Стальная паутина

— Что происходит? — я влетел на капитанский мостик, с ходу пытаясь разобраться в ситуации. После удара корабль резко увеличил скорость и, насколько я мог судить, несколько изменил курс. Учитывая то, что нам через некоторое время необходимо пересечься с «Железной девой», подобное может привести к неприятным последствиям. Возле панели управления единственный пилот живописно развалился, раскинув в сторону руки и ноги: на лбу алела широкая полоса — похоже, он очень сильно ударился головой, и теперь мы, как пассажиры, были предоставлены самим себе. — Нас преследуют, — коротко ответила Аста, напряженно вглядывающаяся в экран. — Крейсер? Вы серьезно? Боевой крейсер? Я посмотрел на показания приборов, и мне стало не по себе. Преследующее нас судно было в два раза больше и во столько же быстроходнее, судя по тому, насколько быстро оно сокращало расстояние. Конечно, в маневренности наш корабль здорово выигрывал этой махине, но проблема была в том, что мы шли на автопилоте, а умеющий управлять кораблем пилот валялся в отключке. Слишком беспечно с нашей стороны, но никто не ожидал нападения — казалось, что наступила недолгая пора затишья. Как выяснилось, отпущенный нам срок вышел еще короче. — Чье судно? — я мельком глянул на напряженного Авеля, старающегося не отвлекаться ни на что. — Судя по данным — с Альбиона, — негромко отозвался отец Найтроуд. — Какого черта?! — рыкнула Аста. — Они действительно решили нарушить шаткий мир и напасть на Империю? Мы в нейтральном воздушном пространстве. — Именно так, — кивнул Крусник, прищурившись. — И поэтому вдвойне удивительно, что альбионский корабль оказался именно здесь и аккурат в то время, когда мы должны были встретиться с «Железной девой». — Думаешь, хозяева корабля вообще не в курсе, где рассекает воздух их крошка? — предположил я, проверяя браслеты и пытаясь прикинуть, на что мне хватит паутины при условии, что наверняка большую часть запасов мне опять придется в прямом смысле выкинуть на воздух. — В таком случае, мы можем с чистой совестью разнести его в щепки. — У нас почти нет вооружения, — пробормотал падре, и я изумленно на него уставился. — Сет посчитала, что это может спровоцировать конфликт, если возникнут непредвиденные обстоятельства. Я согласился. — Идиоты, — констатировала Эстер с таким видом, будто каждый день выносила обвиняющие приговоры. Ее не смутило даже то, что она только что весьма нелестно отозвалась не только о мыслительных способностях агента AX, но еще и Императрицы Августы Враддики. Вопреки моим ожиданиям, Аста промолчала: то ли не услышала, будучи целиком поглощенная поиском выхода из сложившейся ситуации, то ли просто предпочла сделать вид, что ее настигла временная глухота. — Надо было наоборот вооружаться до зубов. Авель, ты сможешь управлять кораблем? Сестра Бланшетт выглядела на удивление деловитой, и только я чувствовал под этой маской страх и неуверенность. Молодец, девочка, уметь загнать поглубже такие разрушительные эмоции, мешающие действовать — это первый шаг к победе. — Нет, — несчастно отозвался отец Найтроуд, однако ни я, ни все остальные ему ни на грамм не поверили. Словно в насмешку над его словами наши преследователи выдали такой залп, что все, кто не держался в этот момент хоть за что-нибудь, дружно покатились по полу — попадания не было, но от взрывной волны наш легкий корабль накренило в сторону. Автопилот оповестил кряхтящих и поднимающихся на ноги нас о необходимости корректировки курса. — Я наверх, — выбора у меня все равно особо не было. — Посмотрю, что можно сделать. Авель, постарайтесь связаться с «Железной девой». Если Кейт недалеко от нас, то она сможет помочь. Дождавшись кивка от отца Найтроуда, я выскочил прочь с капитанского мостика. Сзади глухо хлопнула дверь, и я почувствовал движение рядом. Скосившись, обнаружил молчаливую Астароше — у княгини было такое лицо, словно ее разбудили посреди самой сладкой части сна, и теперь она, несколько вздыбленная после падения, горела жаждой мщения. С копьем наперевес невероятно красивая метоселанка выглядела действительно устрашающе, и я бы на месте наших врагов драпал так, что только пятки бы сверкали. При условии, что они — наши противники, — имеют хотя бы каплю своей воли и способны пугаться. Потому что я был склонен предполагать, что все это — проделки Кукловода, которому весьма не понравилось обращение с его драгоценной персоной и стремление отдела AX во что бы то ни стало распять его на собственных нитях. Выход, разумеется, был заблокирован, и открывать замок пришлось вручную. Корабль оповестил нас, что разгерметизация дверей на такой высоте может привести к неуправляемости судна, а также скоропостижной кончине безумцев, решивших станцевать танго на движущемся в воздушных потоках корабле, но что у меня, как у полноправного агента AX, что у Асты, как у одного из самых бесстрашных воинов, известных мне, чувство самосохранения отсутствовало напрочь, и я подтвердил разблокировку. Сильным рывком меня едва не вышвырнуло прочь, предоставив барахтаться в небесах, с огромной скоростью приближаясь к родной Земле, но я успел вовремя зацепиться нитями. Дальше — всего лишь дело техники, и мы с Астой быстро оказались на позициях, прикрытые моим куполом, позволяющим удерживаться на обшивке несущегося в небесах корабля. Ощущения были отвратительные — громада с гербом Альбиона приближалась с неумолимостью ночи, и, разглядев броню этого монстра, я только застонал. «Твое копье справится?» Астароше вздрогнула, когда голос прозвучал прямо в ее голове, но быстро взяла себя в руки. Кричать друг другу что-то было сейчас совершенно бесполезно — вой ветра все равно заглушил бы все слова. «Вряд ли. О, черт, они опять стреляют!» К моему искреннему удивлению, вооружение наших врагов оставляло желать лучшего. Конечно, ввиду того, что у нас-то не было вообще никакого, то закончиться все могло бы плачевно, но Гаэ Болг, оружие, которое сейчас держала в руках Аста, способно было заменить целую батарею пушек. Думать, почему и как такое произошло, что альбионский боевой корабль оказался так далеко на нейтральной территории и каким образом миновал воздушное пространство того же Ватикана, я собирался потом. Потому что залп, сопровождаемый слышным даже здесь грохотом, был направлен против нас. Будь это что-то посерьезнее ракет, я бы не справился — все-таки у любой силы есть свой предел. Однако с подобными боеприпасами разговор был всегда короток — завернуть и направить против врага. Мол, кто к нам с чем и зачем, тот и от того и того. Паутина дрожала, но слушалась меня, будучи продолжением пальцев, а Астароше, поймав момент, когда ракеты, резко изменив курс, прянули обратно к альбионскому монстру, ударила из копья. Огненный цветок расцвел у самой их обшивки, на мгновение ослепив нас, но не причинил никакого вреда — шкура у этого носорога была толстенной, и чтобы ее пробить, требовалось нечто посерьезнее комариных укусов. «Аста, — мне нужно было всего лишь привлечь ее внимание, — когда я скажу — стреляй». Копье в руках нынешней напарницы натолкнуло меня на мысль. Чем меньше площадь приложения силы, тем больше давление. И если сфокусировать луч Гаэ Болга в одном месте, не позволяя ему рассеиваться, то тогда прошибить даже такую броню — вполне возможное дело. Оставалось только сообразить, как рассчитать точку попадания с учетом того, что корабли на месте не стояли, постоянно передвигаясь — более того, наше судно пару раз ощутимо встряхнуло, и оно поменяло направление. Судя по всему, Авель все-таки смог перейти на ручное управление, правда, я понятия не имел, есть ли в наличии у этого необычного субъекта хоть какие-то знания о пилотировании подобных кораблей. «Справа под брюхом видишь темную полосу? — Аста прищурилась и кивнула. — Целься туда». Зеленый ослепительный луч метнулся к вражескому кораблю, и я мгновенно свил из паутины острый вращающийся наконечник. Направляемый силой Гаэ Болга, он вскрыл брюхо крейсера, как консервную банку. Раздался оглушительный грохот, и нас едва не снесло в голубую даль — часть взрывной волны прошла выше, но все же самым краем задело, и нас спас только купол из паутины. Крейсер замедлился, зарыскал носом в пустоте, словно потерял управление, и неуклюже развернулся. Обрадоваться мы не успели, потому что вскоре он выровнялся и, кажется, с удвоенным энтузиазмом припустил вслед за удирающей жертвой. «Мне кажется, нам пора уходить отсюда, — сообщил я Астароше, когда над нашими головами грянул очередной залп. — Иначе нас сейчас поджарят». Метоселанка спорить со мной не стала, и мы поспешно спустились вниз, конечно, не без труда. И стоило нам только загерметизировать люк, как рывок заставил меня кубарем покатиться по полу. Сверху на меня шлепнулась Аста и ругнулась, как извозчик. Кажется, Авель с Эстер все-таки справились с автопилотом, и теперь управление кораблем находилось в их руках. Надеюсь, отец Найтроуд не подпустит сестру Бланшетт к штурвалу — единственную поездку на машине с этой дамочкой я запомню надолго. Отчасти от того, что за те краткие мгновение вспомнил, что такое страх. Чтобы добраться до капитанского мостика, нам пришлось изрядно попотеть. Я уже даже пришел к выводу, что легче было пройти по верху, на открытом воздухе — там, по крайней мере, не случилось бы удариться обо все углы и собрать носом все препятствия, потому что корабль швыряло из стороны в сторону, как щепку. Судя по всему, удирали мы от преследователей на предельной скорости и зигзагами — чтобы было сложнее целиться. О том, что после такой тряски на борту могло не остаться никого живого или хотя бы во вменяемом состоянии, наши новоявленные пилоты не подумали. Как оказалось, наши с Астой предположения были верны, но я не предполагал, что все настолько плохо. Авель тихонько сидел в уголочке, икая в кулак и позеленев до состояния не очень свежего трупа, а Эстер, вцепившись в штурвал, выписывала кренделя в воздухе. Как по мне, так на такое не был способен даже мастер-пилот, но у нашей Звезды это все получалось исключительно в силу того, что раньше она никогда ничего подобного не делала. Впрочем, не столкнулись и не врезались мы никуда только из-за отсутствия в воздухе каких-либо препятствий, и все-таки Авель, превозмогая разыгравшуюся морскую болезнь, проклятием преследующую доблестного Крусника, периодически давал дельные советы. Слабым голосом, на последнем дыхании, а потом вновь ронял голову и начинал безудержно икать. Сестра Эстер оказалась опаснее, чем все наши противники вместе взятые. — Живые! — обрадовалась она, обернувшись, и я судорожно схватился за первое, что попалось под руку — Звезда просто отпустила штурвал, и корабль клюнул носом. Она испуганно взвизгнула и вцепилась в ручки управления полетом. Аста, оказавшаяся той самой подпоркой, разъяренно зашипела, и я поспешил отодвинуться от нее подальше. Вот и не называй их после этого вампирами — глазищи сверкают, зубы выщерила, того и гляди в глотку вцепится. — Как обстоят дела? — я пробрался к радару. Преследующий нас корабль действительно сильно потерял в скорости и отстал, переместившись почти на самый край границы действия прибора. Еще несколько томительных минут — и он совсем исчез из поля зрения. — Отступил? — неуверенно предположила Эстер, а Авель, пошатываясь, пробрался к пульту и защелкал клавишами. — Не слишком ли просто? — Мы его немного пощекотали, — заявила княгиня Киевская и провела пальцами по древку копья. — Мне кажется, тот выстрел пришелся аккурат в машинное отделение. А если это так, то они просто не смогут продолжить преследование. — Конечно, ты о стабилизаторах не слышала, — ехидно фыркнул я. — Если им очень надо, то и на резервных двигателях дойдут. Хотя тут у нас есть шанс все-таки оторваться и добраться до «Железной девы», которая вооружена уж точно лучше этой жестянки. Была бы здесь Сет, она бы меня за такие слова придушила. Но грозной Императрицы в поле зрения не наблюдалось, так что я мог кощунствовать сколько душе угодно. К тому же через пару минут нам всем стало не до обсуждения преимущества «Железной девы» перед альбионским крейсером, потому что Кейт наконец-то связалась с нами, и на радаре красной точкой отметилось быстро приближающееся судно. Я наконец-то вздохнул с облегчением — хоть на какое-то время мы будем избавлены от проблем. Хотя бы до прибытия в Рим, потому что после нашего донесения там и без того, кажется, поднялась глобальная паника. По крайней мере, Катерина собиралась срочно созвать совет с Его Святейшеством во главе, но ведь там будет присутствовать и ди Медичи, так что неизвестно, чем все это закончится. В том, что AX придется метаться по городу в поисках этих проклятых маяков, я не сомневался ни на мгновение. Корабли сблизились под бдительным контролем Авеля. «Железная дева», подстроившись под движения транспортника Империи, описала круг и замерла — от нее к нам поползла узкая полоска трапа. Эстер к тому времени все-таки смогла привести в чувства пилота, и теперь смерть в небе Асте не грозила, если только не случиться что-то совсем уж непредвиденное. — Будь осторожнее, — все-таки напоследок произнес я. Астароше явно хотела ответить резко, но отчего-то промолчала, кивнув мне в ответ, и так и не произнесла ни слова. Только внимательно следила за тем, как пополз от «Железной девы» трап к нашему кораблю. Мне не нравился настрой княгини, но тут вряд ли бы что-либо можно было сделать. Мафусаилка, которая искренне привязалась к террану — это, в первую очередь, тяжелая ноша для нее самой. Авелю стоило бы действительно гордиться тем, что упрямая и своенравная Астароше так высоко оценила его, но вряд ли он, в силу своей слепоты на взаимоотношения, хотя бы заметил такое благорасположение к себе. Порой мне становилось обидно за тех людей, кто окружал отца Найтроуда, но, с другой стороны, я понимал его: подпустишь ближе — будет лишь больнее терять. А это неизбежно. Я первым прошел по металлической полосе, перекинутой над бездной, и остановился на открытой площадке. Авель что-то говорил Асте, и я, наверное, мог бы даже услышать, если бы пожелал, но мною овладело безразличие. Было ли это следствием боя, или, может, основная проблема заключалась в том, что мне вновь пришлось уйти от той, с кем я был бы готов провести свою жизнь — это мне неизвестно. Смешно подумать, Паук, который мог найти самые сокрытые желания и мотивы в любой душе и вытащить их наружу, играть с живыми существами, как с марионетками, был не в силах разобраться в самом себе. Это ли не проклятье? Эстер немного задержалась. Судя по тому, что она чуть покраснела, когда склонилась перед княгиней в легком полупоклоне, прощаясь, она попросила передать пару слов Иону. Девушка явно было неравнодушна к графу Мемфисскому, вот только вряд ли это вырастет у нее в настоящие чувства. Да и мальчишка вскоре перегорит, успокоится и перестанет терзать себя вопросом «что было бы, если бы я все-таки решился?». Путь к спокойствию души всегда прост — это люди не умеют его проходить и постоянно все усложняют. — Теперь в Рим, — произнес Авель, ступая на платформу. Я прищурился: честно признаться, специально не ушел внутрь корабля сразу же. Так, на всякий случай, если вдруг отец Найтроуд решит вспомнить о своей роли и свалиться с трапа. Конечно, такое Крусника не убьет, но нас здорово задержит, а мы и так потеряли непозволительно много времени. Как показала жизнь, мое решение было совершенно верным. Глухой хлопок, словно кто-то взорвал полиэтиленовый пакет прямо у меня под ухом, раздавшийся за этим громкий скрежет, расцветший огненный цветок — и трап, чье основание в креплении к кораблю было разнесено в клочья точным выстрелом, ухнул в пропасть. Вместе с Эстер, которая в тот момент находилась над бездной. Тело действовало само, и паутина мгновенно обвилась вокруг металлической конструкции, удерживая ее на весу. Силой, подобной богам или хотя бы вампирам, я не обладал, поэтому мне понадобилось несколько секунд, чтобы закрепить другой конец кокона на обшивке корабля, и за это время сердце едва не остановилось как от напряжения, так и от осознания того, что счет шел на десятые доли мгновений. Эстер даже не сразу поняла, что случилось, но надо отдать ей должное, сделала она все верно — тут же опустилась на колени, руками вцепляясь в неустойчивую опору. — Вот черт! — я оказался распят между трапом и кораблем, раскинув руки в стороны. — Авель, мать твою, да сделай же что-нибудь! Из-за облаков на нас, проявляясь, как незваный призрак, выдвинулся альбионский крейсер. Как ему удавалось скрываться от радаров, осталось загадкой. Хотя я мог бы со всей уверенностью предположить, что мы, находясь на подъеме и радуясь возможности возвращения, просто позорно прохлопали ушами предупреждающие сигналы. «Железную деву» ощутимо тряхнуло, но развернуться она не могла хотя бы потому, что сестра Бланшетт была на узком мостике, связывающем две машины. Авель рванулся вперед, и мне пришлось стиснуть зубы от боли в заломивших руках и пальцах. На мгновение мне показалось, что всегда послушная паутина сейчас превратит меня в окровавленный обрубок — настолько были напряжены звенящие злостью нити. Его я просто не мог заметить. Мое внимание было приковано к отцу Найтроуду, который вытаскивал Эстер, но будь этот подлец человеком, я бы его почувствовал. Однако темную фигуру, что появилась из раскрывшего пасть воздушной платформы альбионского корабля, я увидел в самый последний момент, когда он уже вскидывал оружие. Не человек, давно уже не метоселанин — мертвец, не имеющий чувств и мыслей, управляемый только электрическими импульсами, а потому невидимка даже для меня. Я успел только слегка развернуться, защищая грудь, и бок взорвался ослепительной болью. Если бы автоягеру удалось застать меня врасплох, он убил бы меня на месте. А значит, паутина потеряла бы всякий смысл и управление — и тогда Авель вместе с Эстер ухнули бы в пропасть, полную облаков. Однако я мог благодарить небеса за то, что успел заметить его хотя и самым краем глаза. Но в первое мгновение, разучившись дышать от боли, что огнем охватила весь левый бок и дохнула жаром в запнувшееся сердце, я думал только об одном: как бы не отпустить нити. Ужас Эстер и тяжелое напряжение Авеля толкнулись в разум, и мне удалось отогнать боль усилием воли. Не церемонясь — хотя бы просто потому, что сейчас я вряд ли бы смог в достаточной степени аккуратно сообщить им о дальнейших действиях, — я хлестнул по их сознанию требованием проходить как можно скорее. Не понять они меня не могли — эмоциональные приказы, которые посылаются напрямую, не имеют разных толкований, как то может быть с игрой слов. Они всегда четкие, как начертанные углем на белоснежной бумаге. Отец Найтроуд звериным прыжком оказался на платформе, зажав сестру Бланшетт под мышкой, как котенка. Со стороны имперского корабля уже слепили зеленовато-голубые всполохи — Астароше пыталась прикрыть нас хоть немного, и ей на время удалось отвлечь внимание от непосредственных целей. А потом «Железная дева» развернулась, словно разъяренный хищник, и орудия дали слаженный залп в сторону противника. В это же мгновение я почувствовал знакомое присутствие на корабле — и из верхнего люка показался Трес, тащивший на плече какое-то ранее мною не виданное оружие. Наверняка очередная игрушка от Профессора. Невозмутимый киборг установил пушку на треногу, развернул — все это произошло за считанные удары сердца, — и в довершение всего пальнул по альбионскому крейсеру. Затрещал воздух, и голубой шар метнулся в сторону корабля, увеличиваясь в размерах. Взрыв был такой силы, что «Железную деву» волной отшвырнуло в сторону, а на месте корабля противника небо расцветилось вспышкой, скрывшей крейсер целиком от наших глаз. Я опустился на пол задвигающейся внутрь платформы, ощущая, как кровь толчками покидает тело. Паутина не свернулась змеей в руках — у меня не было на это сил, — а неряшливым комками валялась на полу, посверкивая серебряными полосами. Перед глазами сгустился туман, и сквозь эту муть я с трудом различил испуганный голос Эстер. Хотелось сказать, что я все еще живой, и подобной дрянью меня на тот свет не отправить, но губы не слушались. Даже боль доносилась словно издалека, и все тело онемело настолько, что даже пальцем пошевелить не представлялось возможным. Последним, что я почувствовал, был достаточно резкий рывок, и успел подумать, что Трес так и не научился относиться к раненым с сочувствием. А потом потерял счет времени, провалившись в непроглядную тьму.