «Продолжай, мой блудный сын» мороз продирал по коже, и Альфред понадеялся, что потом, когда они выберутся, его не будет «корежить» от этой песни. Однако это лучше, чем вообще ничего. Стараясь не заострять внимания на сбивающемся ритме и запинаниях, юноша продолжил игру. … — «Больше ты не будешь плакать», — в ушах звенело, язык заплетался, сознание норовило ускользнуть. «Действие яда похоже на действие снотворного… может, это оно и есть?». Артур неимоверным усилием воли заставил себя приподнять голову над столом. Кажется, он не выдержит…       А затем он ощутил укол туда же, в шею. И разлившееся от этого места тепло и облегчение.       Чужие ладони легли на плечи, придерживая в сидячем положении. Зазвучал знакомый голос, полный звенящей надежды:        — Лучше?       Хотелось ответить, как в рекламе «Сникерс» — «Лучше!». От этой дурацкой мысли на губы набежала улыбка — пусть слабая, но всё же. Кажется, вот и тяжесть в голове полегчала…        — Еще немного, ладно?        — О, ты уже не мямлишь, это хорошо! — в голосе Джонса звенит дикая радость. Артур даже с закрытыми глазами представляет, как напарник сейчас нетерпеливо подпрыгивает рядом, широко улыбаясь, как ДиКаприо, наконец-то получивший Оскар. — Я понял, как эти шахматы действуют!        — Гений, ну, — уже с куда большей легкостью, чем прежде, Артур поднимает руку, протирает глаза рукавом и открывает их. Какое удовольствие — ничего не расплывается! Лицезреть сияющую мордашку Джонса сейчас — прекрасней всего. — Спасибо.        — Да ну, — скромничает Альфред — ну, или не скромничает: для него спасать людей — в первую очередь ради самих людей, а не для славы или почесывания тщеславия. — Тогда с тебя — месяц бесплатной выпивки.        — Колы? — смеется Артур, радуясь жизни и возвращающимся силам. Правда, радость сходит на нет, когда он вспоминает, что они всё еще заперты в доме. — Давай я немного отдохну… а дальше-то куда?        — Когда я вытащил противоядие, то там открылась потайная дверь, — машет Альфред куда-то в темный угол. — Тебе лучше? Можешь идти?       И вот они в очередной ловушке. Откуда-то сверху льется слабый матовый свет — явно искусственный, хотя стены вроде деревянные. Помещение абсолютно пустое — за исключением огромной автоматической двери в стене напротив и поднятого вверх рычага в боковой стене.        — Вот что-то мне подсказывает, что…        — Альфред, договаривай, — эта тревожная задумчивость начинает бесить. — Что?        — Что выйти отсюда сможет только один.