Good night, sweet princess

Мужчина. Это был мужчина. Ярко-рыжие короткие огненные волосы на его голове отлично контрастировали с его красной, нет, даже, наверное, бордовой одеждой, состоявшей из рубашки, брюк и пиджака, а так же туфель таким образом, что его одежда достаточно сильно смахивала на мою. Однако пара вещей кардинально отличали его от меня. Первая, но не самая важная была мантия. Огромная, даже не массивная, а просто монументальная мантия его была, в отличии от всего его костюма не бордовой, а алой. Кроваво-алой, благородно-алой — никогда не умел подбирать такие красивые эпитеты и никогда не жалел об этом. До этого момента. Потому, что мое неожиданное желание описать это творение неизвестного маэстро было столь сильно, что даже то, что эта мантия имела золотые швы и имела просто гротескно роскошную даже на вид подбивку из белой с черными полосами, похожими на тигриные, шкуры не бесило меня, а заставляло желать себе подобную же одежду и одновременно с тем понимать, что ТАКОГО я никогда не смогу получить в свои руки. Просто потому, что шедевры не повторяются. Ну, а второй и куда более важной для меня вещью был сам мужчина. Хотя он был довольно симпатичен на мой взгляд, мужской, я даже это отдельно упомяну, со своим орлиным острым профилем, большими голубыми глазами, правильными и истинно-аристократичными чертами. Но это было ничто по сравнению с тем, какую ауру источал этот мужчина и каким он выглядел. Когда он делал шаг, казалось, что это не он шагает, а самому миру повезло, что ему было позволено согласно желанию «Его Великого Императорского Могущества» сдвинуться настолько, чтобы позволить ему сместиться на шаг. Более того, если бы сейчас мне кто-то сказал, что мужчина передо мной на самом деле бессмертный, успевший за свою жизнь побывать всеми великими правителями и полководцами от Тутанхамона и Александра Македонского до Роммеля и Рокоссовского, я бы просто сказал нечто вроде «Естественно, я даже и не сомневался, всегда это знал». Если бы сейчас мужчина передо мной приказал мне прыгать на одной ноге, распевая матерные частушки, я бы только гаркнул с воодушевлением нечто вроде «Так Точно, Ваше Величие И Властность» и тут же бы начал исполнять приказ со всей самоотдачей. При его появлении мне тут же захотелось вытянуться по струнке и во всю свою глотку орать «Да Славится Наш Император Во Все Времена». -Ах, дочка, — неожиданно смягчилось лицо Его Величества И Властности и он посмотрел на меня с легкой улыбкой. Голос у него так же оказался не просто командным, стальным или сильным. Он был настолько подходящ к его фигуре, его ауре и производимому впечатлению, что само слово «Правитель» или «Власть» были словно специально созданными, чтобы быть отлитыми в металле и стать его короной. Я забыл как дышать, когда видел, что он направил свой взгляд на меня. -Дочка, ты, — слегка, одними уголками губ улыбнулся он, после чего его лицо омрачилось, - Ах, прости меня. Он лишь немного поменял свой взгляд, позу, осанку, но аура власти и величия, которая окружала его плотной мантией правителя, вдруг неожиданно исчезла и растворилась как дым. И мужчина передо мной вдруг предстал не идеальным правителем, а уверенным, аристократичным, властным, но все же реальным мужчиной, а не живой иллюстрацией для словосочетания «Идеальный Правитель Из Стали». -Вау, — выдохнул я как ребенок, увидевший, как его любимый супергерой только что появился перед ним и с помощью суперсилы и лазерных лучей из глаз спас его от неминуемой смерти. -Я рад, — легонько улыбнулся мужчина передо мной, — Что это производит на тебя такое впечатление. -Конечно, — замотал я головой с утроенной силой. -Тогда я рад, что даже такой как я оказался тебе полезен, — издал горький мужчина смешок, после чего, наверное, захотел сделать шаг ко мне, но не решился, лишь переминувшись с ноги на ногу. -Отец, — помотал я головой, пробуя на языке новое слово, — Ты… Я замолчал, чтобы придумать слова, которые бы могла сказать маленькая девочка, после чего продолжил, — Ты нужен мне всегда, неважно, что ты там сам о себе думаешь. Больше всего я боялся того, что меня раскусят. Этот мужчина передо мной не был мне отцом, и я не сомневался в его способностях читать людей как открытую книгу. Особенно если это был я, который никогда особо и не учился контролировать свои эмоции. А самое главное, что свою дочь этот мужчина должен был знать как облупленную. Так что единственное, на что мне оставалось напирать — это на то, что я скажу именно то, что он и сам хочет услышать. Несколько секунд он молчал, а я, не решаясь встретиться с ним взглядом, смотрел ему в ноги. Затем неожиданно он все же слегка дернулся, прежде чем сделать ко мне шаг и неловко, коряво, так неподходяще для него, идеального властного аристократа, обнять меня. Сильно, неловко… Глупо, по-отечески. -Прости меня, — неожиданно хриплым голосом произнес он, — Я и правда паршивый отец… И в этот момент я понял, что он действительно меня любит. Просто он… Аристократ. -Это ведь я отправил тебя в интернат, — ответил он, после чего как-то резко, неподходяще аристократу, не плавно ответил, — Мама… Твоя мама всегда была против этого. Но я решил, поскольку ты единственная наша дочь, будущая наследница престола Новы, тебе необходимо будет завести новые знакомства и связи в интернате… И только когда твоя мать… Я понял, какой же я был дурак на самом деле. Мне стало его жалко. Прекрасный аристократ, правитель. Политик и дипломат, воин и генерал, производящий впечатление даже не скалы — титана, держащего на своих плечах всю страну и каждого подданного на ладони… Лишь в одной сфере он был неопытен, как ребенок. В общении. Непутевый отец, который ставил всегда работу и долг выше семьи, и осознал, что делал это всегда зря лишь после того, как стало поздно. Он любит меня. Правда, любит. Но он понял это только сейчас, когда я уже давно прошел счастливые моменты детства, когда он мог бы носить меня на руках, катать на плечах и учить правильно пользоваться ложкой. Он отец, который совсем не умеет быть отцом и боится, не понимает, как показать свою любовь к семье. Он неловко обнял меня, враз превратившись из аристократа в парня. Ведь, в сущности… Ему на вид всего около тридцати. И ведь действительно, в средневековье люди становились взрослыми рано. Даже это тело, наверняка уже почти взрослое по местным меркам. Через год, два —, но уже предполагается, что я должен стать отцом… Матерью. И тогда уже в тридцать с легким хвостиком он станет дедушкой. Мне стало его жалко. Действительно жалко. Я порывисто обнял его в ответ, так же, не зная, стоит ли мне вообще это делать. Наверное, мы стояли так несколько минут, прежде чем преувеличенно-твердый голос отца разорвал тишину. -Ты ведь пришла к ней? — спросил у меня отец, после чего, дождавшись моего кивка, кивнул в ответ, — Тогда пойдем. Дальше он твердым шагом, на ходу преображаясь обратно из неумелого отца в грозного аристократа, направился вперед, так что мне оставалось лишь следовать за ним, стараясь подстроится под его твердый шаг, скопировав его позу и осанку, походку. Получалось плохо. Мы шли вперед довольно долго, никуда не сворачивая, провожая взглядом различные многочисленные ответвления, двери и светильники, беззвучно зажигающиеся и гаснущие по мере нашего движения. Наконец, через несколько минут быстрого шага я увидел впереди нас большую арку, выводящую нас в огромный овальный зал. Зал был просто огромен в высоту, так что не было видно даже его потолка. Впрочем, и вниз нам также пришлось спуститься по огромной круговой лестнице, проходя мимо многочисленных саркофагов, поставленные в выемки в стенах. Каждый из саркофагов был украшен, но не ярко и не вычурно. Небольшая серебряная вязь или каменный орнамент был на каждом саркофаге, как и выбитые имена, казавшиеся мне написанными на чистом русском, года жизни… Нам пришлось прилично спуститься вниз, прежде чем я смог наконец увидеть зал. А так же то, что находилось внизу. В центре зала стоял большой пьедестал, на котором лежала… Девушка. Даже моложе отца. Она была красива. Волосы такого же розоватого легкого оттенка гармонировали с огненно-рыжими прядями отца, большая грудь, правильные черты лица создавали впечатление того, что она была моделью, а не королевой в прошлом. А ее тело… Нет, оно не было тронуто, ни разложением… Ни даже морщинами. Казалось даже не просто, что она спит, а что она лишь на секунду, оторвавшись от бесчисленных отчетов и приказов, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла, чтобы секунду посидеть и отдышаться от рутины дел, а после возвратится в мир забот. Мне не верилось, что она умерла. Она была настолько живой, что мне казалось, что достаточно лишь коснуться ее руки и я почувствую тепло, а девушка передо мной откроет глаза, и улыбнувшись, скажет нечто вроде «Ох, пора возвращаться к работе». Я был поражен открывшейся мне картиной, так что не сразу обнаружил, что рядом с ней стояли и две стелы, рядом с головой и ногами. У ее головы лежала одинокая серебряная монета с каким-то рисунком на ней, а у ног… Яблоко. Обычное красное яблоко. Большое, сладкое даже на вид, но просто яблоко. Я не решился узнавать об этом что-либо, тем более заметив взгляд отца, преисполненный грусти и печали. Я замер, после чего так же посмотрел на женщину… Девушку передо мной. *** Лишь через несколько минут молчания я решился задать вопрос. -Папа, — проговорил я, заметив, как слегка вздрогнул от непривычного слова отец, — А расскажи мне, какой… Она была. Десять или двадцать секунд я не слышал ничего, и уж было подумал, что отец мне не решился отвечать, но все же услышал тихий голос. -Справедливой, — тихо произнес отец с легкой печалью в голосе, — Она была разной. Она становилась верным другом и истинным врагом. Давала смысл жизни и убивала без сомнений. Именно при ней Нова начала возвращать свое утерянное когда-то величие, достоинство. У нее было множество планов, и каждый из них сулил великую выгоду Нове. Она хотела достичь всего в этой жизни. Процветания для неимущих и богатых, благополучия для граждан, развития наук… Она так много хотела совершить в этой жизни… На целую минуту зал погрузился в тишину, прежде чем отец продолжил вновь. -Она любила тебя, — произнес он с печалью и нежностью в голосе, — Любила безумно. Затем он замолк, после чего с уверенностью и сталью в голосе произнес. -Ты ее дочь, — резко сказал он, так что мне захотелось крикнуть во весь голос «Есть, так точно!», — И ты станешь великой королевой в истории Новы. И я помогу тебе достичь этого. Неожиданно мужчина опустился передо мной на одно колено и прислонил руку к сердцу, отчего я слегка оторопело сделал шаг назад. -Клянусь, Ваше Высочество, — ответил он, после чего поклонился в такой позиции. Мне же оставалось лишь оторопело смотреть на все произошедшее здесь и сейчас.