И не введи нас во искушение

      Я довольно долго думала, что надеть на приём, и в конце концов решила не мудрствовать лукаво и ограничиться маленьким чёрным платьем. Универсальный наряд на все случаи жизни. Причёску я сделала у парикмахера, адрес которого мне подсказала Джин, и весь остаток дня провозилась с макияжем. Ударить в грязь лицом не хотелось, но и выпендриваться – тоже не дело. В конце концов, мы на этом празднике будем кем-то вроде бедных родственников, попавших в общество сильных мира сего только благодаря неожиданному благоволению руководства фирмы. Норма, когда я рассказала ей о приглашении, весьма удивилась и с завистливой ноткой в голосе, живо напомнившей мне Бекки, сказала, что они с Робом приглашения Ломаксов удостаивалась всего раз или два, когда там собиралась вся корпорация. И это при том, что её муж на руководящей должности провёл куда больше времени, чем Джордж.       Квартира Ломаксов находилась на шестнадцатом этаже, и, судя по тому, что лифт открылся прямо внутри неё, занимала весь этаж. Стоило нам сделать шаг из лифта, как хозяйка, облачённая в ярко-красное платье, поспешила нам навстречу.       – Мистер Тейлор, миссис Тейлор, рада вас видеть, – она наклонилась ко мне, и мы старательно чмокнули воздух в паре дюймов от ушей друг друга. Потом миссис Ломакс протянула руку Джорджу, и тот неожиданно галантно её поцеловал.       – О! – Кристабелла улыбнулась. – Как приятно встретить столь воспитанного мужчину. Вам повезло с мужем, миссис Тейлор.       – Вам тоже, – брякнула я.       – Это верно, – миссис Ломакс улыбнулась своему материализовавшемуся рядом супругу, и тот ответил точно такой же любезной улыбкой.       – Добро пожаловать, – он сделал приглашающий жест. – Вот он, перед вами – весь наш зверинец.             Следом за ним мы вошли в заполненную толпой комнату. Хотя вернее было бы назвать её залом – это было внушительных размеров помещение с белыми стенами, отделанными под каменную кладку, множеством распахнутых дверей, хрустальными люстрами на потолке и бра на стенах. В простенках между дверями стояли огромные вазы с пышными букетами цветов, шаги глушил занимавший почти всю комнату пушистый ковёр. Множество людей толпилось здесь, и я с облегчением убедилась, что попала в струю – большинство дам были в чёрном, как, впрочем, и мужчин. Проходы за дверьми вели дальше, в другие помещения с такими же белыми стенами – похоже, это всё были парадные комнаты, предназначенные для приёма многочисленных гостей. Звучала негромкая музыка, в толпе сновали официанты с подносами. Мистер Ломакс снял с одного из них бокал с шампанским и ловко вручил мне, Джордж взял себе бокал сам. Между тем Ломакс подвёл нас к небольшой группе гостей и уже представлял нас друг другу.       – …Такаши Асуми, он у нас отвечает за связи с прессой. Рейно Рели – специалист по интеллектуальной собственности. И, – он улыбнулся немолодой, но симпатичной женщине с рыжевато-каштановыми волосами, – Пем Геррити, моя бессменная и незаменимая помощница.       Пем Геррити вернула Ломаксу улыбку, глядя на него чуть снисходительно и одновременно с гордостью – так могла бы смотреть мать на достигшего высот сына. Мужчины пожали Джорджу руку, я сделала вид, будто расцеловалась с дамами. На том мистер Ломакс, видимо, счёл свои обязанности хозяина выполненными, так как тотчас отошёл, оставив нас в компании новых знакомых. Джорджа тут же начали расспрашивать о том, сколько он работает в компании и какие у него планы на будущее, я стояла рядом, потягивая шампанское мелкими глотками. Оглянувшись, я без особого труда нашла взглядом красное платье хозяйки. Никто не обращал на меня внимания, позволяя предаваться своим мыслям, что меня полностью устраивало. Глядя на Кристабеллу Ломакс, я пыталась понять, красива эта женщина, или нет. В прошлый раз я почти не обратила внимания на её лицо, будучи занята разглядыванием одежды, да и сейчас её платье изрядно отвлекало внимание от неё самой. Лицо же у неё было правильное, пожалуй, что и красивое, но всё-таки чего-то в нём не хватало. Она казалась какой-то… бесцветной, что ли. Зря она так любит красное, решила я. Ей бы надеть что-нибудь чёрное, оно бы оттенило её персиковую кожу с едва заметной россыпью ничуть не портивших её веснушек, или зелёное, чтобы оно заставило заиграть её рыжие волосы. А красный цвет убил их начисто, лишив её единственной яркой детали во внешности.       Странно, но мысль о том, что у этой шикарной мадам, о которой мой муж отзывался с таким восхищением, явные проблемы со вкусом, изрядно подняла мне настроение.       – Вы ведь в первый раз на таком приёме, дорогая? – вдруг обратилась ко мне Пем Геррити. Я кивнула.       – Тогда вам следует не упускать случая. Именно здесь можно обзавестись многими полезными связями, и, уж извините, другой случай вам вряд ли скоро представится, – она подхватила меня под локоть и повела прочь. Я обернулась на Джорджа:       – Мой муж…       – Возражать не будет, поверьте. Он просто займётся тем же самым.       – Я вам благодарна, миссис Геррити, – пробормотала я.       – Пожалуйста, зовите меня Пем. А, Джеки! Ты знакома с миссис Гарриет Тейлор?       – Ещё нет, но рада познакомиться, – длиннолицая мулатка с роскошной копной похожих на пружинки локонов протянула мне руку. – Я Джеки Хит. Я смотрю, здесь и в самом деле собрались все наши.       – А мистер Мильтон тоже здесь? – спросила я.       – Разумеется. Вот он, видите, как раз с Кевином.       – С мистером Ломаксом? Это тот… – я в последний момент проглотила слово «коротышка», – который обнимает его за плечи?       – Он самый, – кивнула Пем Геррити.       Мистер Мильтон и в самом деле был человеком невеликого роста, во всяком случае, его управляющий директор возвышался над ним почти на голову. У Мильтона были чёрные, жёсткие на вид волосы, зачесанные назад, но, казалось, только и ждавшие удобного случая, чтобы подняться дыбом. Лицо пересекали резкие морщины, тем не менее старым он не выглядел, наоборот, впечатление было такое, словно энергия из него только что не брызжет. Густые брови, большие глаза под тяжёлыми веками и длинный нос с горбинкой довершали картину. К тому же он был единственным, кто явился на приём без галстука. Мистер Мильтон что-то говорил, жестикулируя свободной рукой, а мистер Ломакс слушал, наклонив к нему голову и время от времени кивая. Потом они вдруг оба повернулись, словно почувствовав мой взгляд, и посмотрели прямо на меня. Мистер Мильтон отвернулся и направился к лифту, на ходу покровительственно потрепав миссис Ломакс по щеке. Хозяева проводили его до дверей. Я посмотрела на Пем, но та, уже, похоже, забыв о своём намерении с кем-то там меня знакомить, вовсю болтала с Джеки Хит:       – Ну что ты, дорогая, пластика в моём возрасте? Это в лучшем случае смешно, а в худшем – просто жалко…       Я почувствовала, что мне становится скучно. Воспользовавшись тем, что на меня никто не смотрел, я отошла в сторону и сняла с подноса ближайшего официанта холодное блюдечко с клубникой под пышной башенкой из взбитых сливок. Поедая на ходу кисловатые ягоды, я прошлась по периметру зала, любуясь развешанными по стенам гобеленами, изображающими охотничьи сцены. Пожалуй, Джин была права – стоит повесить у себя нечто подобное. Претенциозно, конечно, но зато как красиво!       Широкие двери вывели меня в соседнюю комнату, где пылал камин, куда больших размеров, чем в нашей квартире, весь в лепнине и с колоннами. Оттуда распахнутые двери вели на обширную террасу, подсвеченную фонарями на перилах. Справа и слева стояли растения в кадках. Я прошла между ними и остановилась у каменных перил, наслаждаясь одиночеством и любуясь действительно прекрасным видом. Казалось, что прямо под нами протекает река, и весь Манхеттен был как на ладони. Вдали мерцал голубоватыми нитями мост.       – Мне кажется, вы скучаете, миссис Тейлор.       Я вздрогнула. Мистер Ломакс подошёл настолько бесшумно, что я заметила его, только когда он заговорил.       – О нет, что вы… Всё просто замечательно.       – И всё же я вынужден записать себе в минус, если мои гости остаются в одиночестве.       – Я просто хотела посмотреть на это, – я жестом показала на панораму за перилами. – Должно быть, это замечательно – жить в такой квартире.       – Да, – улыбнулся мистер Ломакс. – Иногда, когда хорошая погода, мы здесь завтракаем или ужинаем. Кроме того курящие гости всегда могут выйти сюда с сигаретой, никого не беспокоя. Вы курите, миссис Тейлор?       – Нет.       – Почти жаль. Тогда бы я мог вас угостить.       – А вы курите?       – Да, хотя стараюсь этим не злоупотреблять. Но всё же, миссис Тейлор, если я не слишком навязчив, позвольте пригласить вас в комнаты. Я постараюсь подобрать компанию вам по вкусу.       Отказываться было бы невежливо, и я последовала за Кевином Ломаксом. Внутри ничего не изменилось, я со слабой надеждой обвела гостиную взглядом, но Джорджа не увидела. Что ж, он мог быть где угодно в этих огромных апартаментах.       – А, Кевин!       Мы оба оглянулись на седеющего благообразного мужчину, проталкивавшегося к нам сквозь толпу с уже протянутой рукой.       – Алекс! Что-то ты сегодня припозднился, – улыбка Ломакса стала прямо-таки медовой. – Как твоя падчерица?       – Уехала погостить к родне.       – Какая жалость! – прищёлкнул языком Ломакс. Мне показалось, что в его словах содержался какой-то намёк, но он не стал развивать эту тему, а без перехода сказал: – Миссис Тейлор, пользуясь случаем, хочу представить вам Александера Каллена, короля недвижимости Нью-Йорка. Алекс, это Гарриет Тейлор, супруга одного из наших новых менеджеров.       – Очень приятно, – я протянула руку, Каллен пожал её. Мне не понравился взгляд, которым он меня при этом окинул – уж слишком он был… раздевающим.       – Кевин, ты мне льстишь, но я верну тебе комплимент. Миссис Тейлор, вам повезло находиться в обществе короля адвокатов этого города.       – Ты ошибаешься. Король адвокатов – это Джон Мильтон, а я – в лучшем случае принц.       – Нет, Джон – король юристов вообще, а из адвокатов ты первый. Говорю это со всей ответственностью, миссис Тейлор. Как человек, которому однажды самому понадобилась защита, я определённо могу сказать, что лучшего защитника, чем Кевин Ломакс, не найти.       Я кивнула, вспомнив, что уже слышала имя Каллена, когда Кэти упоминала его как раз в связи с деятельностью Ломакса. Интересно, что этот «король недвижимости» натворил?       – Для этого человека нет невозможного, – продолжал Александер Каллен. – Причём не только в суде. Фирма процветает под его руководством…       – Благодаря не только мне, – вмешался Ломакс с наигранно-смущённой усмешкой.       – Но и тебе тоже.       – Ты меня захвалил так, что я даже не знаю, что мне делать – провалиться сквозь пол от смущения или, напротив, возгордиться до небес.       – Смело можешь гордиться – ты имеешь на это право, – уверил Каллен. – Мне всегда было интересно, есть ли хоть что-то, чего ты и твои адвокаты не в состоянии сделать?       – О, адвокаты много чего в состоянии сделать, и, как ты справедливо заметил, не только в суде. И, чтобы отвлечься от моей скромной персоны, хотите исторический анекдот? Из времён Второй Мировой, правда, об английском, но адвокате.       Мы с Калленом дружно кивнули.       – Звали его Роджером Уинном, – начал Ломакс, – и был он патриотом, желавшим послужить своей стране, причём весьма настойчиво желавшим, несмотря на то, что было ему уже за сорок, и он перенёс полиомиелит. В конце концов его взяли в военно-морскую разведку, на пост слежения за движением подводных лодок. На практике это означало, что на основании старых радиограмм и шифровок он должен был попытаться выяснить, сколько же немецких субмарин всё-таки потоплено. Потому как власти регулярно озвучивали такие цифры, что если им поверить, выходило, что весь германский подводный флот уже три раза должен лежать на дне. Вот только сам он об этом не подозревал и британской торговый флот сокращал со скоростью прямо-таки катастрофической. В общем – синекура, но зато человек при деле и никому не мешает.       Вот так примерно год наш адвокат это выяснял, а потом вдруг ошарашил начальство известием, что умеет предсказывать действия немецких субмарин. Начальство, шутки ради, предложило погадать на два танкера. Уинн невозмутимо заявил, что вот отсюда вчера шла длинная передача, а следовательно субмарина либо закончила поход и шлёт рапорт, либо получила повреждения и теперь передаёт, какие именно. В любом случае она пойдёт на базу, следовательно, чтобы с ней не столкнуться, танкеры должны идти вот таким маршрутом. Начальство пожало плечами, но, надо отдать ему должное, решило проверить. Один танкер по-шёл рекомендованным курсом, а второй – привычным. И, что характерно, тот, что послушался Уинна, до порта добрался. В отличие от контрольного.       После этого шуточки кончились. К сорок третьему году Уинн предсказывал вероятность столкновения конвоев с субмаринами за несколько дней до того, как это происходило, и рассылал предупреждения о неизбежном бое за несколько часов до его начала.       – Ну надо же, – проговорила я. Похоже, Ломакс, как до того Геррити, успел забыть о своём намерении найти мне собеседников, но я на него была не в обиде. Рассказывал он живо и с юмором, так что я слушала с интересом, хотя история флота не слишком меня занимала. Но хороший рассказчик, а Кевин Ломакс был хорошим рассказчиком, что угодно способен описать так, что будешь смотреть ему в рот.       У него было весьма необычное лицо, и я даже удивилась, почему не заметила этого раньше. Что-то дальневосточное проглядывало в строении скул, в разрезе чуть заметно приподнятых к вискам глаз, что в сочетании с узким лицом и длинным и прямым, безупречно европейским носом давало весьма своеобразный эффект. Казалось, что в Кевине Ломаксе соединилась кровь нескольких рас, что, в принципе, конечно, могло быть, Соединённые Штаты – страна многонациональная. В первый раз, когда я его увидела, его чёрные волосы падали на лоб, и он показался мне хоть и красивым, но в общем обыкновенным человеком, словно чёлка маскировала его экзотичность. Но теперь Ломакс зачесал волосы назад, и это делало его лицо словно бы виднее, хотя я решила, что с чёлкой мне нравится больше. Сейчас у него вид был какой-то прилизанный.       Ломакс взглянул прямо на меня, чуть приподняв изломанную у виска бровь, и я торопливо отвела глаза, спохватившись, что так пристально таращиться на едва знакомых людей невежливо. Они с Калленом уже говорили о чём-то другом, потом «король недвижимости» откланялся, и я снова осталась почти вдвоём с мистером Ломаксом – если не считать толпившихся вокруг людей.       – Вы часто устраиваете такие приёмы? – чтобы что-то сказать, спросила я.       – Да, стараемся, раз в несколько месяцев.       – Должно быть, это хлопотное дело.       – Что поделаешь, приходится. Можно сказать, это часть моей работы – представительские функции. Джон, в смысле мистер Мильтон, не любит приглашать к себе много народа, так что это приходится делать мне. Надеюсь видеть вас здесь частой гостьей.       – М-м-м, – протянула я. Ну, это вряд ли – всяк сверчок знай свой шесток.       – Я должен попросить прощения – Кристабелла уже делает мне знак, что я слишком пренебрегаю другими гостями, – Ломакс чуть поклонился. – Рад был с вами пообщаться, миссис Тейлор.       – Взаимно, мистер Ломакс.       Он ушёл, а я отправилась на поиски Джорджа. Муж нашёлся в библиотеке – обшитой деревянными панелями комнате с многочисленными книжными шкафами, в которую вела короткая деревянная лесенка. Вообще, комнаты в этой квартире все находились на разных уровнях, то и дело приходилось то спускаться, то подниматься. Практической пользы в том я не видела, но выглядело это довольно красиво. Я оглядела библиотеку. Вот о чём-то подобном я и мечтала, когда, ещё будучи подростком, думала, что однажды обзаведусь собственным домом.       Джордж о чём-то увлечённо беседовал с несколькими незнакомыми мне людьми, они то и дело смеялись. Похоже, что он, в отличие от меня, здесь отнюдь не скучал. Я села в подвернувшееся кресло, дожидаясь, пока он освободится, и посмотрела на горящий камин – здесь он тоже имелся. Вообще-то, я собиралась попросить Джорджа тихонько уйти со мной, по-английски, не прощаясь, но теперь видела, что моя просьба едва ли будет иметь успех.       – А, вот вы где, – рядом со мной вдруг снова возник мистер Ломакс. За ним подошла молодая пара, оба довольно красивые. – Помните, я обещал подобрать вам компанию? Вот, знакомьтесь.       Я без особой охоты поднялась, но люди, которых он привёл, действительно оказались интересными собеседниками. Это были довольно известные бродвейские актёры, я слышала о них, хотя бывать на их спектаклях ещё не доводилось. Когда я смущённо в этом призналась, меня уверили, что ничего страшного, и у меня ещё всё впереди, и тут же заговорили о нашумевшей постановке. Ломакс ушёл, на прощание одарив нас улыбкой доброго дедушки, наблюдающего за шалостями внуков, а я как-то незаметно втянулась в дискуссию о широко распространившейся сейчас манере ставить исторические пьесы в современных костюмах. И хотя я больше слушала, чем говорила, лишь иногда поддакивая собеседнице, эту практику осуждавшей – в отличие от своего спутника, считавшего её весьма прогрессивной – дискуссия вышла очень интересной.       Домой мы собрались уже после полуночи, когда гости начали потихоньку расходиться. Чувствовала я себя усталой, но в целом довольной. И хотя этот опыт лишь лишний раз уверил меня, что на таких мероприятиях мне по большей части делать нечего, но всё же он был полезен. И, если Джордж пойдёт в гору и такие мероприятия станут частью нашей жизни, я смогу их выдержать.